Из жизни тварей почти сказка

Эта ЗВЕРОЯЩЕРИЦА особенно распространена в неразвитых странах и недоразвитых умах. Дрессировке не поддается, хотя многие умные люди не раз пытались ее приручить.
Родом из тварей, имеет удивительно гибкий организм, способный на существование в самых неблагоприятных политических условиях. В момент опасности голову успешно прячет, подставляя для усечения длинный хвост, который, по наивности и недосмотру врагов, успешно отрастает заново.
В России появилась в конце 19 века, будучи, как и все твари в государстве, двуглавой. Первоначальный капитал наживала политическими спекуляциями, впрочем, весьма безуспешно. Деньги на пропитание получала с Запада, но когда на масло к хлебу не хватало, занималась грабежом банков, называя проявление бандитизма модным в то время словом “экспроприация”. Народ ее не любил, но терпел, уж больно льстивые песни пролетариату доносились из огнедышащего чрева.
Переломный момент наступил в период Первой Мировой. Обнищавшие крестьяне, дезертиры и беженцы, лишившись средств к существованию, стали более восприимчивы к идее грабежа винных складов. В результате, под пьяную лавочку никто и не заметил Октября 1917 года, а когда протрезвели, выяснилось, что гадкое создание наняло для охраны захваченной власти и отбора хлеба отпетых головорезов - латышских стрелков, китайских кули и прочих интермальчиков для защиты уже далеко не юной интердевочки по имени Революция.
Сопротивление недовольных объявили “белым”, т.к. цвет крови тварь присвоила для избранных, прозванных в народе партийцами-кровопийцами. Всех несогласных отправили в подвалы с ласковым женским названием ЧК. Народ зароптал. В голове у твари промелькнула спасительная мысль: взять у тех, у кого хоть что-то осталось и поделить на всех. Да и водку гнать разрешила после дурацкого “сухого закона”, введенного царем в 1914 году, дабы народ не спивался. Пролетариат подобрел, суды и казни стал посещать с удовольствием. Недобитых буржуев и интеллигенцию разогнали: кого за границу, кого на перевоспитание в Соловки.
Но вдруг в голове создания что-то сдвинулось, похоже, кровоизлияние произошло от избытка пролитой крови. Тварь ожесточилась, сначала прихлебателей извела, затем народ голодом заморила, да по лагерям раскидала. Песни петь почти перестала, разве что через забор соседкам всякие нежности мурлыкала. И все толстела, толстела. В размерах превзошла дореволюционное состояние.
Один из соседских усатеньких монстров сделал вид, что влюблен по самые уши. Подарки импортные дарить стал, все прибалтийские, польские да румынские. А как подкрался поближе, враз в горло вцепился, садистски душить начал. Драка получилась знатная, крови пролилось море, народу подавили миллионами, но монстра на части разорвали и поделили куски с соседями.
Все успокоилось, тварь раны зализала и давай безобразия творить хлеще прежнего. Народы по стране стала гонять толпами. Крестьян снова в крепостные отправила, налогами давить стала. Заболела, видать, не на шутку.
Тут нашелся мясник в косоворотке. Сделал трепанацию черепа, отсек ненужное и обнаружил в глубине центрального аппарата гадины кусок мяса величиной с культ личности. И всем все стало сразу ясно.
Дальше веселее пошло, оттаяла зверюга, однако, гопак приплясывать стала, тапком по трибуне стучать, на Луну поглядывать, целину топтать. От работы усталость пришла, спокойствия захотелось. Вот и нырнула она в застойные болота. Народ понял: дряхлеет зверюга, уже и слова-то с трудом выговаривает, сентиментальничает, взасос целуется да бронзовыми чешуйками грудь украшает. Сама избаловалась и народ распустила. Да так, что все воровать поголовно начали, анекдоты политические травить, на Запад коситься да шмотки импортные носить. Пора омолаживаться. Только щеки подтянула да брюшко убрала, как взбунтовались все четырнадцать лап ее: “Не хотим больше хвост таскать. Мы сами по себе ползти станем.” Но соки до сих пор из брюха тянут помаленьку.
Тут нашелся сердобольный мужик, решил гадину добить, чтобы не мучилась. Рубанул сгоряча тупым топором, а вместо одной головы аж с десяток выросло. И все вида разного, какие красные, какие розовые, а то и вовсе коричневые торчат. Друг на дружку шипят, ругаются и тянет их всех к думской кормушке со страшной силой.
У центральной головы шея потолще, она и права на хвост предъявила. Растолкала конкурентов локтями и быстренько присосалась к властному корыту. Вот так и живет отныне: Голова в политических верхах жирует, брюхо в предпринимательстве погрязло и лишь длинный тощий хвост в голоде и холоде с непоколебимой верой в следующий век тащится.

* Все совпадения в сказке чисто случайны и ни к какой действительности отношения не имеют.