Старик. Глава 2

Глава вторая. Когда вырастают крылья

Старик брёл из магазина домой. Он шёл по прямой, мягко освещённой улице, от которой уходили в сторону и в глубину переулки с винтовыми лестницами.  Выпитое днём вино ещё кружило ему голову, а ноги казались слабыми, ватными, походка была вялой. Обрывки дневного разговора с железноруким незнакомцем вертелись в голове.
«Это какое-то безумие», - думал он. – «Но, с другой стороны, я отчётливо видел эти невероятные картины, но не так, как видят в кино, а как будто это случилось со мной когда-то, много лет назад ... Что это? Внезапно вернувшаяся память о прошлом? То, что я увидел, может относиться к веку шестнадцатому - семнадцатому. Так ведь? Но это абсурд, так долго люди не живут! А этот ... Рафаэль... Кто он? Лжец? Чудак? Да просто сумасшедший! Нелепый фантазёр!»
Старик шёл и думал, и внутри себя сознавал, что готов так шагать и размышлять ещё долго.
- «А что если это правда?  И Рафаэль действительно посланец небес, предупредивший меня? Но чего он так печётся обо мне? На кой я им нужен, там, в небесной канцелярии? Нет, скорее они прислали бы старуху с косой, чем ангела. Чушь какая-то!»
Так размышляя он шёл ещё долго, мимо него проносились автомобили, трамваи, велосипедисты, мерно вышагивали прохожие, а он так углубился в свои мысли, что уже был склонен считать, что в произошедшем сегодня есть рациональное зерно.
А вот его родной район! Старик жил в очень старом доме - модерн дореволюционной постройки, с просторными вестибюлями, широкими лестницами, с украшенными лепниной высокими потолками под четыре метра. На каждом этаже размещалось не более двух квартир. Дом блистал зажжёнными окнами, и свет блестел на опавшей листве.
Старик остановился у подъезда как вкопанный. Размышляя, он прошёл порядочное расстояние, а ведь ещё вчера не мог столько пройти! Удивительно – какую дорогу прошагал и не устал! Боль и ломота куда-то исчезли, только немного давило в спину, но он сознавал, что может пройти ещё столько же! Что произошло? Да он просто крепко задумался и не заметил, как дошёл до дома!
Тем не менее, отказавшись от лифта, на свой четвертый этаж он взлетел по лестнице как юноша, перешагивая через ступеньку!
Дома разложил в холодильнике купленные продукты и принялся готовить нехитрый ужин. После трапезы старик почувствовал бодрость во всём теле. Временами спину посещали режущие боли, но они приходили волнами и тут же исчезали.
Хотелось музыки и, смахнув пыль с проигрывателя, он поставил давно забытый диск. Пел, даже пританцовывал, переходя из комнаты на кухню, в коридор, в ванную - настроение было прекрасное.
Походя глянул в серебряное пространство зеркала и на ум пришли читанные когда-то давно строчки: «Стали виски у меня лебединым перьям подобны...»
После ужина телевизор смотреть почему-то не хотелось, к чему он привык, потянуло позвонить друзьям, сыну, у которого давно уже была своя семья и который жил незнаемо где. Долго листал блокнот, но так и не смог найти телефон сына. Зато нашёл телефон друга и позвонил. Друг был заядлым охотником и не преминул тут же пригласить его на охоту.
- Сейчас же холодно, - удивился старик.
Но друг начал описывать, как хорошо охотиться осенним росистым утром, как везде красиво, как замечательно посидеть у костра и поболтать о том, о сём, и старик пообещал, что в ближайшее время решится.
Разговором он оказался вполне доволен, долго сидел в кресле, улыбаясь. Но потом, с наступлением ночи, выяснилось, что уснуть он не может.
Сила и бодрость переполняли его тело, лишь в спину по-прежнему что-то давило и резало, но за всей поющей радостью тела это не замечалось.
Вдруг он ощутил мощный зов чего-то таинственного и далёкого. Как будто неведомый глас звал его куда-то.
