Воспоминания...

               
                Смерть каждый раз сердца друзей разит,
                Хотя и не такая это небыль.                              
                Не знаменит  ты  или  знаменит-
                Ты сын  земли  и  грозового неба.
                Земля тебя  опять  к  себе  возьмёт,
                Как  всех  брала, кто  раньше  приходили.
                Споткнётся жизнь,  закончится полёт-
                Пал  от  инфаркта, со  свинцом в  груди ли…
                Но  важен след, оставленный тобой.
                Как  он  глубок и  как надёжно врезан… 
Со смертью уходит из жизни любой,-
Он одно  только  тело  уносит с  собой,
А слова  и  дела  остаются  навек,
Ибо  властвует  миром не  смерть-Человек!
                Смерть дорогого человека…
                Безвременная… Что может быть
                ужаснее!
                Нет дня, чтоб душа не ныла,
                Не изнывала б о былом,
                Искала слов, не находила
                И сохла, сохла с каждым днём –
                приходят  в               
                голову  тютчевские строчки.
            
  Мысли. Мысли… Я должна рассказать, чтобы в памяти                моих потомков навек сохранить образ  человека, дела которого и по смерти будут                жить. 

  «Человек родится, чтобы  сделать три  главных дела: построить дом, вырастить                детей, посадить дерево»,- любил приводить известную  притчу Василий Васильевич.               

  Он сделал эти главные дела. Только слишком рано пробил  его час. Всего 60 лет…                Как в пословице: «Собираемся жить с локоть, а живём с ноготь». 38 лет прожил                Василий в Ольгино,  оставив  немало домов, построенных его золотыми руками.               
  Вот они руки, руки мастера, мозолистые, все в ссадинах;  когда-то руки сильные,                не  знающие покоя,  руки, жадные  до работы, а  теперь сложенные на груди.               
   Работал  он  и мастером на  стройучастке, и прорабом, и каменщиком, когда надо                было совхозную котельную  в  зимнюю стужу делать, и печником, и плотником, и                столяром.

  Был мастером на кирпичном заводе и автослесарем в гараже, сеял                пшеницу (в совхозе  не  хватало рабочих  рук  в   весеннюю  горячую пору),                заготавливал лес  в Кондинском  районе, за сотни километров  от дома, уезжая  на                4-5 месяцев.  Ехали заготавливать лес  5-6 рабочих, 2 тракториста на тракторах с                тягачами, шофера на грузовых автомобилях  для перевозки леса к переправе  и                Василий  Васильевич  как руководитель.

     Заготавливали тогда  тысячи кубометров                леса, ведь в селе много строилось  двухквартирных домов. Лес  нужен  был для                строительства сараев, летних  площадок. На стройучастке  были  кучи брёвен, были                2 пилорамы, на которых распиливали брёвна на доски нужной толщины, в  столярном                цехе делали оконные  коробки и рамы, двери и дверные коробки,  т.е. всё, что нужно  для строительства дома.

   Особенно  много домов  было  построено в 60-70 годы,                почти  2 улицы:  им. Гагарина  и  им. Дзержинского, 7 домов на улице Октябрьской.                А сейчас на стройучастке пусто, прямо жуть берёт от  этой  пустоты.
 
   Отвлеклась, сравнивая  годы.  Да душа болит, видя эту  разруху.               

   Итак, продолжаю  о Василии. Когда в школе  нужен  был  завхоз   (желающих  на                маленькую  зарплату и хлопотное  дело не  было), стал он завхозом. Нужен  был                заготовитель  скота от своего  села, остановились  на его  кандидатуре:  знали, что за какое бы дело ни взялся,  делал  его на совесть. 

   Был  он человеком не  только  ответственным, но отзывчивым, готовым  помочь коллегам  в  трудную  минуту.  Был доверчив.   Это  и подвело  его, был обманут,  чуть не попал  за  решётку,  спасло  чистосердечное  признание  и  раскаяние. Оправдали.  Ушёл с этой работы.

       Но было  утеряно  доверие односельчан, не  каждому докажешь,  что тебя обвели. Очень переживал,  скорее  всего, тогда  и  началось  развитие  болезни.  Это были трагические дни  в жизни  нашей семьи. Нужно  было  смывать пятно  позора, которое, я  чувствовала,  угнетало  его: ведь это  пятно лежало не  только  на  нём, но  самое страшное для него, на  мне  и на  детях.

      Мы  справились, т.к. любили и понимали отца и мужа.  Вернулся                Василий  на прежнюю  свою  работу  в совхоз, работал мастером на стройучастке,                затем  мастером «директором»  (так называли  в народе) кирпичного завода.               
   
