Земля обетованная терского казака

 Стр 1.
                Выбор.
  Евгений ещё в школе решил, что будущее своё он видит только в военной форме. Возможно, боевые награды отца и кресты деда, которые рассматривал в детстве, и их особый звон, при соприкосновении меж собою, а может,  хранившаяся казацкая шашка с нагайкой прадеда повлияли на выбор профессии.
А что стоили в заветной папке  отца многочисленные фотографии, на которых дед и прадед в черкесках с газырями. На толстых картонках пожелтевшие фото,с обрезанными краями и с надписями химическим карандашом на обратной стороне. А фото начала прошлого века даже с печатями фотомастерских!
Женя, у которого близкие родственники военные лётчики, и не задумывался кем стать. Как само собой разумеющееся без сомнений знал, что будет военным лётчиком.
Потому и не было томительных раздумий на тему «кем быть и чем заниматься», как у некоторых одноклассников.
В стране шла перестройка и что там впереди будет, ни кто не  знает, а профессия «родину защищать» - вечная.
Окончив школу  в 1987 году, уже осенью выслал родителям фото в форме курсанта высшего военного училища, он будущий лётчик - инженер!
Страна становилась открытой, «железный занавес» уходил в прошлое и возможность повидать мир вполне реальна.
Добросовестно осваивал «знания, умения и навыки» выбранной специальности. Он - будущий офицер советской армии!
Училище, одно из старейших в стране, готовило специалистов высокого уровня. Свои традиции и славный боевой путь выпускников. Наряду с «политической и технической» подготовкой, здесь заботились о нравственном и духовном росте молодых крепнущих мужчин.
Даже регулярные праздничные танцевальные вечера с приглашением представительниц прекрасного пола учащихся ВУЗов города, разумеется, тоже одна из традиций училища. Евгений довольно хорошо вальсировал и как собеседник был интересен. Выправка офицерская была в генах русских воинов, а у него была особая стать переданная поколениями казацкого рода.
На одном из вечеров его пригласила на белый танец  девушка с интересным именем Стела. Ей пришёлся по душе статный курсант с особыми искорками в карих глазах. Ему тоже понравилась студентка педагогического ВУЗа и будущая учительница начальных классов.

Стр 2. Они поженились за год до окончания им военного училища. Свадьба была дома в станице. Пришли не только родственники поздравить молодых. Семью Евгения все знали, как и они всех станичников. Село образовано было несколько сот лет назад осевшими на берегу Терека казаками с целью охраны границ от разбойников и от гостей с недобрыми намерениями. Потому и горестные события, и радостные в станицах принято встречать вместе. Пели и танцевали  полюбившиеся казачеству песни и танцы. Мальчишки, скрывая своё восхищение, смотрели на жениха в форме с погонами курсанта, без пяти минут настоящий военный лётчик!
 А девчонки, конечно, смотрели на невесту, в мыслях примеривая её наряд. А одна из них заплакала. Родственница соседей и Евгений приезжая домой видел её и помнил по школе. Он был уже старшеклассник, а она в начальных классах училась.
Случайно иногда вместе шли по пути или она шла на встречу, когда приходила к родственникам. Приветливая и улыбчивая, её голос не спутаешь ни с чьим другим, когда она приветствовала маму Жени, завидев ту во дворе.
- Здравствуйте, тётя Вера!
- Здравствуй, соседка! - приветливо отвечала мама Жени.
Однажды сказала с особой теплотой в голосе о девочке:
 - Вот невеста чья та растёт. Завидно даже!
Давно это было.
.... Место службы - крупный авиационный гарнизон казалось не за горами. Евгений решил так, куда пошлют, там и будет его судьба.
Как говаривал дедушка:
- Не испытывай судьбу, внучок! Она сама тебя скорее испытает.
Рядом боевая подруга Стела, с которой вместе все трудности будут преодолены. А иначе и быть не может.
  За полгода до выпуска поползли слухи тревожные, а именно – гонка вооружений завершается между сверхдержавами и грядёт сокращение вооружённых сил Советского Союза.
Возникал вопрос, а что России не нужна уже сильная армия получается?  Не хотелось верить, что государство  объединяющее половину территории Земли перестанет быть опорой и защитником развивающихся стран.
Вот уже и перестали преподавать предмет «История КПСС», взамен читали какой-то сплав обществоведения и политэкономии.
Причём поощрялось ругнуть коммунистов за плановую экономику и прочие неудачи страны советов.

Стр 3. То, что совсем недавно казалось просто незыблемым, теперь оказывается порочным и ошибочным. Союз нерушимый разваливался как замок на песке.
- Женя, обрати внимание, как кое-кто из преподавателей ещё год назад  о КПСС говорили одно, а теперь противоположенное! Стало плохо то, что было вчера ещё хорошо. - говорил Степан, однокурсник и друг Евгения.
- Уж лучше бы молчали. - Женя тоже обратил на резкие перемены в тематике политической подготовки. - Для нас дружище Стёпа, главное, чтобы пропеллер не назвали гребным винтом от подводной лодки!
- Ну, уж, если президент и правительство за честь считают со свечкой в церкви постоять, то о чём говорить. - Степан не смеялся над шутливым ответом друга.
- Быстро перекрасились. Это для народа, конечно. Всё кончено, Стёпа. Идеологии нет больше. К чему призывать?
Друзей особенно беспокоило, конечно, их собственное будущее. Понятно, после выпуска ждёт их армия, они готовы служить, вот только есть преподаватели уже почти открыто говорят о предстоящих сложных переменах в стране. Спасибо им за откровенность, но уж очень с тревогой и с болью в голосе это произносится ими.
Это ещё что.  Вскоре окажется слово «коммунист» почти как ругательство.
Как то в раз, ранее у братских народов, выросло национальное самосознание, а с ним и чувства почти ненависти к России.
А затем и к русским, во что не хотелось верить. Словно у самих русских такого самосознания нет, но у которых ростки неприязни к бывшим «союзным братьям» почему-то не «взошли», хотя почва для этого явно готовилась.
 Подтвердились худшие предположения в отношении дальнейшей судьбы выпускников высшего военного училища.
Не хотелось верить в то, что училище расформировывают за ненадобностью, в связи с сокращением численности вооружённых сил страны. И Евгению с сослуживцами светит, в лучшем случае, диплом гражданского инженера, но без погон лейтенанта.
Так и случилось. Домой вернулся без будущего. В прямом смысле. Работу найти оказалось и вовсе бесперспективным делом.
Родственники жены предложили уехать в Израиль, благо она еврейка и выезд из страны был упрощён до нескольких формальностей в оформления документов.

 Стр 4. Весомый аргумент  на выезд - наличие. родственников давно проживающих там и их заверения помочь с бытовыми проблемами и с работой.
Занялись со Стелой изучением языка Иврит. Знающие люди убеждали, что в Израиле на русском говорит  половина населения, а знать государственный язык следует, решил Евгений и Стела. Понимая, что это в первую очередь уважение со стороны государственных органов к новым гражданам.
Как не противилась душа эмиграции, но выбора становилось всё меньше. Разговоры с родителями. Особенно отцу было трудно осознать надобность сыну покинуть родную землю, орошённую его кровью и кровью дедов и прадедов.
                Неужели навсегда?
Лето 1991 года. Все документы на выезд оформлены и лежали в ящике старого комода.  Дата вылета назначена на начало августа из аэропорта Шереметьево Москвы.
Прощание с родителями…
- Мама! Папа! Не беспокойтесь! Мы вдвоём со Стелой справимся со всем, что нам выпадет. Не пропадём!
 Последние напутствия - наказы родителей и обещания молодых писать письма, звонить при случае.
 Слёзы в глазах матери.
Отец, прижав крепко сына, едва слышно прошептал тому в ухо:
- Сын! Не посрами дедов и отца…. И себя! Береги честь! Помни, кто ты есть!
 И громко для всех: - Присядем на дорожку!
- Минуту! – Евгений кинулся к шкафу, открыл дверь, все увидели черкеску деда, рядом такую же отца…
Женя провёл ладошкой по видавшей виды ткани, погладил галуны и, порывшись в углу, достал шашку деда, схватил крепко за рукоять, пригнувшись, поцеловал и, вернув на место, плотно закрыл дверь столетнего шифоньера.
- Присядем! – сказал так же громко,  как отец.
                Москва. Август 1991г. Шереметьево.
В аэропорту, до посадки в самолёт, несколько часов прошли в утомительном ожидании. Многолюдность и суета, не очень прибранные, если не сказать грязные, зал ожидания и другие помещения. Снуют какие то личности, не внушающие доверия. Для главных ворот страны казалось бы недопустимо.

Стр 5. Потому с нетерпением ждали приглашения для прохождения таможенных и прочих действий.
Наконец всё позади, они в салоне самолёта, который выруливает на взлётную полосу. Усиливался гул турбин,  чувствовалась лёгкая вибрация.
Женя смотрел в иллюминатор, панорамой разворачивались аэродромные постройки, стоящие лайнеры с разными флагами на фюзеляжах. Где-то там оставалась  суета аэропорта, таможня и долгое ожидание объявления посадки в самолёт.
Взяв ладошку жены в свою ладонь, заглянул в её тёмные глаза:
- Вот и всё. Через несколько часов мы будем в новом мире.
- Скорее бы. Так устала от всего.
А под крылом самолёта уже плыли пухом облака, земля с серыми ниточками дорог и синими лентами рек. Запомнилось бесконечное синее пространство Средиземного моря.
- Всё хорошо. – вертелось в голове, но в самом укромном месте души было тревожно. Что там ждёт? Покидали Родину не на месяц и не на полгода…. Может даже навсегда.
               
