Сочинский рай

Жора Караулов был одним из представителей интеллектуального криминального мира, от природы наделённый большим чувством юмора и актёрским талантом. На Севере, как правило, круглый год погода не балует «Сочинским раем». Но бывают исключения, когда Боженька делает подарки этому суровому краю, как зимой, так и летом. Магадан стоит между двух красивейших бухт – «Нагаево» и «Гертнера». Если первая практически является частью города, то вторая как бы поодаль, на берегах которых есть хорошие пляжи.
На дворе стоял июль месяц. Мы с компанией при активном участии Жоры выбрались на берега бухты Гертнера. Накрыли поляну, компания подобралась большая и шумная. Из динамиков катушечника «Романтик» неслись рулады Армстронга. Привязанная верёвкой сетка с «горючим» заманчиво купалась в приливах Охотского моря. Разлили по первой, второй, третья – «За любовь!». Жора особенно оживлялся в компании «слабого пола». Те, зная его особый дар рассказывать анекдоты, подкатывали к нему с просьбой:
– Жорик, ну расскажи, расскажи!!!
Я в своей жизни мало видел людей, обладающих способностью виртуозно проделывать это. Нет, нет! Пожалуй, мы с вами знали такого человека – это Юрий Никулин (мне довелось в жизни видеть этого мастера и даже присутствовать на его выступлениях, кстати, внешне они были очень схожи). Так вот, что примечательно: он обязательно вставал и в лицах начинал показывать то, что можно было выразить в нескольких словах. Часто после первых фраз услышать суть рассказа уже было очень трудно – народ начинал закатываться от смеха. Причём, проделывал он это с очень серьёзным лицом, и, уже после снятия «приступа» у клиентов, он улыбался своей голливудской улыбкой, и фраза: «Наливай!» эхом проносилась по бухте.

В этой поездке ему «на хвост» села его старая любовь – официантка Света. В какой-то момент она обратилась к нему:
– Милый, вино закончилось, открой «Токайского».
Он лихо подхватывает бутылку и начинает своей большой ручищей ударять по дну. Кто-то попытался подсказать:
– Жора, да вот же штопор, не мучайся!
– Если бы я в «зоне» пользовался штопором, то срок бы мой взлетал в прогрессии после каждого шмона!
Он наносит ещё удар, пробка вроде двинулась, но в это мгновение дно лопается, и оголённое стекло со всей силы врезается ему в ладонь.
Кровь фонтаном брызнула по сторонам, все на секунду замерли. Опомнившись, наперебой начали предлагать помощь. Первое, что сделали, перетянули руку ремнём, затем я разорвал свою рубашку, этими лентами забинтовали кисть. Его рубаха ушла на бинты, которыми подвязали руку к шее, на обмотанную кисть налили водки. Когда закончили, он, словно Чапай после боя, полуголый, стоял, весь в крови, лицо было белое, как простыня. Он затих и молча выполнял всё то, что ему говорили. Если бы в тот момент, эту картину, можно было записать на видео, однозначно, это было бы хитом всех просмотров. Мы с его подругой, подхватили его под руки и потащили в гору к дороге. Он послушно полз, тяжело дышал, кряхтел и только жаловался, что сильно дёргает рука.
Наконец-то поднялись. Огляделись – вокруг много машин, но все без людей. Чуть в стороне подъехала семья отдыхающих и разгружала вещи, мы кинулись к ним. Хозяин, увидев нашего Чапая, сразу выпалил:
– Ребята, всё понял!
Сказал жене с детьми идти на место и ждать его. Мы забрались в салон «Волги» и рванули в сторону больницы. Водитель оказался мужиком понятливым, включил фары и, не обращая внимания на знаки, давил на газ. Кровь просочилась через все наши самодельные бинты и уже капала на коврик в машине. Вдруг гренадёрского роста «больной» начинает всхлипывать и плакать, его подруга тут же прильнула к нему, приговаривая:
– Ну, что ты, Жорочка, родненький, все будет хорошо!
Он, продолжая хлюпать:
– Хорошо, да ничего хорошего! Я же не успел завещание на тебя написать!
Она оживилась, захлопала глазками:
– Вот с этого места – поподробней, – запищала она.
Тут он открывает очи и начинает громко ржать, мы тоже все взрываемся. Водитель высказал свою гипотезу:
– Раз силы есть на юмор, значит сдюжит!
Повернули на «кольцо», чем срезали большой кусок дороги. И вот – больница. Подъехали сразу к хирургическому корпусу. Выползаем, наш бедолага, весь белый от большой потери крови, начинает «плыть». Подхватили его под руки и прямо с ним на руках ворвались в ординаторскую. Доктора сидели на диванах и бурно обсуждали какой-то фильм. Увидев нашего Чапая, один из них воскликнул:
– Вот он – герой нашего времени, а вы – Бельмондо! Бельмондо!
Тут же выглянул за дверь и громко:
– Маша, ты где? Срочно каталку!
Уложили нашего горемыку на коляску. Казалось, что он уже не дышит. С грохотом по-катили по коридору. И тут он поднимает голову и кричит мне:
– Юра! Когда будете заказывать венки? Я не люблю чёрный цвет. Да, и у гроба, чтоб побольше женщин, ты же знаешь мою слабость!
Здесь уже не сдержались медики, все рассмеялись. Я поговорил с врачом, он сказал:
– Рана серьёзная: поищем стёкла, возможно, перебиты сухожилия, на переливание кровь есть. Вечером позвоните, я всё расскажу. Скорее всего, ему придётся полежать пару недель. Вы же, в той ситуации всё сделали правильно!