    Рабочие уважали  его, руководители ценили. К своим обязанностям относился честно, старательно и от своих подчинённых требовал  такого же добросовестного  отношения.Если  халтурили,  нерадиво  относились  к  работе,  начинался  конфликт, который          заканчивался  «трагически». Помню, однажды  приходит  Василий  на объект  (был он тогда  прорабом),  а  строители уже с  утра   пьяные. Не однажды  их он уже предупреждал. Поэтому  «без   лишних разговоров» взял  за  грудки  одного – другого, в «зубы» - и выбросил из  дома,  который  они  строили.
         
      На другой  день  жалоба  у директора  на столе и заявление  у  милиционера. Василия  перевели  на другую  должность. Естественно,  таким  способом  не  воспитаешь  чувство  ответственности  у  подчинённых. Это  он  хорошо  знал.  Но  был  горяч. Не терпел  бездельников, прогульщиков, выгонял  с  объекта  пьяниц и разгильдяев.               

     Воспоминания-следы  жизни.  Время, как река,  мчит  свои  воды  вперёд,  в  будущее,  оставляя в  нашей  памяти  либо  смутные,  как  далёкие  тени,  либо  яркие, как  утренние  зори, воспоминания.               

   Не  сразу  пришло к  Василию  умение  работать  с  людьми. Трудолюбие,  умение                делать  всё, стремление  понять  другого, посочувствовать,  помочь  товарищу – сделали  своё  дело.  Однажды  ехали  на  заготовку  леса  в Ханты-Мансийск,  везли  продукты,  снаряжение, ведь ехали  на  4-5 месяцев.

    Была  оттепель, лёд  на  болотах  подтаял,машины  шли  колонной,  передняя   прошла, а  вторая  провалилась. Люди  чудом  спаслись, вымокли,  обледенели, некоторые  отчаялись. 

   Руководитель  Романец  Иван   Никитич  растерялся. Василий,  проявляя  смекалку  и  упорство,  буквально  вытащил  из  болота  Ивана  Никитича,  привёл  его в  чувство,  затем  вместе  с  крепкими духом  товарищами,   помог  остальным,   где  крепким  словцом,  где  силой, выбраться  из                болота.

    Взял всё  руководство  на  себя, хотя  сам  не  очень-то  верил  в  спасение:             безлюдное  место, начались  холода,  машины  буквально  вмёрзли  в  болото, без  чьей бы  то  ни  было помощи  самим  не  справиться.  Василий  сумел  организовать  людей на  поиски  жилья, найти  технику,  чтобы  вытащить  машины. Было  ему  тогда 27 лет.            

     Потом ездил  на  заготовку леса как  руководитель. Быстро  находил  «общий  язык»  с руководством леспромхоза,  приезжал  всегда  с  лесом. Вскоре  Василий  Васильевич      становится  одним  из  лучших рабочих совхоза, бригадиром, мастером по строительству жилья, прорабом. Но это  было  потом.

  А  сразу в 1966 году  его  принимают  в  партию. Помню  до  сих  пор  его  сияющие  глаза, а  что  творилось  в  его душе,  можно  было лишь  догадаться. 

   Гордость:  его,  бывшего  «байстрюка»,  приняли  в  члены КПСС!   Это                надо  было  прочувствовать! 

  В 1967 году  направили в  школу  мастеров – строителей в город  Черепаново Новосибирской  области. Получает  диплом  с  хорошими  оценками, несмотря  на  начальное  образование  и  семилетнее  заочное.               

   Были  в  его  жизни радости, были  и  горести, даже  отчаяние. Знал  он  цену  хлеба,  познал  и  горькую  несправедливость.  В  очередной  раз  надо ехать   на  заготовку  леса. По  разнарядке,  которую  получали  из  области, леса  уже  нет,  а  он  позарез нужен: началось  строительство  жилья. Подсказали,  как  добыть  лес,  обходя разнарядку. Нужна  была  взятка, куб-руб. Директор  совхоза  Кучеров  Сергей Иосифович  и  главный  бухгалтер  Жолобов  Кирилл Андреевич обмозговали и взяли деньги из  кассы. Отправили  Скакуна  за  лесом.  Он  быстро  нашёл  нужных  людей, дал  взятку 1000 рублей,  вернулся домой, весной лес  приплыл  по  Иртышу.

