Новогоднее

- А кто это тут у тебя? - спросил дядя Саша, потихоньку подошедший к празднично украшенной ёлке. Он кивнул туда, где рядом с ватными сугробами, уже кое-где покрывшимися опавшими иголками, на маленьком, размером с сигаретную пачку, коврике сидела крохотная игрушечная собачка, а перед ней стояла такая же мисочка с косточками.
 
Шестилетняя Лиза, испытывающе поглядела на грузно присевшего рядом с ней на корточки дядю, вздохнула, и, шурша подолом длинного праздничного платья, стала показывать и объяснять, кто, и почему именно так, сидит у неё под новогодней ёлкой.
 
До этого, шумно и суетливо собиравшиеся на улицу встречать московский новый год родители и гости, прогремев напоследок железными дверями, ушли.
В комнате, где стояли ёлка и накрытый стол, стало тихо. Только в унисон посапывали на диване тётя Наташа – дяди Сашина жена и младший братик Лизы – Димка, сначала разревевшийся, а потом и вовсе заснувший во время сборов на улицу. Слишком долго пришлось ему ждать пока непьющий и оттого очень важный дядя Гарик, загибая пальцы, считал, сколько народу поместится в его машину. Обрадованные, что малыш уснул, папа с мамой тут же решили оставить Лизу дома за главную. Ей поручили присматривать за спящим Димой, большим и занимающим слишком много места в машине дядей Сашей,  и его, очень уставшей на работе и оттого заснувшей, за праздничным столом, женой. Тем более что Лиза на салют к городской ёлке не захотела ехать сама. От взрывов петард она пугалась, а сполохи и искры фейерверков и так виднелись за окном почти ежеминутно.

Зато представился подходящий случай, отпраздновать новый год с любимыми игрушками и она принесла под ёлку свою «пушистую команду». Это были её мягкие неразлучные друзья – четыре маленьких породистых собачки, пушистый белый тюленёнок с милой мордочкой и блестевший круглыми огромными глазами совёнок.  Лиза везде их брала с собой: на лето к бабушке и отдыхать на море.
Тем более что ёлку, наконец, оставили в покое – гости разобрали  из под неё коробки с подарками, мальчишек – Диму и его старшего друга Никиту заставили навести порядок после гонок их новых машинок по ватным сугробам. Теперь она стала казаться ещё выше и загадочнее, переливаясь огоньками гирлянды и их отражениями в золотых шарах. Ещё цветные огни отражались в глазках и на мордочках «пушистой команды» - зверушки словно развеселились. Маленькая пучеглазая пластмассовая собачка, совсем недавно выпущенная Лизой из подарочного киндер - сюрприза, тоже достойно поддерживала кампанию и не подавала виду, что испугалась, когда огромный, как сосиска, размером в несколько раз больше её, дяди Сашин палец потрогал её мисочку.
 
Жалко, что не было сейчас подруги Ульяны уехавшей праздновать новый год за город. У неё лучше получалось играть с куклами. И теперь без неё длинноногие пластмассовые красавицы явно скучали на своем маленьком, розовом диванчике. Места под новогодней ёлкой хватило всем, даже огромный дядя Саша решил присоединится к весёлой игрушечной кампании и улёгся набок шлёпая большой пухлой ладонью по своему трясущемуся круглому боку и умильно изображая большого папу-тюленя. Скоро даже его глаза стали похожи на тюленьи – такие же влажно-задумчивые. Глядя снизу на ель, он сам будто уменьшился, еловые лапы, тёмными ярусами уходившие ввысь завораживали какой то дикой силой. Плавно загорающие и гаснущие лампочки гирлянды создавали изменчивый калейдоскоп из пятен света и текучей тени. Стоявший напротив праздничный стол, отсюда, снизу, казался большим как сказочный балдахин. А сидевшая рядом маленькая девочка была не по детски рассудительной и строгой.
Лиза, между тем, рассказывала ему про собачек и кукол. Он спрашивал, как украшали ёлку и, постепенно, беседа приняла вполне светский характер. Вспомнили раздачу подарков и застольные конкурсы, весёлый аттракцион с не тонущим в шампанском кусочком шоколадки. Детскую партизанскую деятельность под столом, до обидного быстро обнаруженную взрослыми «из-за этих крикливых мальчишек». Дядя рассматривал ёлочные украшения, вспоминал свой детский новый год, родителей и однажды сгоревшую из-за старой гирлянды ёлку. Лиза вспоминала дедушку с бабушкой и как помогала лепить им пельмени, фарш для которых рубили сечкой в большом деревянном корыте. Заговорили и о том, кто, что загадал, когда жгли бумажки под бой курантов. Лиза не стала выдавать свой секрет, лишь, вполне по-женски, туманно намекнула, что вообще-то ей в этом году пора в школу. А дядя простодушно сообщил, что хотел бы в этом году поменьше работать и машину побольше, как у дяди Гарика. На что маленькая женщина тут же провела довольно нелестную для него параллель со своим маленьким братцем и его машинками. И, чтобы сгладить возникшую неловкость, рассказала «страшный секрет» про то, что в том углу, где сейчас стоит ёлка, под подоконником зимуют маленькие паучки. Но об этом нельзя никому рассказывать, а то их выгонят и они без дома замёрзнут.
 
Маленькая серьёзная девочка и большой дядя – решивший снова превратиться в маленького мальчика Сашу, порассуждали о семейной жизни. Поглядывая на неловко свесившуюся с дивана на пол ногу спящей в тесной одежде жены, он посетовал на взрослую жизнь, похожую на детсадовскую игру «в стульчик». Где все только бегают вокруг него, а сесть на этот стульчик и подумать зачем вся эта беготня времени совершенно нет. Вот и приходится довольствоваться общением с чужими детьми, о том, чтобы завести своих, пока даже и думать некогда. Саше невольно подумалось о том, много ли сбылось из загаданных им под новый год желаний? Нет, Лизину непреклонную уверенность, что всё непременно сбудется и впереди нас ждёт только хорошее, он не разделял - не давал жизненный опыт. Сверкающий нарядной мишурой кусочек детства, в который он так неожиданно и неуклюже поместился, невольно разбередил душу. Наружу запросились слёзы – хмель, давал о себе знать.   
Вдруг, за окном громко и близко забабахал фейерверк и в стоящем рядом с окном дереве электрической сваркой разлетелась ракета. Вскочивший на ноги, чтобы посмотреть в чём дело и ставший сразу ростом вровень с ёлкой, взрослый мужчина потёр затёкший от лежания на твёрдом полу бок. Подошёл к столу с недоеденными закусками. Посмотрел как  беспокойно спит, подрагивая во сне затянутыми в капрон ногами жена. Задумался …  думалось ему, о несовпадении желаемого и действительного.  Желание как праздник, вот осуществилось оно – ура, бенгальские огни и пробка в потолок. А после – бардак: скатерть в саже, тошный запах вина и засохшей селёдки под шубой.  И в душе всё не так, как когда то, детские восторг и удивление выдохлись, как пузырьки забытого шампанского. Разбудил жену – вместе встречать новый год по Москве. В такой праздник, и пить в одиночку – завоешь с тоски.
 
А девочку Лизу не смущал шум за окном и возня взрослых возле праздничного стола – у неё были дела по важнее. Она рассказывала своим верным друзьям – игрушкам, о том, что это за праздник новый год и почему сегодня должны случаться чудеса и исполняться желания. В то, что чудеса случаются, надо лишь их очень захотеть  - она верила совершенно искренне. В это верят все, даже взрослые.