                Репатрианты.               
 Тель Авив встретил жаркой погодой. Хотя перед вылетом в Москве было даже более душно. В аэропорту всех репатриантов, как Женя и Стела, встречают и спрашивают, где бы хотели жить в стране.
Наши молодые давно решили, что только в Иерусалиме им хочется жить.
Что ж, в Иерусалим, так в Иерусалим, им ответили без лишних вопросов.
Первым делом всех новоприбывших размещают в центры абсорбции, представляющие собою гостиницы для проживания и адаптации. Там же  организованы учебные центры (Ульпан) по изучению языка.
Группы учеников по 15-20 человек разного возраста. Это было не столь удобно, так как молодёжь быстро усваивала программу  и начинали скучать, так как учителям приходилось много времени «топтаться» с более пожилыми. Им вообще язык давался с трудом, не смотря на все их усердие выучить язык предков.
.  Женя и Стела, учившие самостоятельно язык дома в России, считали, что имели солидный словарный запас в памяти, но оказавшись среди носителей языка в Израиле, убедились, надо учить почти всё заново. Особенно произношение.
Первыми их собеседниками были охранники в гостинице, которым было скучно, ночью вовсе делать нечего, а спать запрещено категорически.

Стр 6. Евгений нашёл выход как освоить скорее разговорную речь  и захватив собой несколько пакетиков кофе, вечерами спускался вниз к охране и угостив напитком собеседника, таким образом, учился говорить и пополнял словарный запас.
Охранники в свою очередь были рады коротать время за ни к чему не обязывающей беседой, тем более среди приезжих было много интересных людей. Узнавали много интересного из жизни бывших советских граждан и о самой большой державе мира, каким был Советский Союз до перестройки.
О развале СССР не говорили открыто.
                Скорее познать мир окружающий.
Смешно и даже неловко признаться, но первая поговорка, которую узнал Евгений из уст коренного иудея-охранника, говорит о том, что в этой стране каждый первый помогает каждому второму «намахать» третьего!               
Улыбнувшись, Евгений не удивлялся этому, зная, что у многих народов есть такое, что выпячивают сами люди и только сильный этнос может с юмором говорить подобное.
Например, в Болгарии есть городок Габрово, считающийся центром юмора и где все жители сами утверждают, что они немного не того... не догоняют. А в России все подтвердят, что медведи ходят по улицам и все пьют водку. Не медведи, разумеется, пьют.
А анекдоты о молдаванах, чукчах….  Да о ком угодно есть побасенки-погонялки. Только одни обижаются, а другие смеются.
Новым гражданам правительство выплачивало шесть месяцев довольно не малые суммы для проживания. Денег хватало на одежду, еду и на отдых.
Женя и Стела при наличии свободного времени решили ездить в другие города для знакомства со страной, людьми, наблюдали их быт, как ведут себя в общественных местах. Открывали для себя много нового и того, что непременно надо знать.
Окружающий мир был настолько разнообразным, что открытие следовало одно за другим.
Множество старинных крепостей оставшихся от крестоносцев и римлян. На каждом шагу свидетельства старины. Даже вдоль дорог стоят в забытье древние небольшие постройки больше похожие на склепы-захоронения.

Стр 7.  Заглянув однажды в одно добротно сложенное из камня строение, стало неловко от увиденного, для чего только не использовались подобные сооружения….  От забежать «по надобности», до кольнуться наркотой….
Интересно было посмотреть библейские места. Евгений не считал себя верующим, но к религии относился с уважением. 
- Бог, он в сердце. Или он есть или его нет. Решает каждый сам.-  Такими словами он отвечал на вопрос о вере, чтобы не обижать собеседников.
Дедушка Матвей не раз предупреждал  школьника Женю не пытаться навязывать своё видение мироустройство другим, ни друзьям ни тем более противникам. Дед был грамотным, он и бабушка были учителями и по призыву правительства страны Советов много лет преподавали на крайнем севере в тридцатых годах! Они и книгу написали о своих впечатлениях от Арктики и людях, с которыми приходилось встречаться по работе или в быту. Жаль, что не успели опубликовать до перестройки. 
  Интересен был Иерусалим. В городе - вместилище всех религий мира мирно соседствуют мечети Ислама, церкви Христа и православия, синагоги Иудаизма.
Перестали удивлять встречающиеся на улицах священники всех этих концессий, по утрам рано торопящихся на службу.
Главное не одобряется миссионерская деятельность, то есть напоказ вести пропаганду отдельно взятой веры.
... Даже природа Израиля удивила. Увидели воочию, что Синайская пустыня, это не безжизненная песчаная территория, а земля, только коричневого цвета из-за глины и мелких камней. И растут на этой не очень плодородной земле кустарниковые растения. Зимой в сезон дождей пустыня становится живописной от зелени!
В стране разные климатические зоны от Средиземного моря и Красного моря,  до настоящих песчаных пустынь. Интересно Мёртвое море. Горы тоже есть.
Действительно благодатные земли отвоевали евреи себе у фимилистилян, нынешних палестинцев.
                Первые заработки.
 Находясь в центре абсорбции, Евгений вскоре нашёл первый свой заработок, а именно уборка помещений в соседнем супермаркете. Цель одна, как можно скорее стать самостоятельными и иметь отдельное жильё. А то, что труд не требовал особых знаний и навыков, его не останавливало и не огорчало. Важен результат. Конечно имея высшее образование, да ещё и военное, всегда найдётся кто осуждающий этот шаг. Как же так, военный инженер и швабра с веником?

Стр 8. А лучше сидеть на пособии и ничего не делать? Так что, старательно выполняя свои обязанности, ты ещё раз покажешь другим, что ты специалист и добросовестный работник. И если тебе поручить сложное дело, требующее специальной подготовки, то и с этим заданием ты справишься так же умело. Так и случилось. Евгений рос быстро по квалификационной лестнице.
Помимо дополнительных средств, работа - это общение, знакомства с коллегами и начальством, что тоже не малое имеет значение. Евгений познавал менталитет людей, они оценивали его.
Работа на стороне не осуждалась в центре, даже приветствовалась. Человек самостоятельно находит себе занятие и идёт к главной цели- стать  скорее полноправным гражданином страны. То, ради чего они и прибыли в Израиль.
Так что первые заработки в пределах двухсот шекелей только помогали утвердиться не только в собственных глазах. Да и побаловать жену чем - то вкусненьким лишний раз не помешает.
Диплом, полученный дома при выпуске в высшем военном училище  планировал подтвердить здесь, что бы претендовать на достойное положение и достаток.
 Уж очень хотелось скорее поближе к небу быть!
Через шесть месяцев Евгений со Стелой сняли отдельную квартиру. Подумывали о собственном жилье по программе государственной поддержки. Проценты были совсем «божескими» и платежи они были в состоянии выплачивать.
В далёких чуланчиках души часто возникали вопросы типа «а почему у нас не так?… Вот бы и у нас так! Не… у нас такое невозможно!»
С большой Родины приходили не радостные вести. Вскоре после отбытия Жени и Стелы в том же августе произошёл, так называемый путч в стране, а далее стали происходить вовсе необъяснимые события.
Обстрелы верховного совета, танки в Москве. Кто-то невидимый и неизвестный руководил намеченным развалом страны, неразбериха только прикрывала истинные цели творцов перестройки. Евгений обладал аналитическим складом ума, недаром добросовестно учился, с горечью понимал, что прежней  Родины больше не будет. Может даже хорошо, что оказался далеко от России. Неизвестно что было бы с ними. Без работы.
Зато в прессе российской заливались о скором подъёме страны и выходе её в тройку сильнейших держав мира! Все прорицатели и колдуны как сговорились, только о будущем величии трубили. Вот два-три года пройдёт и экономика побежит на подъём!

Стр 9.  В письмах от родственников говорилось об обратном. Закрывались предприятия, неплатежи зарплат и даже пенсий.
Израиль пока был страной пребывания для Евгения. Второй родиной стать не получалось. Для этого всей душой и сердцем надо было принять новый мир.
Но, чем дольше находился в Израиле, всё больше убеждался  при общении с евреями, что они все нормальные люди. И трудолюбивы, хорошие специалисты, доброжелательны, как и все народы в мире. Иногда даже и не замечаешь что рядом человек другого этноса. Чувствовал себя как свой среди своих. Была одна закавыка, которую он гнал её от себя. Пока не мог понять, почему есть совсем не такие…
                Беда.
Несколько лет прошло в каждодневной суете и заботах. За это время были и результаты. Главное, ожидание собственной квартиры, на которую уже оформлены документы и начались выплаты.
Стела тоже нашла работу официантки в гостинице. Найти место учителя начальных классов было просто нереально. Вся надежда на будущее.
Женя особенно радовался скорому настоящему становлению. По телефону общаясь с родственниками, гордо сообщил:
- У нас получилось!
Рассказал о планах на будущее. Пообещал, что скоро со Стелой приедет побывать на родине.  Горел желанием обнять родителей которые были рады успехам и благополучию детей.
От родственников в Израиле помощи не дождались, кроме советов как поступить и пустых обещаний. Ну что ж, сами справились.
Успехи давались дорогой ценой. Работать приходилось на двух и даже подрабатывал на третьей работе. Очень хотелось скорее рассчитаться  за квартиру и в достатке обеспечивать семью.
Приходилось буквально оставаться без выходных. На сколько лет хватило бы сил Евгений, не думал. Когда молод и возраст в пределах тридцати, кажется, горы свернуть можно. Было бы ради чего.
Всё рухнуло в один вечер.
Придя домой в неурочное время, так получилось, Евгений застаёт свою Стелу с мужчиной в его, Евгения, постели. С первого взгляда определил - не еврей.
Первое намерение убить! И её и его! Без колебаний!
Вскипела кровь казачья, помутилось в сознании…. Ещё несколько мгновений и он был готов совершить это. Сил хватило бы.
 - ...не посрами! Помни, кто ты есть!... – неожиданно слышит явственно голос отца. Оторопел от неожиданности!

