Клад

Про клады много чего понаписано в мировой литературе. Читатели разных стран ну просто обожают чтение на эту тему.
И я сейчас туда внесу небольшую свежую струю. Происшествие из личной жизни. Связанное с кладом.
Каждый из жителей планеты мечтает найти клад. На всех, конечно, не напасешься, но их вокруг много.
Я только несколько находил. Копеечных, правда. Но один нашел большой. Расскажу. Как с ним возился. Как над ним трясся. Как чуть было через это дело не изменился в человеческом плане.
Особенно кладов много на переломе эпох. Ну, помните – революция была. Сто лет назад. Богатеи всякие монеты клали под пол. Купцы зарывали кастрюли с драгоценностями в огороде. Графы всякие – их в стены замков замуровывали. В монастырях тоже дела были. Они все думали, что жизнь утрясется и они все это добро пустят в оборот. А она не утряслась. Вот клады и жили себе, поживали. Их находили потихоньку.
Дальше – радость. Трясение рук. После - проблемы. Ссоры. Страдания. Кровь. Тюрьма.
Это все давно происходило.
И вот не так давно у нас снова был перелом эпох. Когда капитализм второй раз пришел в нашу страну. Потеснив прежний строй.
По этому случаю должны были состояться клады. Не могли не состояться. Потому как, повторю – очередной перелом эпох. Смена собственности.
Только их никто не закапывал. Они просто валялись под ногами. Когда какое-то государственное имущество стало ничьим. На какое-то время.
Вот, представьте себе – брошенная стройка. Заводик, который остановился. Магазин, который закрыли. Фабрика, с которой все разбежались. Пароход, поставленный на прикол. Ничейная лесопилка.
Это все были клады. Из нового времени. Которые не надо было искать. Рыть землю. Разбирать стены.
Их надо было просто схватить. Быстро. Пока другие раскачивались.
После – перепродать. Пустить в дело. Разобрать на запчасти. Или еще чего.
Вот я сейчас расскажу, чего я лично нашел и изобрел по этой части.
Времена при смене эпох предполагались трудные. Сами понимаете. Нехватка всего намечалась. Дороговизна всякая планировалась. Но мне на это было наплевать:
- Если будет трудно - тайга рядом, личное ружьишко имеется. Огородик дачный. В водоемах – рыба плавает. Ноги быстрые. Руки почти мастеровые. Проживем. В отпуске подработаю. Пошабашу, я это дело обожаю – сменить вид деятельности.
И директор нашего педагогического спортивного заведения нескольким оставшимся в нем мужчинам сказала примерно то же самое:
- Милые, не разбегайтесь последние. А то у нас скоро останутся одни бабы. А это не есть хорошо. Сохраним наше общее дело. Во имя будущего. Даю вам полную свободу действий. Подрабатывайте, кто где может и как может. Я закрою глаза, даже если вы часть бюджетного рабочего времени прихватите на всякие шабашки. Знаю, что вы все умельцы. Крученый народ. Идите – сажайте огороды. Заливайте крыши битумом. Кладите кирпичи. Торгуйте. И прочее. Но не разбегайтесь. Ради бога.
Действительно, мудрая женщина.
Факт был в том, что в трудные времена мужчины пошли туда, где поденежнее. Даже на вредные производства. Двинули на севера. Остались только ненормальные любители своей профессии. Их хлебом не корми – первым делом дай повозиться с подрастающим поколением. А все остальное – потом. Размер зарплаты и прочее. 
Другая бы дура на ее месте взялась гайки закручивать на переломе эпох. Поскольку народ немного распоясался в то время.
Растерялся. Давай метаться. Нос по ветру держать, одним словом. И дисциплина упала, само собой.
Кто из директоров этого не понял и правил по старинке с помощью строгостей – тот не вписался в колею. А другие налегли на экономическую линию. И выиграли. Как наша худенькая директриса. Молодец. Потому, что мы все ее послушались. Остались.
Просто принялись дополнительно трудиться. Как она нам пожелала.
Кто что мог. Один из нас собачек породистых разводил. Продавал щенят налево и направо. Другой завел магазинчик. Я лично научился лес валить. Короче – кто во что горазд оказался. Ну и так далее.
Словом – выжили все. Дополнительно развитие получили. Когда малоденежный человек на разных трудовых фронтах вращается – он резко прибавляет в развитии. Неоспоримый факт.
Это не только одного человека касается. А целой страны. И правительство так развивает целую страну вот уже тридцать лет. А то мы могли бы залежаться на диване. И зарасти паутиной. А так – носимся. Стараемся изо всех сил на своем коротком поводке.
И уже весь мир начинает нас побаиваться из-за нашего развития. Из-за нашей неусидчивости и расторопности…   
Вот теперь про клад. Про мое изобретение.
Я всегда много по окрестной тайге шлялся. Из любви к движению, природе и красоте. И кое на что натыкался на лоне природы.
