Сталин против Троцкого, Каменева и Зиновьева

Когда Советская страна приступила к решению сложнейших задач развёрнутого строительства социализма (а это было связано с преодолением огромных трудностей, сопровождалось резким обострением классовой борьбы), оппозиционеры вновь атаковали политику компартии.

* * *
   
Видя, что почва уходит у них из-под ног, Каменев и Зиновьев смыкаются со своим старым врагом Троцким.
И весной - летом  1926 года «Новая оппозиция» во главе с Г. Е. Зиновьевым и «Левая оппозиция» во главе с Л. Д. Троцким объединились в рядах, так называемой, «Объединённой оппозиции».
К Зиновьеву, Каменеву, Троцкому примкнули их сподвижники и друзья.
Это были: Радек, Преображенский, Серебряков, Пятаков, Сокольников,  Антонов-Овсеенко,  Муралов  и  другие.
 К этой оппозиции присоединились также активисты:
-    из «Рабочей оппозиции» (Шляпников) и
-   из группы «Демократических центристов» (Сапронов).
Они все вместе создали троцкистско-зиновьевский блок.
Сами они, правда, именовала себя оппозицией «большевиков-ленинцев».
Бывшие противники отрекались от обвинений в адрес друг друга, объединяясь против нового общего врага – Сталина.
 Л. Д. Троцкий впоследствии вспоминал, что среди его сторонников было немало таких, которые противились этому блоку.

•    К примеру, один из военачальников Гражданской войны, дважды награждённый орденом Красного Знамени, С. В. Мрачковский говорил:

«Сталин обманет, а Зиновьев убежит».

Этот новоиспечённый блок  был объединением очень непрочным.
 Н. Верт отмечал, что деятели, вошедшие в «объединённую оппозицию», постоянно ссорились друг с другом по личным и теоретическим вопросам и «были едины только в своей неприязни к Сталину».
В результате появился блок с весьма разноречивой платформой, в котором были:
-    сторонники «диктатуры промышленности» (Ю. Л. Пятаков) и
-    сторонники экономического регулирования (Г. Я. Сокольников),
-    твёрдые сторонники однопартийности и
-    люди, допускавшие возможность появления других легальных партий.
Между тем, в глазах большинства членов партии примирение вчерашних противников, казалось, полностью доказывало их беспринципность и неправоту.
 
К лету 1926 года был создан конспиративный центр «Объединённой оппозиции», руководимый Троцким и Зиновьевым.
 Находился он в Москве.
Центр имел своих людей в ЦК ВКП (б), в ОГПУ и среди представителей высшего военного руководства.
 Подобные центры были также организованы в Ленинграде, Киеве, Харькове, Свердловске и других городах.

* * *

Основные взгляды «Объединённой оппозиции» изложены были в коллективных заявлениях её участников:
 -   в «Заявлении 13-ти» (июль 1926 года),
-   в «Заявлении 83-х» (май 1927 года) и
-   в главном программном документе - «Проекте платформы большевиков-ленинцев (оппозиции) к 15 съезду ВКП(б)» (сентябрь 1927 года).
Его подписали 13 членов ЦК и ЦКК партии: Н. И. Муралов, Г. Е. Евдокимов, Х. Г. Раковский, Г. Л. Пятаков, И. Т. Смилга, Г. Е. Зиновьев, Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев, А. А. Петерсон, И. П. Бакаев, К. С. Соловьёв, Г. Я. Лиздинь, П. Н. Авдеев.
 Вследствие запрета Политбюро ЦК на его публикацию документ распространялся нел¬гально.
Участники блока:
-   Упорно отрицали социалистический характер Октябрьской революции.
-   Отрицали возможность построения социализма в нашей стране.
-   Выступали против политики союза с середняком.
-   Они пытались навязать партии гибельную политику осуществления индустриализации страны за счёт крестьян путём введения высоких цен на промышленные товары и увеличения налогового обложения.
-   Во внешней политике они навязывали авантюристическую политику «подталкивания» «мировой революции» при помощи войны.

В своих выступлениях на партийных форумах разных уровней, обращениях в партийные органы, прокламациях «Объединённая оппозиция» обвиняла «фракционную группу Сталина»:
-   в  фактической узурпации власти в ВКП(б),
-  в  насаждении бюрократически-авторитарного внутрипартийного режима,
-   в потакании «сползанию партии на мелкобуржуазные рельсы».
 И требовала пересмотра партийно-государственной политики.
 В социально-экономической сфере оппозиция добивалась:
-    ускорения темпов социалистической индустриализации,
-   улучшения материального положения рабочих и расширения их трудовых прав,
-   проведения «чёткой классовой линии» в деревне для сдерживания роста «кулацких» элементов (путём повышения налогов на зажиточные слои крестьянства) и поддержки бедноты.
Во внутриполитической сфере оппозиция выступала за:
-    восстановление внутрипартийной демократии (реальной выборности, свободного обсуждения всех вопросов, прекращения преследования инакомыслящих),
-   обеспечение «рабочей демократии» в профсоюзах и других общественных организациях,
-   повышение роли Советов.
-    требовала «выполнить завещание Ленина» о смещении И. В. Сталина с поста генерального секретаря ЦК ВКП(б), а также
-    предлагала ограничить полномочия Секретариата ЦК партии.
-   Выступала за реализацию идеи «мировой пролетарской революции», критикуя руководство Коммунистического Интернационала за «уступки» буржуазным и реформистским силам (в Китае, Великобритании и др.),
-  отвергала идею о возможности полного построения социалистического  общества в одной, отдельно взятой стране.

* * *

К лету 1926 года существование «Объединённой оппозиции» стало фактом.
А Троцкий стал её лидером. Формально - на паритетных началах с Зиновьевым, реально - единолично.
Троцкий при этом оставался членом Политбюро.
 Зиновьев - ещё и председателем Исполкома Коминтерна.
Оппозиционеры-троцкисты начали создавать подпольные организации, выступать на собраниях партячеек некоторых предприятий, пытаясь настроить их против руководства ВКП(б).

•    Члены «Объединённой оппозиции», как писал И. Дейчер:

«Собирались небольшими группами на кладбищах, в лесах, на окраинах городов и т. д.; они выставляли охрану и патрули для защиты своих митингов».

