Новогодняя фантазия - 2017. Подарок от героев

Литературная сказка по мотивам рассказов, опубликованных в 2017 году

Знак информационной продукции: 12 +

Историю создания этого произведения (без спойлеров) Вы можете прочитать в моём литературном дневнике по ссылке http://www.proza.ru/diary/demits/2018-01-01

1.
Как-то в канун Нового 2018 Года пришла мне в голову идея пригласить к себе на Новогодний «капустник» героев своих произведений. Рассказал об этом жене Ирине. Она, естественно, подивилась: где это видано, чтобы писатель со своими героями Новый Год встречал? Это ж полный дом гостей получается. Да и гости некоторые до того экзотические персонажи, что не знаешь, чем и накормить такого! А не накормишь – он того и гляди тебя самого съест!
Ну, в общем, поговорили мы, да и решили: пригласим! Жена все мои рассказы читала, так что предпочтения потенциальных участников вполне себе представляла. Кинул я клич по своим литературным творениям, да и отправился в магазин – продукты закупать.
Иду, и думаю, а как же они домой-то ко мне попадут? Домофона - то у меня в квартире нет. Ну, ладно, у кого-то айфоны-смартфоны есть – позвонят. Но ведь не у всех они есть! У Юли, к примеру, не было телефона. Рон вообще – из ядерного пепелища Третьей Мировой войны приедет, хоть бы не додумался трофейный плазменный автомат с собой прихватить. Соседей перепугает, ещё полицию вызовут! А про Енкса и думать страшно: просто телевизор ходячий. Кто увидит, подумает, что подарок новогодний к кому-то из магазина сам пришёл, на собственных ногах! Не иначе – новый вариант бесплатной доставки придумали!
В общем, решил я, что буду поджидать своих гостей прямо у подъезда, дабы не было заминок и недоразумений разных, а супруга пусть уже в квартире встречает. Пришёл домой с покупками, потолковал с Ириной - на том и порешили.