     Но  радость  руководителей  была преждевременной.    Вскоре  ОБХСС  раскопало   это  лесное  мошенничество.   Было  громкое дело. Взяточников  судили.  Досталось  и  взяткодателям,  а  таких  оказалось  немало  не  только  в нашей  области. Дело  распухло  в  несколько  томов,  суд  продолжался  целых  полгода.

   Не  один  год  директор леспромхоза  Лесовский, инженер, главный бухгалтер и  другие взяточники  занимались  мошенничеством, образуя  искусственный  дефицит  леса. 
   Сколько переживаний,  сколько  душевных  мук  стоило  это  дело для  нашей  семьи.  Хотя взяткодателей  защитили  и советские, и партийные  руководители, кто посылал   за  лесом, кто  способствовал  взяточничеству.

   Взяточников  осудили от  7 до  10 лет. Василия оправдали, присудили для «остраски», чтобы больше не шёл на  сделку  с  совестью, штраф в размере  месячного  оклада. 

    Но  какие  нравственные  муки  перенёс, старался  ведь  не  для  себя,  а  ради  общего  дела. А разговоры?! Сельские            сплетни, которые  в один  миг обрастают небылицами! Кто не был в такой  ситуации,                не  всякий  поймёт этих  страданий.

  Хороший  урок  преподаёт нам жизнь. Но  не всегда этот урок впрок. Так и  для  моего  мужа. Двадцать  лет  спустя  после  этого громкого дела  снова он  проявил  «благородство»,  теперь  же  прикрыл  свою  сослуживицу.  Работая  заготовителем в Полтавской заготконторе,  быстро  завоевал авторитет  ответственного  человека.

   Где  он  только  не «мотался», чтобы выполнить  и перевыполнить план. Дело у него спорилось.Человек  он  деловой, находчивый, работящий. За три года работы  получил 5 Похвальных грамот за перевыполнение  плана,  ценные  подарки,  право  на  внеочередную  покупку  автомобиля  и  другие  поощрения, зарплата 500-700 рублей, очень высокая в то время.

   Но  «чёрт попутал», как  сказали бы старики. У  сослуживицы  Жанны  Ивановны, заведующей  колбасным цехом,  которой  сдавали  собранных  животных  (крс  и  свиней), получились  избытки  мяса. Они  могут  быть,  это  естественно,  как  мне  объяснили  сведущие  люди.

  Его всегда  оприходуют,  как естественную  прибыль.  Но  она  из-за  халатности  (любила погулять)  избытки  не  оприходовала  или  не  реализовала,  как обычно  они  делали для  поощрения  высшего  начальства  района  (колбаска,  печёночка,  окорочка и т. п.).               

  А тут - ОБХСС! Куда  деваться? К дяде Васе! Он добрый, выручит!  Расплакалась:                «Избытки - целая свинья! Дядя  Вася, выручи,  помоги,  что-нибудь  придумай!» Знал, хорошо  знал,  что  идёт  на  преступление!  Но  двое  ребятишек  у  Жанны!  Авось, пронесёт!  Выручил!   Взял  это  лишнее  на  себя,  будто бы закупил  свинью,  а документы  забыл  выписать. 

  Съездил  в  «Коммунизм»,  нашёл  человека,  который  якобы  сдал  свинью.  Но ОБХСС  проследили  за  всеми  действиями  Жанны  и  её  сообщников, арестовали  их  и  предъявили  обвинение.  Василий  Васильевич сознался.               

  Был  суд.  Присудили  2  года  условно,  ежемесячно  выплачивать  треть  зарплаты, учитывая  добросовестный  труд  прежде.  Но  самый большой удар  был перед  судом: он  был исключён из  членов  КПСС. Тут  он  понял,  что  будет  осужден  за  подложные  документы. Вот  так  поплатился  за  свою  доброту, а  родственники  Жанны  отвернулись  от  него,  потому  что рассказал  всю  правду.

     А  как  жить  среди  людей?!На  каждый  роток  не  накинешь  платок!  Всем  не  объяснишь,  что  ради  добрых побуждений  пошёл  на  преступление,  не  присвоив  ни  рубля. И не выдержал!  Запил!        Тяжёлое  было  время. Потерял  веру  в  людей, а  главное  в  себя. 

   Надо  было помочь ему  вернуть  уверенность  в  себе,  поверить  в  добро  и  справедливость. Благодаря общим  усилиям семьи и друзей  постепенно  Василий обретает спокойствие, понимание  со  стороны  руководителей  совхоза,  по-прежнему  работает  мастером на  кирпичном  заводе. Хотя  клеймо  вора в недоброжелательных устах односельчан носил  до  конца  своих  дней. 

