Глава V

 Едва Жюлиан раскрыл свое присутствие, Жюстина вздрогнула, но быстро поднялась со скамьи и слегка поклонилась.
 - Доброе утро, господин де Тальмон, - вежливо произнесла она, - Надеюсь, вы не осудите меня за приход сюда раньше вас.
 Эти слова могли показаться началом легкого флирта и заигрывания, но в голосе молодой женщины не было и тени подобного кокетства, что очень понравилось виконту. Он успел привыкнуть, что почти все представительницы прекрасного пола мечтают так или иначе добиться его расположения, а эта девушка, напротив, не то чтобы избегала его общества, но и не теряла рассудок от общения с ним.
 - О, я пришел не прямо сейчас на самом деле, - улыбнулся мужчина, - я, честно признаюсь, поначалу наблюдал за вами сквозь ветви дерева.
 Мадемуазель де Клерваль перевела взгляд за себя и немного занервничала.
 - То есть, вы хотите сказать, что следили за мной? Но зачем? Я... Я прошу вас: никогда так больше не делайте, это совсем не смешно и низко!
 Забыв всякий почтительный тон, Жюстина, то и дело краснея и бледнея, продолжала сбивчиво повторять, захлебываясь словами:
 - Никогда... никогда не следите за мной тайно, прошу. Я не выношу такого, не надо...
 Не на шутку испугавшись, виконт бросился к девушке и принялся ее успокаивать, уверяя, что вовсе не собирался над ней посмеяться, а напротив, лишь любовался и восхищался ею.
 Немного успокоившись, Жюстина проговорила:
 - Господин де Тальмон, прошу извинить мою столь бурную реакцию, однако прошу, не делайте впредь такого, если, конечно, мы в будущем еще с вами увидимся.
 Уголки губ мужчины поднялись.
 - Именно об этом я и собирался поговорить сегодня с вами.
 - Да? Просто если вы не знали: мне отказали от места в школе, и теперь я буду вынуждена искать новый заработок, вполне возможно, мне придется уехать даже в другой город. Поэтому мы вряд ли встретимся снова.
 Выражение лица и голос виконта изменились. Сев совсем рядом с девушкой, он продолжил говорить, незаметно положив свою руку на ее.
 - Мадемуазель де Клерваль, уверяю, вам не придется больше искать нового места. Понимаете, я овдовел несколько лет назад, и у меня есть дочь, которой через полгода исполнится шесть лет...
 - Значит, вы хотите, чтобы я стала ее гувернанткой? Вы для этого устроили нашу встречу здесь?
 - Нет, нет, поймите, вы можете стать гораздо больше, чем гувернанткой, экономкой и кем бы то ни было в моем доме, - Жюлиан нервничал, но не отрывал взгляда от Жюстины, сжимая ее руки в своих, - Итак, я... Я предлагаю вам стать моей женой.
 При последних словах глаза девушки точно окаменели. Широко раскрывшиеся, красивые, напоминающие своим цветом морскую лазурь, они, однако, казались совершенно лишенными жизни и какого-либо выражения.
 Вновь приоткрывая рот, точно ей не хватало воздуха, Жюстина попыталась встать со скамейки.
 - Господин де Тальмон, теперь я точно уверена, что вы решили жестоко надо мной поиздеваться. И это мерзко для мужчины вашего положения: опускаться до уровня мерзавцев вроде героев Ричардсона. Если же вам больше нечего сказать, то я бы предпочла закончить нашу беседу и уйти.
 - Нет, постойте! - в отчаянии мужчина бросился на колени. - Клянусь вам, я не лгал и не шутил! Мадемуазель де Клерваль, прошу, дослушайте меня, остановитесь!
 Не выпуская рук девушки, Жюлиан сбивчиво пытался все объяснить:
 - Поймите, после смерти моей супруги я и не надеялся, что смогу полюбить кого-то другого. Я обдумывал возможность второго брака исключительно ради счастья дочери, ведь любой девочке нужна мать. А увидев вас, еще там, в школе, когда вы так вдохновенно рисовали и придумывали историю вашей будущей картины... Я понял, что лучшего мне не найти. Вы сможете стать не только прекрасной мачехой для моей Виолы, но и лучшей женой для меня. Да, вы не знаете меня, я едва знаком с вами, однако... Я уже не представляю своей жизни без вас, Жюстина! Вы околдовали меня, очаровали, точно фея из царства грез. И я убежден, что моя дочь также полюбит вас, как и я. Остается надеяться лишь, что вы не откажете мне и согласитесь принести счастье в мой дом, приняв в своем сердце Виолу и... Меня.
 Остекленевшие прежде глаза девушки снова наполнились жизнью. С некоторым беспокойством она посмотрела на виконта, прикоснулась к его лицу и тихо произнесла:
 - Встаньте, пожалуйста.
 Когда мужчина выпрямился, Жюстина осторожно дотронулась рукой до его груди.
 - Вы весь дрожите... Но говорили вы искренне.
 - Да, так, как не говорил давно.
 - Значит, это не ложь, и вы действительно хотите, чтобы я...
 - Да! Я не вправе требовать от вас любви, по крайней мере, ко мне. Виолу вы непременно полюбите, я чувствую это. А что же касается меня... Я ничего от вас не требую, Жюстина. Если я вам противен, я не буду настаивать на близости, я лишь хочу, чтобы вы были рядом и окружили теплом и заботой мою малютку. Если вы это сделаете, я всю жизнь буду в неоплаченном долгу перед вами. И я с готовностью умру за вас.
 Переведя дыхание, девушка опустила глаза. Де Тальмон терпел возникшую паузу как пытку.
 - Зачем... Как вы могли подумать, что будете мне противны, что я вас не люблю и не смогу полюбить. За все двадцать два года жизни мне никто не говорил и половины того, что сейчас сказали вы. Господин де Тальмон, если все сказанное вами - правда, то я, в свою очередь, клянусь быть верной вам и любить так, как только способно мое сердце.
 С этими словами Жюстина решительно, но в то же время нежно посмотрела в глаза виконту, и не прошло и мгновения, как последовал поцелуй. Молодая женщина снова начала дрожать, но, не обращая на это внимания, продолжала целовать Жюлиана в лоб, в волосы, в виски. Нежно-нежно, хотя и торопливо, точно боясь, что он сейчас исчезнет, растворится, как сон. Когда эйфория немного прошла, уже тоже успокоившийся виконт, улыбаясь, надел на палец любимой кольцо.
 - Через неделю ты станешь мадам де Тальмон, виконтессой и самой красивой невестой во всем Париже. Меньшего ты и не можешь быть достойна.