В стране фактически была создана параллельная антисоветская оппозиционная компартия «большевиков-ленинцев», действовавшая в подполье.
 Оппозиционеры:
-   собирали партвзносы,
-   устраивали тайные сборища,
-  распространяли нелегальную литературу,
-   создавали свои обкомы, райкомы, ячейки. 
В Москве, Ленинграде, Харькове, Одессе, в городах Грузии, Урала, Сибири у них имелись местные комитеты.
 Были созданы подпольные типографии (в Москве, Ленинграде и Харькове).

В конце концов, дело дошло до того, что 6-го июня 1926 года в подмосковном лесу было проведено секретное совещание оппозиционеров.
Его организатор работник Коминтерна Беленький позаботился о патрулях и паролях, других средствах конспирации,  словно дело происходило в царской России.
Зиновьев был в курсе всего происходящего.
 А кандидат в члены ЦК и заместитель председателя РВС СССР М. М. Лашевич выступил с докладом и призвал «лесных братьев» к прямой борьбе с партийным руководством.
В последующие месяцы отдельные оппозиционеры пытались продолжить пропагандистскую работу в первичных партийных организациях, в партячейках на предприятиях и учебных институтах Москвы и Ленинграда.

При сложившейся системе политического контроля информация о большинстве таких сборищ, конечно, имелась у органов ОГПУ.
«Дело Лашевича» стало показательной «поркой» оппозиции.
 7 участников собрания уже 8 июня были вызваны в следственную комиссию ЦКК.
Там им предъявили обвинение в нарушении постановлений X, XIII и XIV съездов о единстве партии, фракциях и группировках.
Характерно, что по отношению к двум рядовым рабочим – Н. М. Власову, члену партии с 1918 года, и К. А. Волгиной, члену партии с марта 1917 года – признавшим свою ошибку, Президиум ЦКК ограничился решением «указать и разъяснить» ошибочность их поведения.
 Зато Лашевичу и другим был объявлен строгий выговор с предупреждением.
Он был немедленно снят с поста зам. председателя РВСР.

* * *

Надо сказать, что сталинская номенклатура в республиках и на местах уже понимала, куда дует ветер.
На собрании в Харькове в июне 1926 года член Политбюро ЦК КП(б) Украины А. Ф. Радченко заявил, что надо отсечь от партии такую шваль, как Троцкий и Зиновьев.
Его никто не остановил и не поправил.
В схватке оппозиции и сталинского большинства силы изначально были неравны.
Уже позднее, будучи в ссылке, бывший председатель Совнаркома Украины в 1919-1923 годах, известный деятель международного социалистического движения Х. Г. Раковский пытался размышлять о процессах, происходивших в партии и рабочем классе в 1920-е гг.
 Он писал в августе 1928 года, что партийный аппарат обюрократился, вместо дела занимаясь статистическим шарлатанством, изменяясь под воздействием привилегий, преимуществ и поблажек, присущих власти.
Действительно, большая часть партийного чиновничества была озабочена уже не проблемами мировой революции или теории построения социализма, а своими личными интересами. Но только вот, эти язвы были присущи и большинству руководителей оппозиции.
К тому же, людей мало волновали эти политические споры власть имущих.
 Их заботили, прежде всего, повседневные нужды.
Ведь страна, оправившись от разрухи Гражданской войны, продолжала в подавляющем большинстве жить крайне скудно.
Безработица составляла до 15 %.
В деревне по-прежнему не была решена проблема аграрного перенаселения.

•    Слесарь из Владивостока писал Молотову:

«Пока Вы там спорите, у меня семья может с голоду умереть. Вы напоминаете средневековые турниры споров на религиозную тему».

Немало людей обвиняло власти в забвении идеалов Октября.

•    Рабочий из Армавира обращался к Сталину:

«Аппетиты зарвавшихся нэпманов, партийцев и спецов нужно сократить, так как такая несправедливость в пролетарском государстве нетерпима. Дайте работу! Дайте хлеба! Дайте справедливости!»

Многим казалось, что спасение, как и в годы Гражданской войны, в железной дисциплине.

•    Коммунист с 1918 года писал «дорогому товарищу Сталину»:

 «Оппозиция говорит, что она против создания вождя партии, а я хочу Вам сказать, что этот вождь должен быть. Нужна одна фамилия, которая бы звучала так же звонко и убедительно, как фамилия «Ленин». Такой фамилией пока является «Сталин». Нужно эту фамилию распространять. Нужна дисциплина, железная дисциплина. Если нет никакой возможности примирения, поставить вопрос прямо: заразу выжечь калёным железом».

Одновременно немало думающих людей видело суть этой схватки в личной борьбе за власть.

•    Профессор, директор средней школы в Ленинграде Р. Куллэ записывал в своем дневнике:

«1925 г. 30 декабря. Интересно, из-за чего они передрались? Внешне как будто все из-за тех же старых штанов Ильича: кто лучше понимает их запах; 1926 г. 1 августа… Мир ждет диктатора… Драка только из-за личности: кто кого слопает».

* * *

Вся эта разноречивая информация, конечно же, доходила до Кремля.
 И, несомненно, влияла на его обитателей.
Деятельность «Объединённой оппозиции» вызывала серьёзную озабоченность у сторонников Сталина, так как троцкисты всё больше скатывались на антисоветские позиции.
Споры внутри партии действительно казались многим функционерам и коммунистам недопустимой роскошью.
Всё это давало возможность Сталину и его сторонникам последовательно вести дело к ликвидации оппозиции.

Меры против антисоветских действий оппозиции предпринял июльский (1926 года) Пленум ЦК.
Он отличался крайней непримиримостью сторон. Скандалы начались с первого же заседания. И как ни старался Сталин перевести дебаты в русло экономических проблем, ничего не получалось. Оппозиция продолжала обвинять руководителей партии в «национал-крестьянском» уклоне, измене делу «мировой революции». И навязывала в высшей степени бессмысленные дискуссии по международным вопросам.
Дискуссии с каждым часом становились всё острее, всё яростнее. И в конце концов, случилось так, что в разгар заседания после бурной перепалки с Каменевым от сердечного приступа скончался Ф. Э. Дзержинский, являвшийся в те годы Председателем ВСНХ и главой ГПУ.
 Чекисты полагали, что Дзержинского отравили пособники троцкистов...

