Заноза или исповедь

Я постоянно живу с мыслью: сегодня — тот день.
А день все не тот, хотя иногда кажется — почти тот.
Сегодня я буду писать по-настоящему,
сегодня мне не нужно думать, как писать, сегодня он придет,
и мне не в чем будет упрекнуть себя в этот великий день,
день чистых душой - мой день.
Уильям Сароян (1963год. Автору 55 лет.)

После завершения очередного рассказа, каждый раз, пока свежи переживания и не угасло дрожание струны камертона души, кажется, что я написал мое лучшее произведение.
Такие ощущения свойственны всем, кто одержим и наказан испытывать  вечные творческие муки.
Рассказ Сарояна "Тот день" описывает это перманентное состояние души творца.
В течении всей моей сознательной  жизни я постоянно думал и хотел рассказать исповедаться о том, о чем я наконец-то, в зрелом возрасте, решился написать.
В каждом человеке имеется определенная степень (доза, количество)  ханженства.
Есть вещи или события, которые мы сознательно, но  тщетно, стараемся выбросить из нашей памяти. Однако, они (воспоминания) оказываются настолько навязчивыми и маниакально  липучими, что нарушают душевный покой и делают человека закрепощенным и неполноценным.
Рассказывать и каяться за свои непристойные поступки можно, разве что, на исповеди у священника.
Исповедаться публично, то есть  оголить свою душу перед широкой аудиторией -  чревато опасностью быть публично осужденным.
.Я никогда не исповедовался у священника.
Для того, чтобы совершить такое, надо очень верить в то, что этот священник действительно является апостолом или "послом" самого Господа Бога.
Внушить себе такое мне не удается. И не потому, что я не очень верующий человек. А потому, что никак не могу избавиться от сверлящего мое сознание вопроса: " А судьи кто?".
Кто верит в то, что в наши дни священник- образец морали и чести, то он может исповедаться у него. Это сугубо его решение.
Я предпочту исповедаться публично, не обращаясь ни к кому. Просто в эфир, в пространство, где обитают люди, мои соплеменники в широком смысле. Мои соседи по Планете Земля.
... Когда я оказался сиротой в 12 летнем возрасте и жил с братьями и сестрой, которые  с трудом зарабатывали свой насущный хлеб ежедневным изнурительным трудом, трудясь даже в нескольких местах, я оказался полностью бесконтрольным и бесконечно свободным юношей.
Естественно, что  мое "одиночество" и не заживающие раны от горя потери самых родных людей в течении 5 месяцев, я "исцелял" и "утешал" на улице, где гуляли ребята разной уровня развития.
Основным моим занятием был футбол, который меня поглощал всецело. Там и завязывались дружеские отношения с ровесниками.
Наш двор, впрочем, как и все остальные в подобных новостройках, формировался спонтанно, без предистории и традиций. Это было искусственное скопление людей и семей из разных районов города Еревана в период расселения людей по "Хрущёвкам" в период 1963-1970 годов.
В нашем дворе образовалась наша дворовая футбольная команда, в которой я был одним из ведущих игроков - бомбардиром.
Были даже  болельщики моей игры - авторитетные "пацаны" нашего двора, которые окрыляя меня и выражая свою симпатию ко мне, уверяли, что я могу быть уверен, что в нашем районе я полностью "защищен" от любых нападок.
Для юноши моего возраста трудно было устоять перед "звездной болезнью", и когда они, авторитеты (тузы) нашего двора,  брали меня с собой, и я оказывался пассивным участником их похождений.
 Почему именно эти ребята оказались "тузами" этого узкого пространства,  и кто их короновал, для меня до сих пор загадка.
Они вальяжно располагались на скамейках возле стадиона, где проходили игры нашей дворовой команды с командами соседних дворов.
Эти скамейки имели такое географическое расположение, что сидя на них можно было контролировать все перемещения, входы и выходы этого замкнутого пространства, по имени наш двор.
Ощутивший себя "тузами" двора, они брали на себя ответственность быть судьей при разборке всяких ссор и стычек, происходивших во дворе между пацанами.
Особая ситуация была при процедуре переговоров между "тузами" разных дворов, когда разбирались  конфликты и драки между пацанами разных дворов.
Самое мерзкое занятие, которое я наблюдал, общаясь с ними, с прикрытой брезгливостью, это когда она брали на себя ответственность "оберегать" девочек нашего двора от дружбы с чужаками.
