Жеребенок

ЖЕРЕБЕНОК

1286 год.
У знатной кастильской пары Алонсо Гусмана и его жены Марии родился сын. Они назвали его Педро, и души в нем  не чаяли.
Однажды, кормилица переходила двор с младенцем Педро на руках. Вдруг, из конюшни выбежала  кобыла, только что она родила мертвого жеребенка и обезумев от горя, вскочила на ноги, вырвалась из стойла, и стала крушить все на своем пути. Люди бросались в стороны от взбесившегося животного,... побежала от опасности и кормилица: споткнулась, и выронила младенца.
Бешенная кобыла доскакала до маленького кричащего сверточка, встала на дыбы, и готова уже была растоптать Педро, но в последний момент луч солца, внезапно появившийся сквозь просвет между домами попал ей на глаза. Кобыла уронила передние копыта подле мальчонки, наклонила морду, принюхалась, и прикоснулась пенными губами ко лбу младенца.
С той поры семья Гусманов звали своего сына Жеребенком.

1294 год.
Рыцарь Алонсо Гусман был назначен королем Кастилии Санчо Четвертым комендантом крепости Тарифа. Арабы, только что потерявшие контроль над этой крепостью, жаждали реванша.
В погожий осенний денек пятитысячное мавританское войско переправилось через Гибралтарский пролив, и окружило Тарифу. В крепости спешно готовились к обороне.
Часовой на стене, заметил кавалькаду с белым флагом, направляющуюся из стана сарацин к вратам. Комендант Алонсо Гусман поднялся на башню, чтобы взглянуть на переговорщиков.
Впереди кавалькады ехал предатель—брат короля Санчо принц  Хуан, приведший мавров к Тарифе. Подле себя, он вел за поводья жеребенка, на котором сидел связанный восьмилетний сын Гусмана Педро, оставленный на попечение принцу.
--Здравствуй Алонсо—крикнул Хуан—сдай город, и я пощажу твоего сына, а ежели не послушаешь, то перережу ему горло!
    Алонсо молчал. К нему на стену взбежала Мария, и упав перед рыцарем на колени, стала умолять его открыть врата.
Наконец,  комендат Тарифы оттолкнул жену, вытащил из ножен кинжал, с рубиновым навершием рукояти,  и бросил его со стены принцу:
--Тебе!—мрачно произнес он, и на глазах у пораженных мавров и христиан спустился со стены пообедать...
Принц Хуан, в шоке от действия коменданта, взъярился, поднял с земли кинжал, и подошел к мальчику Педро, сидящему на жеребенке, и с ужасом наблюдавшего за происходящим.
Рыцарь Алонсо не поперхнулся, когда услышал предсмертный вопль своего сына, и угрюмо продолжил трапезу...
Христиане не отворили врата Тарифы, и арабы не решились брать крепость приступом. Когда мавры садились на корабли и готовились к отплытию, к принцу Хуану подошел предводитель войска Мубарак, и с горькой усмешкой протянул ему окровавленный кинжал с рубиновым навершием:
--Держи, кажется он предназначен тебе...
Хуан неохотно принял оружие, но в тот же день подарил его какому-то воину...
Мубарак приказал отвести жеребенка, обагренного кровью мальчика Педро к вратам Тарифы, и оставить там... В тот же день войско мавров вернулось в Африку.
Рыцарь Алонсо Гусман вырастил из жеребенка прекрасного боевого коня, и звал он его просто: «Жеребенок».
Шли годы, Гусман успешно воевал с арабами, и стал одним из самых известных рыцарей эпохи, и за то, что во время обороны Тарифы он поставил интересы родины превыше интересов семьи, отдав в жертву  сына, король Санчо Четвертый стал величать его «Добрым».
Принцем Хуаном, после произошедшего под Тарифой, открыто пренебрегали в Фессе, и он вынужден был податься в Гранаду, где вел незавидную жизнь, чувствуя на себе косые взгляды и недоброжелательство. Предатель потерял надежду завоевать трон Кастилии, и лишь лелеял планы, как отомстить Гусману за «потерю чести».
Однажды, в 1309-м году, удача ему улыбнулась: до Хуана дошли слухи, что Гусман, с небольшим отрядом рыцарей, остановился в маленьком замке деревни Гаусин, недалеко от границы Гранадского султаната. Принц поспешно собрал войско, и направился к Гаусину...
Мавры Хуана атаковыли «Орлиный замок» Гаусина множество раз, и все время Гусману удавалось отбивать их атаки, но людей у него оставалось все меньше и меньше..
Во время одной из вылазок из замка, несколько стрел попали в боевого коня Алонсо Доброго. Сам он тоже был ранен, и оставшиеся в живых рыцари, отошли к замку, унесли Алонсо, несмотря на его протесты, а раненного «Жеребенка» оставили лежать на залитой кровью земле умирать...
И снова рыцарь Алонсо Добрый, с алой  повязкой на голове восходит на стену. Недалеко от врат, снаружи, лежит его боевой конь, хрипит, истыканный стрелами, и преданно смотрит на Гусмана. К Жеребенку, как много лет назад, подходит принц Хуан, вынимает меч из ножен, и заносит его над шеей коня..., и  снова, под ноги Хуана со стены летит кинжал с рубиновой рукоятью, и он слышит голос со стены:
--Тебе предатель, ......этот кинжал всегда будет возвращаться к тебе, я взял его  год назад у пленного мавра...
--Как тебе будет угодно Гусман—прошипел принц, перерезал горло коню кинжалом, и оставил его в ране—мне твоя железяка не нужна...
А после случился последний бой: раненые кастильцы, во главе с Алонсо вышли за стены «дорого отдать свою жизнь», и еще много мавров полегло под их мечами, ....они прорубали себе путь к мертвому Жеребенку, но до коня, живым добрался лишь Гусман. Рыцарь вытащил нож из шеи животного, и, неистово размахивая мечом в правой руке, швырнул левой кинжал через головы мавров под ноги Хуану..
Мгновение спустя, доблестного рыцаря изрубили...
Один из арабов поднял с земли оружие с рубином, и с поклоном поднес его к Кастильскому принцу..
--Оставь себе—небрежно фыркнул Хуан—и не смей мне его больше показывать...
Прошло еще несколько лет, принц продолжал служить Гранадскому султанату без славы, и доброго взгляда .....у него выступили темные мешки под глазами—Хуан плохо спал, ему все время снился окровавленый кинжал с рубиновой рукоятью, и голос Гусмана звенел в ушах: «тебе!».
Когда принц совершал переход  через горы со своим  отрядом от Ронды до Коина, его лошадь споткнулась на кочке, опрокинулась на куст дрока, и подмяв растение под себя упала вместе с седоком  на другого всадника ...
«Уф, пронесло, мягко приземлился....»--подумал Хуан, и поглядел на воина, раздавленного его лошадью.....это был тот самый мавр, который оставил себе нож Гусмана несколько лет тому назад—он еще корчился в предсмертных судорогах, а из разжатой его ладони выпало несколько косточек миндаля....
«миндаль колупал, пока я на него не грохнулся» --догадался принц: «но где же нож для этого?». И только тогда принц почувствовал, как  намокла его рубаха на животе от чего-то горячего и липкого..............

Андрей Малажский.