Как я пытался быть деревом, актером и... Глава 15б

Тэги: гомосексуальные отношения, слэш, ориджинал, актер, художник, США, Нью-Йорк, романтика, юмор, флафф, повседневность, NC-17, подробная эротика.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Обернувшись поролоном, создающим объем мешка, Даррин приоткрыл потайную щель и подышал свежим воздухом. В театре было нежарко, но его костюм, больше похожий на реквизит для сэндвич-мэна, создавал сферическую Мохаве. Душно, жарко и тяжело идти.
Даррин прислушался к монологу Скрудж — в этой постановке Кэйти решила пойти дальше и сделала главного героя женщиной, — дожидаясь ее финальных строк — своего выхода.
Он сильно волновался, но не потому, что этот спектакль обещал быть последним перед самым Рождеством, и зал полнился детьми.

Старушка Скрудж повторила последнюю реплику два раза, и по этому Даррин понял, что почти пропустил свой выход. Выкатываясь на сцену большим пыльным мешком, он отбил чечетку и приосанился. Оставался танец.

…

Луи уже ждал в гримерке. Он успел потрепаться с Духом Прошлого Рождества, экс-деревом номер один, и теперь сидел на столе, свесив ноги.

— Майлз говорит, у вас декоратор в декрет собирается, — сказал он первой репликой.
— Даже не думай, — предупредил Даррин, пытаясь выбраться из мешка. — У нас не настолько прогрессивный театр.
— У вас Скрудж — темнокожая леди, а Дух Грядущего Рождества завернут в целлофан и танцует танец робота.
— Ой, все. Заткнись.

Может, Луи бы и не заткнулся, но Даррин решительно подобрался к нему, сгребая в свой костюм и целуя.
Сердце забилось, как крылья птицы, вырвавшейся из клетки. Наконец-то. Наконец он будет не только смотреть на то, как другие актеры уходят со своими половинками. Это... оказалось приятнее, чем он думал.

Луи поцеловал его, а потом громко чихнул. Надо было выбираться из мешка.

…

Такси пришлось ждать лишних пять минут, и Луи успел замерзнуть. Он вообще походил на теплолюбивую ящерицу, которая была рада проводить все свободное время на солнышке.
Пока они стояли на холоде под мириадами крошечных снежинок, Луи прижался к Даррину спиной и дрожал, как маленькая собачка. Но Даррину все равно это нравилось — обнимать его за плечи, ждать такси, которое отвезет их в Джерси.
Как своего парня.

Даррин во всех красках представлял, как познакомит родителей с Луи. До этого из его парней они были знакомы только с Боми, но, бога ради, все были знакомы с Боми и всерьез его не воспринимали. Родители казались следующей ступенью в их отношениях. Ступенью на этой странной лестнице, где некоторые отсутствовали, а другие были скользкими, будто на них пролили масло. Но Даррин не жаловался. Он чувствовал себя так хорошо.
Утром он сменил статус в фэйсбуке на «есть парень» и несколько раз обновлял страницу, любуясь ей.
А вчера Луи перетаскивал к нему свои вещи. Он хотел начать с холстов, но Даррин предложил ему взять только одежду и мелочи, а его собственную комнату превратить в хранилище — мусора — арт-объектов. Луи признал, что и в его голове рождаются гениальные идеи. А после этого стащил дерево-город со стены и ревниво унес его в то же хранилище с бормотанием: «На ней, возможно, остались молекулы старости, я не хочу заразиться».

— Как думаешь, я понравлюсь твоей маме? — донимал Луи еще с утра, заглядывая к нему в душ. — А папе?
— Если будешь мешать и им купаться, точно не понравишься, — рявкнул Даррин, поправляя занавеску.
— Обычно маленькие парни нравятся родителям, — продолжал шуршать Луи. — В них всех сильны гетеросексуальные стереотипы о парочках. Вот если бы ты привел бугая под два метра, они бы точно подумали, что это он тебя...
— Закрой рот, дует, — требовательно попросил Споулз и окунулся с головой под струи душа, чтобы шум воды помешал ему слышать поток нервного бреда по ту сторону занавеси.