2.
Накрыли мы стол персон на пятнадцать. Точно-то не знали, кто придёт, хотя я всех положительных и более-менее адекватных персонажей позвал. Оделся я потеплее, да и вышел во двор. Чтоб не скучно было, наушники включил с любимыми мелодиями. Решил послушать те песни, которые вдохновляли меня на новые рассказы в этом году. Сначала «Стрелок» послушал («На вечеринке лучших друзей»), потом – «Пропаганду» («Сердце уходит в разведку»). Только DJ Sky заиграл («В Африке реки вот такой ширины…»), вижу – Енкс из-за соседней «хрущовки» выворачивает. Не узнать его невозможно – маленький, на двух тоненьких ножках (в какие-то полусапожки обутый), тело кубическое, в какой-то балахон облачено. Досужий прохожий, увидев, перекрестится, да пить до скончания веку заречется от такого видения. Благо, все уже за праздничный стол сели, и не видит никто.
«Откуда же ты идёшь?, - думаю, - не на космическом корабле же тебя доставили?». Но спрашивать неудобно. Инопланетянин, вроде как иностранец, ему всякое почтение оказывать положено. Подхожу я к нему, а у самого сердце от волнения колотится – в первый раз своего героя в глаза вижу!
Смотрю, уставился он на меня своими маленькими глазками из-под балахона, улыбнулся уголками рта: узнал.
- Здравствуйте, Енкс, - говорю, и дверь подъезда открываю, - поднимайтесь, четвёртый этаж. Вас там жена моя Ира встретит.
Он слегка нагнулся вперёд, вроде как поклонился, да и зашагал в подъезд.
Не прошло и минуты, слышу, за домом гул «УРАЛовского» движка. «Ну, - думаю,- наверняка Кузьмич с Юлей приехали". Захожу за дом – точно, прямо напротив автомойки троллейбусная «Техпомощь» останавливается. А из кабины все трое – Юля, Кузьмич, и дядя Коля выходят. Я с мужиками по ручке, а Юле вежливо: «Здравствуйте!».
- Здравствуйте! - она мне в ответ, рукой так приветливо машет, - с Наступающим!
Смотрю на неё – совсем преобразилась девушка, шубка на ней из искусственного меха, сапожки модные, сумочка женская в руках.
Проводил я их до подъезда, тут ещё легковая машина подъезжает, что-то типа «джипа», нехилая такая. Я-то в легковушках не очень разбираюсь, автобусы и троллейбусы как-то легче даются, так что не могу сказать, какой именно марки, но иностранная - явно. Выходит из неё молодой парень, обходит вокруг и спутницам своим дверь открывает.
Гадаю кто это: Гена, или Вася? Да Гена, конечно же! У Васи авто своего не было.
Подходят все трое, девушки обе такие деловые. Одна чуть повыше, строгая, чуть грустная, под ручку с Геной, другая – без шапки, с шикарными волосами по плечам, улыбается.
- Гена, Света и Тамара, если не ошибаюсь?
- А то кто же! – Тамарка хитро мне подмигивает. – Иль нас не приглашали?
- Ещё как приглашали, - говорю, - проходите, пожалуйста.
Морозец крепчает, но я уже устал стоять, присел на скамейку, захотелось чего-нибудь более интеллектуального послушать. Сначала думал «Вести FM» включить, но потому решил – ну её, эту политику, успею ещё наслушаться. И включил (уже в сотый раз за год, наверное) «Как вести дневник» Джима Рона. Вдруг слышу – шаги за спиной. Идут юноша с девушкой за ручку, и ко мне подходят. Я даже ничего сказать не успел, как юноша у меня спрашивает:
- Здравствуйте, это вы – Виталий?
- А вы, наверное, Вася и Женя? – спрашиваю я в ответ.
- Да, мы к вам идём, - они оба обрадовались, как дети.
И давай мне наперебой:
- С Наступающим вас! Мы вам такой сюрприз приготовили, вы бы знали!
- Вы пешком, что ли пришли? – спрашиваю.
- Нет, - Вася отвечает, - из центра на автобусе, на «двадцатке» доехали.
«Как всё-таки здорово, что они вместе, - подумал я, запуская их в подъезд, - хорошая пара получилась».
  Последние гости пришли одновременно, но с разных сторон. Рон – крупный, поджарый мужчина в меховом камуфляже с суровым, смуглым лицом, выдававшем в нём техасца, - пришёл, к счастью, без оружия, но, так внезапно, словно из подвала откуда-то вынырнул. А Степана в синтепоновом пуховике, какие в 90-е годы носили, да ещё и с собакой не узнать было невозможно.
Обменявшись рукопожатиями, я присел и приобнял овчарку.
- Привет, Шарик, привет, дружище!
Собака внимательно посмотрела мне в глаза, и я понял, что Истелю здесь, на Земле, ох как нелегко.
- Лена будет? – Спросил я у Рона, хотя не был уверен, что он поймёт меня по-русски. Он понял, но отрицательно покачал головой.
Я вздохнул. Конечно, Лена не придёт без своего «философа». Нет, не зря говорила Сара Коннор: «Нет судьбы»!
Поднялись мы все вместе в квартиру, а там остальные уже за столом сидят. Ира моя только успевает гостей рассаживать, тарелки да бокалы им подставлять. Кот наш Яша, сначала о ножки Енкса тёрся, обнюхивал его, а как только Шарика увидел – со всех ног на старый шкаф запрыгнул, и не слезает – боится. Никогда в жизни до этого собак не видывал, разве что в окно с четвёртого этажа.