  За  всё, за  всё надо  платить  в  этой  жизни! Но  какая  цена!  Позор  всей  семье!  Это  был 1986 год. Все  дети  взрослые, трое внуков,  Лариса  собралась  замуж, свадьба  была  скромной.  Для  Василия – стыд,    разочарование  в   людях, в друзьях, с которыми  делился  всем, чем  мог. Был он щедрым  человеком, подельчивым.

   Если  мог, то  всегда  помогал  односельчанам.В  те  годы  трудно  было   купить  в  магазине  полотенце,  стиральную  или  швейную машинку.  Эти  или  другие  товары  можно  было  купить  в  заготконторе, в обмен насливочное  масло.  Не  каждый  мог собрать  сколько  масла.

   Многим  Василий  помогал  приобрести  нужный  товар,  т.к.  не  все, сдававшие  масло,  покупали  товары  на  обмен. Кому  помогал,  те  и  посчитали  его  вором.  Я  знала  этих,  так  называемых « друзей», предупреждала, но он всегда поступал  вопреки. 

   Чуть  человек  оступится -  готовы затоптать  его  в  грязь. Вот  так  и  раскрылись  глаза, кто  настоящий  друг.                Время и  жизнь,  как  река,  обкатывает  камни,  которые  становятся  гладкими  и  чистыми,  так и обкатывают людей.               
    Бесконечно  благодарен  Василий  судьбе,  что  свела  его  с  семьёй  Давыдова  Ивана  Петровича.  Здесь  он  был  принят  с  теплом  и  радушием,  окружён  заботой  и  вниманием. В  семье,  кроме  меня,  было  ещё  четверо: Иван-11, Николай-8, Люба-6, Виктор-4года.

  Особенно признателен был  моей  маме,Нине  Тимофеевне, рано,                в  1983 голу, ушедшей  из  жизни.

  Семья  мамы в 30-е годы была раскулачена и сослана из Украины  в      Казахстан. Четырнадцатилетняя Нина  Тимофеевна  познала лишения, страдания,  её                мама  погибла, попала  под  поезд  на  одной  из  станций,  когда  ехали  на  место ссылки. Она  сошла  с  паровоза,  чтобы  набрать  кипятка  для  детей. Где её похоронили,  никто  не знает. Родственники не  видели,  как  она  погибла.  Паровоз тронулся, матери  не  было. О  её  гибели  сообщили  через  сутки,  когда  была  сверка.

  Нина  Тимофеевна  близко  к  сердцу принимала  чужую  боль, сумела  понять  и                поддержать  зятя,  помогла  поверить  в  добро, которого в  его  судьбе было  ой  как мало.  Папа,  Иван  Петрович,  заменил  ему  отца, которого  в  его  сиротской  судьбе так  не  хватало.  Рос  Василий  «байстрюком»,  так называли  детей,  родившихся  без  отца.

   Отец его  был  призван  на  службу в армию,  затем  учился  в  военном  училище, лейтенант.   Приехал  домой  на  побывку  с молодой  женой,  своего  сына,  родившегося в его  отсутствие, не  принял.  Началась  Великая  Отечественная  война, Скакун Василий  Иванович  (так  звали отца  Василия) ушёл  на  фронт,  был  командиром  взвода 1093 сп 324 сд, лейтенант, погиб  10.04.44г. Так  и  не  встретились отец  с  сыном.  Кто  знает,  как  бы  распорядилась  судьба, если бы  был  жив его отец.
         
    У Ивана  Петровича  золотые  руки. Он  умел  делать  всё: строгать,  пилить, класть  печи,  разбирался  в  любой  технике. Всему  этому  и  научился  Василий  у  теста.  Был  он  бесконечно счастлив.  Повеяло  на  него  теплом  человеческим,  домашним уютом.

   Рядом  молодая  любимая жена,  которая,  как  он  говорил,  околдовала  его с первого  взгляда. Однажды  встретил  стройную  «длинноногую,  шуструю» девушку  с длинными  косами  и  большими голубыми  глазами (утонуть  можно),  ходил  к  ней  на  свидание  за  18 километров пешком, верхом  на лошади,  на  велосипеде. Весной  и  летом  с  огромной  охапкой  полевых  цветов.  Был он  несказанно  счастлив.               

  Поженились. Были  дружны  и  счастливы. Но  прошлое  угнетало, давило, не давало  покоя,  а встреча  с  друзьями  детства  всегда  напоминала  ему, что  рос  без  фамилии, с  именем  Вася  «Стенькин».  И  были  срывы, и хотелось  доказать,  что  он  Человек.Как в пьяном  угаре  говорил,  уставший  от  услужливых  «друзей». 