•    Владимир Карпов в книге «Генералиссимус» писал:

«На Пленуме ЦК 14-23 июля оппозиционеры вновь выступили против Сталина. В речи 22 июля он, отвергая требование Зиновьева отменить резолюцию X съезда «О единстве партии», показал, что линия троцкистско-зиновьевского блока не имеет ничего общего с ленинизмом, а требование свободы фракций и группировок тождественно лишению партии возможности руководить политической и экономической жизнью страны. Сталин подчёркивал:
- Партия может и должна допустить в своей среде критику, борьбу мнений. Но она не может допустить того, чтобы её решения срывались, её рамки ломались, основы единства разрушались…
Оппозиционеры опять подняли вопрос о «завещании Ленина». Они пытались использовать содержащуюся в этом письме критику особенностей характера Сталина, надеясь таким образом подорвать его авторитет. Фракционеры распространяли «Завещание» Ленина (так они называли письмо) без соответствующих мест, в которых указывались на небольшевизм Троцкого и предательское поведение Зиновьева и Каменева в октябре 1917 года. По поручению Политбюро Сталин зачитал на Пленуме полный текст письма Ленина «К съезду».
Прения на Пленуме были длительными и горячими. С разоблачениями выступили С. М. Киров, В. М. Молотов, Г. К. Орджоникидзе, Я. Э. Рудзутак и многие другие».

Объединённый пленум ЦК и ЦКК обвинил оппозицию в стремлении разрушить дисциплину партии и разоружить пролетариат СССР «перед лицом надвигающейся военной угрозы».
Но даже в это время, ведя дело к полной политической изоляции лидеров оппозиции, Сталин подчёркивал свою умеренность.

•    На том же пленуме в ответ на предложения немедленно исключить Троцкого, Зиновьева и Каменева из ЦК Сталин заявил:

«Подождите, товарищи, не торопитесь. Примет эти условия оппозиция – хорошо. Не примет – тем хуже для неё».

По решению пленума организатор «тайной вечери» в подмосковном лесу Лашевич был исключён из состава ЦК ВКП(б).
Крепко ударили и по Зиновьеву. Он был выведен из Политбюро.
Оба бывших заместителя Зиновьева - Евдокимов и Ласкевич - были смещены со своих постов.
 По сути, это было серьезнейшее предупреждение партийным активистам, партийному чиновничеству.
Вместо Зиновьева в Политбюро вошёл Я. Э. Рудзутак.
А Сталин ещё больше укрепил свои позиции.
 С его подачи в состав кандидатов в члены Политбюро были введены такие его верные сторонники, как  А. А. Андреев, Л. М. Каганович, С. М. Киров. А. И. Микоян, Г. К. Орджоникидзе.

* * *

         Осенью 1926 года лидеры троцкистско-зиновьевского блока (Троцкий, Зиновьев, Пятаков, Радек, Смилга, Сапронов и другие) предприняли открытую антипартийную вылазку на партийных собраниях завода «Авиаприбор» в Москве, Путиловского завода в Ленинграде.

•    Троцкий в своей книге «Моя жизнь» писал:

«В течение 1926 года партийная борьба развивалась с нарастающей интенсивностью. Осенью оппозиция произвела открытую вылазку на партийных собраниях».

 Оппозиционеры пытались навязать партии новую дискуссию, но снова получили отпор.
Они не получили поддержки в партийных массах.

•    Елена Прудникова в книге «Иосиф Джугашвили» пишет:

«Люди ведь не слепые, они ясно видели, что вся эта оппозиционная публика просто мешает правительству работать, другой функции у неё нет. И тогда им дали бой. На дискуссиях после очередного выступления оппозиции её представителям просто не давали выступать. Даже Троцкого рабочая аудитория прогоняла с трибуны нескончаемым рёвом».

•    Биограф Троцкого Дейчер писал:

«Впервые за почти тридцать лет, впервые с тех пор, как он начал свою карьеру как революционный оратор, Троцкий обнаружил, что он стоит беспомощно перед толпой. Его самые неоспоримые аргументы, его гений убеждения, его мощный, звенящий металлом голос не помогали перед лицом возмущённого рёва, который его встретил. Оскорбления, которым подверглись другие ораторы, были ещё более грубыми. Ясно, что первое совместное обращение оппозиции к партийному мнению кончилось полным провалом».

С 1-го по 8-е октября в партийных ячейках Москвы и Ленинграда, на собраниях которых присутствовало 87 388 человек, за оппозиционеров проголосовало всего  лишь 496.
 Так что поражение было полным, оппозицию просто смели со сцены.

•    Сам Троцкий писал:
 
«Оппозиция была вынуждена отступить».

Теперь за деятельностью оппозиционеров неотступно следило ОГПУ.
А Секретариат и ЦК посылали на места отряды «инструкторов».
Дискуссии часто заходили в тупик…

16 октября 1926 года 6 самых влиятельных деятелей оппозиции - Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сокольников, Евдокимов и Пятаков опубликовали в центральной прессе покаянное заявление.
 В нём они признали незаконность своей фракционной борьбы и дали обязательство впредь подчиняться партийной дисциплине.

Через несколько дней состоялся очередной объединённый пленум ЦК и ЦКК (23 - 26 октября 1926 года).
Он сурово осудил руководителей оппозиции, дискредитированных своим заявлением.
Троцкий был исключён из Политбюро.
 А Каменев выведен из числа кандидатов в него.
Слетели со своих высоких крёсел и такие противники Сталина, как Крестинский, Антонов-Овсеенко, Раковский, Пятаков.
 Да, Троцкий и Зиновьев всё ещё оставались членами ЦК. Но если учесть, что ЦК состоял из 63 человек и большинство из них поддерживали Сталина, то их роль была практически сведена к нулю.
 Исполкому Коминтерна было предложено отстранить Зиновьева от поста председателя. И в декабре его заменил Бухарин.
«Тезисы» Сталина о «построении социализма в одной, отдельно взятой стране» были приняты единогласно.
Выпущенные сотнями тысяч экземпляров, они вооружили «большинство» простейшей аргументацией, понятной низовому партийному пропагандисту, поскольку в её основе лежала национальная честь и вера в силы народа, который первый проложил дорогу к социализму.