Стр 10. Так и замер с поднятыми руками с растопыренными пальцами, готовый придушить этих двоих….
- Пожизненно в тюрьме чёрт знает где от дома…- в голове звон. – Ради чего? Остановись!
Пролетели в памяти слова деда, который с сомнением отозвался о его избраннице, когда приехал с ней знакомить к родителям.
Мол, эх, не казачка....
Самое трудное в жизни, это победить самого себя.
Легче всего поддаться порыву затуманенного сознания. Дед рассказывал как трудно подняться из окопа сознавая смертельную опасность.  Слабо? А с шашкой на коне на пулемёты?! Слабо? Кто вперёд, ты или пуля?
В эти мгновения выбора Евгений победил себя!
-  Помните! Я вас урою! – уже в дверях, заявил он жене, теперь понятно бывшей, и несказанно обрадовавшемуся арабу в таком исходе дела.
 
Стр 11.                Выбора нет.
Снял комнату в окрестностях города Хайфа в городке с чудным названием Бат Ям, что означает в переводе Дочь моря, то есть Русалочка.
 Потянулись дни заполненные работой, а вечерами в одиночестве в небольшом пространстве комнаты. Кровать, шкаф для одежды, под кроватью сумка с вещами и документами. Тяжёлые раздумья. Особенно первые недели. Как сказать отцу и матери, что у него нет теперь семьи и он теперь один. Как так могло случиться?
 Что делать? Вернуться домой? А что сказать? Вопросы без ответов.
Только не сдаваться, а доказать самому себе свою состоятельность. Тем более сейчас, когда позади самый трудный этап становления в чужой стране, в которой уже нашёл свой путь.
 Евгений  решает уйти добровольцем в армию. Это отвлечёт гарантированно и главное ему лучше не оставаться одному со своими мыслями. И это ближе всего для души.
Что будет, то пусть и будет.
 Уволился из религиозной школы для мальчиков, где отвечал за содержание здания и в том числе за чистоту помещений. Руководил небольшим коллективом выполняющим эти задачи.
Подал заявление с просьбой призвать на действительную службу в армии. Необходимо было пройти формальности, а это время до шести месяцев.
О бывшей жизни вспоминал с  затихающей болью.
 - Я не нужен ей без будущего. Это когда смогу диплом подтвердить.... А ей нужна перспектива не когда нибудь, а сейчас. Вот почему о детях разговоры не вела.... И кто я здесь? Это не измена, это предательство.
 До призыва оставил только небольшие по времени подработки для необходимых платежей и текущих расходов. Женя знал, после армии у него будет больше гражданских прав. Это важно, если уж оставаться здесь жить.
Торопил время, хотелось скорее забыться в армейской суете.
Надо было уйти от самого себя, от этих тяжёлых мыслей, главное занять руки делом и голову, что важнее было.
В Израиле служат три года, но так как у Евгения опыт армейской службы в советской армии, то ему предстояло служить два года.
Служба довольно опасная. Страна живёт в постоянной готовности, если не к открытой агрессии, то к террористическим актам.
 Евгений не сожалел о своём решении уйти в армию.
 
Стр 12. Во-первых, служба его многому научила, а опыт приобретённый в советской армии оказался не лишним. И не только армейский. Не раз выручал опыт занятий биатлоном ещё со школы.
Почему биатлон?  А потому, что метко и главное быстро с руки стрелять навыки были приобретены в спорте. Благодаря этим навыкам не раз сохранил себе жизнь и сослуживцам.
 Армейские порядки в Израиле совсем иными оказались, чем представлял себе Евгений по опыту службы в Союзе. Привыкший к строгой субординации, к строгому выполнению устава он вскоре сравнил армейскую жизнь здесь с семейным пионерским лагерем, где подчинённый может даже побрататься с начальником. И поругаться тоже. Но только не струсить и не предать.
Нет совершенно отношений, так называемой дедовщины. Просто данного понятия нет и вскоре стало понятно почему.
Новобранцам, как правило дают неделю на изучение оружия. Затем на полигоне учат стрелять. Вот где Женя показывал класс! За что приобрёл уважение ко всем своим положительным чертам потомка казака.
В конце обучения вручают автомат (твой личный!) и восемь магазинов патронов, и это всё хранится не в оружейной комнате, а всегда при себе. Ты спишь с автоматом под подушкой, в столовой кушаешь с ним же, в туалете и даже в душевой комнате он при тебе! В увольнении и краткосрочном отпуске тоже автомат  с парой магазинов патронов при тебе. В увольнительной записке с печатью командира указан номер оружия, и военная полиция останавливая солдата для проверки документов, времени много не тратит на выяснение, кто есть кто и откуда.
- Зачем таскать эту тяжесть?- Думал Евгений первое время, но вскоре убедился, что это необходимость.
Вот почему когда в любом районе страны случается вооружённое ЧП, всегда есть тот, кто готов оказать отпор террористам и нападавшим.
И ни кого из мирных граждан не удивляет присутствие человека с оружием. Это как общий зонтик в ненастную погоду. И не только для жителей страны. Евгений убедился, что отношение населения к солдатам в Израиле особое, словно к своим собственным детям. Солдат не тратит время на стирку и уборку помещений. В плане гигиены в частях всегда есть душевые кабины при казармах, куда можно заходить в любое время суток.
Это сильно отличало от условий советской армии, где баня раз в неделю. Обидно было даже сравнивать службу там и тут…  Почему так? 13. Ведь это такая естественная потребность смыть пот и пыль и освежить тело.
Однажды, находясь в увольнении, с приятелем Аммоном решили сходить в кино и перекусить. Выяснили что денег – то маловато в бумажниках у них.
Друг предложил:
- Пошли в банк.
- Как в банк? Кто же там нам даст денег?
- Попросим в минус! – И приятель объяснил, что в банке можно попросить денег в счёт будущего жалования за месяц, которое поступит на карту в конце месяца, если на счету недостаточно в данное время на расходы.
- Что так и войдём? – Евгения смущало, что с автоматами, которые всегда при себе у военнослужащего, двое солдат зайдут в банк и попросят денег.
Даже интересно!
Зашли в небольшое отделение банка что попалось по улице.
Выслушав просьбы солдат, служащий посмотрел в документах и банковском архиве. Евгений узнал, что на размер зарплаты ты можешь уйти в минус, то есть взять без процентов сумму будущего поступления на счёт. Через десять минут с полусотней шекелей каждый вышли из банка.
Представить себе такое дома, на родине просто невозможно.
Ещё раз убедился в особом отношении к военнослужащим в Израиле.
Они зашли в банк и ни кто из работников не обратил внимание на их оружие, на автоматы на плече.
Это как само собой разумеющееся, как обувь на ногах или одежда.
В этой стране, когда солдат в увольнении, в дороге всегда подвезут и не спросят за проезд.
Еще долго будет удивляться Евгений правилам и обычаям страны, в которой он оказался по воле судьбы.
                Общепит армейский.
Организация питания солдат приятно удивила Евгения.
То, что кормят как на "убой", усвоил сразу. Другого сравнения не приходило на ум. Даже если ничего из продуктов нет, солдат должен получить минимум, а это хлеб, маргарин и повидло. Кстати, за годы службы в такой ситуации не пришлось бывать.

Стр 14. Всегда свежие овощи на завтрак, творог, кефир, пара яиц, причём не возбраняется попросить сварить, или поджарить, то есть приготовить по желанию бойца.
Как правило, завтрак молочный, обед мясной, ужин опять молочный. Между приёмами молочной пищи и мясной должен быть разрыв не менее двух часов. Есть всегда выбор из разных блюд.
Солдат не должен испытывать чувства голода. Просто обязан быть сытым. Это грело душу не только Евгению.
И ещё одно необычное правило, пищеблок всегда открыт даже в ночное время. Солдат может зайти в столовую и покушать самостоятельно взяв желаемую еду в холодильнике.
После приёма пищи в столовой должен быть порядок и табу на то, что бы взять собой пищу. Это будет считаться кражей. С собой только фрукты и овощи можно брать.
Посуда отличается по цвету. Для молочного синяя и красная для мясного.
К порядкам привык быстро. Тем более к таким полезным и приятным.
Вскоре присвоили звание сержанта и Евгения назначили водителем армейского джипа. Принимая автомобиль, выкладывал из него всё лишнее, оставшееся от прежнего хозяина. Выбросив в сторону два в чёрной саже кирпича, неизвестно зачем аккуратно лежащие в багажнике, услышал озабоченный голос сослуживца:
- Не надо! Оставь!
- Да зачем они тут нужны? - спросил удивлённо.
- Потом увидишь. Сам будешь рад.
Повертев в руках в копоти блоки, положил на прежнее место.
В первом же задании по патрулированию дороги понял для какой надобности они пригодились.
Ближе к полудню свернув с дороги на десяток метров решили попить чай или кофе. Кому что больше по душе. Обедать договорились на стационарном посту, что впереди по маршруту.
Сослуживец  араб-бедуин собрал в стороне сухие ветки от кустарника и достав кирпичи, поставил на них чайник с водой, развёл маленький костерок.
Женя улыбнулся, поняв для чего так горячо просили оставить кирпичи в машине.
Вскоре вода закипела. Насыпав пару ложек молотого кофе в кружку, пару кусочков сахара и залил кипятком, помешав поставил ждать пока настоится и чуть остынет.

