Серега

Начало девяностых. Парень из белорусского областного города, отслужив в десантных войсках, где к нему надолго прилипла кличка Десант с ударением на первый слог,  поступает на подготовительное отделение института иностранных языков, совершенно неожиданно для семьи, в которой все чуть ли не до седьмого колена врачи.

В блоке общежития вместе с ним живут ещё шесть человек, по вечерам постоянные гулянки, выпивка рекой. А Серёга, натянув на уши шапку-ушанку, среди шума, гама и стоящего столбом сигаретного дыма проговаривает вслух и зазубривает наизусть огромные тексты, совсем не обращает внимания на подколки и обидные высказывания в свой адрес.

Спустя полгода, начав почти с нуля, Сергей становится одним из лучших в группе.

Жёсткий, прямолинейный до обидного. Ни одного комплимента в сторону девчонок, что думает, то и говорит, и обижаться абсолютно бесполезно. Одной скажет – ты тощая и злая, другой – что та простушка с причёской, как у Солохи из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», третью просто игнорирует, словно не замечая. Правда, в отношении меня Сергей сдерживался от комментариев, думаю, исключительно потому, что я занималась с ним белорусским языком и была нужным человеком.
Сергей удивлял какой-то сверхъестественной работоспособностью, впитывал жадно каждое слово, усердно исправлял ошибки, реагировал на замечания не с досадой, но с сожалением, что сам не додумался. Почерк у него был размашистый, красивый, и писал парень быстро, сосредоточенно и легко. Мыслил нестандартно, глубоко, всегда был для меня человеком-загадкой.

Ещё одним поводом для удивления стало то, что Сергей пел в церковном хоре.
До изнеможения тренировался в переоборудованной для занятий спортом читалке, договорившись с комендантом и разместив там необходимый инвентарь. 

Ни к кому не привязывавшийся, не открывающийся, странный и ни на кого не похожий Серёга.  Помнишь ли ты июньский вечер тысячу лет тому назад? Почти все разъехались после сдачи экзаменов на подготовительном, у меня был билет домой только на следующий день, а ты оставался в городе на всё лето.

Вечером зашёл попить чая. Мы долго говорили, ты вскользь обронил, что на десятом этаже общаги стоит пианино. Я стала вдруг упрашивать тебя сыграть – хотела убедиться, что не привираешь про оконченную с отличием музыкальную школу.  Я настойчивая, и спустя пару минут мы уже поднимались наверх, где в зале с давно не мытым паркетным полом стояло пыльное, расстроенное неумелыми музыкантами пианино.

Мне до сих пор не верится, что ты играл тогда для меня, скорей,  для себя - Сергея из прошлой жизни,так мне кажется спустя годы.  А ещё ты пытался таким образом отвлечь меня от грустных мыслей. Я  была безответно влюблена в общего знакомого, тоже носящего имя Сергей. Он прекрасно играл на гитаре и нравился таким наивным романтическим девочкам, как я. В отличие от Десанта, этому Сергею было не совсем до учёбы, и в институт он так и не поступил. На память о коротком времени нашего знакомства остались четыре строчки из песни, слова которой сочинил наш общий знакомый Женька.

Мне стали близкими проспекты переулки
И спящий Минск ночной
Стал до того родной,
Когда бежал я марафон ночной…

Как пианино попало в наше ин'язовское общежитие? История умалчивает, но факт существования и всеобщей доступности всё-таки был.

Совсем вылетело из головы, что именно ты тогда играл, возможно, что-то из классики. Твои короткие, измученные тренировками в спортзале и такие немузыкальные пальцы легко бегали по запылившимся клавишам, инструмент гудел и стонал, а ты кривился и смотрел на меня с болью, словно извиняясь за всех предыдущих исполнителей, безжалостно надругавшихся над  ним.
 
С десятого этажа потрясающий вид на озеро и прилегающий к нему парк. Я стояла у окна, думала о том, другом Сергее, хотелось громко завыть и броситься на тело ни в чём не повинного хрипящего пианино. Картинки кружились в голове, словно кто-то вертел перед лицом трубку старого калейдоскопа с цветными стекляшками внутри.

В день выпуска подготовительного отделения «мой» Серёга отделился от общей компании и ушёл в сопровождении девчонки, чтоб отметить выпускной по всем правилам. Я смотрела вслед уходящей паре и страдала, как может страдать безнадёжно влюблённый и ещё совсем не знающий жизни человек. Трудно было предположить, что у меня всё впереди.

Будет горечь потерь и лёгкость крыльев за спиной, и много такого, о чём даже не представлялось в восемнадцать лет, не будет лишь одного – молодости, она ведь так скоротечна.

27-29.12.2017