     Не  так  просто забыть  прошлое,  забыть  детские  обиды.  Рос  он  в  семье,  где  царила  жестокость, ненависть  друг  к  другу,  где ребятишек,  Васю  и  его сестру  Раю, «байстрюков» выгоняли  на  улицу  голодными  и  босыми, «лишние  рты». 

      Страшные,  жестокие   силы  давили  на  маленькое  существо,  выжить  под  которыми, а  тем  более  сберечь  душу  живую,  было  почти  за  пределами  возможного.  Перед его  глазами  происходили  жуткие  сцены: сын  поджигал  своей  старой  матери  волосы,  чтобы  дала  на  выпивку (Это  был  Пляшко Михаил  -1916 г/р ), с  ножом  кидался  на  сестру  за  кусок  хлеба. Дочь  (тётка  Дашка – 1912 г/р)  среди  зимы  выгоняла  племянников на  улицу,  не  давала им  куска  хлеба,  пока их  мать  была  на  работе. Постоянные  унижения,  оскорбления,  избиения.
   
     Прошло  много лет,  всё,  казалось  бы,  должно остаться  за  пределами памяти. Но  долгие  годы  с  поразительной  ясностью  видел  сам  себя  во  сне,  в  тех  зимах,в морозных  бурях,  когда  промороженный,  казалось  бы,  до  самых   кишок,  до последней косточки  и  жилки,  с  набитым  в  лохмотья   одежды   снегом,  в окаменевших  рукавицах  и  льдисто  стукающих  разбитых  валенках, наконец, добирался  до землянки  с  огоньком  коптилки.

   Не  съедал, но  прямо- таки  пожирал,  проглатывая  ужин: миску баланды из  нескольких  картошин на  голой воде, граммов двести липкого хлеба, и лез  на печку. И как не сдерживался,  не зажимал в себе скулёж, он вырывался - «отходили» в тепле примороженные  пальцы рук и ног, их  драло, будто в каждом  пальце по нарыву, остро ломило,  выкручивало суставы. Надо  было терпеть: дядка  не выносил  скулежа, а если рассердится, то держись.               

   Пятнадцатилетним Василий стал работать  в  колхозе. Приходилось выполнять любую работу. Работал наравне со взрослыми:  летом на сенокосе,  зимой  на быках  ездил в поле за сеном. Не очень-то любил рассказывать о своём детстве. Но иногда наболевшее тяготило.  Особенно памятен день, когда в степи застал буран. Утро было  тихое, морозное. Выехали с товарищем в поле за соломой на быках. Вдруг  потянуло с севера, подул ветер, который поминутно усиливался.

  И пока  пробивались с возами от скирды до дороги, выправляли быков в сторону                деревни, разыгралась такая метель, что ничего не было видно. Передние быки, завалив воз поперёк дороги и оторвав завёртку, лежали обочь дороги, утонув  в снегу по хребтину. Поднять   их, нечего было думать. Сколько ни секли,   не поднялись.

   Совсем было растерялись парнишки,  да разыскали мужики - односельчане. А утром бригадир выматерил за то, что быков поморозили,                грозился отдать под суд. Спасибо, мужики заступились.               

   Неудачи, горести, невзгоды, даже порой отчаяние – всё было в детстве. Вот поэтому, как мне кажется, часто, очень часто обиды вырвались наружу,   ожесточалось сердце. Не мог простить комбайнёру Чуленко Михаилу, за  избиение 13-14-летних парнишек планками за то, что засыпали на ходу   в бричке  в ночные смены во время уборки урожая.

  Они отвозили в бричках зерно  от комбайнов на тока, не успевали –  планкой по спине. Не мог простить    бригадирам, унижавшим, оскорблявшим, избивавшим кнутом.   Холоден   Василий и с матерью, от которой он никогда не видел ласки. Она всегда  была занята то на работе, то личные дела. Воспитанием детей занималась  меньшая сестра матери, глухонемая тётя Катя (1921 г.р), добрая, отзывчивая,                заботилась о детях, отдавала им свою  любовь и ласку.