Стр 15. Вскоре пил кофе, ложечкой собирая кофеинки, что густо плавали сверху.
Бедуин смотрел, улыбаясь на Евгения, сказал:
- В следующий раз не спеши делать кофе. Хорошо?
- Я не так делаю? - спросил Женя.
- Всё нормально. Почти так, только немного не так. - ответил араб.
- Нет, ты сейчас скажи. Мне интересно.
Опустошив кружку  бедуин сам насыпал две ложки кофе в неё и залив горячей водой сказал:
- Жди немного, три-пять минут. И только потом сахар добавляй.
- Ладно, подожду. - ответил Женя подумав, какая разница, сахар сразу или через пять минут.
Араб-бедуин оказался прав. Теперь кафе плотным слоем лежало на дне кружки и пить было гораздо приятнее.
- Вот, век живи и век учись! - думал Евгений и добавил, как его дед иногда:
 - И дураком помрёшь!
Поблагодарив коллегу за полезную подсказку он разумеется понял, что причина в структуре воды, в плотности с сахаром и без.
Служба не была в тягость Евгению. Важна уверенность в завтрашнем дне и социальной значимости. В Израиле особое уважение к военнослужащим.
Он потом убедится в правоте этого ещё не раз.
Конечно чем дольше служба, тем больше опыта и событий участником и невольным свидетелем он становился.
В выходные дни по графику выпадало заниматься охраной базы его воинской части расположенной в городе Рафия.
На базе оставались только дежурные и группа быстрого реагирования на случай нападения и для поддержания боеготовности.
Скучное это занятие охрана базы. Стоять на вышке и контролировать окружающую обстановку. Следить за тем, что бы проходившие жители арабы не подходили к ограждению в виде двух рядов колючей проволоки и других несложных элементов ограды. Главное вовремя предотвратить возможное агрессивное действие.
Дети проходившие мимо из школы, что была от его части в паре кварталов, всегда обращались к Евгению со словами «…укль… укль…» и протягивали руки ладошками в его сторону.

Стр 16. После дежурства спросил у Цвика, напарника по наряду:
- Скажи, что они от меня хотят? Идут мимо и всегда «укль…укль» кричат мне.
- Это на арабском означает «еда» или проще сказать «кушать».- услышал в ответ. – Они просто голодные. Ты что не замечаешь? Они кушать у тебя просят.
- Правда?
- К сожалению, это так. Ничего. Привыкнешь и к этому.
На иврите «еда» произносится как «охель», что по произношению оказывается похоже. Со временем Евгений запомнил много арабских слов и понял, что в арабском и иврите много общих слов.
Евгению становилось не по себе от этих «укль»…. Там по улицам ходят голодные дети, а у них в столовой всегда остаётся много нетронутой пищи, которую просто не съедали.
Через некоторое время перед дежурством на вышке, Евгений стыдливо «тиснул» пару банок с шоколадной пастой и пару батонов хлеба порезанного ломтиками.
Дождавшись второй половины дня, когда стали проходить  дети из школы и привычно тянуть к нему ладошки со словами «..укль…укль…» он бросил через колючее ограждение припасённые пластмассовые банки с пастой и вдогонку хлеб.
Лучше бы он этого не делал...
Стало жутко от последовавших событий там, внизу на дороге за ограждением.
Как в замедленном кино, летит банка с вкуснейшей пастой и со звуком «шлёп!», и паста по асфальту….  Вторую банку ловит мальчишка лет четырнадцати и тут же убегает. Из-за упавшего хлеба начинается драка, те кто постарше грубо отталкивали меньших…. Ещё один мальчишка подбирает первую банку с остатками содержимого и убегает.
Хлеб порван в клочья, причём старшие без жалости толкают малышей, которые  отчаянно зажимают в ладошках кусочки хлеба! Без криков от боли, почти в полной тишине.
Женя думал, был уверен(!), что дети поделятся меж собою хлебом и пастой! Пусть не поровну, но поделятся!
А когда оставшиеся шести - семилетние малыши махонькими кусочками хлеба стали собирать пасту с асфальта и просто пальцами, и торопливо есть.
Застонала душа у терского казака....

Стр 17. Они ели и смотрели со страхом в глазах на солдата с автоматом на вышке.
Он понял. они опасались, будет ли он стрелять в них или нет.
Много лет пройдёт, но эта картина будет стоять перед глазами и будет он опускать голову, дабы ни кто не видел готовой скатиться слезы.               
                Патрулирование.
Заступая на дежурство по патрулированию дорог, командир по имени Ицик предложил:
- Может развлечёмся сегодня и съездим сфотографироваться к танкистам? Нам по дороге.
- Да мы были уже у них. – послышались голоса.
Стали вспоминать, где не были. Даже к морским пехотинцам в гости заезжали.
- Ладно, придумаем по дороге. А пока сегодня мы на трассе. Проверяем транспорт.
Только выехали на трассу за город, как впереди замаячил автобус.
- Так, мужики! Догоняем и останавливаем автобус! Проверяем документы. Придумал, как фотографироваться. Так ещё мы не снимали! – громко говорит Ицхак.
Дали сигнал остановиться, Евгений подрезает джипом автобус став поперёк дороги, почти бампером упёршись в бампер того.
Один патрульный выскакивает из джипа и к дверям автобуса, второй сзади автобуса. Всех пассажиров арабов выгнали из салона и поставили на «стенку». Ноги на ширине плеч, руки о борт автобуса опираются.
- Проверка документов! – громко арабам командир и тише своим подчинённым: - Ну, что готовы? Будем фотографироваться! Так мы ещё не снимали! Давайте я кого ни - будь по почкам прикладом стукну, а вы фотографируйте меня!
И началось! Дубль за дублем!
- Давай ещё раз сфотографируй, а то у меня не получилось красиво.
Фото в платке снятом у араба…. Фото рядом с арабом стоящем на коленях….
Так увлеклись, что до проверки документов так и не дошло. На протесты и слова за что и жалобы  что больно внимания ни кто не обращал.
После проверки документов проверяющий не даёт их в руки хозяину, а бросает на землю, реже, кладёт на капот авто или сиденье. Это своего рода предупреждение неожиданных нападений, например от захвата руки.
Также и документы не берутся из рук, а требуется положить их на что либо, и только потом проверяющий возьмёт их в свои руки.
 
Стр 18. Через полчаса автобус отпустили с чувством полного удовлетворения и исполненного долга.
Евгений в «фото на память» участие не принимал. Ему пока было трудно понять, зачем и почему и как можно такое? Становилось понятным отношение к другим народам. Теперь стал верить советским фильмам о методах расширения границ Израилем. Нет, это не пропаганда антисемитизма, а горькая правда.
- Потом думают, почему террористы появляются….
А вскоре произошёл ещё более мерзкий случай.
Отправившись с базы на патрулирование, увидели на окраине города торопливо шагающего по обочине араба.
Поравнявшись, приказали тому остановиться.
Проверив документы, которые были в порядке, офицеру что-то не понравилось в них, в поведении или в тоне ответа араба.
В результате его избили, пластиковой стяжкой связали руки, причём ладони скрещены и повёрнуты к груди арестованного. В таком положении невозможно схватить или ударить патрульного. В довершении всего непременно холщовый мешок на голову и отвезли в ближайшее отделение полиции.
- Зачем хоть избили? – Спросили в отделе: - Документы в норме и он идёт на работу. Отпускаем его.
Смазав зелёнкой и йодом ссадины у араба, выпроводили из отделения.
Вечером в части узнали продолжение событий с этим бедолагой.
Буквально через полчаса его догоняет другой патруль и останавливает для проверки документов.
- Да ты ещё и побитый? – Заподозрили патрульные глядя на ссадины на руках и теле араба.
- А ну сознавайся, куда и зачем идёшь? Ты арестован!
Поколотили его, связали, и с мешком на голове привези в отделение полиции.
 И надо же! Тот же самое, где тот уже побывал.
- Да вы что? Его уже привозили! У него всё в порядке с документами! –  возмутились в отделении.
- Не трогайте его! Он на работу идёт!
Перевязав и смазав раны отпускают несчастного.
Всё бы хорошо закончилось на этом, но видимо день был не благоприятный для этого палестинца.
Буквально через сорок минут, продолжая свой путь, видит, что на встречу едет третья патрульная машина.