* * *

 На XV партконференции (27 октября - 3 ноября 1926 года) Сталин сделал доклад «Об оппозиции и внутрипартийном положении».

•    Д. А. Волкогонов отмечал:

«…когда слово для доклада (как и заключительное слово) было предоставлено Сталину, ему, только одному, делегаты устроили овацию».

В своём выступлении Сталин употреблял пословицы, шутил, был склонен к сарказму, даже некой издёвке над оппонентами.

•    Вот как он характеризовал выступление Каменева на конференции:

«Каменев взял на себя «труд» доказать, что основная статья Ленина (1915 г.), трактующая о возможности победы социализма в одной стране, не касается будто бы России, что Ленин, говоря о такой возможности, имел в виду не Россию, а другие капиталистические страны. Каменев взял на себя этот сомнительный «труд» для того, чтобы прочистить, таким образом, путь Троцкому, «схему» которого убивает, и не может не убивать, статья Ленина, написанная в 1915 году.
Грубо говоря, Каменев взял на себя роль, так сказать, дворника у Троцкого, прочищающего ему дорогу. Конечно, печально видеть директора Института Ленина в роли дворника у Троцкого не потому, что труд дворника представляет что-либо плохое, а потому, что Каменев, человек, несомненно, квалифицированный, я думаю, мог бы заняться другим, более квалифицированным трудом. Но он взял на себя эту роль добровольно, на что он имел, конечно, полное право, и с этим ничего не поделаешь…»

После этого Сталин уже серьёзно, без шуток, а фактами и ссылками на работы Ленина доказал беспочвенность устремлений «дворника» Каменева и «хозяина» Троцкого.

•    Закончил он своё выступление так:

«Зиновьев хвастал одно время, что он умеет прикладывать ухо к земле, и когда он прикладывает его к земле, то он слышит шаги истории. Очень может быть, что это так и есть на самом деле. Но одно всё-таки надо признать, что Зиновьев, умеющий прикладывать ухо к земле и слышать шаги истории, не слышит иногда некоторых «мелочей». Может быть, оппозиция и умеет, действительно, прикладывать уши к земле и слышать такие великолепные вещи, как шаги истории. Но нельзя не признать, что, умея слышать великолепные вещи, она не сумела услышать ту «мелочь», что партия давно уже повернулась спиной к оппозиции, а оппозиция осталась на мели. Этого они не услышали.
Что же из этого следует? А то, что у оппозиции, очевидно, уши не в порядке.
Отсюда мой совет: уважаемые оппозиционеры, лечите свои уши!»

Перечислив все ошибки, виляния и многочисленные «платформы» последних лет, Сталин поставил оппозиционеров в безвыходное положение.
 Зиновьев, Каменев, Троцкий, долго уговаривали делегатов партконференции дать им для выступления по часу.
Потом просили добавить ещё полчаса.
 Потом – ещё по 10 – 15 минут.
Однако выступали неубедительно. И кроме множества цитат из классиков марксизма-ленинизма ничего противопоставить обвинениям во фракционности не сумели.
Выступавший следом за Троцким делегат Ю. Ларин  верно заметил, что в длинных докладах лидеров оппозиции был лишь «литературный спор о цитатах и различных толкованиях различных мест различных сочинений». Троцкий, Зиновьев и Каменев «вели себя не как политические вожди, а как безответственные литераторы».

Капитуляция Крупской (которая решила, что оппозиция зашла слишком далеко в критике раскола между аппаратом и массами) ещё более ослабила её позиции.
Резолюция XV партконференции не только осудила оппозицию, но и потребовала от неё публичного признания своих ошибок.

Одновременно шло наступление на оппозицию по теоретической линии.
 Логические сомнения лидеров и участников оппозиции о возможности построения социализма, по Марксу и Ленину, в одной стране, о невозможности реализовать в таком случае основные положения Второй программы партии наталкивались на обвинения в «капитулянтстве», «неверии в силы рабочего класса» и тому подобную демагогию.
 
Во внутрипартийной борьбе Сталин теперь использовал возможности органов ОГПУ:
-   перлюстрация частных писем,
-   наружное наблюдение,
-   вербовка осведомителей и другие методы.
Усилилось внимание ЦК к разъяснительной работе в первичных парторганизациях.

* * *

В течение нескольких последующих месяцев поверженная оппозиция не подавала признаков жизни.
Однако она и не думала сдаваться.
Разгром китайских коммунистов   в  Шанхае   в  мае   1927   года   дал     повод 47 оппозиционерам вновь подписать декларацию, разоблачающую якобы бездарность и непролетарский характер Советского Правительства, оказывавшего доверие Чан Кайши.
25 мая 1927 года Троцкий, Каменев и Зиновьев собрали подписи 83 старых большевиков и отправили открытое письмо в ЦК.
 Они считали необходимым созвать пленум для обсуждения провала коммунистического движения в Китае. И вовсю критиковали как внешнюю, так и внутреннюю политику руководства страны.
 Они ратовали и за введение внутрипартийной демократии в партии.
«Письмо 83» сыграло роль катализатора.
 Повсюду прошли полулегальные собрания.
Сторонники Троцкого, Зиновьева и Каменева активизировали свою деятельность.
Они, в свою очередь, стремились использовать ситуацию для доказательства правильности своей позиции и критики курса «большинства».
К «Заявлению 83-х» присоединились около полутора тысяч членов партии с дореволюционным стажем.
В стране стали восстанавливаться группы сторонников оппозиции.
Печатались их книги, шла критика Политбюро.
Одним словом, оппозиция снова вступила на «тропу войны».
Троцкисты стали на путь раскола Коминтерна и коммунистических партий других стран.
Надо сказать, что в это время произошло обострение международной обстановки и возникла угроза нападения на СССР.
24 мая 1927 года Сталин выступил на пленуме Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ).

