Кол имени Тургенева

                Кол имени Тургенева .

                Сон . (Отрывок из рассказа «Культурная жизнь»)

   …  И я уснул. Проснулся я во сне у себя дома. Только дом этот вроде и не мой дом, хотя я точно знаю, что мой.  Настоящий дворянский дом. С большими проходными комнатами, высокими распашными дверями, с изящными медными ручками, до которых приятно дотронуться и просто даже прикоснуться  слегка, проходя мимо. С добротной резной точёной деревянной мебелью, украшенной замысловатыми узорами, большими окнами, отчего свет заливает всю обстановку и от этого в комнатах создаётся ощущение ещё большего простора. Витиеватая резная мебель из тёмного дерева не давит, и все эти серванты, книжные шкафы, стулья, кресла, столики на изогнутых ножках, этажерочки, умело расставленные тут и там, лаконично вписываются в интерьер комнат и своим присутствием даже придают какую-то осмысленность и полезность самого бытия и полновесность течению времени, что также подтверждалось размеренным стуком больших напольных часов. Порадовавшись солнышку за окошком и началу хорошего доброго дня, я в благостном расположении вышел за калитку на улицу.
   По деревенской улице в направлении  поля и следующего за ним леса выруливал синий трактор с большим длинным коричневым прицепом. На скамейках вдоль бортов прицепа сидели дамы в длинных белых платьях «по последней парижской дворянской моде», в красивых и очаровательных шляпках с огромными полями и под зонтиками
от солнца. На открытых и оголённых шейках и запястьях дам ослепительно блестела и играла на солнце разного рода «бижутерия». Кавалеры все сплошь в чёрных фраках, белых манишках, в галстуках-бабочках и в чёрных цилиндрах  выгибали грудь колесом, пыжылись как павлины и строили себя аполлонами, стараясь произвести впечатление и понравится своим спутницам. Посреди прицепа красовался массивный деревянный стол на точёных ножках и покрытый белой скатертью, и на нём торжественно стоял и шумел большой медный самовар, начищенный до яркого блеска, и временами обдавал присутствующих своим дымком. Издалека такая картина была похожа на беззаботный пароход, весело плывущий по реке, на палубе которого отдыхала избранная публика, которая бездельничала не только тут, но и всегда. А звуки старенького патефона гармонично дополняли этакую «картину маслом».  Как это ни покажется странным, но кавалеры из горячего самовара разливали в фужеры холодное игристое шампанское и предлагали дамам. Дамы пикантно шутили по-французски и беспрерывно смеялись и хохотали. Кавалеры смущались и, боясь перейти границы приличия, пытались тоже что-то острить в ответ. За рулём трактора сидел радостный Витька в замшевом охотничьем костюме и, широко улыбаясь, размашисто и залихватски рулил. За ним на заднем стекле трактора, как на ковре, висело охотничье ружьё и ягдташ и равномерно слегка раскачивались, а на дверях кабины на сине-голубом фоне красовалась белая театральная чеховская чайка.
     Шум трактора стихал за околицей, становилось тихо. И только по деревне пели, перекликаясь куры и куропатки, рассевшиеся по заборчикам и веткам деревьев, радуясь новому дню. Им неумело вторили сопливые индюки. Я осмотрелся. Как же преобразилось село. Это была уже совсем другая деревня. А впрочем, что я говорю ? Деревня была та же самая, ведь она стояла на этом месте уже не первый десяток лет.
     Небольшие, но уютные деревянные и каменные помещичьи домики с колоннами, мезонинами,  террасами и балясинами стояли в ряд один за другим, отделяемые друг от  друга лишь втиснувшимися между ними яблонями, кустами сирени или маленькими лужайками. Каждый из домиков, свежевыкрашенный в жёлтый, салатовый или какой другой цвет, был сам по себе маленькое произведение искусства, этакая игрушечка на выставке и гармонично перетекали и дополняли один другой. Этакое коллективное имение. Колмен. Кол имени Тургенева. Да-да, как это я забыл,  там на въезде в деревню стоит указатель на котором большими белыми буквами на синем фоне написано : « Кол имени Тургенева»  и проезжающие мимо автомобилисты наивно думают, что «кол» - это сокращённое от слова «колхоз»  и что здесь расположился и обосновался колхоз имени Тургенева. И ничем не озадачиваясь, проезжают мимо. Им совсем невдомёк настоящее происхождение этого весьма загадочного и таинственного названия. В народе прижились две версии и ни одну из них краеведы не могут ни подтвердить, ни опровергнуть. По одной из них, как гласит поверье, в этих местах очень любил охотиться Иван Сергеевич Тургенев. И будучи покорён красотой этих мест, он как-то, любуясь чарующими пейзажами, рекой медленно и грациозно несущей свои воды у подножия холма, этим необыкновенным простором, таким, что порой от восхищения захватывает дух, взял деревянный кол и вбил его в землю где-то здесь, решив таким способом обозначить, на его взгляд, очень подходящее и удачное место для устройства усадьбы. Затем он рекомендовал это место кое-кому из своих знакомых, причём сразу нескольким, получив взамен всегда радушный и горячий приём и расчёт на гостеприимство и гарантированный ночлег на сеновале в сарае за свою находчивость.
