Необычный Новый год

Тот Новый год обещал быть самым необычным за всё детство. Случилось это в ту пору, о которой в семейных хрониках речь заводили со слов «когда мы жили в Москве...»

В Москве мы жили четыре года, пока родители учились в аспирантуре. Летом нас с сестрой, младшеклассников, отвозили на каникулы в Армению. Тогда, в восьмидесятые, ходили поезда из Москвы в Ереван, трое суток в пути. Накалённые под солнцем вагоны и горячий воздух из полуоткрытых окон только усиливали у пассажиров предвкушение отдыха. Обратно в столицу отпускники прибывали довольные и загорелые с налопавшимися фруктов детьми.

А вот один раз за эти четыре года мы возвращались в Москву зимой. Туда полетели самолётом, чтобы успеть на свадьбу моего дяди 25-го декабря, а назад поехали железной дорогой так, чтобы 31-го утром быть уже дома.

Зимний поезд оказался совсем другим. Вместо пекла и духоты приятное тепло, пусть даже дамы из соседнего купе жаловались на слабое отопление и сквозняки. Коридор был украшен бумажными гирляндами и ёлочной мишурой. Чай подавали в привычных гранёных стаканах в подстаканниках, но с праздничными печеньями и конфетами.

Но самое необычное проносилось за окнами. Летом полосы зелени полей и лугов сменялись мелькающим частоколом деревьев, потом пёстрой ковровой дорожкой пробегали огороды и сады, среди которых глаз не успевал различать крыши домишек. Зимний пейзаж был вроде как однообразен своей белизной, но оказалось увлекательно угадывать по оттенкам белого контуры заваленных снегом деревьев, засыпанных как сугробы холмов и покрытых льдом рек. А чем дальше мы продвигались на север, тем сильнее становился снегопад. Ещё вечером снежинки порхали, отражая свет из вагона, а уже утром предновогоднего дня они сплошной завесой проносились мимо.

И вдруг поезд начал замедлять ход, а потом и вовсе остановился на полустанке. Сквозь заиндевелые окна и белую пелену по ту сторону виднелись столбы, провода и дорожный указатель, все облепленные снегом. Пассажиры бросились разглядывать округу, чтобы успеть что-то запечатлеть до того, как состав продолжит движение. Но пауза затянулась. Народ забеспокоился. Энергичный мужчина, не удовлетворившись невнятным ответом проводницы, взялся выяснить причины и отправился к голове поезда. Он вернулся не скоро, и сразу же стоявшие на пороге своих купе и вышедшие в проход попутчики подхватили его слова: «снежные заносы... застрял грузовой... ждут снегоуборочную технику... впереди ещё один скорый...». Вагон загудел, когда гонец сделал заключение: «Видимо, Новый год встретим тут, в поезде».

Горячо обсуждали, что же делать, как отметить праздник в вагонных условиях. Сформировалась инициативная группа, которая предложила всем сообща что-то придумать, и уже сами стали проявлять бурную активность.

Состоялся и наш семейный совет. Чай точно был в наличии, проводница заверила пассажиров, что в бойлерной достаточно воды. Гата, которую бабушка испекла нам на новогодний стол, ждала своего часа в сумке с провиантом. А вот запасы самой провизии на дорогу поредели за три дня пути. Были ещё гранаты, сухофрукты и варенья, которые нам положили как витамины на зиму. «Будет чаепитие, сладкий стол» – решили родители. Мы, дети, были не против, сестричка даже захлопала в ладоши.

Папа всё-таки решил отправиться в вагон-ресторан на разведку, потому как неизвестно было, сколько ещё нам предстояло провести в плену метели, а на одних сладостях долго не протянуть. Я напросился к нему в компанию. Мы пробирались через вагоны. В одном из них люди суетились, организовывая совместное застолье. В другом пассажиры разошлись уже по своим купе, и там царила тишина. В третьем беззаботно хохотала компания с пластиковыми чашками с эмблемой «Аэрофлота», в которых явно плескался не чай. В плацкартном вагоне студотряд дружно пел под гитары. И так что-то своё в каждом вагоне.

Помню долгую очередь в ресторане, но не помню, удалось ли нам что-то там приобрести. Когда мы возвращались к маме с сестрой, активность повсеместно утихала. Даже энтузиазм активных пассажиров поостыл. Ожидание становилось утомительным. Неподвижность состава стала нагонять тоску. Метель не утихала и пугала своей неутомимостью.

На следующий после дядиной свадьбы день и за день до того, как мы сели в поезд, всей роднёй и гостями отметили мой день рождения. Подарков было много. Всё некогда было их разобрать, пока гостили. Зато все три дня в дороге и я, и сестра были заняты ими. Особенно нам нравился импортный набор ковбоев и индейцев с тотемным столбом. Но даже в эти игрушки уже не игралось.

Папа пытался развлечь нас с сестрой придуманной настольной игрой. Мама прочла вслух книгу из числа моих подарков, я её и сам дважды перечитал до этого, забираясь на верхнюю полку.

Ожидание надоедало. Не хотелось двигаться и за что-либо браться. Не хватало никакого терпения слушать завывания ветра и видеть круговерть снежних вихрей за окном.

Вдруг раздались приближающиеся издали толчки, потом сильный грохот и скрежет сотрясли наш вагон. Состав тронулся с места. Колёса приглушённо застучали на забитых снегом стыках рельс. Всё вокруг вновь оживилось. Снова пассажиры стали перемещаться по вагонам, обмениваясь прогнозами, успеют ли до полуночи добраться до конечного пункта назначения.

Мы успели. Вошли в квартиру за полтора часа до наступления Нового года. Мама возмущалась стоимостью поездки, но других вариантов не оставалось, папа и так с трудом нашёл такси и договорился с шофером по цене.

Мама на скорую руку накрыла что-то на стол. Папа помог нарезать салат, прежде спустив со шкафа небольшую ёлку. Мы с сестрой нарядили её. Мы же в Москве жили на съёмной квартире, большая ёлка осталась в нашей ереванской. Не было и телевизора, бой курантов слушали по радио.

Именно в этот момент, – явственно вспоминаю сейчас, – я пожалел, что поезд всё-таки прорвался через снежные заторы. Интересно же, как это – встретить Новый год в пути?!

31 декабря 2017 - 1 января 2018