Суперэкстремальный зацеп

                - Не поверишь, Денис, сегодня утром девчонку снял с электрички. Всего тринадцать лет!  – рассказывал оперуполномоченный линейного отделения внутренних дел на железнодорожном транспорте капитан Борис Барышев своему другу старшему лейтенанту Денису Фролочкину, с которым они уже два года работали на узловой железнодорожной станции Прогон, расположенной в нескольких десятках километров от Москвы.– Представляешь, устроилась вместе с дружком на торце последнего вагона. Дружок, правда, был постарше и убежал, а эту взяли.
- Представляю…что тут удивительного, я снимал и дурочек, и дурачков ещё меньшего возраста, лет по десять-одиннадцать-двенадцать, – ответил Денис, – так что этим ты меня не удивишь. Тринадцатилетняя дурочка – уже в некотором смысле ветеран этого сумасшедшего вида спорта.
- Тут удивительно другое: это Лера Андриевская.
- Ну, и что?
- Фамилия тебе ни о чём не говорит?
- Андриевская? Да вроде нет… Хотя постой, – задумался Денис, припоминая, – ведь у нас был недавно случай смертельный на перегоне Хвостово – Прогон, если память мне не изменяет, там вроде фигурировала эта фамилия – Андриевский…
- Совершенно верно, не изменяет тебе память.  Это её брат, Андрей Андриевский! Всего шестнадцать лет ему было…
- Ну, ничего себе! Брат погиб, а сестричка отправилась по его следам! А родители куда смотрят?
- Так она и просит, чтобы её родителям не сообщали: переживает, что это их убьёт. Заботливая дочка, – сказал Барышев.
- Надо же: сын погиб, а теперь и дочь туда же. Что чувствуют родители… Не хотел бы я оказаться на их месте. А кто родители, напомни.
- И родители-то нормальные, не алкоголики-пропойцы, не наркоманы-тунеядцы, нет, оба работают, семью обеспечивают: отец – бригадир на стройке, мать – воспитатель в детском саду,– сказал Барышев.
- Воспитательница, а своих детей правильно воспитать не смогла.
- А может быть, это дети такие?
- И то верно. Сейчас у нормальных родителей порой такие детишки -отморозки встречаются, что просто диву даёшься. Откуда только что берётся, – сказал Фролочкин. – Но обычно это дети из неблагополучных семей, а чтобы из семьи воспитательницы и бригадира, людей с образованием… Пусть и не высшим, но образованием… Что её, девчонку-то повлекло на этот путь? Ты с ней разговаривал?
- Если не родители причина, то значит, друзья, улица. Родители заняты постоянно, а дети предоставлены сами себе, – сказал Барышев. – А в разговоре она знаешь, что сказала?
- Что?
- Очень своеобразный мотив. Она сказала буквально следующее: мне интересно, за что мой брат отдал свою жизнь. Что это такое – зацепинг? Я, мол, просто решила сама это испытать, проверить на себе, опыт провести.
Фролочкин удивлённо сказал:
- Вот это эксперимент! Что с ней станет, когда вырастет? Если ещё вырастет…
Барышев продолжил:
- Я пока сдал её в детскую комнату Синилкиной, она её там воспитывает.
- Да, удивительны дела твои, господи! – только и смог сказать Фролочкин и пошёл к выходу из отдела: ему нужно было отправляться на задание.
Барышев позвонил в детский сад «Вишенка» (телефон был ещё с прошлого дела)  и попросил  мать Леры – воспитательницу детского сада Тамару Кирилловну прийти вместе с мужем.
- Что-то новое по делу Андрюши?
- Приходите пожалуйста, обсудим новые обстоятельства. Они возникли…
В назначенный час муж и жена Андриевские зашли в кабинет. Барышев ждал их вместе со старшим инспектором по делам несовершеннолетних майором Кларой Сергеевной Синилкиной. Тамара Кирилловна Андриевская, строгого вида женщина лет сорока пяти вид имела измождённый – события последних месяцев явно сказались на её внешности. Говорила в основном она, а муж, Григорий Андреевич, бригадир на стройке,  с задубевшим на солнце, ветрах и морозах коричневым лицом,  больше молчал, и лишь изредка вступал в разговор. Когда они узнали, что  причина вызова не Андрей, а случай с Лерой, то очень удивились и расстроились. Они явно этого не ожидали: надеялись, что смерть старшего брата сделает Леру более осторожной, чем брат, и заставит ценить свою жизнь.