   Василий всегда  сокрушался, что ни он,      ни его сестра Рая не получили должного образования.  Рая училась только в первом классе и в     15 лет была выдана замуж.  Не надо сваливать  всё на войну. В эти же годы многие матери – одиночки,    вдовы  сумели дать образование 4-6 детям, не только школьное, но и высшее.               
  Спасибо судьбе, в жизни у Раи всё хорошо сложилось: она второй раз вышла  замуж,  родила семерых детей, все окончили среднюю школу, получили  профессиональное образование, создали свои семьи, нарожали  Рае внуков. 
   
   Равнодушие к себе испытывал Василий и в юности.    В армию провожала его  тётя Катя. До самой смерти тётки Дашки и дядьки Михаила не простил им                жестокости. Тётка не раз писала ему из дома инвалидов, просила прощения.  Всё помнила!!! Не  знала, что придёт час расплаты?! А дядька Михаил перед   смертью просил навестить, но Василий не смог его простить, хотя я его  убеждала, что надо  простить. На похоронах был.
 
   Так глубоки были его раны детства!  Они кровоточили, и тогда он   ожесточался, заливая свои обиды на судьбу водкой. Вполне понятны его срывы  от доброты до жестокости по отношению к обидчикам. В первые  годы семейной    жизни часто приходил домой с подбитым глазом или расквашенными губами.   Ведь до женитьбы другой жизни он почти не знал. Чем занята была молодёжь  посе работы?  Пьянки и выяснение отношений.

  Но встречая понимание, доброту и уважение  со стороны жены и её семьи, Василий становится не только одним из лучших   рабочих совхоза, но хорошим  семьянином. Рождаются один за другим  дети,  хлопоты добавляются, но он им бесконечно рад.  Детей своих он обожал.  С  радостным нетерпением ожидал появления их на свет.

   Помню, родился   первенец, СЫН! Новоиспечённый отец утром до 9 часов за 15 километров был уже в роддоме в  Полтавке, хотя был мороз и буран. Не могу забыть те минуты, когда он,   пахнущий снегом и морозом, радостно возбуждённый, вихрем залетел в роддом,  увидев меня, кинулся к матери своего ребёнка (я и ещё 2 роженицы лежали   в коридоре: не было  мест в палатах), но ждало разочарование: ребёнок был  в   другом помещении.

   А какой заботой и вниманием он окружал своего ребёнка,  когда появлялся дома! Пеленал, помогал купать, заботился, чтобы у их мамы  было достаточно молочка, помогая ей «раздоиться» и сберечь молоко, чтобы  подольше кормила  грудью. По-детски радовался появлению первых зубов,    первым  шагам, до слёз хохотал, слыша лепет своих любимых деток.

  Когда  дети болели, чаще лечил сам, носил к бабкам, парил, делал компрессы. Когда  дети подрастали, играл с ними  в снежки,  лепил снежную бабу, строил   баррикады,  тоннели в снежных сугробах, заливал снежную горку. Пошли в  школу, лепил с ними фигурки животных из пластилина, учил рисовать. Он умел   хорошо  рисовать животных. Был дар божий, если бы кто его развил в детстве!   

   Затем учил всему, что умел или учился у них. Вместе с детьми играл в шашки и  шахматы, другие настольные игры, которые любили в семье Давыдовых.  Любил он животных и птиц, непременно передал эту любовь детям, а потом                и внукам. Поэтому бездомные кошки и собаки всегда находили приют в нашем  дворе.

   Дети  росли любознательными:  всё их увлекало, всем они интересовались.  Умели водить мотоцикл, машину, хотя  самостоятельно брать технику не разрешалось. А кто не рисковал взять без спроса?! Были конфликты по этому поводу. Решались мирно.

  Умел Василий и готовить. Любимое блюдо: жареная   картошка  с салом или мясом. Дети рано научились самостоятельно готовить, т.к. я часто отсутствовала: училась заочно сначала в педучилище, затем институте.   С  1973 года, когда подросли дети,  ежегодные поездки: то курсы, то семинары,  то  с  учащимися по городам Союза.

   Так что дети чаще были с отцом, чем со мной.   Он никогда не возражал против моей учёбы или  поездок, зная, что это не только   нужно мне.  Главной  заботой  Василия  отца – дать  детям  образование.  Поэтому  не считался со своими желаниями, не думал о себе. Женился сын -нужна квартира. Сняли! Появился внук! Родители – студенты. Внук у дедушки и  бабушки.
         
   Всю свою жизнь посвятил он своим детям, заботясь о них до самой   смерти, помогая и советом, и делом, а если надо, то защищая их. Помню, Витя  был в Армии, Нина окончила 10 классов. Мы были  в клубе, я на очередной  репетиции, Вася играл в  беллиард.  Возвращались домой, встретили ребят  осетин. Когда пришли домой, Нина и Лариса в слезах. Не выслушав дочерей,    отец мчится к осетинам, коршуном набрасывается на одного из них и, естественно, «в зубы».