•    В своей речи он заявил:

«Я должен сказать, товарищи, что Троцкий выбрал для своих нападений на партию и Коминтерн слишком неподходящий момент. Я только что получил известие, что английское консервативное правительство решило порвать отношения с СССР. Нечего и доказывать, что теперь пойдёт повсеместный поход против коммунистов. Этот поход уже начался. Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие – расколом. Создаётся нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого».

Сталин прекрасно знал об истинной подоплёке активизации оппозиции.

•    Требуя в июне 1927 года исключения из ЦК Троцкого и Зиновьева, он прямо говорил:

«Курс на террор, взятый агентами Лондона… есть открытая подготовка войны. В связи с этим центральная задача состоит в очищении и укреплении тыла, ибо без крепкого тыла невозможно организовать оборону, …чтобы укрепить тыл, надо обуздать оппозициб теперь же, немедленно».

Когда летом 1927 года над Советским Союзом нависла угроза войны, Троцкий возобновил свои атаки против Советского правительства.

•    В Москве он открыто заявил:

«Мы должны восстановить тактику Клемансо, который, как известно, выступил против французского правительства в то время, когда немцы находились в восьмидесяти километрах от Парижа».

Сталин заклеймил это заявление Троцкого как изменническое.

* * *

Сталин попытался ещё раз сразиться с лидерами оппозиции.
Для этого был созван объединённый пленум ЦК и ЦКК (29 июля – 9 августа).

•    А. И. Микоян вспоминал:

 «Было приятно видеть, как генеральный секретарь начал бой с оппозицией: дал возможность членам ЦК вступить в драку с оппозицией, а когда все карты оппозиции были раскрыты и частично биты, он сам стал их добивать со спокойствием и достоинством, не в тоне обострения, а, наоборот, успокоения».

Июльский Пленум ЦК решил исключить Троцкого и Зиновьева из своего состава.
Но отложил это решение после того, как оба лидера оппозиции согласились в очередной раз публично покаяться и «безоговорочно подчиниться власти ЦК».
8 августа Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Смилга, Раковский, Муралов и другие направили в ЦК покаянное письмо (2-е после осени 1926 года).
 В нём они обещали отказаться от выступлений против руководства ЦК.

* * *

Однако уже  осенью 1927 года оппозиция решила дать последний и решительный бой.
 В сентябре она представила собственную программу реформ.
 И потребовала, чтобы следующий ЦК, выбранный на XV съезде, был тесно связан с массами и не зависел от аппарата.
ЦК ВКП(б) не разрешил распространять эту программу среди делегатов.
Тогда оппозиция попыталась распечатать её подпольно.

•    Владлен Дорофеев в книге «Сталинизм: народная монархия» пишет:

«Оппозиция готовилась к решающей схватке со Сталиным. Такая схватка должна была произойти на XV съезде партии, который назначался на конец 1927 года. По мнению троцкистов, это было подходящее время. В стране много недовольных политикой Сталина. Накопилось столько горючего материала, что было достаточно одной спички, чтобы снова разжечь пожар гражданской войны или, на худой конец, просто сместить Сталина».

Как писал Троцкий в своей книге «Моя жизнь», в разных концах Москвы и Ленинграда происходили тайные собрания рабочих, работниц, студентов.
 По его словам на этих собраниях побывали до 20 000 человек.

•    Владлен Дорофеев:

«О чём говорили на таких собраниях, Сталину было известно.
Не отставали от Троцкого и Каменева и другие оппозиционеры – Зиновьев, Пятаков, Преображенский, Серебряков, Альский… Они спекулировали на трудностях, связанных с индустриализацией страны, убеждали людей, что Сталин скрыл от народа «завещание» Ленина (это для оппозиции уже стало стандартным обвинением Сталина), в котором он предлагал освободить его с поста Генсека, что Сталин, захватив власть в партии и государстве, ведёт страну и народ к гибели, требовали допущения фракций и группировок в партии.
- Режим, установленный Сталиным внутри партии, - говорили Троцкий и его единомышленники, - совершенно недопустим. Он убивает самодеятельность партии… и грозит оказаться совершенно несостоятельным перед лицом надвигающихся серьёзных событий.
В Москве и Ленинграде создаются подпольные типографии. В отпечатанных здесь листовках оппозиция извращала всю работу партии, связанную с обороной страны, предрекали гибель Советской власти, и призывала изменить политическую и экономическую политику в стране.
Сталин внимательно следил за троцкистской оппозицией. Он знал, чего она добивается, и понимал, что может произойти, если сделать ей уступки. Кроме группы Троцкого, в ВКП(б) имелись и другие группировки: «рабочая оппозиция», «сапроновцы» и другие. Каждая из этих маленьких групп считала предлагаемый ею путь развития страны единственно правильным. Но если всем им предоставить право создавать типографии и проводить свою, только им известную линию, что же тогда останется от партии? Понимают ли это Троцкий и его сподвижники? Сталин, в конце концов, пришёл к выводу что оппозиция всё понимает и сознательно тянет страну в болото. Но действует она на редкость примитивно и нагло. Небольшая и ничтожная кучка оппозиционеров навязывает свою волю большинству сторонников линии ЦК ВКП(б), а когда их не слушают, они вопят об отсутствии демократии и насилии.
Раскольнические действия оппозиции ведут её к объединению с пробуржуазной прослойкой внутри страны и антисоветскими силами за пределами страны. Оппозиция пополняется и обволакивается контрреволюционными элементами, наносит непоправимый ущерб партии и народу.
Ленин говорил, что можно довести дело до разрушения партии, если потакать дезертирам и раскольникам. Это ленинское предостережение Сталин никогда не забывал…»

* * *

 Объединённый пленум ЦК и ЦКК, состоявшийся 21-23 октября, вновь рассмотрел вопрос об оппозиции.
Был заслушан доклад о фракционной деятельности Троцкого и Зиновьева.
 Состоялись прения. Предоставили возможность высказаться и оппозиционерам. Они повторяли свои заученные обвинения в адрес партии, и её руководства.
Троцкий в своём выступлении пытался уверить, что партия ведёт страну к термидорианскому перевороту или, по крайней мере, ослаблению революционного начала в партии.
Однако Троцкий не был поддержан участниками пленума. Ему не давали говорить, прерывали выкриками «ложь», «клевета» и т. д.

В дискуссии принял участие и Сталин.