Но теперь Даррин возвращался мыслями к этому диалогу и вздыхал свободно. Он был выше, массивнее и строже на лицо. Родители точно ничего не подумают. Не то чтобы была какая-то разница, но… немножко была.

Такси подъехало к сотому стону Луи о том, что он замерзнет насмерть и знакомить родителей будет не с кем.
Путь предстоял не самый близкий, но зато в комфорте и тепле.
Завернутый в куртку Луи сидел шаром посередине — подальше от окон, от которых все же тянуло холодом, и спешил поделиться радостью со всеми.

— Мы едем на Рождество к родителям моего парня, — сообщил он довольно, как только немного отогрелся.
— Рад за вас, — не особенно радостно поддержал его таксист.

Вряд ли можно было бы быть радостным, работая в предрождественский вечер. Даррин хотел думать, что они — его последний заказ, и он также успеет к празднику к семье.

— Надеюсь, ты не представишь им меня как соседа, — ехидно заметил Луи.

Даррин закатил глаза и промолчал.

Он любил Рождество хотя бы за то, что мост между Нью-Йорком и Джерси был наконец не занят машинами и проехать можно было свободно. Конечно, все нормальные люди уже были дома, распаковывали ветчину с медом и пробавлялись эгг-ногом под гул телевизора на фоне, где показывали «Чудо на 39й улице».

Ладошка Луи в варежке нашла его, и остаток пути они преодолели молча.

Даррин гордился своими родителями. Они были довольно необычными, предпочитая покой частного дома жизни в квартирном.

— Все наши соседи такие молодые, мы всегда в трынде! — объясняла мама и слала Даррину селфи своего уха на фоне новой микроволновой печки.

Он гордился родителями, потому что они не задали ни единого вопроса, встретив их на пороге. Даррин привел парня на Рождество к семье. Это уже значило достаточно.

Мама бросилась щебетать вокруг них, а папа, многозначительно заправив ладонь за борт жилета, шевелил длинным носом — их семейным достоянием.

— Эй, парень, куришь сигары? — спросил он у Луи, едва тот выпутался из шарфа.

У отца была большая коллекция. Весь его кабинет пропах Кубой и Гаваной, а стеклянные коробочки с сувенирами было не счесть.
Луи покачал головой, хотя и как-то неуверенно. Видимо, тоже боялся произвести неправильное впечатление.
Отец даже как-то опечалился.

— Наверное, хоккей тоже не смотришь? — со вздохом спросил он.

Даррин уже представил, как планка Луи медленно сползает по графе «хорошая пассия». Луи никогда не интересовался спортом.

— Ну, — Луи взглянул на Даррина, — наши здорово сыграли, да? Не думал, что у них есть шансы против канадцев.

И отец расцвел. Даррин только моргнуть успел, прежде чем тот оттащил Луи в сторону, занимая какими-то беседами.
Луи и хоккей. Пожалуй, Споулз на самом деле знал о нем не все, как ему до этого казалось.

Мама повисла на его локте, прихватив волосы декоративными оленьими рожками, и достала смартфон, планируя сделать их фотографию на фоне зеркала, украшенного наклейками и фонариками на липучках. Вместо этого она сфотографировала на заднюю камеру шкаф.

— Очень милый мальчик, — сказала она, листая фототеку. Последний снимок ее разочаровал, и она безжалостно переименовала папку. — Вы с ним давно вместе?

Даррин задумался. Стоило говорить об официальном «вместе», когда они наконец стали парой, или отсчет можно было вести с первого поцелуя? Или…

— Это неважно, конечно, — бросила мама, заметив его озадаченное лицо. — Ты же счастлив, Даррин?

Даррин был счастлив.

…

Когда к празднеству подобрались Джордж с Софи и Скайлер, в квартире не осталось ни одной комнаты, где бы не ошивался торжественно народ.