Однако этот наезд не сработал, так как все девочки, зная, что во дворе такие, мягко говоря, не самые достойные по уровню образования и интеллекта ребята исполняют роль "наблюдателя порядка", расставались со своими кавалерами намного дальше от нашего двора, не давая им провожать их до самого подъезда.
Однажды произошла небольшая стычка между нашими пацанами 7 квартала с соседними из 8 квартала.
Расположение нашего квартала имело некоторое географическое преимущество. Чтобы выйти на автобусную остановку на проспекте Алабяна, жителям 8 квартала надо было пересекать по диагонали нашу территорию.
Может быть этим было обусловлено, что наши ребята были чуточку более авторитетнее в широком кругу.
Был один скрипач, который практически в одно и то же время  со своей скрипкой в черном футляре проходил мимо нашего дома к остановке автобуса.
Парень был совсем не дворовый. Типичный ботаник. Никогда не был замечен в драках. И даже ни разу мы его не видели не только играющим в футбол, но и даже среди болельщиков.
Это явно раздражало наших авторитетов, но его терпели до поры, до времени.
После упомянутой мной выше стычки, кажется настало время показать этому скрипачу, через какую территорию он прохаживается со своей скрипкой.
Остановили его и стали приставать.
Парень дрожал от страхи и жалким голосом тихо говорил:
- Ребята, я никого не знаю из нашего двора. Я ни в чем не виноват. И очень спешу. Пожалуйста, пропустите меня. Я опаздываю на репетицию.
- Мы сейчас устроим тебе репетицию. Тоже мне, никого  не знает. Признайся, что ребята из твоего двора гавнюки!
- Ребята, я очень тороплюсь. Пожалуйста, отпустите меня.
Я сделал робкую попытку вступиться за скрипача.
- Ну пожалуйста, отпустите его. Он действительно не в чем не виноват.
- Слушай, ты еще совсем маленький, чтобы нас учить, кто виноват, а кто нет, - резко оборвал меня один из них, который кажется завидовал мне, потому что являясь "кумиром" местных футбольных болельщиков, одновременно умудрялся быть отличником учебы.
Я бросил взгляд на "старшего" этой шайки в надежде получить поддержку. Однако он отвел от меня взгляд, тем самым дал понять, что мой альтруизм тут неуместен.
К тому времени на нашего скрипача посыпались камни.
Он обнял футляр скрипки, стараясь защищать его от ударов.
Один камень все же попал на футляр.
Раздался такой глухой звук, который мне в тот момент напомнил похороны отца.
У меня до сих пор в ушах барабанят эти глухие звуки стука камней о крышку гроба, когда засыпают яму землей...
Скрипач глубоко и душевно ахнул от этого звука:
- Вааах!
То ли печальные воспоминания мои, то ли эта ситуация вывели меня из равновесия. Я не выдержал и кинулся на ребят, которые продолжали кидаться камнями.
Воспользовавшись паникой, скрипач убежал.
Я продолжал истерично отбиваться, и потом меня охватила настоящая истерия. Я сел на землю, продолжая трястись  и плакать.
- Тоже мне мужчина. Посмотрите, какой он нежный, -издевался мой недоброжелатель.
Никто не подошел ко мне, чтобы утешить или помочь мне подняться.
Все были очень удивлены таким развитием событий.
Практически я предал их, и проявление ко мне снисходительности тоже могло бы быть расценено как "предательство"...
Очередной год становится старым и уже в затылок ощущается дыхание Нового Года.
Я постарел еще на год.
Время встречи со Всевышним еще на один год сократилось.
 Я никому и никогда не рассказывал то, чем я сейчас поделился с Вами.
До сих пор во мне, как набат, тревожным гулом слышатся эти звуки и истошный крик скрипача:
-Вааах!
Я не знаю, что стало со скрипачом? Кем он стал? Как сказался на его психике этот небольшой инцидент?
Я до сих пор не могу избавиться от этих звуков.
Мне стыдно, что я когда-то был близок возможно не очень плохим ребятам, вращался в их кругу и пользовался их покровительством...
Я виноват, что не смог защитить скрипача. Я должен был встать между ними и не дать бросаться камнями.
Но случилось так, как случилось.
Теперь я исповедался и очень надеюсь, что эта заноза перестанет беспокоить мою душу. И эти тревожные звуки покинут меня...
Теперь у меня есть желание, которое я загадаю на ночь Нового года,  если вдруг встречусь с Делом Морозом!
Говорят иногда в это время происходят Чудеса...
30.12.17 год. Брянск.