•    Он начал выступление с «личного момента», объясняя причины, почему он стал главной мишенью атак оппозиции:

«Вы слышали здесь, как старательно ругают оппозиционеры Сталина, не жалея сил. Это меня не удивляет, товарищи. Тот факт, что главные нападки направлены против Сталина, этот факт объясняется тем, что Сталин знает лучше, может быть, чем некоторые наши товарищи, все плутни оппозиции, надуть его, пожалуй, не так-то легко, и вот они направляют удар, прежде всего, против Сталина. Что же, пусть ругаются на здоровье…
Более того, я считаю для себя делом чести, что оппозиция направляет всю свою ненависть против Сталина. Оно так и должно быть. Я думаю, что было бы странно и обидно, если бы оппозиция, пытающаяся разрушить партию, хвалила Сталина, защищающего основы ленинской партийности».

•    Сталин остановился на ленинском «Письме к съезду», которое было объявлено оппозиционерами «Завещанием Ленина» и постоянно использовался в атаках на Сталина:

«Говорят, что в этом «завещании» товарищ Ленин предлагал съезду, ввиду «грубости» Сталина, обдумать вопрос о замене Сталина на посту Генерального секретаря другим товарищем. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на первом же заседании Пленума ЦК после XIII съезда просил Пленум ЦК освободить меня от обязанностей Генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Зиновьев обязали Сталина остаться на своём посту.
Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моём характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться…»

•    Юрий Емельянов в книге «Разгадка 1937 года» пишет:

«Пользуясь тем, что оппозиция многократно возвращалась к словам Ленина о «грубости» Сталина, он постарался показать, что эта характеристика является чуть ли не единственным аргументом в арсенале оппозиции и с его помощью нельзя объяснить многие проблемы идейной борьбы в партии. Он вспомнил борьбу Троцкого с Лениным до 1917 года, позицию Троцкого в вопросе о Брестском мире и его участие в профсоюзной дискуссии и всякий раз заключал эти напоминания словами: «Может быть, тут виновата грубость Сталина?» или «При чём же тут грубость Сталина?»
Сталин постарался показать, что не он, а Ленин был непримиримым по отношению к тем, кто организовывал оппозиционные фракции, и обратил внимание на то, что недавно многие в ЦК ругали его, Сталина, за мягкость по отношению к оппозиции. В ответ на это замечание раздался чей-то голос из-зала: «Правильно, и теперь ругаем!»
Однако сейчас Сталин не был настроен миролюбиво. Он говорил: «Теперь надо стоять нам в первых рядах тех товарищей, которые требуют исключения Троцкого и Зиновьева из ЦК» Это предложение было принято пленумом».

В результате Пленум вывел Троцкого и Зиновьева из состава ЦК.

* * *

В октябре 1927 года ЦК опубликовал тезисы по вопросам порядка дня XV съезда партии  и объявил общепартийную дискуссию по ним.
По всей стране состоялись партийные собрания.
Итоги этой дискуссии показали, что за политическую линию ЦК голосовало 738 тысяч членов партии, а за троцкистско-зиновьевский блок – только 4 тысячи (0,5%).
Антипартийный блок был разбит наголову. Победил ленинский курс партии.
 Но оппозиционеры не смирились с этим. Они не сделали должных выводов и продолжали свою антипартийную деятельность.

•    Французский писатель Анри Барбюс обратил внимание на то, что:

«В 1927 г. оппозиционеры повели по всему фронту широкое наступление против руководства ВКП (б) и Коммунистического Интернационала. Оппозиция не раз выступала и прежде, активизируясь в различных обстоятельствах, и никогда не переставала существовать в состоянии скрытого брожения, - но теперь она развёртывалась методически и агрессивно, по определённому боевому плану».

•    Как пишут М. Сейерс и А. Канн в книге «Тайная война против Советской России»:

«Троцкий лихорадочно готовился к предстоящему открытому выступлению. В конце октября его планы созрели. 7 ноября, в день десятой годовщины большевистской революции, должен был произойти путч. Возглавить его предстояло наиболее решительным приверженцам Троцкого из его бывшей лейб-гвардии. Специальные отряды были выделены для захвата стратегических пунктов в стране. Сигналом к путчу должна была явиться политическая демонстрация против советского правительства во время массового парада рабочих в Москве, утром 7 ноября».

•    А сам Троцкий впоследствии писал об этом так:

«Руководящая верхушка оппозиции шла навстречу финалу с открытыми глазами. Мы достаточно ясно понимали, что сделать наши идеи общим достоянием нового поколения мы можем не путём дипломатии и уклонения от действий, а лишь в открытой борьбе, не останавливаясь ни перед какими практическими последствиями».

* * *

7 ноября 1927 года - в день 10-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции - Троцкий решил нанести уже совсем последний удар.
 Торжества в тот день были пышные.
 В разных районах Москвы собирались колонны демонстрантов и шествовали к Красной площади.
Там их приветствовали с трибуны Мавзолея (очень похожего на нынешний, только деревянного) руководители партии и правительства во главе со Сталиным.

В этот день мятежники  организовали антисоветские уличные демонстрации в Москве и Ленинграде.
Так оппозиция стала контрреволюционной силой, открыто выступившей против Советской власти.
В Москве троцкистскую демонстрацию возглавили Троцкий, Каменев, Лашевич, Преображенский и Муралов.
В Ленинграде оппозиционную демонстрацию возглавили товарищи Зиновьев и Карл Радек.

Но выступление оппозиции было сорвано: повсюду на оппозиционеров набрасывались крепкие молодчики, били, отбирали плакаты.
 А когда кто-то из оппозиционеров пытался обратиться к толпе, его заглушали роговыми свистками.
В квартиры, из окон которых вывешивали оппозиционные плакаты, врывались люди (многие в форме, некоторые - пьяные).
 А если оппозиционеры показывались на балконах - в них летели камни.
Заранее подготовленные «трудящиеся», среди которых было немало работников ОГПУ, разгромили манифестантов, порвали их плакаты.