Стр 19. От страха нового избиения, он бросается бежать прочь от дороги.
- Стоять! – слышит вдогонку, но только быстрее бежит.
Патруль решает, что это преступник, стреляют по ногам и догоняют того. Избивают, связывают, бросают в джип на пол и везут в ближайший отдел полиции. Туда, где уже два раза побывал.
В отделении просто в недоумении от сегодняшнего служебного рвения патрулей.
- И что нам теперь делать с ним? Он же сам идти не может теперь. – упрекают в отделе. – Повезло, что промахнулись, не убили.
Смазав раны и перебинтовав ссадины арабу, на дежурной машине отвезли несчастного к нему домой. Какая ему сегодня работа…
Не прошло и двух недель, как этот араб был арестован за то, что бросил две гранаты через ограждение на территорию базы.
К счастью не было пострадавших, в итоге полтора десятка лет тюрьмы он получил.
А что ещё следовало ожидать от трижды, без причинно избитого и униженного палестинца?  Может броски гранат были сделаны без умысла убить, а только напомнить кто здесь в Палестине хозяин. Евгений стал понимать причины терроризма со стороны арабов в отношении пришедших на землю обетованную кочевых племён.
Вникать в глубинные мотивы взаимоотношений этих народов времени не было и лучше не задумываться. Так пока он решил.
 Службой в армии Евгений был доволен. Главное меньше воспоминаний. Стал даже понимать причину произошедшего в собственной семье. Пришёл к выводу, что Стеле захотелось скорее решить все проблемы материальные и начать жить полноправным жителем страны. Жилищные решив вопросы в том числе.
Ну, не смогла она переносить и далее неустроенность в жизни с постоянным отсутствием мужа дома. А может понимать стала, что муж не получит статуса гражданина равного еврею. Так и жизнь пройдёт. Это в России у него перспектива роста была велика. Она не сомневалась в его профессиональных качествах и замуж шла без колебаний.
У Жени обида постепенно затихала, отболела душа и он даже решил, хорошо что раньше это произошло, а не через пять - десять лет.
  Однажды вечером, заходя в душевую, впереди идущий сослуживец поскользнулся на мыльном полу и упал.
Евгений помог подняться стонущему от боли товарищу и проводил его в раздевалку. Вызвали врача, который немедленно отправил больного в санчасть.
Стр 20. Выяснилось, что повреждёно колено и очень сложный обрыв связок.
В Израиле не оказалось специалиста по редкой травме. Через две недели был приглашён хирург из США.
Американец провёл показательную операцию для врачей по лечению подобных травм. Надо признать в Израиле сильная собственная медицина, но эта травма была особой.
Евгений впервые задумался, а что было бы случись подобное в родной советской армии…. Вспомнились встречаемые дома инвалиды афганской войны.
Вариантов не пришло в голову как только один единственный, а это значит, что подлечат и признав инвалидность демобилизуют.
Всё. Больше ничего.
И ещё больше проникся уважением к государству после того как узнал, что теперь жилищные проблемы для инвалида (как и после ранения полученного в боевой обстановке) и для его семьи практически решены. Но и это оказалось не всё. Для передвижения гарантирован автомобиль и каждые пять лет скидка половины стоимости при замене на новый.
Евгений перезванивался, несколько раз проведывал приятеля и убедился в действительной заботе государства о своих защитниках.
Это успокаивало самого, так как могло произойти с ним самим что угодно, в чём не раз убеждался. Судьба, в виде ангела или кого то там наверху непостижимого разуму, хранила его. Евгений задумывался о Боге, но всё больше убеждался в том, что Бог не там куда тянут убеждая в райской жизни потом и грозят адом, если не соглашаешься и ещё больше ежели у тебя собственные понятия о мироздании.
Вот теперь он стал понимать почему его знакомые, приятели с друзьями становились совсем другими стоит только им стать ортодоксальными приверженцами иудейской веры. И понятна их жестокость к тем, кто иной веры. Для себя решил твёрдо следовать своим, принятым его сердцем, аксиомам добра и навсегда отделил зёрна от плевел. Не поддерживал разговоров и тем более споров на темы веры.               
                Армейская синагога.
Евгений, оставаясь в выходные дни на базе по делам служебным, обратил внимание, что в стороне от общих построек, назначение которых он знал, стоит приличный вагончик. И ходит туда регулярно народ. Не многочисленно, но видно что это посещаемое место.

Стр 21. - А что там? Знаешь? – Спросил Сергея, бывшего соотечественника по СССР и настоящего по государству Израиль.
- Не знаю. Самому интересно. - Отвечает.
Спросили у старшего по смене офицера.
- А там синагога. Вы разве не ходите? - Отвечает он и внимательно смотрит на солдат.
Друзья решили зайти посмотреть не откладывая на потом.
Хоть не продвинутые в плане религиозности. Надо принимать это как должное. Атеистические мировоззренческие аксиомы здесь не приветствуются. Это тоже знали.
Увиденное несколько озадачило и даже удивило. Внутри было тесно из-за того что половина вагончика была заставлено ящиками. Оказалось с красным вином.
- А почему здесь вино? И так много? – спросили у сослуживца еврея находящегося здесь.
- Вы что не знаете? Наливают в серебряный стаканчик и после молитвы пускают по кругу. Каждый пригубил и всё, считается молитва прошла успешно. Пить больше не следует да  и не принято.
- Так здесь столько ящиков! Что так много?
- Сами посчитайте! На базе нас около 600 человек. Молиться регулярно ходят человек 16-20. А выдают из расчёта общей численности человек. Так положено.
- Это правильно и даже очень! - согласился Евгений с другом.
Озадаченные приятели вышли из синагоги, обсуждая новость.
Вскоре все русские на базе узнали об этом.
Через пару недель стали происходить необъяснимые вещи.
Раньше охранять базу в выходные дни ни кто не хотел и назначались по очереди в обязательном порядке, то теперь отбоя не было от желающих остаться нести тяжёлое бремя службы.
Некоторые откровенно крутили у виска, мол, русские совсем чокнутые, в выходной день и на службу! Точно, не совсем нормальные!
И это ещё не всё. Неожиданно все проявили интерес к религии и даже стали ортодоксальными верующими, то есть регулярно посещать синагогу.
Если офицер спрашивал у солдата, почему от него пахнет вином, то неизменно следовал ответ:
- А я молился и выпил вина.
И всё! Ни кто ничего не мог сказать в упрёк. Человек молился!
 - А что тебя так шатает?

Стр 22. - О! Жарко! Духота невыносимая! – оправдывается тот.
Ни кто ничего не может сказать в упрёк, так как ни где не сказано, сколько следует выпить вина после молитвы.
Евгений отметил одну характерную особенность военнослужащих евреев: явно пьющих или ещё хуже «бухающих» нет вообще.
Сам он был правил крайне умеренного потребления. Не потому, что сдерживался, а потому, что так было заведено в семьях казаков.
Если в разговорах с сослуживцами заходила речь о якобы особом пристрастии русских  к алкоголю, Женя всегда утверждал:
 - А ты не говори от имени всех русских! Если бы предки пили, то ни Киева, ни Нижнего Новгорода не было бы! Скажи ещё, что табак тоже русский!
Тем не менее вскоре новообращённые в веру Израиля выходцы из Советского Союза помогли иудеям освободить место в вагончике для совершения молитвы. Просторно стало.
 Возле синагоги пышно стали расти цветы, зазеленела трава так, что командование
 не могло объяснить причины. Климат не изменился, а всё цветёт и зеленеет на
 отдельно взятом участке.
 А дело в том, что утром на построении на развод у солдата должно быть по две
 фляги по 0.75 литра  с водой. Офицер проверяет лично. В жарком климате это
 обязательно.
 На молитву принято ходить аккурат после построения на развод. Вот вода из фляжек
 освобождала место вину. А куда её, воду, деть?
 Рядом с вагончиком-синагогой и выливали, орошая тем самым скудную землю.
 Вино, следует сказать ради справедливости, было очень вкусное и не креплёное
 вовсе. По вкусу похожее на кагор, только вкуснее. Правда, если несколько фляжек
 принять, то мало тоже не покажется.
 На жаре трудно и даже противно шёл первый стакан, второй легче, ну а следующий и
 вовсе в удовольствие! Как виноградный сок, ну или почти как.
 Дошло до того, что однажды приходит старший офицер после развода  и видит что –
 то солдат мало на построении. Почти половина личного состава отсутствует в
 строю.
 - А где остальные? – Спрашивает у дежурного.
 - Русские? А они на молитву пошли. – Слышит ответ.

 Стр.23.               Коза в багажнике.
 В этот день несли службу на трассе по проверке машин. Останавливали  машины,
 проверяли документы, осматривали багажник и так целый день.
 Устали за день от монотонной работы. Уже думали сворачиваться на базу, как
 видят,
 едет машина со стороны Бекмехема, где Христос родился, в Иерусалим.
 - Тормозим! Осмотрим, что им не сидится дома.- распоряжается старший патруля.
 В машине два араба. Документы в порядке. И тут слышат кто - то копошится в
 багажнике. Насторожились, затворы автоматов взведены.
 - Открыть багажник! – Голос сержанта не допускает промедления, водитель тут же
 выполняет приказ.
 И что! В багажнике лежит  коза и смотрит безвинно на вооружённых  людей готовых
 пристрелить козу-дерезу - террористку.
 С удивлением даже смотрит.
 -  Бе-е-е-е…. -  Говорит что-то, может душно и тесно ей.
 Тревожное чувство сменилось смехом! Ну, такого еще не бывало!
 Казалось, что с плеч свалился тяжкий-тяжкий груз. Смеясь, старший машет рукой,
 типа поезжайте дальше.
 Но, по рации сообщили следующему посту:
 - Будьте внимательны! К вам сюрприз едет!- а что за сюрприз молчок!
 Вечером на базе узнали, что этот сюрприз - козу по эстафете передавали по рации
 всем постам. Главное не говорили что или кто именно едет, а ведь может там с
 оружием кто прячется. Главное заинтриговать.