   А разобравшись на следующий день, оказывается, дочерей никто не обидел, а просто просили выйти Нину на свидание. Она не вышла. Они настаивали,  «шутя», как они сказали: «Мы тебя выкрадем».  Девочки  расплакались. Получилась неприятная история, по которой осетин    обещали выселить,  если Нину не оставят в покое.   

  Когда взрослый сын подрался с парнем   из другого села, боясь, что могут подать в суд, Василий нашёл этого парня и  уладил дело. Хотя там был виноват  тот  парень, который ранее с друзьями  избил Виктора. «Яблоко от яблони недалеко падает»,- это о   муже и сыне, любителях дракой улаживать дела. 

  Когда сын попал в аварию, отец  летит к нему, беспокоясь, что с ним, помогая     советом, уговаривал  бросить всё  и уехать из Усть-Чарыша, Алтайский край,  в город  Омск.  Забрал внуков домой, пока родители не переехали  в город. 
 
   Ожидая  свою кончину,   беспокоился, получил ли  сын квартиру, казня себя за то,  что не помог построить жильё, а посоветовал уехать из района, где дом был почти  готов.  Там уже было опасно жить.  Наконец,  Виктор приехал с радостной весточкой: получил квартиру, которую   строил по новому проекту, часто советуясь с отцом. «Теперь умру спокойно»,- сказал отец.               

  Дома строить Василий любил. Первый дом – школа строительного мастерства.  Здесь он получил первые уроки у Ивана Петровича, ведь сам был по специальности  трактористом. А здесь дом строить! Но надо: семья, жить с моими родителями и неудобно, и тесно.
 
  Впервые учился  держать в руках молоток, рубанок, пилу; учился  пилить, строгать;  делал  саман и кирпич, клал стены из самана, печи из кирпича,  научился крыть железом крышу, стелить пол. Всё было впервые! Радостно, хлопотно.   Строился дом быстро: в апреле – фундамент, к 7 Ноября - в своём доме.

  Радость беспредельна! Свой, собственный дом! Но чуть больше года прожили мы в нём. Это были для нас трудные годы. Долг – ссуда бременем лежала на Васиных   плечах. Работал он в  гараже слесарем. Я с двумя детьми дома. «Друзья» прежних   лет напоминали «кто ты такой?», «без тестя ты кто?». Это годы, когда надо было   найти себя. И решил Василий уехать за счастливой жизнью, поискать «золотое дно».  Решил, сделал! Никакие советы, никакие пожелания не остановили.  Жена, как нитка  за иголкой.  Дом быстро продал, рассчитался с долгами.

  И в неизвестность! Прокопьевск… Грязный городишко, но богатый. Здесь добывают уголь. Город стоит  на шахтах. Выше, где не ведутся разработки, строится новый город. Вот здесь ждали   мы сказки. Сказка скоро закончилась. Город наши небогатые сбережения  быстро   съел. Жили на те рубли, что были заработаны на стройке. Жили в бараке, кормили   клопов, от которых  не смогли спрятаться, падали с потолка.

  Василий пытался   как-то улучшить наше материальное положение, научился делать мебель:   серванты, диваны, которые в то время вошли в моду. Но делать мебель в одной комнате с тонкими стенами, где слышен даже негромкий разговор.  Пришлось  остановить производство. За хлебом и продуктами в магазине надо было стоять в  очереди часа 2-3. Детей приходилось оставлять дома одних, на улице зима морозная.  К городской жизни мы были не готовы.

 Трудно было работать на стройке разнорабочим, без подготовки. Мои родители  помогали нам, чем могли: присылали мясо, сало.  В город  мы   приехали (осень 1960 г., дочери Нине полгода)в очень трудные годы: в магазинах ни мяса, ни колбасных изделий в свободной продаже не было, привозили не часто, надо было стоять в очереди, что позволить я не могла. 

   Мне предлагали работу в детском садике, возможно,  я бы и работала,  но вскоре приехали мама с папой и братишкой Витей к нам в гости.  Посмотрели на наше житьё  – бытьё, посочувствовали: «Везде хорошо, где нас нет». Посоветовали возвращаться домой. В совхозе началась большая стройка, можно быстро получить квартиру.  Долго не раздумывая,  к 8 Марта  1961 года  мы воспользовались приглашением. 

