Детские воспоминания. Глава 4

Глава 4.
 Лёгкий запах сырости и пробивающиеся через тёмное полотно, висевшее на маленьком окне, лучи солнца заставляли меня спать. Но не прошло и пяти, как я открыл глаза. Честно говоря, я никогда  не любил дни рождения  и точно не полюблю. Лишь одна радостная весть заставили меня встать с кровати. Мне должны были отдать подарок Иштукая на моё семилетие. Я медленно опустил ноги. По  правой ноге уже успели пробежаться мурашки. Странно, что-то мешало мне опустить левую ногу. Я просидел так пять минут и лишь на редкость мерзкий голос заставил меня спрыгнуть с постели, но я тут же наступил на битое стекло. Тогда я проклинал свой страх и невезучесть, сел на кровать и так  громко закричал, что разбудил Гульчачак. С этого момента мы плакали с ней дуэтом. Прыгая на правой ноге далеко не допрыгаешь. Именно в этот момент я радовался тому, что наш дом очень маленький. К счастью Мама была трезвой, видимо, сегодня она должна была пойти в поле. Я пропрыгал мимо мамы как ни в чём не бывало, но от маминых  зорких глаз ничего не скроешь. Мама мигом вскочила  с табуретки и осмотрела мою ногу. Кровь почти не шла, но мама всё же перевязала её  старой тряпкой. Я ждал, что мама поздравит меня с днём рождения и отдаст мне школьную форму Иштукая, но этого так и не произошло. Спустя полчаса мама ушла в поле, а я всё сидел на полу и думал о том мерзком голосе. Когда здравый смысл покинул мою голову, и я не мог придумать ни одного хорошего объяснения, я как обычно покормил девчонок  и убежал на улицу. Быстро натянув порванные отцовские ботинки я побежал в сарай. Недавно колхоз выделил нам маленького телёнка на попечение. Мама за ним почти не ухаживала, но в этом были и свои плюсы. У меня появился новый друг, которого звали Бибиджамал . Я и сам не понимаю почему её так назвали, наверное потому что она была тихой. Под кормушкой было небольшое углубление, в котором  часто лежал сено опрокинутое Бибиджамал. Раньше это бы меня злило, но и в этом я нашёл свои плюсы. Во первых там поселилась целое семейство ежат, а во вторых я узнал, что они не капельки не колючие. Убрав в сарае, я пошёл кормить кур, наших двух единственных кур.  Конечно, когда они были цыплятами, я любил их, но теперь они стали такими вредными, что я старался быть незаметным и тихим.
Когда все дела были сделаны, я вытащил из полотна, висевшего на маленьком окне, недлинную нить и побежал в лес. Спустя 13 минут я уже был в лесу. Отломав от дерева небольшую ветку, я навязал на неё нитку и пошёл к ручью. Конечно, хорошей рыбы там не было, если вообще она там была. Но рыбалка доставляла мне столько радости, что не ходить на неё из-за такой мелочи я просто не мог. Не прошло и получаса, как мою удочку потащило под воду. Я не растерялся, крепко схватил ветку и потянул обратно. У берега все камни были скользкие, слегка оступившись, я упал  в воду.  И только тогда я понял, что рыбой был бобёр. С криком выбежав на берег, я побежал домой. Деревья словно ожившие мешали мне бежать домой. То подножка, то пощёчина, а в конце и вовсе попался вредный пенёк, который затолкнул меня в котлован. Раньше его называли рысьим потому, что там жила рысь и её котята, но спустя 32 года их выгнали из леса и больше их никто не видел. Я долго пытался вылезти из котлована, но каждый раз оступался и падал. Разодрав коленки до крови, я так громко зарыдал, что уже не следил за временем. Вскоре начало темнеть, а я так и не вылез. Когда на улице совсем потемнело, я услышал ласковый голос мамы, тогда радость переполняла меня лишь от одной мысли, что мама вышла меня искать. Я вскочил на ноги и начал карабкаться вверх. Вскоре мама дошла до котлована и помогла мне вылезти. Мама схватила меня за руку и мы быстро пошли домой. Дойдя до дома, мне здорово влетело от мамы, она была зла на меня, но больше она переживала за меня.  После этого захлёбываясь и плача от горя, хотя я и понимал, что сам во всём виноват, я робко спросил у мамы: « Помнишь, Иштукай оставил мне свою школьную форму, и ты должна была отдать её мне?».  В ответ на это мама заплакала и очень долго извинялась за то, что продала её. Мама всё объяснила мне, я прекрасно понимал, что денег не хватает, но всё равно не мог понять, как мама могла продать единственное воспоминание о Иштукае.