Санкции - это семечки

На уходящей неделе произошло событие, которое в России, кажется, незаслуженно обошли вниманием. А зря. $22 млрд Национального суверенного фонда Казахстана заблокированы на счетах бельгийского филиала американского Bank of New York Mellon по иску молдавского бизнесмена Анатолия Стати и принадлежащих ему компаний против правительства страны. Страны, входящей, напомним, в один экономический союз с Россией – ЕАЭС. Это произошло еще в октябре, но всплыло наружу лишь теперь. Возможны ли подобные действия по отношению к России в связи с ужесточением американских санкций?Некоторые финансовые аналитики уже назвали историю с Казахстаном своего рода «тренировкой» и не исключают, что подобный трюк может быть проделан в отношении российских активов, прежде всего, в США.Ситуация, на самом деле, почти не имеет прецедентов. Почти…Речь, уточним, о деньгах Национального фонда Казахстана, который считается «суверенным». Общий размер его на сегодня составляет примерно $57 млрд, то есть арестовано примерно 40%. Притом что иск Анатолия Стати, инвестировавшего в нефтегазовую отрасль Казахстана $150 млн, составлял максимально $4 млрд. Спор его с казахскими властями состоит в том, что он их (а конкретно – некоторых членов семьи президента Назарбаева) обвиняет в рейдерском захвате собственности, а те его — в завышении стоимости строительства газоперерабатывающего завода за счет заключения фиктивных договоров, а также в «левом» экспорте нефти.Знакомая «повестка спора хозяйствующих субъектов» для постсоветских государств, не так ли?При этом коррупция как повод для ареста активов служит для западного правосудия, похоже, уже в роли «красной тряпки» для быка. Не говоря о том, что таковая коррупция фигурирует в качестве одного из оснований введения санкций в известном американском «законе Магнитского». Принятом специально «ради нас». Стокгольмский арбитраж еще в 2013 году, обвинив Казахстан в нарушении договора об Энергетической хартии (по которой, напомним, и у нас нешуточные споры идут с ЕС), обязал правительство страны выплатить Стати компенсацию в размере $500 млн, что власти делать отказываются. И вот теперь по приговору «ценой» $500 млн арестовывают активы на $22 млрд.В течение всего срока ареста Казахстан, как минимум, потеряет проценты с них. Почему это делает Bank of New York Mellon? Потому что он является организацией по хранению и управлению активами.Можно ли в данном случае считать данный банк неким «агентом» по проведению американской политики? Напрямую – нет, да и правительство США тут вроде не замешано.Однако можно предположить, что все подобные действия осуществляются если не по результатам неких формальных или неформальных консультаций в соответствующих правительственных ведомствах США, то в контексте общей, назовем ее так, политической и финансовой культуры американского истэблишмента. В контексте этой «культуры» Казахстан – это некая далекая и непонятная страна, про которую более-менее широкому кругу известно лишь то, что она стала фигурантом фильма с участием комика Саши Бората Коэна (Казахстан тогда, кстати, сильно оскорбился его непотребным шуткам).А $22 млрд – это вообще по американским масштабам сущие копейки. В этом смысле большой «американский слон», наводя свои порядки в мировой «посудной лавке», ненароком придавил какого-то «муравья». Экая невидаль. Притом, что у Казахстана с США на межгосударственном уровне нет особых проблем, не говоря уже о том, чтобы он находился под какими-то санкциями. Даже критики в адрес Назарбаева за нарушения прав человека – и то практически не слышно.Однако лихость, с который расправились с 40% суверенного фонда суверенной страны настораживает. Настолько, что все меньше верится в уверения российских финансовых властей о том, что даже в случае ужесточения американских санкций против России в начале следующего года и даже в случае запрета покупать российские долговые бумаги, нашим вложениям в американские Treasure Securities ничего не грозит. Потому что, мол, это будет таким потрясением финансовых основ, что такого просто не может быть никогда. Но разве мы мало в последнее время видели такого, что казалось невозможным? Вон, к примеру, арест целого здания российского консульства. Чего даже в годы «холодной войны» не было.