Убаюкав Скайлер, Софи нацедила себе полный стакан пунша и бросила якорь у электрического камина, любуясь мерцающими огоньками-оленями, протянутыми вдоль полки.
Джордж исчез где-то на кухне, твердо решившись поставить пробы на всех блюдах, заготовленных на вечер. Даррин его понимал. Как бы хороша Софи ни была во всех отношениях, по части кулинарии она с мамой и близко не стояла.
Отсутствие Луи Даррина немного встревожило, учитывая, что отец с сигарой на горизонте уже появился. Он даже собрался искать его, но виновник беспокойства, как выяснилось, уже оккупировал уши мамы какими-то своими историями.

— Милый, ты не говорил, что твой бойфренд художник! — укорила Даррина мама, грозя ему пальцем. — Я же так люблю изобразительное искусство!
— Он не имеет никакого отношения к искусству, — негромко пробурчал Даррин и наконец расслабился, зачерпывая из чаши с пуншем себе немного.

Пока он пытался осторожно выбрать ягоды из стакана обратно, Луи пауз не делал.

— Он очень скромный, — захихикал тот, дотрагиваясь до локтя мамы. — Не любит вообще обо мне рассказывать.

Мама хотела опровергнуть это предположение, но поняла, что сказать-то ей о нем и нечего, поэтому вернулась к изобразительному искусству.

— Ты рисуешь на заказ, Луи? — любезно спросила она.

Даррину не нужно было поворачиваться, чтобы представить, как тот горделиво выпятит грудь колесом.

— Бывало дело, — подтвердил тот таким тоном, как будто едва успевает отбиваться от желающих. — Да чего мы все говорим? Я и показать могу.

Даррин с ужасом посмотрел на сумку Луи, в которой тот отчаянно зарылся. Ну все, сейчас точно вытянет оттуда кусок кровавых обоев, который прихватил, чтобы доказывать свое нестандартное мышление всем и каждому.
Он бы мог такое провернуть. И за эти странности Даррин в него и…
Наверное, уже можно было использовать слово «влюбился».

К счастью, достал оттуда Луи лишь айпад.

— Все храню на гугл-диске.

У Даррина гора с плеч свалилась. Работы соседа в диджитале представляли не такое печальное зрелище. Кроме той, с кляксами.
Устроившись на кресле рядом с камином, Луи сосредоточенно завозил пальцами по экрану планшета. Мама рядом изо всех сил делала вид, что занимается подобным каждый день. На самом деле у них с отцом вроде бы тоже был планшет. Отец ходил с ним в туалет.

— О, тут еще какие-то письма, — сообщил Луи без удовольствия.

Он сидел с минуту молча, что-то сосредоточенно читая. Даррин почти хотел забить на эту заминку, когда тот закончил.

— Блин, — сказал Луи, — так нечестно. Придется начинать с тебя.

Он поднял голову, надув губы.

— Я же в этом доме новенький. Я хотел, чтобы это был вечер внимания только мне.

«Что за чушь ты несешь, окаянный?»

Даррин даже заинтересовался.

— Пришел ответ от издателя, — сообщил Луи, протягивая ему айпад. — Только не нервничай.
— На твою почту? — переспросил тот. — Я же вроде бы…

Даррин замолчал. Он не хотел рассказывать, что посылал текст издательствам.

— Ну, вообще я не был уверен, что ты решишься послать что-нибудь, поэтому сделал это сам, — поспешно объяснил Луи. — Я же сфотографировал кое-какие страницы…
— Что послать? — заинтересовалась мама.
— Да так. — Даррин пожал плечами и нахмурился. — Заметки.

Было неловко читать очередной отказ перед всей семьей.
Отправленное письмо с текстом выглядело странно. Начиналось с каких-то пятен. О, с этой ужасной картины с синими кляксами.

— Я нарисовал обложку, здорово, а? — Луи приподнялся, чтобы еще раз глянуть на нее.
— Теперь точно откажут.

Даррин так переволновался, что выпил весь пунш разом, но в горле все равно было сухо.
Он попытался прочесть письмо, но раз за разом его мысли сбивались, и он начинал заново.

