Ты же умный парень, так что ж ты такой дурной? ч-1
Бабушка моя Мария Ивановна была не грамотная. Если надо было расписаться, то она ставила крестик. А расписаться надо было, когда к нам заявлялся какой-нибудь уполномоченный по налогам. Он - то, этот очередной уполномоченный и называл мою бабушку Марией Ивановной. Больше ее никто так не называл. По крайней мере, при мне. А звали ее все баба Марика. Мне казалось, что это даже как - то не по правде - Мария Ивановна! Как будто, она учительница. У нас всё было записано на бабушку - так огород больше. Потому, что бабушка - колхозница. А мама - учительница, отец - военный - им полагалось огорода поменьше. Отец служил в лётной части, которая стояла рядом с селом. Он прыгал на парашюте. У нас в селе все говорят: прыгать на парашюте. А отец говорил, что он прыгает с парашютом. И мне было немного неудобно за него - что он неправильно говорит. Это, наверно, потому, что он не из нашего села. Он вообще не из села. Он из Кавказа. Поэтому он так и говорит, неправильно.
Уполномоченный, старый Инжиевский, как только заходил во двор, то первым делом, объявлял: "Догоним и перегоним Америку!" В те годы мы все догоняли и перегоняли Америку. Затем он ходил по двору, считал и записывал кур, свиней, корову и даже деревья в саду. Уполномоченный определял сколько мы должны продать родному государству по госцене молока, мяса, яиц. А чтоб догнать и перегнать эту самую Америку, я каждый день носил в трёхлитровом бидончике на приёмный пункт молоко. Сдавали мы его по 11 (одиннадцать) копеек литр. Стакан газировки в райцентре стоил 3 копейки. То есть - 12 копеек литр. Вот такая арифметика. Когда всё подсчитывалось, то бабушка принималась ставить свой крестик. Делала она это основательно и на полном серьезе. Будто она расписывалась по - настоящему. Сказать по правде, смотреть на это мне было досадно и даже обидно. Я ведь здесь, рядом... Я к мальчишкам играть не пошёл... хотя звали. Как, будто, и не видят. Это потому, что мамы рядом нет.
Прошлый раз мама была, и когда надо было расписаться, то она сказала, чтоб я расписался вместо бабушки. И я спокойно написал бабушкину фамилию: Пастух. Не крестик какой - нибудь. А ещё мама предложила, чтоб я столиком был - и я согнулся, и у меня на спине что - то там писали. Тоже интересно! А тут, нате вам, бабушка сама расписывается - крестик выводит, старается, будто, в самом деле пишет... Курам на смех... Обидно, что как дурак здесь торчал... Все это происходило прямо во дворе, на столбике нашего забора. Бабушка в тетрадке выводила свой крестик, уполномоченный прощался и шел подсчитывать соседских кур и свиней, а жизнь шла своим чередом.
Как-то пришел я из школы и начал рассказывать бабушке о коммунизме. Учительница рассказывала нам, а я решил просветить свою неграмотную бабушку. Пока хлебал свой борщ, всё и изложил: какая удивительная и прекрасная жизнь нас ждет впереди! Мы с ней о многом разговаривали. Нередко спорили. Вот тут, баба и заявляет:
- Ты же умный парень - так что ж ты такой дурной?
Ничего себе заявочки. Это я дурной?! И кто мне это говорит! Баба Марика, которая за всю свою жизнь ни одной книжки не прочитала; которая даже расписаться не умеет; которая кроме своих горшков, кур, свиней да коровы Галки ничего не знает! Я осерчал не на шутку. Но бабушка меня утихомирила, и как - то так спокойно, я бы даже сказал, ласково спрашивает:
- Значит, в магазине будет все бесплатно?
- Бесплатно
- А на работу, хочу - иду, хочу - не иду, Так?
- Ну, так.
- И водка будет бесплатно?
- Ну да...
Тут я несколько напрягся. Во-первых, учительница ничего про водку не сказала, а во-вторых, я почувствовал, что разговор наш как-то пошел не так. Наше светлое будущее, неизбежная победа коммунизма во всем мире и какая-то водка в нашем магазине. Чё попало! А баба продолжает:
- И закуска будет бесплатно?
Я чего-то там мычу, что все бесплатно.
- А скажи ты мне: пойдет Иван Черный на работу, если водка в магазине буде бесплатная? А на работу можно не ходить? Так? И что Иван выберет? Работу, или водку?
Иван жил в крайней избе от поля по нашей улице, потому первый и попал под раздачу.
Я молчал. Молчал, потому что знал Ивана Черного. Как, впрочем, все его знали. А баба Марика давай перебирать всех мужиков нашего «кутка»: от Ивана Черного до Володьки ПалИцы, который жил на другом конце улицы. Тридцать семь дворов. Правда, в некоторых дворах мужиков не было. Но в общем картина ясная. Коммунизму на нашей улице ничего не светит. Даже если некоторые мужики и пойдут работать, несмотря на наличие бесплатной водки в магазине, то со временем, глядя на пьяниц-бездельников, тоже перестанут работать. Кому охота вкалывать за лодырей. Я, правда, настоял на том, что наша соседка Зоська-Ливониха будет работать при любом раскладе.
Она передовая телятница, получила орден Ленина. Бабушка согласилась, но и то, потому что видела: очень уж мне хочется, чтоб хоть кто-нибудь на нашей улице был сознательным. Таким, про которых я в книжках читал. Но тут же ткнула пальцем в ее сына Юрку. Тоже - выпивоха. Не пойдет.
Я вынужден был согласиться. Но мое пионерское сознание не позволяло мне согласиться с потерей светлых идеалов. Я заявил бабушке, что все несознательные через некоторое время помрут, а им на смену придут новые люди. Вот они и построят коммунизм. Они будут другие.
- Ладно,- говорит бабушка, – твоя правда. Придет время, и мы все помрем. А вы станете взрослыми и будете строить, что захотите. А вот только ты подумай. Вот подрастет твой друг Борька, он же будет похож на своего отца, на Степана Чибиса. И Воводя и Витя - Шустрик. Дети вырастают и становятся похожими на родителей.
Свидетельство о публикации №217123101754
Монахов Владимир 04.06.2023 10:28 Заявить о нарушении
Константин Пастух -Магидин 13.06.2023 14:46 Заявить о нарушении