3.
Моё большое кресло (подарок супруги на прошлый Новый Год) кто-то уже во главу стола прикатил. Сажусь я в него, салат оливье себе в тарелку накладываю, а сам слушаю, кто что говорит: интересно до жути. Как будто дети мои выросли, и каждый своей жизнью живёт. Некоторые уже познакомиться успели, вовсю общаются. Женя и Вася селфи с Енксом делают, на диван его усадили.
- Какой хорошенький! – Женя чуть ли не визжит от умиления. - Ты, случайно, не с Энцелада к нам прилетел? А мы с Васей были там. Ох и страшно! Я чуть в космос в своём скафандре не улетела!
Дядя Коля к Геннадию подсел, оба уже явно коньячка отведали.
- Я вот, специально на седьмое ноября выходной брал. Это ж сто лет Революции! Я и к демонстрации пристроился, хотя и не коммунист. Всё равно, нельзя этот опыт на помойку истории выбрасывать. По-моему нынешний псевдокапитализм в некоторых проявлениях ещё пострашней социализма будет!
Гена, по-моему, почти не слушал, а только утвердительно кивал, периодически посматривая на Свету, словно боялся, что она исчезнет куда-нибудь, или убежит. Но Света никуда исчезать не собиралась, и спокойно смотрела с экрана ноутбука последние телевизионные новости. Я заметил, что у неё обручальное кольцо теперь на левой руке: развелась с мужем всё-таки. Хотя это итак понятно. Будь она ещё замужем – сейчас бы с Генкой не приехала.
Рядом, чуть справа от меня сидела Юля – в нарядной кофточке с красивой зелёной брошкой на груди, в ушах - серёжки.
- Как дела, Юля? – спрашиваю. - Как работа?
Она улыбается мне, так очаровательно, по-доброму:
- Я не работаю больше на троллейбусе. Я же в универ в августе поступить успела.
- И на кого же? – Мне безумно интересно узнать, как живёт самая мечтательная из всех моих героинь.
Она улыбается с хитрецой:
- На представителя четвёртой власти!
Я понимающе киваю.
- Журфак выбрала?
- Да. Только пока на «коммере» учусь. Но, судя по успехам некоторых моих однокурсников, к лету можно будет на бюджетное место переводиться.
- А дневник ведёшь? – Тема эта меня страсть как волнует, не могу не спросить.
- Конечно, - Юля даже засмеялась, - и не один. Хочу себя в беллетристике попробовать. И, кстати, я на «Ютубе» свой видеоканал завела, ролики по футурологии выкладываю. Так что зацените, как будет время.
- Обязательно, Юля, обязательно.
У меня вдруг комок подходит к горлу, и даже наворачиваются слёзы – до чего трогательно видеть её счастливой!
Внезапно меня отвлекает гудение мобильника. Это у Кузьмича. Он берёт трубку, и спустя минуту встаёт из-за стола.
- Извините, друзья, но мне придётся вас покинуть.
- А что случилось? – Дядя Коля отвлёкся от разговора с Геной. Точнее, сказать, от монолога, поскольку Геннадий продолжал молча кивать, периодически уминая толчёную картошку с огурцом.
- У сто тридцатой машины штанга погнулась. Стоит теперь где-то в районе жэ дэ вокзала, придётся до депо тянуть.
- Ну и работка у вас, - покачал головой Степан.
- С Новым Годом! – Ещё раз всех поздравил Кузьмич и вышёл в коридор. Мы женой - за ним, подождали, пока он оденется и проводили. Ира завернула немного фруктов и несколько бутербродов. Не любит она отпускать гостей с пустыми руками. 
Когда вернулись за стол, пора было произносить тост, и я взял слово. Все налили себе шампанского, кроме Юли и Светы – они предпочли сок. Юля – принципиально, а Свете ещё предстояло садиться за руль, так как Гена сегодня от спиртного отказываться не собирался. Енксу налили в бокал простой воды, опасаясь за его пищеварение, так как врачей с его планеты на Земле не бывает, и вообще, неизвестно, от чего он вообще может заболеть. А из-за маленького ростика пришлось поставить его на стул, чтобы мы могли дотянуться до его бокала.
- Любимая моя супруга, и дорогие герои моих рассказов, - начал я немного волнуясь. – Все вы знаете, что я – увлечённый и творческий человек, который любит книги, любит хорошие сюжеты, любит читать и писать. И с каждым персонажем меня связывает своя история. Каждый из вас рождался в моём уме и в моём сердце, каждый приобретал какие-то человеческие черты, попадал в различные передряги, кто здесь, в нашем городе, кто в холодной и каменистой пустыне Калифорнии, а кто и вовсе за пределами Земли.
Я посмотрел по очереди на Рона, Шарика, Енкса, а потом на Женю и Васю.
- И не всем довелось выжить в открытой, смертельной схватке с беспощадным врагом. Думаю, вы знаете, о ком я говорю сейчас. – Я сделал многозначительную паузу. – И всё же, каждый из вас живёт теперь своей жизнью. И это в литературе – обычное дело. Робинзон Крузо давно уже самостоятельный человек, и не обязательно, говоря о нём, вспоминать Даниэля Дефо. То же самое можно сказать и про Гулливера, и про Шерлока Холмса, и про Чингачгука, и про капитана Немо. А условие этого волшебства очень простое: о герое должны узнать люди. Живыми героев делает не столько писатель, сколько читатель. И вы живёте, и сидите со мной за одним столом, именно потому, что рассказы с вашим участием кто-то прочитал. И это была не только моя жена, и не только моя мама. Это была и мой персональный литературный критик Анна из Новороссийска, и племянница Ирина из Тюмени, и давний друг Виталий из Москвы, и учитель географии Елена из Калачинска, и ещё сотни других читателей. Поэтому мой главный тост сегодня – за вас, мои дорогие герои, вы – лучшее, что было со мной в уходящем году!
Звон бокалов, сопровождаемый множеством голосов, возвестил о том, что тост мой был принят «на ура». Но не прошло и пяти минут, как гости вызвались выступить с ответным словом.
Говорила Женя, но Вася тоже поднялся вместе с нею.
- Уважаемый Виталий, - начала она, - ни для кого не секрет, что мы вам обязаны всем, но мы тут подумали, да и решили сделать для вас сюрприз в виде маленькой экскурсии, ну… - она немного запнулась, - скажем так, за пределы нашей страны.
- На Гранд-Каньон, поди, или на Большой Барьерный Риф, - вслух предположил я, прекрасно понимая, что Ира могла подсказать Василию те места на Земле, которые я считаю самыми распрекрасными.
- Минуточку терпения, - со смехом ответила Женя. – Стоит вам зайти в свой кабинет, и вы всё узнаете.
Под всевозможное улюлюканье и остроумные реплики я вошёл в сопровождении Василия в свою комнатку-«темнушку», гордо именуемую «кабинетом». Здесь всё было по-прежнему: стол с компьютером, шкаф с папками и журналами, полки с тетрадями и блокнотами, чёрный стул «живущий» со мной ещё с аспирантских времён.
Отсутствие скафандров подсказало мне, что экскурсия будет по матушке-Земле, чему я не то обрадовался, не то огорчился.
- А одеваться не нужно? Зима всё-таки, - предусмотрительно спросил я.
- Не замёрзнете, - уверил меня Вася, и, взяв мою руку, сказал:
 - Закройте глаза на минутку.
Я закрыл глаза, прекрасно зная, что когда открою их, то буду уже не в «темнушке», а где-то совсем в другом месте. Но где именно, я не имел никакого понятия. И в этот довольно-таки волнительный миг я подумал о том, что порой литературные герои могут вести себя непредсказуемо даже для автора, который их придумал…

