Лыжница 09. Весна

09. ВЕСНА

Весенние заносы в горах дело обычное. В долинах они превращаются в дожди, чередуясь с мокрым снегом. Но внизу – дороги, это артерии цивилизации, их берегут, и если не смыло катаклизмом, то они чистые, и ездить по ним даже в дождь удовольствие. Щетки сгребают с лобового стекла набегающие водяные разводы и открывают перед тобой спокойную черно-белую, а точнее, волшебную мягко-серую мелодию незнакомых инструментов из веток, кустов, речушек, полей, из выгибающихся и убегающих к спрятанным за облаками вершинам полонин и распадков. Но это внизу, а тут, наверху, еще долго будет холодно, и март в горах бывает особенно снежный, просто штормовой. Попасть в пургу в это время года – дело обычное. Перед окончательным своим отступлением зима как бы мстит за «сухой» в этих краях декабрь. Иногда, в самом конце зимы, и даже в конце марта, засыпает так, что не только двери не откроешь – из окон выглядываешь только через форточку. Жизнь замирает на день-два, бывает на неделю. Начальство не звонит, выхода на работу не требует. И со стихией в это время не стоит бороться – лучше подремать и расслабиться. И все как-то само по себе рассасывается. Люди берут лопаты, роют в снегу тоннели, понемногу соединяют их с местами, где проходит тяжелая техника. А дальше, – и так понятно: «ничто не вечно». Через пару дней начнут таять сугробы, появляются прогалины, пробьются подснежники, тепло выдавит зиму все выше и выше, и останется она только пеной от шампанского на самых-самых пиках.
Конечно, уже к утру, выйдут бульдозеры, но ночку можно почувствовать себя в волшебном мире, отрезанном от всего сущего и обыденного.
Вечером Бармалей праздновал свое тридцатилетие. Сидели, разговаривали, пели песни. Стефа испекла пирог. Снег мел и мел, укрывая барак толстенной пуховой периной, заметно уменьшая его размеры. Архитектор, как всегда архитрактил, военком говорил про калибры, Нил готовил в камине мясо, время от времени поливая непослушные языки пламени из пластиковой бутылки одному ему известным составом. Потом постановили говорить «за жизнь» до спорта, но оказалось, что он-то и был главной частью их жизни. Затянули далеко за полночь. Стефания увела детей, а Ярис задремал в кресле, пока Нил перебирал струны его старенькой гитары. Снег закрыл подоконники.