Лазурный свет мягко лился в окно, пронзая шторы, оживляя картины на стенах, как в волшебной сказке. Потолок будто растворился в пространстве и видно было вечное небо. В лазоревом полумраке стал слышен отдалённый вкрадчивый голос, шёпот и далёкий смех, похожий на юный или детский.
Старик быстро поднялся, оделся и вышел на балкон. Открыл окно и, не ощущая холода, вглядывался в таинственную, бушующую под ветром ночь.
Для себя он уже заметил, как обострился его глаз.  Теперь он видел многое, недоступное простому смертному, взгляд его, казалось, пронизывал пространство и время. Тьма для него стала призрачным светом, и он разглядел, как в тополях таились стройные кудрявые юноши, а в вербе застыла гибкая тоненькая девушка, и слёзки её капали под ветром. Многорукими существами с растопыренными пальцами бродили придорожные кусты; чёрные и серые птицы прятались в прозрачных гнёздах на ветвях – руках благородной дамы.
Старик почувствовал, как всё его тело наполняется энергией, слепой и безжалостной силой, как режет за плечами неистовая боль. Он застонал и ощупал плечи — это росли невидимые всем земным обитателям крылья.
Постепенно боль утихла, и старик попробовал взмахнуть крыльями - они заполоскали, подминая под себя ветер. Он нерешительно замахал ими, а потом всё сильнее. Ноги оторвались от пола, и он шагнул в пространство, наполненное живым и благодатным воздухом.
 Летел медленно, мерно размахивая крыльями, над тихим двором, сонными домами со светящимися глазами окон, над деревьями сквера, сыпавшими золотую листву — это заключённые в них обитатели сбрасывали свои наряды.
Он летел над проспектом, наблюдая огни машин. Попал под призрачный свет полной луны, вышедшей из тёмного бархата облаков и видел, как его собственная тень скользит по мощёной улице, но с земли его не было видно, ибо порода его существ недоступна простым смертным.
Он наблюдал запоздавших людей, полуночников в трамваях, парках и садах, в ресторанах и барах и, глядя сквозь них, он видел и чувствовал всё то добро и зло, что они совершили, ему стало неприятно оттого, что каждый носил с собой вечно наполняющийся чёрный мешочек зла.  Порадовала лишь юная пара влюблённых, стоявших в обнимку у старинной арки на берегу блиставшей молочным блеском реки – помыслы их были благородны и чисты.
Чтобы уйти подальше от людского мира, забыть о его горестях и радостях, старик вознёсся выше и летел между редкими прохладными звёздами, чертя небо, радуясь свободному полёту.
 Навстречу ему, улыбаясь и приветствуя его, летели девушки в просторных и прозрачных одеяниях, многие из них, забывшись в неистовом веселье, заливались звонким смехом, но при виде его замолкали, почтенно кивая, и старик отвечал на приветствия, как будто делал это сотни раз. Да и сам он сильно изменился и теперь вряд ли можно называть его так - стариком, его кожа стала более эластичной и упругой, на лицо будто попал молодящий дождь, и оно цвело зрелостью и мудростью, волосы тронула чернота ночи, убрав надоевшую седину, оставив посеребрёнными лишь виски, глаза горели, как коричневые гиацинты, окрашенные тайной и волшебством.
Марк Себастьян, величественный и преображённый, распрямлял свои крылья, пробовал свои силы. Он летел туда, куда звал его пробудившийся разум. Он летел над всем богатым миром, населённым разнообразными существами и видел спящих в своих жилищах гномов, резвящихся под лунным светом лёгких эльфов, плещущихся в молочно-сапфировой воде ундин. В багровых кострах, что пылали на берегах реки, он узнавал извивавшихся как змейки, саламандр... Все эти низшие существа по пути приветствовали его, и он, миновав их, подлетел к высокой башне с часами, опустился на крышу, вспугнув стайку летучих мышей, сел, задумчиво оглядывая большой, манящий и таинственный мир, развернувшийся перед ним.
Клочьями и гибкой змеёй клубился моросивший туман, сквозь него фонарями виднелись огни. С жёлтых листьев в тумане опадали оловянные капли.