Вот собирал малину на просеке шириной в сотню-другую метров и удивлялся, к примеру:
- Вот чертовы строители. От здешней плотины построили высоченную красавицу линию электропередачи в соседний регион. Ток перебрасывать. И заодно набросали остатков проводов. Поленились прибраться…
Так я ворчал годами, запинаясь о тот алюминиевый лом. Он такими длинными змеями вился по поверхности земли и потихоньку зарастал травой. Местами маячил клубками выше малинника. Местами вообще лежал огромными свертками. До того его было много. Так он лежал и прозябал десятка полтора лет. И никому не было до него никакого дела…
А тут – на заре нового капиталистического времени, я прослышал, что появились очень интересные артели.
Они плавили алюминий из всякой дряни.
У нас тут эта алюминиевая промышленность сильно развита. Завод имеется огромных размеров. При нем – свалка. Туда валили и неудачный алюминий. Он не всегда получался нужного уровня. И его туда сваливали. А эти артели его переделывали. Наш умелец народ и не такое может. Буквально в гаражах мастерились печи. И народ умелец весело шуровал там по части переплавки… После толкал тот металл на новом капиталистическом рынке.
Еще тем умельцам сдавали всякий лом: кастрюли, проволоку, старые велосипеды… Все это тоже шло в дело. Так развивалась новая мелкотоварная жизнь. На всех парах.
Я это дело обдумал. И решил еще разок прогуляться по просеке. Посчитать. Покумекать.
От самой здешней плотины так и пошел по этой линии, по которой тек себе согласно законам физики электрический ток. В том же направлении, в котором он по ней движется в другие регионы. Взял с собой тетрадку, карандаш и сам себе ухмыльнулся:
- Сейчас начну составлять карту этого современного клада. По всем правилам жанра буду иметь карту. Как те пираты из средних веков…
И принялся ходить вдоль и поперек той просеки. Также по диагонали. Ходил себе и мурлыкал легкомысленные песенки из жизни кладоискателей. И все черкал в тетрадке.
По части составления карт я большой дока. Это мне по наследству передалось. Поскольку мои предки покоряли Сибирь. Даже здешние окрестности они первыми рисовали на всяком подручном материале. Своими умелыми малограмотными руками. Примерно двести лет тому назад. Так что мне было с кого брать пример по части поисков и географических рисунков.
Целую неделю убил на это мероприятие. На протяжении десяти километров все прошнырял и потрогал. Все занес на карту. Которую прятал от всех по всем пиратским правилам. Ночами смотрел на нее. Морщил лоб. Чесал затылок.
Одним словом – кумекал.
Потом решил – надо действовать. Раздобыл трактор. Какими-то неправдами взял его в аренду. Чтобы никто не догадался. А то хозяева того трактора были ушлые ребята. И запросто могли меня подвинуть с той просеки. Я завел рака за камень; сказал, что он мне нужен, чтобы потягать лес. Это обычное в наших местах занятие. А трактористу я догадался заплатить за молчание. Поступил по всем законам жизни кладоискателей.
И вот, представьте себе – картина. Идет трактор в нужном направлении. Согласно тетрадочке. Я лично бесконечно цепляю к нему тот бросовый алюминий. К вечеру спускаемся с гор. Бросаем это добро на окраине таежной дороги.
Так мотаемся три дня. И я отпускаю трактор с его молчаливым водителем.
При этом еще раз внимательно гляжу в его серые глаза:
 - Мол, молчи, пожалуйста. Хотя бы некоторое время.
Теперь это добро уже мое. Не ничье. Поскольку я приложил руки. И попробуй у меня его отними.
Дальше я беру кран и большой самосвал. За несколько рейсов везу тот металл на свою подшефную территорию. Близехонько к дому.
У нас в поселке рядышком с нашей пятиэтажкой имеется практически личное футбольное поле. Я его построил по принципу « с миру по нитке, нищему рубашка». Я там ращу молодых веселых футболистов.
И рядом с полем разгружаю самосвал за самосвалом. Получается такая смелая блестящая беспорядочная конструкция. В стиле прически у утренней женщины. Когда она непричесанно-лохматая протирает себе глаза перед зеркалом.
Потом я перевожу дух. Хожу только проверяем свое сокровище. Приду и стою. Снова кумекаю:
- Страшно. Чего с ним делать дальше? Как бы не украли еще…
Настоюсь до дрожи в коленях и домой иду. Там тоже голову ломаю.
Еду к тем артельщикам. Насчет переплавки. Они приезжают к футбольному полю в качестве экспертов:
- Дело стоящее. Беремся переплавить. Только надо эти космы порезать на двухметровые отрезки. Чтобы они влезли в нашу доморощенную плавильную печь…
Я нахожу одного веселого сварщика, своего товарища. Передовика производства и скоростного стахановца. Плачу ему и он за пару дней ударного труда от зари до зари кромсает мне это дело. На нужные кусочки. После чего я своими сильными руками снова загружаю самосвалы и они лихо мчатся в тот соседний городишко к тем самодеятельным металлургам. По пути заезжаю на автомобильные весы, взвешиваю это добро. А потом высыпаю его в переплавку.