 Два года службы подходили к концу. Евгений решил остаться и далее служить, тем
 более что он давно уже сержант и повышение в звании не за горами. Послужной
 список его заслуг был только с хорошими характеристиками.
 Особо отмечена его собранность и грамотность действий в сложной обстановке.
 Было и такое. Когда обстреливают патрульную машину на пустынной дороге из
 заранее сделанного укрытия времени доли секунды на принятие единственного
 верного действия. Главное не дать прицельно вести обстрел. А для этого самим
 надо уметь
 быстро и метко ответить.
 Машины приходилось оставлять сгоревшими, но друзей никогда. Все выходили в
 полном составе.
 Продлить контракт оказалось довольно хлопотно и неизвестно каков результат
 будет.
 Демобилизовался.
 - Ладно, отложим это на потом. - решает Евгений. - Зато есть повод и время домой
 в Россию наведаться.
 Приехав к себе на квартиру где жил до призыва, увидел, что в ней уже другие
 хозяева. На вопрос о его вещах, что оставались здесь, он, услышав ответ, вовсе
 расстроился. Оказывается, вещи сложили в чемодан и просто выставили за дверь.

 Стр.24
 И где они теперь искать бесполезно. Ладно, вещи, но там ведь были его документы.
 Его диплом об окончании ВУЗ.  А он так хотел заняться теперь его подтверждением. 
 Знание языка уже было на должном уровне и статус гражданина тоже, и Женя не
 сомневался в успешном завершении задуманного. Тем более его служба в армии
 теперь давала явные преимущества.
 - Как же они не подумали о важности документов? - с горечью думал он о новых
 жильцах. - Хотя они и не понимали что это важно.
 Евгений задумался о своём будущем.
 А действительно, что там впереди? Что его ждёт?
 О бывшей жене почти не вспоминал, тем более случайно узнал, у неё всё наладилось
 с арабом и даже появились дети.
 Опять извечный вопрос и выбор. Что делать? Надо и собственную жизнь устраивать.
 - Может домой? А то родителей не увижу вовсе. - Думалось с печалью.
 Перед глазами речка, где в детстве летом плавал и загорал с друзьями. Улицы и
 переулки с тропинками, по которым теперь мысленно ходил то в школу, к
 друзьям....
 Да..., увидеться с друзьями будет особенно приятно. Одноклассники и
 одноклассницы уже давно семейные люди. Как там они? Соседи будут рады видеть
 его, а он их, разумеется. Мелкие выросли уже, и не узнать наверно будет! Это он
 о мальчишках и девчонках с улицы, где сам был когда то таким же "мелким".
 - Только что там меня ждёт? Родители - это понятно. А что делать? Как с
 работой....
 Единственный ответ – там родина. И малая и большая.
 - Первое, повидаться с родителями. Вот только обустроюсь теперь после службы и
 домой на месяц! - решает окончательно.
 Обзавёлся собственной квартирой. Однокомнатной, но своей. Пусть не в крупном
 городе, а в ближайшем пригороде, но так легче материально было. Не стал спешить
 тратить накопленные деньги.
 С местом работы определился довольно быстро. Его кандидатуру одобрили в крупной
 фирме по монтажу холодильного оборудования.
 - Скоро буду дома! - радость переполняла Женьку.
 Готовил себе кофе на небольшой кухне, хоть и спать пора, дело к ночи. Решил всё
 же чашечку кофе выпить. Он так и привык по совету бедуина заливать кофе в чашке
 горячей водой и подождав три-четыре минуты добавить пару кусочков сахара.
 Билеты на авиарейс Тель Авив - Москва были уже куплены. Попивая кофе мелкими г
 лотками, смакуя,  думал какие подарки захватить с собой из Израиля. Потом решил
 голову не ломать, так как  дома наверняка есть в чём то надобность. Главное
 деньги иметь.
 1998 год. Это же сколько дома не был? Да.... семь лет.               

                Станица Прохладная.

 Стр 25. Хотел солидно, не спеша войти во двор дома, да куда там! Ещё только
 подходя к воротам увидел отца у террасы и забыв про степенность вбежал в
 открытые ворота двора  и к отцу! Напрочь вылетела из головы вся солидность.
 - Батя! Батя!
 - Сына! - отец плакал не скрывая слёз, крепко обхватив Женьку, а тот отца. Так и
 стояли с минуту. И только потом "как ты", "как вы"...
 - Скорее в дом! Там мать борщ приготовила и пирожки делает! Всё тебя с утра
 выглядывала, а вот надо же упустила! И всего то пять минут как была здесь во
 дворе. - отец ухватив сумку сына и его под руку потянул буксиром долгожданного
 гостя в дом.
 Сам он с утра не уходил от ворот со двора, специально находя какое - нибудь
 занятие. Не заметил первым ....
 - Мать! Смотри кого я привёл! - это отец громко только войдя в двери.
 Родители постарели.... Евгений грустно отметил про себя. Сам он тоже изменился
 довольно сильно. Отец потом скажет, что из молодого парня чуть за 20-ть лет
 Женька стал настоящим мужчиной. Возмужал, не точно будет сказано, а заматерел!
 Коренастый, крепко сбитый среднего роста мужчина! Аккуратно подстриженная чёрная
 борода Евгения делала его похожим на дореволюционного купца или приказчика, как
 в кино.
 Он не стал подробно рассказывать о своей предательнице, что да как. Родители
 знали о этом из писем и не спрашивали вообще. Вроде даже и не сожалели о
 разводе.

 О службе в армии поведал кратко, "всё хорошо" и "служба есть служба". Вы же
 видите цел и невредим даже. Рассказывая о дальнейших своих планах, о своей
 квартире и будущей работе, обратил внимание, что родителей это хоть и радует на
 словах, но особого удовлетворения не увидел на лицах. Евгений понимал, их
 огорчает удалённость сына от родины.
 - Женя, ты скажи, привык там? (В Израиле) Что думаешь? - спросил отец.
 - Понимаешь, папа, трудно объяснить, что ты по большому счёту никому не нужен
 там. Пока ты работаешь всё в порядке, но если заболел от тебя постараются
 избавиться поскорее. И семь лет это не срок чтобы ты стал гражданином со всеми
 правами. Надо быть евреем в нескольких поколениях, что бы был равным.
 Евгений старался не касаться проблемных сторон жизни там. По настоящему своими
 на "земле обетованной" и потомственные  евреи не сразу признавались. А что уж
 говорить о других национальностях.
 - Пока выбора нет. А что здесь, дома лучше вообще без работы сидеть? Вон что
 творится.... Я же знаю как пророчили нынешние пророки великий подъём России! А
 что вы получили? В такой яме оказались!

   Стр.26
 - Ну, это понятно! За деньги что угодно наобещают! Лишь бы народ поверил! - отец
 тоже понимал и соглашался с сыном. - Даже предсказания Нострадамуса
 средневекового притянули за уши!
 И что бы сменить тему разговора добавил интригующе:
 - Ладно, Женя, не будем о плохом. Лучше послушай вот что, тут тебя одна
 красавица спрашивала. Интересовалась когда приедешь.
 - Кто же меня ещё помнит здесь? - Женя улыбнулся даже.
 - Да ты должен помнить её, соседскую племянницу. Она частенько у них бывает. О
 тебе спрашивала. И не раз. Спроси у матери, она лучше знает. – Отец явно не
 договаривал всего, что хотел сказать.
- Даша, что ли? Так она маленькая ещё. – Евгений задумался вспоминая. - Я ещё
 курсантом был, она в школе училась. С тётей Валей, своей мамой, у нас на свадьбе
 была.
 - Женя, сынок, выслушай меня и не перебивай только! – заговорила мать. – Только
 скажи, на какой срок прибыл?
 Услышав, что почти целый месяц сын будет дома она, радуясь, сказала:
 - А вот завтра вечером и пригласим своих родственников и соседей в гости! А что?
 У нас праздник с отцом, сын приехал! Сегодня отдыхай с дороги. Я тебе постелю на
 твоей кровати. Стоит на том же месте.

 Стр 27. Поговорили ещё с час. Женя расспрашивал про своих друзей, с которыми не
 виделся с отъезда в Израиль.
 Узнал, что все давно разъехались из станицы, которая хоть и была большая, но
 осталась совсем без рабочих мест. Ни сельхозтехники, ни маслозавода, ни
 комплексов для откорма скота…. Следует добавить, что и колхозов и совхозов не
 стало. Может два-три предприятия  осталось,  особенно упрямых не желающие
 становиться счастливыми собственниками земли, новыми капиталистами.
 И это благодаря своим председателям-директорам, которые сохранили предприятия, а
 это рабочие места и гарантированный достаток.               
 Эти предприятия потом «добьют» и останутся лишь единицы в стране. Большинство
 людей поверило настойчивой пропаганде, что став собственниками своей земли в
 виде наделов и паёв, крестьяне станут состоятельными и даже богатыми людьми.
 Одноклассники потом, при встрече, рассказывали, как за почти даром продавали
 ваучеры, свои доли богатства великой страны. Зато в одночасье появились
 миллиардеры.
 Эта кампания «приватизации» прошла мимо Евгения. Находясь вдали от родины ему
 тоже было нелегко.
 Теперь же, уже через пару недель дома, стал понимать, что во многих ситуациях
 ему там, в чужой стране, даже легче, так как порядка было больше и даже
 справедливости.
 Евгений решил пройтись по родным улицам посмотреть, что же изменилось за годы
 его отсутствия.
 Казалось, что он вернулся в 1990-й. Некогда развивающийся край и расширяющийся
 городок остановил своё развитие. Только выросли деревья, возле школы тополя
 стали такими большущими, что одному не обхватить!
 Женю ни кто не узнавал. Прохожие смотрели на идущего не спеша коренастого
 мужчину, с бородой аккуратно ухоженной и видели в нём чужого, не местного. Да и
 самих гуляющих по улицам станичников было совсем не много.
 Зашёл в магазин, купить сигарет. Всё мужества бросить курить не мог набраться.
 Давно осознал, что нужно раз и навсегда прекратить гробить себя и окружающих, да
 всё ни как.
 Подошёл к кассе и тут лёгкий толчок в плечо и голос отдалённо знакомый-знакомый.
 - Женя! Это ты?
 Обернулся и замер в растерянности, вот это да!
 - Димка!? Ты?
 Рядом стоял, широко улыбаясь, Казаков Дима, одноклассник с самого первого
 класса! Все десять лет сидел во втором ряду на предпоследней парте. Каждый год
 отстаивал своё право на парту, став постарше на стол, в этом месте классной
 комнаты.
 Друзьями в школе они не были, просто добрые одноклассники. Так бывает. От этого
 радость при встрече не меньше.
 Обнялись. Посыпались вопросы о житье бытие.