  Василий пошёл на стройку: быстрее дадут квартиру. Не дали, а предложили строить самим.  Опыт строительства           уже  был. Вместе с Тверитиным Владимиром Петровичем взялись строить двухквартирный дом. Стройка кипела, в апреле – фундамент,  4 ноября  дом был сдан. К  ноябрьским праздникам мы переехали в пахнущую свежим деревом  квартиру, благо перевозить – то было нечего. Всё потом нажили и детей вырастили, женили и выдали замуж.

  В этой квартире прожили 30 лет. Тёплая, обустроенная, обжитая. Есть дом, но не свой! Совхозный! А хотелось иметь свой!  Ещё в 1990 году Василий хотел начать строительство нового дома, заложил фундамент под сарай и дом, но поссорился с Редько Н Ф из-за способа постройки сарая (Н.Ф.был зам. директора по хозчасти)  и бросил этот участок.

 В селе активно началось строительство (хозспособом) одноквартирных домов, Василий загорелся желанием: построить такой дом. В 1991 году в апреле – фундамент, к  августовской учительской конференции – в новом доме. Всё сделано своими руками, делалось на года. Рассчитывал жить ещё долго. 

   Увы!  Но был доволен тем, что умрет, а я буду жить в новом доме без проблем. Не придётся мне идти на поклон за доской или  кирпичом. Не придётся унижаться и просить что – либо сделать, а это он хорошо знал, что это такое. Не раз видел, как женщины-вдовушки, унижаясь, просили какого-то алкоголика сделать что-либо в доме, тот за бутылку соглашался сделать.

  Василий не мог видеть такое и по возможности помогал таким женщинам. Поэтому в памяти многих односельчан он остался как человек  с работящими, золотыми руками  (как папа, Василий делал в домах печки, согревавшие многих сельчан), с добрым отзывчивым сердцем. Человек, с которым можно было поговорить по душам, посоветоваться.

  К нему тянулись деревенские мальчишки, молодые люди, которые стали строить своё жильё. Тищенко Олег, Мисько Сергей, Исаев Борис, Гулий Николай, Гарейс Александр и др.  Был Василий любознательным. О чём бы ни был разговор, он всегда его поддерживал, высказывал своё мнение. Знания его были разносторонние. Откуда, какая гайка, винтик, железка, а их в хозяйстве  было предостаточно, т.к. были и мотоциклы разных марок в разные времена, и машины, спроси-скажет.

  Любил возиться с техникой, не  меньше любил  животных. Каких только  животных, птиц не было на нашем подворье.  Кроме традиционных   свиней,  коров, телят, овец, коз  были   у нас хонорики, песцы, нутрии, кролики.  Водились  гуси  и утки, индоутки, и цесарки. И наконец, он приобрёл лошадь, о которой  давно мечтал.

  Красавица!  Сколько было радости!  Уж он баловал её.  Потом  появился  лошонок. На лошади ездил верхом, но приучить везти воз не смог.  Однажды она понесла его, чуть не убила. Пришлось продать. Жаль было Василию расставаться со своей мечтой. Но ничего не поделаешь. Годы уже не те, чтобы лошадь обучать. А было уже 58 годков.

  Особая  забота и внимание – внуки. Безгранично любя  их, подолгу беседуя, учил любить природу, животных, каждую травинку, каждую букашку. Удивительно, столько  много  он знал  о животных, травах, букашках! Мечтал он погулять на свадьбах своих внуков, подержать на руках  правнуков. Он верил, что доживёт до этого счастливого времени. Был здоров,  чувствовал себя прекрасно.

   И вдруг обмороки, потеря сознания. Ещё долго сопротивлялся, не хотел ехать в больницу.  Лариса уговорила, повезла в больницу, вместе с  Витей повели на обследование.  Мы узнали, что дни  сочтены. Стали бороться. Но увы! Мы не властны!
     В последние годы, когда стали жить в новом доме, Василий очень изменился по отношению ко мне, стал  внимательнее, заботливее.  Он и раньше летом дарил цветы. Если бывал в лесу,  обязательно привозил полевые цветы.  Зацветёт  первый цветочек в палисаднике – мой! А тут и зимой цветы ко дню рождения.

    Когда заболела, готов носить меня на руках.   Говорил, что наконец – то понял, что любил и любит по – настоящему, понял, что такое иметь рядом близкого,  понимающего друга – жену, боялся потерять. Но жизнь распорядилась по - другому.  Нет его рядом. Жутко! Пусто не только в доме, но и душе. Горько! Обидно! Но против судьбы - куда?!
                1997г.