- Здесь явно чувствуется влияние старшего брата, – сказала Синилкина, он, наверное, был примером для неё...хорошо, если не во всём. Что за человек был Андрей?   Удивительно, но он ни разу не попадал к нам в полицию до того как…               
Тамара Кирилловна задумалась, вздохнула печально и начала рассказ:                - Андрюша с раннего детства был мальчиком очень беспокойным. За ним всегда и постоянно нужен был глаз. Начиная с года, как только он начал ходить. И даже при таком тотальном контроле случались разные неприятности. Он сразу начал изучать квартиру – ходить по всем комнатам, помещениям, включая ванную и балкон. То он цветок опрокинет, то в унитаз залезет, то в ванной воду включит. Гвозди в розетку засовывал…а один раз включил газ на кухне и чуть не произошёл взрыв. Хорошо, что я запах газа почувствовала…  А когда подрос, стал увлекаться новомодными и большей частью очень опасными развлечениями. Доска на колёсиках…как она там называется?
- Скейтборд.
- Да, да, скейтборд, я плохо запоминаю эти английские названия. Паркур – преодоление препятствий в городе, прыжки с высоты на канате…тарзанки…  Чего он только не перепробовал! Даже с парашютом прыгал! А это всё – травмы: ушибы, синяки, растяжения и переломы…
- Как с парашютом? Это же ребёнок, такой риск! – удивился Барышев. – Как ему позволили, разве нет ограничений по возрасту?
- Есть, конечно, но у него какие-то знакомые появились в аэроклубе, он стал на их самолётах летать… смотреть, как парашютисты прыгают…
Тут молчавший до этого отец вступил в разговор:
- Я ему говорил: Андрей, что ты этими опасными развлечениями увлекаешься? Займись лучше, как все нормальные мальчишки – самокатами, велосипедами, мопедом, в конце концов – всё не так опасно, как эти… роул…джам…пинги, будь они неладны. Я и сам в детстве гонял и на велосипеде, и на мопеде, и на мотоцикле…и…ничего, жив ведь, а вот Андрюша… Как будто ему риска не хватало, адреналина, как будто он хотел всех своих друзей переплюнуть, поразить их своей…бесшабашностью.           - Да, не слушал он нас, – продолжила рассказ Тамара Кирилловна, – самое опасное началось, когда он лет в десять увлёкся этим зацепингом и стал с непонятной мне гордостью говорить, что он – зацепер. К чему он только не цеплялся! Сначала к машинам, и к автобусам-троллейбусам, и к трамваям. А когда связался с аэроклубом – прыгнул с парашютом и даже совершил прицеп… нет, они называют это зацеп…зацеп к самолёту – прицепился к стойке колёс кукурузника – они не втягиваются внутрь при полёте. А друг его, Петя Птицын, снимал на фотоаппарат. Я не знала об этом, лишь потом нашла эти фотографии среди его бумаг…чуть опять удар не хватил. – Она сильно разволновалась и попросила воды. Барышев налил воды из старомодного гранёного графина и протянул ей.               
              - Всё это чрезвычайно опасно, – сказала Клара Сергеевна, когда Тамара Кирилловна немного успокоилась.
- Ну, конечно, – согласился Григорий Андреевич, – я и разъяснял, и показывал, и даже я пару раз отшлёпал его. Но ничего не помогало. А самое опасное началось, когда он стал ездить на электричках и поездах в Москву и обратно. И на крышах вагонов, и между вагонами, и прицепившись к последнему вагону. Его не останавливало даже, что перед ним сразу погибли двое ребят из его компании, один упал под колёса электрички, а другой захотел проехаться на крыше вагона метро и размозжил голову о верхотуру тоннеля. А сколько их погибло от удара электрическим током: там ведь высокое напряжение… Руфрайдинг проклятый… – чувствовалось, что Андриевский-старший основательно изучил экстремальные развлечения современной молодёжи.– Но самым…крутым, что ли, у них считалось проехать впереди, прицепившись к кабине машиниста, под лобовым окном, но чтобы машинист не заметил. Ещё раскинут руки в стороны и несутся вперёд, как этот…Лео…на Титанике, помните? Люди на станциях, когда видели это на прибывающем составе, просто в шоке были, а им от этого – удовольствие! Титаник на железной дороге…
- Лео Ди Каприо?
- Да, да, Ди Каприо... Лео.
– А за что они держатся? Там же и уцепиться не за что.