 Стр 28. Молоденькая кассирша на кассе с интересом смотрела на тридцатилетних
 мужчин так радующихся, похлопывающих друг друга по плечам, явно давно не
 видавшихся. Одного она точно помнит, не редкий покупатель, а вот тот, с бородой
 кто таков, не припоминает.
 – Жень, а давай встретимся классом? Посидим, поговорим! Десять лет как раз в
 этом году как школу закончили. А?
 - Да я что, только рад буду. А кто здесь дома, в Прохладном?
 - Мало наших осталось. Многие разъехались. Максимова Колю помнишь? Его не стало.
 Погиб в Грозном. Ещё в начале войны.
 - Ещё бы не помнить! Нам Света  нравилась обоим. Погиб… Жаль, что так случилось.
   Помолчали…
 Евгений предложил: - Дима, давай через пару дней встретимся с тобой и обговорим
 где и когда. Ты всех знаешь, кто остался. А сегодня мне пора домой. Извини, но я
 ведь несколько часов назад приехал. Семь лет не был дома.
 - А ты где? Я слышал, где то за границей.
 - Да, Дима, далеко. Вот при встрече и расскажу.
 Женя был рад неожиданной встрече. Надо же, он узнал его!
 Шёл домой с радостным чувством, что его помнят и рады встрече с ним! Не…это не
 слукавить! Женька многое повидал за свои 30 лет, и жизнь научила определять
 искренне с тобой говорят, или нет. Глаза собеседника, вот настоящий индикатор.
  В эту ночь Евгений спал, словно как убитый! Последнюю неделю до вылета из Тель
 А Вива в Москву сны совсем доконали его. Утром такое чувство что вроде и не
 спал, а всю ночь смотрел непрерывный сериал который кажется уже видел прошлой
 ночью.
 А вот дома не помнил даже как заснул, едва прикоснувшись к подушке.
 Он не почувствовал когда мама зашла в комнату поправить одеяло, как присев рядом
 на краешек кровати долго что то тихим голосом говорила… Вот что значит крыша
 дома родного!
  Проснулся в шесть утра, как всегда и там, в Израиле.
  -Я дома! – оглядевшись, радостно произнёс.
  Наконец-то выспался! Накинув халат, вышел из комнаты. Из кухни слышны голоса
  мамы и отца.
  - Сынок, что так рано? – хором родители вошедшему сыну.
  - Всё. Достаточно. – отвечает Женька и глядя в окно спросил:- А что, дождь был?

 Стр 29. - Ещё какой! Такая гроза прошла! А ты что же не слышал? – в один голос
 удивились родители: - Гром был такой, что стёкла дрожали в доме!
 Вот такое начало дня дома. Вышел во двор солнце светит! Всё умыто дождём и
 подметено ветром! Воробьи расчирикались на деревьях, суетливо перелетая с одной
 ветки на другую.
 Оглядывая двор Евгений присматривал, а что и чем помочь может отцу по хозяйству,
 но явных недостатков не обнаружил. Слегка размявшись, помахав руками, сделав
 наклоны и поприседав пяток раз, вернулся в дом.
 - Пап, в чём помощь нужна? Может забор или с крышей проблемы? Ты говори, я так
 соскучился по хозяйственным хлопотам. – спросил Женя.
 - Благодарю, сынок, всё в порядке. Хотя какой ты сынок, вон какой мужик стал! –
 отец был явно доволен заботой сына. – Ты лучше помоги вот с картошкой
 справиться.
 Мать пожарила, надо бы уничтожить пока горячая. Там, в своём Израиле, такой и не
 пробовал наверно. Будем завтракать!
 - Как мама готовит, вкуснее нет, конечно! – Женя не льстил, так вкусно жареной
 или толчёной картошки кроме как дома, не доводилось есть. Мясо жареное или ещё
 как приготовленное ел, а вот борщ или картошку нет. Особо вкусны домашние
 соленья!
 - Милая мама… какая ты трудяга! – думал Женя. Он смотрел на родителей и видел,
 что годы состарили их. Отец хоть и выглядел ещё крепко, но, присмотришься и
 видишь морщины, усталый взгляд из под седых бровей.
 За столом оговорили как завтра встретить гостей, которых пригласить надо
 сегодня.
 Евгений взял на себя заботу о покупках. Да и как иначе, родительские пенсии
 совсем обесценились. А после вчерашнего посещения гастронома посмотрев на
 прилавки, мысли приходили далеко не бодрые.
 Женька через неделю, особенно после встречи с немногочисленными одноклассниками
 станет осознавать степень разрушения хозяйств и экономики своей родины. Работы
 нет, зарплата - кот наплакал.
 Оказалось ему там, в дали на чужбине совсем не плохо жилось.
 С одной только разницей. На родине ты можешь всё бросить, коли не вмоготу и
 вернуться домой где тебе будут рады и не важно беден или болен. На чужой стороне
 ты будешь никому не нужен.

 Стр 30. Хорошо, если есть ещё друг, но и в этом случае долго ли товарищ будет
 помогать.
 И это счастье, коли тебе встретится такой, которого не надо просить о поддержке,
 он сам тебе протянет руку помощи. 
 Евгению знакомо это жуткое чувство, когда тоска-печаль тисками терзает сердце и
 некуда бежать! Некуда деться! И катятся слёзы по небритым щекам и в одиночестве
 нет спасения.
 Женя ценил дружбу с Сергеем из Смоленской области. Как это важно говорить без
 редактирования слов и особенно высказываться о своих планах и не скрывать мнений
 о порядках страны пребывания.
 
                Встреча
 Последнюю неделю домашней жизни Евгений прожил под впечатлением случайной
 встречи с соседкой Дашей.
 Евгений, шёл к однокласснику Диме, с кем уговорились встретиться на прощание,
 перед отъездом.
 Свернув из переулка на ул.Ленина, он увидел Дашу, соседку, которую не сразу и
 признал. А что? Идёт молодая девушка, встречный ветерок играет спадающими на
 плечи локонами тёмно русых волос, слегка облегающее платье подчёркивает фигуру и
 только слышен лёгкий постук каблучков. Настоящий шедевр матушки природы,
 сотворивший такую красавицу!
 Неужели это та девочка, что горько плакала, глядя на жениха в форме курсанта?
 - Здравствуй, соседка… – Евгений неуверенно произнёс, поравнявшись с Дашей. - 
 Может, не узнает. - Мелькнула мысль.
- Здравствуйте, Евгений! – почему то на «вы», но уверенно и твёрдо в ответ.
- Я вас сразу узнала. – добавила она. – Насовсем вернулись?
- Да нет… Вот повидать родителей… – он не знал что ответить. Едва сдержался от
 желания наговорить комплиментов, уж очень и вправду поражён был ладной красотой
 девушки. На память пришли слова из популярной песни 90-х, «ты прошла как
 каравелла по зелёным волнам…». Несколько смущало обращение «вы» и мягкий тон как
 она говорила.
 И глаза… Какие это глаза! Они излучали свет! Да! Женя впервые такое видел.
- И как впечатления о родине? Вы один приехали? – спросила Даша.

 Стр 31.- Один. Теперь один и на долго. – Евгений раздумывал, как ей сказать и
 нужно ли вообще говорить. Поэтому сразу продолжил ответ на первую часть вопроса: - Пока трудно судить как теперь здесь, но радостного мало. Одноклассники такого
 рассказали… А ты как поживаешь? Замужем наверно?
 - Ни кто не берёт замуж. Теперь с большим приданым ищут невест! – улыбаясь,
 готовая рассмеяться Даша даже отступила шаг-два назад.
 - Я на пятом курсе, вот в следующем году закончу институт и тогда видно будет. 
 Ещё пара фраз и они пошли каждый «своим курсом», вот только Жене уже на другой
 день хотелось вновь вот так же идти по станице и встретить соседку Дашу… И это
 желание «случайно встретить» не покидало его все оставшиеся дни в Прохладном.
 Бывает же так в жизни?
 Последние дни до вылета в Израиль прошли быстро. Встреч существенных с друзьями
 не было, да и откуда им взяться друзьям? Школа, затем военное училище и всё.
 Больше и не жил дома, на родине. Разумеется, школьные друзья – товарищи тоже
 хорошо, с годами воспринимаешь как родственников своего детства и юности.
 В последний вечер дома, перед отъездом в Израиль, копался в шкафу рассматривая
 бережно сохраняемые в семье вещи дедов, бабушек… Особо почитаема шашка деда.
 Награды отца.
 Фотоальбом с фотографиями начала прошлого века перелистывал с замиранием сердца.
 Взять несколько фотографий с собой, в другой далёкий мир, не решился.
 Вечер пролетел быстро за разговорами с родителями. Долго тянул с ответом на
 предложение вернуться домой. Сказал, что думает над этим, но честно признался,
 что увиденное и услышанное здесь на Родине не вдохновляет на возврат. Главное,
 не видит перспективы с работой и с собственным жильём.
 Родители не спорили.
 - Ладно, сынок, ты скажи вот что.  – отец давно собирался задать главный вопрос,
 по нему было видно  как он несколько раз пробовал сменить тему. – Как соседка?
 Видел?
 - Батя, дорогой…  Так она же учится ещё. И у неё есть жених, я так предполагаю.
 Евгений заулыбался даже.
 - А видеть, конечно, видел, хороша казачка! – и, чуть с заметной грустью,
 продолжил. – Боюсь, что мой поезд ушёл… 
               
   Стр. 32. На следующий день, утром рано, попрощавшись с родителями, Женя шёл на  автобусную станцию, было печально на душе…
 Что - то очень дорогое оставалось здесь, в Прохладном. 
 Шёл и оглядывался по сторонам в надежде увидеть ее, но, увы, «случайно»  встречи не получилось.
Разумеется, хотелось увидеть Дашу!
 Заранее не думал, что сказал бы, встретив  её! Так запал в душу образ "каравеллы по зелёным волнам"! Может, бросил бы сумку на землю и пошёл бы с ней, если бы она позвала...
 Но не случилось этого "если...".
 Автобус, аэропорт, самолёт, Москва и снова самолёт... И вот Тель А Вив...