    По другой версии, Иван Сергеевич, бродя осенью по полям в этих местах,
что-то обронил в этом месте. Что-то очень ценное и важное для себя. Долго рыскал, искал в траве. Расстроился. И не найдя, уже на закате, вбил в землю колышек, чтобы потом снова вернуться сюда уже с товарищами и продолжить поиски. Спустя какое-то время на место, где вбит кол, приехала шумная весёлая компания. Поставили палатку и три дня не просыхая  вели поиски, ползая  в высокой траве, омытой росой и утренним туманом. Весело кутили, стреляли из ружей по пустым бутылкам и пролетающим мимо уткам, отчего собаки шарахались в разные стороны и, радостно взвизгивая, прятались в зарослях густой травы. Поговаривают, что именно этот выход на природу и вдохновил известного художника Василия Перова, заядлого охотника и знатока этого дела, на написание его знаменитой картины «Охотники на привале», но так ли это было на самом деле доподлинно не известно.
   Как гласит предание, поиски не привели к успеху. Компания в конце концов уехала, а кол остался.  Но компаньоны Ивана Сергеевича так были поражены здешними красотами, что многие изъявили желание вернуться сюда и остаться здесь жить. А чтобы не поссориться из-за места и не устраивать бессмысленных и опасных для здоровья дуэлей, порешили жить коллективно. Так и было положено начало нашей усадьбе с её непривычной застройкой и планировкой. Со временем она, конечно, разрослась, приумножилась новыми домами, но непременно в каждом доме хранилась какая-нибудь старинная вещица или безделушка, о которой хозяин с гордым видом рассказывал , демонстрируя её гостям, что это именно тот самый предмет, который принадлежал Ивану Сергеевичу и который он здесь случайно обронил, и что именно эта незамысловатая вещица привела к образованию усадьбы и целого села. Как это ни странно покажется, но такая реликвия была в каждом доме без исключения, бережно сохранялась и передавалась из поколения в поколение. Некоторые даже пытались выдать за такой раритет старинный стул или кресло, гордо восседая на нём за обеденным столом. Но как-то немного вызывало сомнение, что Иван Сергеевич гулял по полям со стулом или даже с креслом и уж тем более, что он мог так ненароком потерять его.
     Более того, во многих домах аккуратно хранились всевозможные колышки, выточенные из самых разных пород дерева, по некоторым даже было заметно, что сделаны они из ножки стула. Наличие такого колышка в доме уверяло хозяина, а он уже вполне правдоподобно уверял окружающих,  что именно его дом стоит на  том самом месте, где именно этот самый колышек и был вбит в землю великим человеком и никак ни правее или левее.
  Как бы там ни было на самом деле, но обе версии происхождения нашей коллективной усадьбы имели право быть.
    В силу наличия двух разных версий происхождения названия села и обитатели его издавна разделились на две фракции. Одни придерживались первой версии и называли себя «Застройщиками» , приверженцы второй версии именовались «Искатели». Тем не менее жили все дружно и не доставляя друг другу беспокойства по этому поводу.
     Между тем, я шёл по усадьбе, разглядывая всё вокруг и любуясь красивой архитектурой, приятной глазу,  дворянских домов и радуясь тому, что день обещал быть солнечным и безветренным. Как вдруг за своими размышлениями случайно столкнулся лицом к лицу с незнакомой мне дамой, внезапно возникшей на моём пути. Дама была одета в розовое длинное платье с декольте и отороченное белыми кружевами. С довольно пышной фигурой. В руке у неё был зонтик, который она держала раскрытым над собой, а из-под кокетливой шляпки на меня был уставлен пристальный и магнетический взгляд больших серых глаз. Приблизившись совсем вплотную ко мне, дама не остановилась и продолжала молча надвигаться на меня, налегая всем телом и не сводя с меня глаз, будто гипнотизируя. Я попятился назад. Наконец приперев меня к дереву своими двумя роскошными огнетушителями, она приблизила своё лицо к моему как можно ближе и чуть не касаясь своими губами моих губ, томным голосом, откуда-то как будто  из чрева произнесла : « Иван Петрович, - она почему-то назвала меня Иваном, - Я знаю, у Вас есть кол Тургенева. Я это чувствую. Поделитесь им со мной. Подарите его мне...»
    Не выдержав такого напора и натиска неизвестной дамы, я вмиг проснулся, присел на кровати и, кажется, вытер пот со лба ладонью. «Слава богу, пронесло . – подумал я, - Хотя в этом сне есть что-то рациональное. Надо задуматься.»  …