4.
Тревожное волнение проходило на фоне головокружения и лёгкости, как будто от невесомости.
Я чувствую освежающую прохладу, охватившую меня, и открываю глаза. Передо мной большой плакат с изображением солдата в фуражке, малиновых погонах с аббревиатурой «СА» на фоне Красного Знамени. Выше - надпись: «Заслужи награду Родины!».
- Ничего не напоминает? – Спрашивает меня Василий.
- Так мой самый первый рассказ назывался…, - отвечаю я, поражённый, и оглядываюсь по сторонам:
- А где это мы вообще?
Вася молчит, но я начинаю понимать: бетонная дорога в полумраке, сосны, рядом большая стела с танком и стрелками от города к городу: «Боевой путь части», а рядом с ними, и чуть в глубине – серое двухэтажное здание.
- Не может быть… - шепчу я, и протираю глаза. Да нет – никакой это не сон. Всё более чем реально.
 – Фонари горят! – уже восклицаю я, и замолкаю. Не только фонари горят, но и грунтовые обочины дороги пройдены граблями, да не советскими, обычными, а веерными – немецкими.
- Не может быть… - снова повторяю я, и оборачиваюсь к Васе:
- Какой сейчас день? Год какой?
Он лишь с улыбкой пожимает плечами.
- Новогодняя ночь. А вот какого года – это вам лучше знать.
Минуту я сморю на него ошарашено, а потом начинаю пятиться назад:
- Можно я… это… на минуточку… тут недалеко...
Вася продолжает улыбаться и кивает: беги, мол.
Я разворачиваюсь, и, сначала медленно, а потом быстрее, начинаю бежать по дороге своего детства, по которой шёл когда-то в первый класс - дороге советского военного городка Фогельзанга Группы Советских Войск в Германии.
Мелькают деревья, а у меня внутри прыгает сердце – и не столько от бега, сколько от невероятного, радостного волнения. Вот уже справа от меня поворот к продовольственным складам зенитно-ракетного полка, а слева – солдатская баня. Вокруг – ни души, но впереди нарастает звук автомобильного двигателя, и я понимаю, что кажущееся мне безлюдье обманчиво. Даже в Новый Год по городку ходит военный патруль, в казармах стоят «на тумбочке» дневальные, а в штабах на главном посту – у знамени части - застыли по стойке «смирно» советские солдаты с автоматами наперевес.
«А если сейчас меня остановят? - мелькает тревожная мысль.- Может, это какая-нибудь патрульная машина? ВАИ к примеру!»
И тут же решаю для себя: если спросят - скажу, что я «вольняга» из школы. И пока буду объяснять, Вася, глядишь, не сплошает…
Слева из-за поворота, выезжает крытый брезентом грузовой «ЗиЛ-131». На лобовом стекле красная табличка: «дежурный». Сморю на номер – белые цифры и буквы на чёрном фоне: «42-38 вв». Это машина резервного полка танковой дивизии. Она проезжает мимо, а я, слегка оглянувшись снова бегу вперёд. Вот поворот к нашей роте, рядом – банно-прачечный комбинат, чуть дальше – серый солдатский магазинчик («чипок») - излюбленное место нашего детского шопинга. Уже совсем близко! Я бегу по тротуарчику из белых плит. Вот две из них образуют мою любимую «лесенку», которую я при случае когда-то подметал от песка. Сбоку серая казарма ракетчиков, а через дорогу от неё – офицерская общага, которую все почему-то называли «десятка». Я останавливаюсь у её самого угла, и понимаю, что слышу чьи-то голоса. Почти от самого угла общаги вперёд идёт цепочка полузакопанных в песке автомобильных покрышек, по которым мы очень любили бегать. А за ними – угол нашего двухэтажного трёхподъезного дома с примыкающей к нему железобетонной стеной, по ней мы тоже нередко бегали, рискуя упасть с немалой высоты. Как такового адреса у нашего дома не было, но все его знали как «дом Московской связи».
Адреналин у меня в крови резко подскакивает, и я чуть-чуть выглядываю из-за угла во двор. Прямо передо мной – могучий ствол красавицы берёзы – моего самого любимого дерева, всегда напоминавшего мне о далёкой Родине. Я бесконечное количество раз любовался её красотой, и сейчас не могу удержаться, чтобы не проскользнуть к ней, приобнять, и даже прижаться щекой. Я всматриваюсь вглубь двора, освещённого светом из окон, и вижу наших – офицеров отдельного батальона 132 бригады связи. Не всех могу узнать, конечно, кого-то память стёрла, да и невозможно разглядеть многих в ночи, но некоторых вижу хорошо. Вот мои друзья – два Сергея, Артём, Миша… А вон тот черноволосый мальчуган в вельветовых брюках и полосатой рубашке как у Каттани из «Спрута-2» с бенгальским огнём в руках: это же я! А рядом – мои мама и папа, ещё такие молодые - моложе меня!
Кто-то бросил «филушку» на асфальт, она несколько секунд сыпала искрами, а потом резко бабахает под всеобщий смех, но у меня от всего увиденного наворачиваются слёзы, и я едва сдерживаюсь от нахлынувших, невиданных доселе эмоций.
Кто-то легонько трогает меня за плечо: это Вася. Он пришёл сюда вслед за мной. И я понимаю, что нам пора, и последним взглядом пытаюсь охватить двор моего детства: крохотную карусельку, лавочки у подъездов, песочницу, детский бревенчатый домик…
Люди радостно кричат, по всему городку – канонада, и даже красные огни в виде большой буквы «м» на трубе кочегарки как будто бы салютуют Новому – 1987 - Году.
Я закрываю глаза, наполненные слезами, понимая, что моё детство, каким бы далёким оно не казалось, всегда остаётся рядом.