•    Юрий Емельянов:

«…Попытки Троцкого, Зиновьева, Смилги, Преображенского и других лидеров оппозиции обратиться к колоннам демонстрантов были сорваны активными действиями представителей Московского комитета партии и московских райкомов партии, во главе которых стояли их руководители Угланов, Рютин и другие.
Было также очевидно, что «рабочие массы» не поддержали оппозицию. Контрдемонстрации превратились в цепь скандалов, сопровождавшихся драками, потасовками и швырянием друг в друга разных предметов. В описаниях этих событий в числе метательных снарядов наиболее часто упоминали сосульки, что свидетельствовало о морозной погоде, а также булки, картошка, помидоры и огурцы, что косвенным образом свидетельствовало об успехах сельского хозяйства страны».
 
Попытка мятежа не удалась - сторонники Сталина всюду подавили их демонстрации.
В битве за власть Троцкий окончательно потерпел поражение…

* * *

Троцкий тем временем писал письма во все мыслимые и немыслимые инстанции, требуя расследовать многочисленные нападения на своих сторонников во время праздничной демонстрации, а также стрельбу по его машине.
Троцкого и его соратников в ответ обвиняли в стремлении расколоть партию, в проведении незаконных сходок и даже в попытке воспользоваться юбилейными торжествами для организации переворота.

12 ноября Президиум ЦКК исключил из ЦК И. А. Авдеева, Г. Е. Евдокимова, Л. Б. Каменева, Х. Г. Раковского, И. Т. Смилгу, а И. П. Бакаева, Г. Я. Лиздиня, Н. И. Муралова, А. А. Петерсона, К. С. Соловьёва и Г. Л. Шкловского – из ЦКК.

Через неделю после праздника - 14 ноября 1927 года - на совместном заседании ЦК и ЦКК после обсуждения событий 7 ноября на Красной площади Троцкого и Зиновьева исключили из партии, а Каменева и Раковского вывели из состава ЦК.

•    Член Политбюро ЦК М. П. Томский, выступая на первой Ленинградской областной партийной конференции, под аплодисменты делегатов говорил об оппозиции:

«Если вы попытаетесь выйти теперь на фабрики и заводы, то мы скажем «присядьте, пожалуйста», ибо, товарищи, в обстановке диктатуры пролетариата может быть и две, и три, и четыре партии, но только при одном условии: одна партия будет у власти, а остальные в тюрьме».

•    23 ноября, выступая на Московской губернской партконференции, Сталин заявил:

 «Провал оппозиции объясняется её полной оторванностью от партии, от рабочего класса, от революции. Оппозиция оказалась кучкой оторвавшихся от жизни, кучкой оторвавшихся от революции интеллигентов – вот где корень скандального провала оппозиции».

Напомнив, что оппозиция дважды нарушила свои покаянные заявления, Сталин сообщил о её третьем покаянном заявлении. И сказал, что обмануть партию в третий раз не удастся.
•    Он предложил оппозиции жёсткую альтернативу:

«Либо оппозиция сама уничтожит эту вторую, троцкистскую партию, отказавшись от своих антиленинских взглядов и заклеймив открыто перед всей партией свои собственные ошибки; либо оппозиция этого не сделает, - и  тогда мы сами уничтожим троцкистскую партию без остатка. Либо одно, либо другое».

Вопрос об оппозиции был передан на рассмотрение XV съезда партии.   

* * *

XV  съезд  ВКП(б)  проходил со 2-го по 19-е декабря 1927 года.
Он проходил под знаком восхваления Сталина и поношения оппозиционеров.
При перечислении кандидатов в президиум съезда Сталин, единственный из всех, удостоился бурных аплодисментов, криков «ура» и всеобщего вставания.
Представитель сахарного завода из Киевской области сообщил о двух подарках съезду из сахара: одиннадцатипудовом бюсте В. И. Ленина и «барельефе-портрете нашего железного, непоколебимого т. Сталина».
Представитель рабочих-металлистов Сталинграда передал в президиум съезда стальную метлу в надежде, что съезд «сметёт оппозицию вот этой жёсткой метлой».

•    Н. С. Хрущёв вспоминал:

«Рыков взял эту метлу и сказал: «Я эту метлу передаю товарищу Сталину, пусть он выметает ею наших врагов!» Это было тогда воспринято дружными аплодисментами, смехом, и сам Рыков при этом смеялся, улыбался. Потом уже, когда Рыков стал жертвой этой метлы, я вспомнил, как эти слова были сказаны».

Речи представителей оппозиции постоянно прерывались репликами, выкриками, требованиями покинуть трибуну, встать на колени перед партией.
Председатель Совнаркома СССР, член Политбюро ЦК А. И. Рыков в ответ на слова Каменева об арестованных оппозиционерах подчеркнул, что он не отделяет себя от тех революционеров, «которые некоторых сторонников оппозиции посадили в тюрьму».
 Все попытки напомнить о прошлой совместной борьбе, о стремлении критиковать партию «в интересах дела, а не ради подхалимства», встречались оскорблениями.

•    Член партии с 1903 г., первый советский командующий Московским военным округом Н. И. Муралов, не выдержав этих выкриков, воскликнул:
 
«Товарищи, если любому из вас скажут, что вы убили свою жену, съели своего деда, оторвали голову своей бабке, как вы будете чувствовать себя, как вы докажете, что этого не было?».

 В ответ на эти пророческие для большинства делегатов слова он услышал:
«Долой!».

На XV съезде ВКП(б) в конце 1927 года Сталин и его сторонники добились окончательной победы: исключения из партии оппозиционеров, боровшихся против «ленинской генеральной линии».
18 декабря съезд единогласно постановил исключить из партии 98 активных деятелей оппозиции, в том числе Каменева.
 Сама принадлежность к левой оппозиции и пропаганда её взглядов были признаны «несовместимыми с пребыванием в партии».
Таким образом, партия единодушно осудила антипартийный блок.
Оппозиция потерпела сокрушительное поражение.

•    Ю. Емельянов в книге «Сталин. Путь к власти» пишет:

«Поражение Троцкого, означало, что страна окончательно освобождалась от людей, которые видели её будущее лишь в слепом подчинении стихии мировых политических и хозяйственных процессов. Страна выбирала курс на создание своей современной экономики, высокоразвитой науки и техники, могучей армии… Троцкий же был отброшен на обочину исторического пути развития…»


* * *

После этого Зиновьев,  Каменев и большинство их сторонников  -  делегатов съезда заявили о прекращении оппозиционной деятельности и признании правоты «генеральной линии» партии.
Они снова покаялись и попросили восстановить их в партии хотя бы после полугодового испытательного срока.