- За выступы, головки болтов, углубления какие-нибудь…за всё что угодно. А для  того, чтобы прицепиться к ровной и гладкой поверхности используют какие-то присоски резиновые, самодельные…конструктора хреновы, – не сдержался Андриевский. – Но это всё ненадёжно: присоска отпадёт, пацан упадёт… и под колёса. Полиция за ними гоняется, но обычно они убегают – молодые, юркие, тренированные, в любую щель проскользнут, где за ними угнаться взрослому. Но самый рискованный поступок он совершил на космодроме, когда убежал из дома…
- На каком космодроме? – воскликнули в один голос Синилкина и Барышев. Григорий Андреевич посмотрел на жену, а Тамара Кирилловна вместо ответа вздохнула, полезла в большую сумку, достала оттуда лист бумаги в обычном пластиковом файлике и протянула Барышеву и Синилкиной. Это было служебное письмо на официальном бланке космодрома  «***».
                «Родителям Андриевского Андрея
                17 июля т.г. охрана космодрома «***» заметила на подготавливаемой к старту транспортной ракете-носителе  «Апогелиус» закрепившегося на ней снаружи молодого человека. Его сняли с ракеты и задержали. Он назвался Андреем Андриевским, возраст пятнадцать лет, проживающим на станции Прогон Московской железной дороги. Андрей рассказал, что является так называемым «зацепером» и прицепился к ракете с целью совершить на ней полёт в космос. «Никто до меня так не делал! Я – первый!» – заявил он с нескрываемой гордостью. После проведения профилактической беседы, А.Андриевский был накормлен в столовой обедом и сдан прибывшим на космодром сотрудникам полиции.
Уважаемые родители! Вызывает удивление низкий уровень знаний пятнадцатилетнего юноши о космосе. Он не знает даже элементарных научных сведений: что в космосе полный вакуум – нет воздуха и дышать невозможно; что там температура абсолютного нуля – минус 273 градуса по Цельсию; что в космосе отсутствует давление, как на Земле, а так как внутреннее давление человека – 1 атмосфера (оно уравновешивает атмосферное), то человека без скафандра разорвёт на части; что при запуске ракеты развивается ускорение  20 м/сек2 (2g), в результате человек неминуемо упадёт на землю с большой высоты и разобьётся; что при старте из сопел ракетных двигателей вырывается под давлением большое количество раскалённых газов, температура которых достигает 1200 градусов Цельсия, в начальной фазе полёта газы обволакивают корпус ракеты и человек там просто сгорит. Думается, если бы Ваш сын Андрей знал эти общеизвестные факты, то не стал так отчаянно и бесшабашно рисковать своей драгоценной жизнью. Кроме того, во время подготовки старта к ракете подведены электрические кабели высокого напряжения и рукава для заправки высокотоксичного ракетного топлива, что чревато смертельным поражением от электрического разряда и отравлением. Также очень важно знать: космодром является особо охраняемым режимным объектом, и при попытке несанкционированного проникновения на его территорию охрана имеет право без предупреждения стрелять в нарушителя на поражение. Любая попытка проникновения на территорию смертельно опасна!  Ваш сын мог погибнуть при обнаружении даже ещё не доходя до ракеты.
Господа родители, исходя из вышеизложенного, предлагаю Вам принять следующие меры:
1. Проведите с сыном занятия по ракетно-космической тематике, чтобы он получил хотя бы какой-то минимум необходимых знаний.
2. Уделите больше времени воспитанию вашего сына с целью формирования у него необходимого запаса знаний о строении нашего мира, правильной жизненной ориентации и твёрдого понимания истинных, а не ложных жизненных целей, достижение которых в будущем принесёт пользу как самому Андрею Андриевскому, так и обществу в целом.
Желаю Вам успехов в воспитании сына и других детей, если они у Вас есть.
С уважением,
Начальник космодрома,
генерал-лейтенант                А.Бугаев»
Полицейские закончили читать и в изумлении уставились друг на друга.
- Да это не экстрим даже, – сказал Барышев, – это сверх…всякого разумения.
- Боря, дай воды, пожалуйста! – каким-то хриплым голосом теперь уже  попросила майор Синилкина, – у меня в горле пересохло...
Барышев быстро налил воды во второй стакан и протянул ей.
Тамара Кирилловна поняла их изумление по-своему и сказала:
- Что удивляться, астрономию у них в школе давно не преподают – вначале учителя не было, а потом её и вовсе отменили…
Не говоря ни слова, Клара Сергеевна вышла из кабинета и через минуту  привела за руку слегка упиравшуюся и надувшую губы Леру Андриевскую, худенькую испуганную девочку, по внешнему виду которой никто и никогда бы не подумал, что она катается верхом на тепловозах и электричках,  и, передавая её взволнованным родителям, сказала:
- Следите за девочкой, а то, ещё чего доброго, и она в космос соберётся… верхом на ракете…