Для справки: по данным Минфина США на середину декабря, вложения России в американские долговые бумаги составляли примерно $105 млрд. В октябре 2016 года они были $74,6 млрд. Мы так «обрадовались» победе Трампа, что влили в американскую экономику совершенно лишние для нас десятки миллиардов? Уже в ноябре 2016 года уровень вложений достиг $86 млрд, а в апреле 2017 – $104,9 млрд.Российские власти, судя по всему, с определенной тревогой ждут, во что конкретное выльются доклады Минфина США и финансовой разведки в конце января 2018 года. Кто войдет в новые санкционные списки и распространятся ли они на финансовую сферу.На днях даже глава Сбербанка Герман Греф дал весьма «нервическое» интервью The Financial Times, сказав, что новые финансовые санкции могут быть похлеще тех, что были в годы «холодной войны». После чего получил настоятельный совет сверху не сеять панику. Впрочем, у Грефа может быть свой корпоративный интерес. В свете готовящейся амнистии капиталов для российских предпринимателей, опасающихся новых американских кар, и создания властями благоприятных условий для репатриации капиталов (в том числе в форме покупки валютных ОФЗ) именно Сбербанк может стать «тихой гаванью» для напуганных олигархов.Однако при этом сами российские финансовые власти сохраняют поразительно хладнокровие в отношении суверенных активов страны. Или это обреченность, как при виде надвигающейся лавины, от которой уже не убежать?Стоит напомнить, что в американском законе о санкциях, приятом летом прошлого года, мы оказались в одной компании с таким странами, как Иран и КНДР. После Исламской революции 1979 года и разрыва дипотношений Тегерана с Вашингтоном Америка, а затем и ООН заморозили иранских активов, включая недвижимость, на $100-120 млрд. Даже после заключения «ядерной сделки» в прошлом году до сих пор разморожено активов не более чем на $30 млрд.Если говорить даже не об официальной политике американского государства в отношении России, притом что наши отношения сейчас хуже некуда, то в контексте общей «культуры восприятия России» нынешним американским истэблишментом ей, ее суверенным активам, а также активам российских предпринимателей, даже формально не попавшими ни под какие санкции, грозят повышенные риски.Поскольку еще в 2014 год было ясно, что основную угрозу могут нести не прямые санкции со сторон Запада, а косвенные, само опасение введения таких санкций, а также расширительное толкование их теми или иными субъектами американской юрисдикции, а также зависимых от Америки юрисдикций.Кроме того, по нынешнему закону, под санкции попадают не только те, кто прямо будет поименован в соответствующих списках, но и их контрагенты – если сделка с фигурантом санкций будет сочтена Госдепартаментом «существенной». Так по цепочке вся страна может попасть под каток.Свежий пример — Рамзан Кадыров, у которого «Фейсбук» и «Инстаграм» (оба принадлежат Марку Цукербергу) вдруг заблокировал аккаунты. На том основании, что «возникло юридическое обязательство», вытекающее из факта включения главы Чечни в санкционный «список Магнитского». Речь в данном случае идет именно о расширительном толковании санкций «Фейсбуком». Ведь в «Твиттере», к примеру, аккаунт Кадырова на вчерашний день заблокирован не был. А другой фигурант того же списка – дочь покойного президента Узбекистана Гульнара Каримова, включенная в него одновременно с Кадыровым, не заблокирована вообще нигде.



 
;итак



В связи со всем вышеизложенным, собственно, вопрос возникает всего лишь один: а есть ли у наших финансовых властей «план Б»? На случай ареста активов и отключения России от системы межбанковских платежей SWIFT? Это помимо амнистии капиталов для тех, кто попадет в «черный список» Минфина США как «особо приближенные» к российскому президенту.