35. Полонез Огинского

Предыдущая глава:http://www.proza.ru/2017/12/31/144


              По вечерам, когда все отправлялись в свои постели спать, няня выбирала несколько самых трудолюбивых девочек и просила их помочь ей. Частенько выбор падал на нас с Верой, и мы были готовы горы свернуть, только бы не идти вместе со всеми спать. Няня определяла фронт работ для нас, и мы неспешно начинали чистить от песка обувные полочки, протирать обувь всех детей от пыли, складывать красиво одежду на стульчиках и в шкафчиках, грязную одежду сбрасывали в кучу, которую няня уносила в прачечную.

              Всем девчонкам нравился серьёзный, молчаливый мальчик Данила, поэтому между нами иногда даже возникал спор - кому чистить Данилины сандалии или складывать его одежду. Чаще мы уступали это дело Вере, потому что Данила видимо симпатизировал ей, они часто подолгу играли в шахматы, в шашки, оба - умницы, и им было о чём потолковать. Иногда Вера излишне усердствовала и даже любовно простирывала Даниле носки, развешивая их потом на стульчике на просушку.

              Всё это время мы потихоньку разговаривали друг с другом, вслушиваясь в нарастающий шум в спальне для девочек. Когда шум возрастал до неприличия, приходила дежурная медсестра, гаркала строго на девчонок, те сразу же замолкали, в спальне устанавливалась тишина, и постепенно все засыпали. А мы тянули время, находя себе всё новые и новые дела в умывальной и раздевалке, пока няня всё-таки настойчиво не отправляла нас спать, поблагодарив за добросовестный труд.

               В один из таких вечеров, когда во всём корпусе уже стояла глубокая тишина, я мыла под краном чьи-то серенькие босоножки, и именно в этот момент мне вдруг вспомнилась красивейшая мелодия. Это был полонез Огинского! Впервые я услышала этот прекрасный полонез лет в шесть, когда отец играл его на аккордеоне. Серебристые звуки аккордеона то текли тонким стремительным ручейком, то разливались вольготно широкой рекой, то как будто спрыгивали мощными каскадами со скал в низину, там неслись вперёд извилистым мелодичным потоком и опять широко разливались нежной мелодией...

              Я замирала в такие моменты и слушала музыку, почти не дыша - это было для меня и несказанным счастьем, и почти физической болью. Какие-то странные, неподвластные слову или даже осознанию, чувства томили и терзали мою душу. Но горше всего было понимание, что я потеряю эту мелодию, ведь я даже не знаю ни названия этой волшебной музыки, ни автора. Через несколько лет я опять услышала этот полонез - за стеной у соседей. "Мама!" - воскликнула я, - "Как называется эта мелодия?" Мама что-то буркнула в ответ, а когда я переспросила её снова, то мама сказала с издёвкой:"Слушать лучше надо!" Так опять на несколько лет я потеряла свой любимый Полонез.
 
               И вот вдруг озарение - эта мелодия внезапно возникла у меня в мозгу - сама по себе, неожиданной, но такой желанной вечерней гостьей! Но КАК мне её запомнить? Ведь сейчас она юркой серебристой змейкой опять ускользнёт из моей памяти. Взгляд упал на подошву босоножки, которую я мыла. Там была проставлена цена по-советски неряшливыми, но и по-советски прочными цифрами: 3 руб. 20 коп. И я пропела начало полонеза:"Три рубля двадцать копеек, тари-ра-рам, тари-ра-рам..." Начало запомнилось навеки, а там дальше мелодия уже лилась сама собой.

                Боже, как же я была счастлива! Как будто обрела какое-то неслыханное сокровище! Теперь оно всегда было со мной! Я могла его петь в голос или мурлыкать себе под нос, главное - Полонез теперь всегда был со мной!


Продолжение:36. Народный фольклор. Чёрная рука и Красное пятно
http://www.proza.ru/2017/12/31/315