Питерский крест

Позавчера застыл канал Грибоедова в районе Никольской площади, вчера начала вставать Мойка у Исаакиевской. Нева устало несёт тяжёлые льдины мимо Медного всадника… Зима принялась за Северный Вавилон не на шутку. Снег лежит скромно по обочинам дорог, в парках, у подножия деревьев, но — твёрдо. Рождество. Как у людей. Иллюминация роскошная на Невском, скромнее — на других проспектах, по ранжиру… Студёные белые ночи. Знаю, зимняя сказка не надолго — чистый снег превратится в грязное месиво, каналы снова покажут свою чёрную сущность…

Полюстровские пруды, скованные льдом ещё неделю назад, остались за моим горизонтом. Но глубоко внутри меня как доброе летнее воспоминание об окружавших их парках, с ароматом скошенных трав. Как осеннее — с огромной ослепительной луной, убегающей от меня в кроны дубов и клёнов. Как зимнее — с темно-пьяными, пронзёнными ветрами, но греющими, подворотнями «Финбана». Прощайте, красные стены и скучные проспекты, «Кресты», «Красный выборжец»… Пока, Выборгская сторона!

Свёрстана свежая полоса жизни. На которой нет места прошлому. Ни хорошему, ни плохому. Ворота незнакомого города, в неизведанную жизнь, открыты, хочешь — заходи!

Как я хотел этого каких-то пару лет назад, но, Боже, как не хочу сейчас! Где мой тихий Блаженный град Новосибирск? Беспощадно на моем небосклоне взошла звезда по имени Марианна, и взвалила на меня город Пётра. Её свет, возрастом в миллиарды лет, не в состоянии растопить вселенский холод, сковавший, разбитое в перепутьях судьбы по разбитным дорогам, сердце, но что-то во мне растаяло… Благодаря той заморозке, я оставался жив. Теперь жить нужно другим, мороз больше не действует на меня. Как жить с нарастающим в душе теплом в мегаполисе, всепожирающем, безучастно и бесповоротно, как чёрная дыра?

Не знаю, но вижу: рок показал свою улыбку, похожую на оскал. И вытолкал на гору… Передо мной чудные дали, за плечами выросла непреодолимая стена — крест. Санкт-Петербург распял меня по красной ветке метрополитена. Стою на Нарвской заставе-приступке. Кисти рук моих Охтинским и Литейным мостами прибиты к Звенигородской и Садовой улицам. Под глумливое подмигивание пяти «Полюстровских звёзд» и грозный бич-перезвон трамвая № 16 бреду в самый жар… И распростёрся Голгофой подо мной Исаакиевский собор. Вниз к земле грешной уже не спустится, да и вверх к ангелам пока не подняться — крыша небес не пускает.

Остаётся смотреть на петрову забаву, на люд разный. Безропотно вдыхать дождь и снег лёгкими, пробитыми насквозь спицами каналов. Мойка омоет кровь мою. Доверяю всего себя переулкам Пирогова да Фонарному, до полного офонарения, до фонаря… От его света оттолкнутся к лучам непроницаемых звёзд!


25, 31 декабря 2017, Санкт-Петербург

© ЙЕРО, 2017.