 Но значительную часть оппозиционеров отказалась капитулировать.
В 1928 году около 8 тысяч «неразоружившихся» оппозиционеров (в основном троцкистов) были исключены из ВКП(б).
 Многие были высланы в отдалённые регионы или помещены в политические изоляторы.
Уже в январе 1928 года за партийными мерами наказания последовало уголовное преследование.
По решению Политбюро и ЦК ОГПУ арестовало и выслало в различные районы страны бывших членов ЦК и ЦКК, видных деятелей партии - А. Г. Белобородова, Н. И. Муралова, К. Б. Радека, Х. Г. Раковского, Г. И. Сафарова, Л. П. Серебрякова, И. Т. Смилгу, И. Н. Смирнова и многих других.
В последующие годы все они были признаны «врагами народа» и репрессированы.

•    М. Сейерс и А. Канн пишут:

«Советские власти приняли энергичные меры. Муралов, Смирнов, Мрачковский и другие бывшие участники военной гвардии Троцкого были немедленно арестованы. Каменев и Пятаков были арестованы в Москве. Правительственные агенты произвели обыски в тайных троцкистских типографиях и в складах оружия. Зиновьева и Радека арестовали в Ленинграде, куда они направились для организации путча одновременно с московским. Один из сторонников Троцкого, дипломат Иоффе, бывший послом в Японии, покончил самоубийством. Кое-где троцкисты были арестованы в обществе бывших белых офицеров, эсеровских террористов и иностранных агентов…»

Л. Д. Троцкого за антисоветскую деятельность 17 января 1928 года в сопровождении группы работников ОГПУ выслали из Москвы в Алма-Ату.
Вот как это произошло.
 В квартиру в доме Белобородова, куда Троцкий переехал после выселения из Кремля, явилась группа сотрудников ОГПУ.
 Льву Давидовичу сообщили о его депортации в Казахстан.
 Троцкий отказался выйти из квартиры и сесть в присланный за ним автомобиль.
Тогда его скрутили и вынесли на руках, и на руках же несли до самого поезда на Казанском вокзале, поскольку идти он не хотел.
- Смотрите, товарищи, - голосил его сын, - как уносят товарища Троцкого!
Товарищи смотрели, но скорее с любопытством, нежели с сочувствием. Никто и не подумал вступиться за «демона революции».

* * *

В Алма-Ате  Троцкому, и его жене Наталье, и сыну - Седову, был отведён дом.
Советское правительство в то время ещё не представляло себе подлинного масштаба и значения его заговора.
Троцкому  разрешили сохранить при себе несколько личных телохранителей, в том числе бывшего командира Красной Армии Эффаима Дрейцера.
Ему позволили получать и отправлять личные письма, иметь свою библиотеку и секретный «архив» и время от времени принимать друзей и почитателей.
Однако Троцкий и в ссылке не прекратил своей заговорщической деятельности…
Следует сказать, что ещё 27 ноября 1927 года Николай Крестинский (самый изворотливый из всех троцкистских стратегов, немецкий агент, дипломат) написал Троцкому секретное письмо.

•    В нём излагался стратегический план на будущее время:

«Со стороны троцкистской оппозиции нелепо пытаться продолжать открытую агитацию против советского правительства. Вместо этого троцкисты должны постараться вернуться в партию, занять ответственные посты в советском правительстве и продолжать борьбу за власть в самом правительственном аппарате.
…Медленно, постепенно, упорной работой внутри партии и в советском аппарате можно восстановить, вновь заработать доверие масс и влияние на них».

Этот тактический план Крестинского понравился Троцкому.
И вскоре Лев Давидович обратился к своим арестованным и сосланным последователям с инструкцией:
-    «вернуться обманным путём в партию»,
-    «законспирироваться» и
-   «занять более или менее самостоятельные ответственные посты».
Пятаков, Радек, Зиновьев, Каменев и другие сосланные оппозиционеры начали отмежеваться от Троцкого, объявили свою прошлую оппозицию «трагической ошибкой» и подали заявления о восстановлении в партии.

Дом Троцкого в Алма-Ате стал центром активных антисоветских интриг.
 Оттуда Троцкий руководил тайной кампанией пропаганды и подрывной деятельности, направленной против советского режима.

•    Впоследствии он писал:
 
«Идеологическая жизнь оппозиции в то время кипела как в котле».

Троцкий рассылал из Алма-Аты большое количество пропагандистских материалов и личных писем. Многие из них содержали «директивы» для его приверженцев и антисоветскую пропаганду.

•    Троцкий хвастал:

«Между апрелем и октябрём (1928 г.), мы получили приблизительно тысячу писем и документов и около семисот телеграмм. За этот же период мы отправили пятьсот телеграмм и не менее восьмисот политических писем…»

Политбюро ЦК 7-го января 1929 года приняло решение о его выдворении за пределы СССР.
Тогда же ОГПУ арестовало около 150 сторонников Троцкого.
18-го января 1929 года было принято решение ОГПУ о высылке Троцкого за границу.
Об этом проклятому «бесу мировой революции» было объявлено 20-го января.
 Ну а 10-го февраля Троцкого уже посадили на пароход «Ильич», который вышел из Одессы и отвёз его самого, а также его жену Надежду Ивановну Седову и их сына Льва в Константинополь (Стамбул).
Через несколько недель после прибытия они и группа телохранителей Троцкого поселились на Принцевых островах…

* * *

Репрессии, а также поворот партийно-государственного руководства к политике форсированной индустриализации и борьбы с «кулачеством» способствовали в 1928-1929 годах отходу от оппозиции большинства её участников.
 Однако часть «большевиков-ленинцев» - сторонников Л. Д. Троцкого, продолжала нелегальную деятельность до 1930 года, когда ОГПУ ликвидировало их последние подпольные группы.
В 1937-1938 годах, во время политики «Большого террора», почти все члены «Объединённой оппозиции», находившиеся главным образом в ссылке и заключении, были расстреляны…