Попросил водителя подвезти домой, т.к. в моём экзотическом виде мог распугать людей по улице. Пришёл домой, отмылся и как порядочный гражданин, начал прикидывать, какую «передачу» отнести вечером «мученику» после операции. Зная пристрастия больного к определённому перечню, меню было составлено быстро. Не откладывая сбегал в Гастроном, купил задуманный набор и улёгся вздремнуть после бурных событий.
Где-то часов в семь стал собираться, раздаётся звонок по телефону, и в трубке сразу без предисловий:
– Так друзья не поступают! Я здесь после операции места себе не нахожу, страдаю от одиночества и боли, а ты, небось, плоть свою «нежишь».
Я, как болван, начал оправдываться:
– Так вот с авоськой стою у двери на выход. Может, вещи какие тёплые взять, а то, наверное, морозит тебя от наркоза?
– Во-во! Только заскочи ко мне домой, ключ под ковриком, там что-нибудь и подберёшь.
С деловым настроем, что делаю благородное дело, лечу к нему на Парковую. Вбежал на третий этаж, вижу – его дверь немного приоткрыта. У меня «ёкнуло», но я смело кинулся в «бой»! Врываюсь и вижу такую картину: «горемыка» в трусах-семейниках, на ногах – женские тапочки с ушками, рука напоминала что-то похожее на заряженный перед выстрелом гранатомёт и висела на пузе. На ней было намотано столько ваты и бинта, что вместо того, чтобы возмутиться, я начал покатываться со смеха. На подоконнике стоит брэнд тех времён – катушечник «Астра-2», из которого несётся «золотая» хрипотца Высоцкого. Из кухни, крутя бёдрами, в таком же экзотическом образе, выплывает соседка Валя, обнимает меня за шею и шепчет на ухо:
– Юрашик, не переживай, у меня всё под контролем!

Жора обнимает меня своей культяпкой и с серьёзной рожей мне говорит:
– Надеюсь, ты «передачку» мне не забыл? А то мне врач строго-настрого велел витамины – фрукты, овощи, красное вино и только из рук красивых «бестий».
При этом заскрипел своими красивыми зубами, сделал свой конёк губами (содранный у Луи Армстронга), и мы хором захохотали! Как я потом выяснил, врач, поняв статус этого харизматичного больного, отпустил его с богом, взяв клятвенное обещание: «Если что-то не так, то сразу и немедленно!..»
Нужно сказать, что Жора не подвёл его, и чётко исполнял все назначенные медициной «клизмы». Дошло дело и до моей авоськи: холодненькая «Столичная» - два пузыря, пакет с «трубачом» (местный деликатес), банка красной икры (фирменный закусь северян) и две пачки папирос «Беломор-Канал». От увиденного глаза его заблестели, но он снова состроил гримасу и заверещал:
– Нет, братуха, так не пойдёт, ты нарушаешь все заповеди Гиппократа, с такой диетой мне очень быстро светит место на «Марчеканском погосте»! Но, я думаю, одноразово – можно, пока доктор не видит!
Все снова закатились от смеха! Начали подтягиваться и другие баловни судьбы, но каждый из них, увидев «фронтовика», брались за животы. Валюша быстро сварганила «трубач» с лучком, и по квартире понеслись чарующие запахи «белка». Накатили по первой, по второй. Жора подходит к окну, а оно смотрит как раз на территорию роддома, и в дыму любимого «Беломора» произносит:
– Сколько же здесь моих малышек свет Божий увидели! Буду со временем на всех в суд подавать – пусть кормят старика!