Неподалёку тихо позванивал колокол, висевший в храмовой колокольне. Волнистые облака закрыли луну. Лишь отдельные белые лучи касались колокола, сверкавшего бронзовыми искорками.
И здесь пространство было полно неведомых существ, и одного из них Марк Себастьян вспугнул. Злой дух, не выдержав энергической волны ангела, мгновенно взлетел в небо гребенчатым драконом и скрылся в облаках.
Было очень тихо, лишь мерно стучали часы, да прощаясь, шептались опадающие листья.
 Марк Себастьян сидел в башне, слушая работу механизма больших часов, стук их напоминал о неумолимом времени, поэтому он приглушил их звук.
Тут он почувствовал другое существо и спустился по скрипучей чёрной лестнице в комнатку. Во мраке кто-то был, равный ему по силе и положению, именно от него исходил зов, слышимый им этой ночью. Зажглась свеча, рассеивая мрак, озаряя паучий механизм часов, вырывая из объятий тьмы крылатый силуэт.
 Колеблющийся свет озарил обличье Рафаэля. Он казался величественным и красивым.
- Доброй ночи, Себастьян. Ну вот, ты уже возвращаешься к нам, твоё преображение уже началось.
Марк Себастьян кивнул Рафаэлю, и у того глаза зажглись серебром.
- Ну что, вспомнилось прошлое? – спросил Рафаэль.
- Да, дорогой Рафаэль, и я очень благодарен тебе за то, что ты выдернул меня из земной рутины, и освежил, как летнюю розу брызги влаги.
Рафаэль ослепительно улыбнулся:
- Я представляю, как ты устал от постылой земной жизни. Ощущаю твою радость и восстановившиеся силы.
- Согласен, наш уровень восприятия совершеннее и полнее. Но будет ошибкой называть земную жизнь постылой. Она таковой становится лишь в старости и в одиночестве. А в молодости и зрелости земная жизнь прекрасна. Ты живёшь и искренне радуешься миру. А земное восприятие тоньше и чувствительнее.
Рафаэль слегка расширил глаза в удивлении и колыхнул одеянием.
- Быть может и так, но всё же человек – марионетка в ловких руках, игрушка различных сил, - сказал он. - Добавлю ещё – раб своей судьбы.
- Но при желании он всё же может что-то изменить в своей судьбе и в доле других, - ответствовал Марк Себастьян.
Рафаэль опять улыбнулся, и ему шла эта улыбка, делая его лицо красивым.
- Способен изменить, но, увы, очень немногое. В пределах дозволенного...
- О, бывает и кардинальное изменение судьбы...
- Уход из жизни? Но такой путь мы не приветствуем. Он нарушает правила и установки... Ладно, мы так увлеклись философствованием. Не сказано главное. Я говорил с Советом. К тебе придёт Старший и будет говорить с тобой. Ожидай его появления, это будет достаточно скоро.
- Так тому и быть...
Рафаэль посмотрел в окно.
- Смотри - ка, а ведь скоро уже утро. Заря заблистала за облаками.  Как там сказал великий земной мастер слова Шекспир:

... Прощай, теперь пора.
      Светляк уж близость утра возвещает,
      И меркнуть стал его бессильный блеск. *

Меня ждут важные дела и далеко отсюда, так что прощай, Себастьян.
- Рад был повидаться, Рафаэль.
Взмахнув крыльями, Рафаэль исчез во тьме и только мерный стук часов, шорох листьев да далёкий автомобильный гул вернули Марка Себастьяна к действительности.
Он вышел на верх башни и стрелой взметнулся в небо. Летел, протяжно дыша, плавно взмахивая крыльями, пока утро не застало его недалеко от его квартала.
Он опустился у высокого тополя и стал видимым земным существам.
Седое утро подмораживало, пахло листвой и росой, которая алмазами сидела на ветках.
Марк Себастьян с удовольствием прошёлся по просыпающимся улицам, слушая звук мётел дворников, ощущая свежие силы и радость.
_________________________________________________
* У. Шекспир «Гамлет» перевод Анны Радловой.