5.
Когда мы вышли из «темнушки», никто не задал ни одного вопроса. По-прежнему горела ёлка мигающими разноцветными огоньками, звучала спокойная музыка, а мои герои медленно кружились в танце. Меня усадили в кресло, видя, что мыслями я продолжаю оставаться там – в глубине Северо-Германской низменности, на земле Бранденбург несуществующей уже ныне Германской Демократической Республики в памятную ночь с 31 декабря 1986 на 1 января 1987 года. И заигравшая вдруг финальная мелодия из фильма «Семнадцать мгновений весны», начинающаяся словами «Я прошу, хоть не надолго…» ещё сильнее ввергла меня в объятия нахлынувших воспоминаний. Ведь все мы там, как Штирлиц, но каждый по своему, несли службу на благо Великой Советской Родины, искренне мечтая вернуться в родной Советский Союз.
Опомнился я, когда понял, что гости расходятся. Встрепенувшись, поднялся было с кресла, но Вася жестом остановил меня:
- Не надо прощаний. Мы же далеко от вас не уходим.
Я снова опустился в кресло:
- Спасибо, спасибо большое, друзья мои! - И долго ещё сидел, потрясенный и восхищённый тем необыкновенным событием, которое мои герои преподнесли мне в качестве подарка, пока, наконец, Ира не обняла меня и не прошептала:
- Новый Год уже совсем скоро, давай откроем шампанское…

Октябрь, 31 декабря 2017 г.

Полный список произведений автора: http://proza.ru/avtor/demits