— Возможно, меня опубликуют, — пробормотал он, с трудом поймав нить повествования ответного письма за хвост.
— Тебя? — усмехнулся Джордж.
— Опубликуют? — Софи приподняла бровь.
— Возможно? — хором спросили родители.
— Нас! — исправил Луи. — Это маленький журнал, но там есть колонка историй-заметок. Но это тоже кое-что! Многие с этого начинали.

А, ну да, об этом он-то и не упомянул.

— Издатель пишет, что довольно стандартная история заинтересовала необычным стилем исполнения и особенно нетривиальностью иллюстрационных материалов, — прочитал Луи из-за его плеча. — Небольшой пробный выпуск в рубрике «Обычная история» гарантирован!

Он гордо надулся.

— Меня опубликуют, — повторил Даррин, рассматривая письмо. — Нас. О.

Как это вышло?
Ему же уже… отказали и не раз.
Это же не могло быть связано с тем, что Луи нарисовал какую-то каляку-маляку? Да нет, бред какой-то.

Неожиданный приступ дислексии так же внезапно и отступил, позволяя буквам письма стать на свои места.
Могло.

— А что за смешные персонажи — Луи и Даррин, — закончил Луи читать емэйл. — Надо бы изменить имена, когда будем печататься, а то эта слава…

Он обнял Даррина за плечи, словно уже стоял у трибуны, получая какую-нибудь премию, и легким жестом благодарил своего коллегу.

— Ты собрался публиковать книгу? — вернула их к земле Софи. — Надеюсь, детскую! Джордж, ты слышал, он приурочит выход своей книги к первому дню рождения Скайлер!
— Она уже ее и сразу читать начнет, — подхватил брат.
— Дети не читают в таком раннем возрасте.
— Ну, когда ее еще опубликуют.

Они шумно обсуждали будущую книгу, и отец решил самостоятельно приурочить к такой новости распитие старой бутылки бренди, что хранил на какой-нибудь особый случай.

— Знаешь, что будет интереснее, чем просто колонка историй? — Луи положил подбородок ему на плечо, задирая голову.
— Что? — Даррин поморщился от запаха крепкого алкоголя и повернулся к нему.
— Полностью иллюстрированная история!

Споулз засмеялся.
Остальные, не зная причину его смеха, решили, что это что-то очевидное, и тоже посмеялись вместе с ним.

— Нет, ты не будешь рисовать иллюстрации к моей истории.
— Это наша история, дерево. — Луи потерся носом о его плечо. — И издателя особенно заинтересовала моя обложка! Так что уж твоих бывших я точно зарисую.

Даррин прищурился. Нет. Ну разве что только бывших.
Он легко поцеловал Луи в губы, но мама все равно счастливо засмеялась, смахивая с глаза слезу умиления.

— Даррин всегда был творческим мальчиком, — падала она в бездны историй. — Он так любил бегать в школе в колготках на постановках…
— Мама, перестань!

Мама не переставала.

Конечно, несмотря на все восторги, для прочей семьи это не было таким значимым событием. Их не было рядом все это время. Они не были героями его истории.
Даррин смотрел на небо за занавеской, грея пунш в руках.
Луи обнимал его сбоку и молчал. Это было прекрасно. Надо было предложить ему встречаться еще на первый день знакомства.

— Это был хороший год, верно? — тихо спросил он, нарушая прекрасную тишину.

Даррин погладил его по голове.

— Мое творчество начало приносить плоды, — начал перечислять Луи, — ты наконец пришел к тому, что есть что-то, в чем выразить себя, помимо актерства. Мне хочется верить, что у тебя получится. Конечно, это всего лишь маленький журнал, но…
— Спасибо, Луи.
— И, — не прерывался он, — у тебя появился тот, кто будет тебя поддерживать. Надеюсь, однажды и ты меня оценишь.

Даррин опустил глаза.
Он очень ценил. Но боялся произнести это вслух. Надо будет еще раз подкинуть ему дневник.

— Ставлю план на следующий год! — представил мысль Луи. — Научиться рисовать так, чтобы в твоих закромах не находилось на мои рисунки ни одной сарказминки.

Даррин Споулз улыбнулся.

— Хороший план.

Конец.