Весом мой клад оказался двенадцать тонн. Пришлось только из него вычесть стальные сердечники, что были в середке тех толстенных проводов с электролинии. Алюминия оказалось восемь тонн. Это я все грамотно посчитал в силу любви к арифметике, физике и химии…
После мне отдали мою долю. После переплавки. Пять тонн чистого сверкающего алюминия в форме общепринятых алюминиевых чушек.. Упакованного в такие красивые метровые кубы. Я увез его в личный гараж.
Снова ходил и любовался на личное сокровище. Что теперь делать с этим добром:
- Может его запросто продать. Но не та цена…
Она в те годы была никчемная.
Так стою, стою. Пока не устану. Пока страх не начнет брать от этого богатства. Украсть ведь могут путем взлома гаража. Только тогда домой бреду. Снова кумекать.
Дальше я пошел таким путем. Более сложным, чем простая продажа. Заковыристым. Решил дать еще одного кругаля. Рискнул. Решил сделать ход конем. Усложнить себе жизнь. Еще побегать со своим кладом. Дурная голова решила еще раз размять ноги.
Хотя всю жизнь считал себя ленивым человеком. Который совершенно не любит лишней работы. Делает только минимум. А потом – бац – и на диван.
Может это мне только кажется. Относительно моей лени.
Я не знаю. Спросите у соседей.
Значит – решил еще покорпеть над кладом. Дать ему новую жизнь…
Может, желание созрело  – побольше заработать. Меня азарт захватил. Жажда наживы. Ага. Такие вещи с обладателями кладов бывают. Я про такое читал когда-то. Они в раж входят. Болезнь такая у них развивается. И я, скорее всего, ее тоже подхватил. Не устоял.
Значит, так. Повез я все это дело в большой город Красноярск. За пятьсот верст. На полупопутной машине. Дело уже зимой было. Я узнал, что там можно провернуть одно дельце. Мне один знакомый пройдоха дал совет:
- Сдай эти алюминиевые чушки на настоящий завод. Взамен - товар: кастрюли, сковороды и канистры под бензин. Все из алюминия. В количествах согласно сданному металлу. По каким-то там таблицам. Получить. А потом – продать в нашем околотке…
Так черт понес меня в неизвестность. Хотя боялся. Деревенский же я. Но поехал. Там, правда, все честно и быстро обошлось.
За полдня управился с бумажками. Всякие там акты приемки металла. Акты выдачи товарной продукции. После начал грузить в ту же машину сотни канистр, кастрюль и сковородок. Все в бумажной упаковке. Новенькое. Покрашено симпатичной краской. Пахнет хозяйственным магазином.
Обратно ехал весело. Товар прыгает на кочках. Гремит. Настроение мне с водителем грузовика поднимает.
Смеемся. Шутим над нашим коммерческим талантом.
Приехали. Рассчитался с тем водителем этой же алюминиевой продукцией за услуги. Сгрузил все имущество в тот же личный гараж.
Давай опять в тот гараж ходить. Любоваться кладом в новой форме. Супругу тоже с собой брал. Очень ей нравилось сковородки в руках держать. В кастрюли заглядывать. Перекладывать их с места на место. А к канистрам равнодушна была. Женщина, что с нее возьмешь.
Всю зиму так ходили. Наслаждались. Подолгу стояли. Пока колени не ослабнут.
Только надо было двигать дело дальше. А то мы запросто могли все это добро раздарить. Родственники многочисленные прослышали про наш склад готовой продукции. Тому кастрюльку подаришь. Тому сковородочку. На день рождения идешь к кому-нибудь – тоже прихватишь парочку предметов.
Растекается товар, одним словом. Надо его в оборот пускать поскорее.
Стал я по магазинам ездить. Где сдавал канистры. Где кастрюли и сковородки. На продажу. Как продадут – звонят мне. Я едем за деньгами. Получаю и кладу их в коробку.
Весь околоток завалил продукцией. Полгода ушло на эту канитель. И денежных знаков в денежной коробке все прибавлялось. С одной стороны.
С другой – убавлялось. Знаете такое слово – инфляция. Она в тот год вовсю свирепствовала. Буквально сжирала все денежные знаки у населения.
И меня не пощадила как представителя мелкого капитала..
Мы с супругой опять стояли над нашим кладом. Над той коробкой. И любовались и плакали. Вздыхали. Ворошили те купюры. Складывали их в аккуратные стопочки.
Я пришел к тому, к чему приходят все кладоискатели. Вот был вроде клад. И вот раз – его нет. Он таял на глазах.
Так что – я вполне вписался в стиль жанра о кладах. Когда клад не приносит большой удачи. Так я себя утешал…
Но надо было снова что-то делать. Чтобы все окончательно не пошло прахом.
Я пошел и купил на этот клад гараж. Второй уже в нашем хозяйстве. Пусть будет. Перевел клад в недвижимость. Хоть какую-то.
На эти тающие денежные знаки приобрел бетонное сооружение. Хотя полгода назад думал о большем.
Ну да ладно. Гараж тоже неслабое мероприятие. В престижном районе. Тем более рядышком с домом. В сотне метров.
Вот я сейчас посмотрю на него из окна нашей квартиры. Стоит себе, родимый. Отливает алюминиевым блеском.
Или этот блеск мне только кажется?