      Чуть больше суток по времени - дорога от родного дома  до г.Хайфа, где у него квартира, а это тоже дом.
Устал. Ещё бы не устать от автобусов, самолётов…. Хотя от Москвы ему повезло неожиданно. Сосед по салону в самолёте был явно не разговорчивый, какой - то настороженный и подозрительный ко всем и ко всему. Есть такие люди. Евгений это сразу определил, и теперь самое лучшее что оставалось, так это усесться поудобнее, откинуть спинку кресла,  оглянувшись на сидящих за спиной, как бы извиняясь, и закрыть глаза. Попытался уснуть, что и получилось к великой его же радости, которую он ощутил уже на подлёте к Телль А Виву, проснувшись от громкого голоса стюардессы. Понятно, пристегнуться и сесть удобнее перед посадкой самолёта. 
…Женя сидел на кухне и пил кофе. Смотрел в окно, оглядывая привычный вид за окном, и даже казалось, что словно и не уезжал на месяц.
Надо думать, завтра на работу и как быть, как жить дальше.
Это только, кажется, а что там думать. Нет… всегда есть о чём.
 А теперь особенно. Понятно, что это Даша. Пусть и нет надежды на будущее, но сколько сожалений по несостоявшемуся, по потерянному!
И вторая - особая печаль о родителях. Годы их не пожалели. Состарили.
Евгений особенно понял это в  минуты прощания.
Глаза мамы влажные и усталые. И совсем слабые объятия отца. Остаться? Не возвращаться в Израиль? Нет. Это не выход.
 Так и вышел за ворота дома с чувством, что словно уходит на неделю или две.
Позвонил Сергею:
- Привет, дружище! Ты когда домой? А то в одиночестве кофе пить приходится.
Сергей заверил, что через час-полтора будет, и спросил, что из продуктов подкупить, а то за время отсутствия Жени холодильник почти опустел.
Вскоре он приехал и засыпал вопросами о Союзе, вернее о России новой, без коммунистической идеологии и социализма.
Интересовало как с работой, какое отношение к таким, как они, «иностранцам». Правду ли здесь СМИ и ТВ вещают о России.
Евгений, не приукрашивая и не сгущая краски, рассказал, что видел сам, что говорили друзья-одноклассники, родственники.
- Да… хорошего мало. Неужели это правда? -  друг не хотел верить в услышанное.
 Он, как и Женя, прибыл в Израиль в первые годы 90-х. Но в отличие от друга, ни разу не был дома. И теперь, выслушав его впечатления от поездки домой, ему было трудно представить, что страна с экономикой, соизмеримой с самыми мощными государствами, сдала передовые позиции во всех отраслях.
Да один космос чего стоил! Хотя после затопления своей орбитальной станции стало совсем тихо с полётами. Это все заметили.
- Так и есть… - глухим голосом проговорил он. - Даллес со своей доктриной ,оказывается, прав был, указывая, как победить нас. Победили без войны.
На вопросы, что теперь делать и что дальше будет, Евгений не смог ответить.
Друзья поздно легли спать в этот вечер и долго не могли уснуть, разговаривая, обсуждая и анализируя обстановку на Родине.
- Надо домой слетать. Посмотреть самому. А то вообще меня забудут там… - уже засыпая, сказал Сергей.
Что снилось каждому -  неизвестно. Скорее всего, ничего хорошего, после такого количества новостей из первых уст, что  поведал Евгений.
   Утром, съев по омлету и запив чаем, разошлись по своим рабочим местам.
 Женя не стал делать себе выходной: отдохнуть от дороги, просто поваляться и выспаться. Да этого и не получилось бы. За столько лет жизни здесь, в Израиле, жизнь приучила, что первым делом -  работа и первоочередные дела и только потом, может быть, выходной.
За завтраком тема разговора сменилась на проблемы уже здешние, больше на рабочие.

 В фирме, в которую он устраивался перед отпуском, его уже ждали. Понятное дело, специалисты всегда и везде ценятся.
Особенно весомыми аргументами, характеризующими Евгения, были, разумеется, знание языка, служба в армии и ,наконец, его опыт работы по монтажу оборудования. Кстати, Женя не раз убеждался, что знания, полученные им в советском военном ВУЗе, были на уровне требований к инженерно-техническим работникам. Так что он с некоторой гордостью говорил, что имеет диплом инженера.
Предстояла интересная работа по монтажу холодильного и вентиляционного оборудования в супермаркете. Особенно радовало, что объект новый, с нуля.
 Это означало, что не надо переделывать и подгонять что – либо, и, главное, исправлять ошибки и недоделки предыдущих монтажников.
Надо признать, здесь такое не часто встретишь. Как правило, всё продумано и на «там видно будет, разберёмся» не приходилось время тратить. Деньги дополнительно заказчики не станут тратить, скорее, меньше могут оплатить.
Побежали трудовые будни. В выходные старались с Сергеем выбраться на море, понырять.
Друг твёрдо решил побывать дома в Смоленской области. У него, как и у Евгения, тоже печальный опыт создания семьи. Только с той разницей, что Татьяна, его жена, оставила его, вернувшись в Россию ещё в середине 90-х. Просто не смогла привыкнуть к здешней жизни. Он не захотел возвращаться, и они расстались по - хорошему, без упрёков, договорившись, что если уж очень затоскует кто из двоих, то дверь открыта для возвращения.
Через год они перестали общаться в письмах, и ещё через пару лет стало понятно, что прежних чувств нет ни у кого.
В этом и таилась причина нежелания Сергея побывать в родном Рославле. За родителей он был спокоен. Старший брат и старшая сестра жили в Смоленске.
Он пытался устроить свою жизнь здесь, в Израиле. Разумеется, встречался с нравившимися ему женщинами, но до создания семьи не доходило. И кто виноват бывал в этих случаях, трудно судить.
Работал в транспортной компании занимаясь ремонтом автотехники. В Советском Союзе закончил сельскохозяйственный ВУЗ и имел специальность инженер-автомеханик.
Правда,в первые годы ,по прибытии сюда, пришлось сменить много рабочих мест. Неустроенность и ненадёжность быта того периода и явилась причиной расставания с женой. Это он стал понимать потом, спустя несколько лет.
Она говорила ему: « Серёжа, давай вернёмся домой! Сколько можно так «на чемоданах» жить…»
С дипломом детского врача она не видела перспективы найти работу по специальности, которую, кстати, любила.
Здесь дальше  уровня медицинской сестры ей дороги не было.
Врачом она решила стать сознательно, а толчком к выбору стал случай в дороге.
Она возвращалась из Брянска домой от бабушки, где гостила на каникулах. Автобус, на котором она ехала, периодически останавливался для отдыха пассажиров в местах стоянки вдоль дороги.
Желающие выходили размяться и отдохнуть от неудобных сидений в автобусе, явно не предназначенного для дальних маршрутов.
 На одной такой остановке мальчишка, лет семи, поторопился выйти из двери и кубарем вывалился на землю. Да так неудачно, что сломал руку и ударился головой о землю.
Кровь из раны на руке, крик его, лежащего, распластанного на земле, и ,конечно, суета неготовых пассажиров к такой трагедии. Мама мальчика на коленях рядом судорожно хватает сына то за руки, то за ноги, умоляет окружающих  о помощи. Все в растерянности кричат, что нужен врач, а врача то как раз и не было среди пассажиров.
Таня оказалась рядом в тот момент, и как она вспомнила, или как ей пришло в голову из школьной программы из уроков по НВП (начальной военной подготовке), она не помнит, но она,десятиклассница, обхватывает руку мальчика выше открытого перелома, зажав пальцами, громко отчаянно командует:
- Жгут! Перевязать здесь! Остановить кровь!
Подбежавший водитель с аптечкой быстро обматывает имеющимся бинтом руку рядом с ладошками Тани. Кровь перестаёт хлестать из раны, и водитель уже спокойно обрабатывает йодом вокруг и, приложив две деревянные планки к руке, фиксирует бинтом это место. Причём Татьяна руководила действиями водителя.
Мальчик перестаёт кричать, видимо, от болевого шока.
Обезболивающих таблеток или чего другого не оказалось в аптечке и у пассажиров. Решают садиться в автобус и скорее к ближайшему селу или к городку, где есть фельдшер или больница.
Мама мальчика держала сына на руках, рядом сидела Таня, разговаривая с мальчиком, который очнулся, и негромкий плач его разрывал душу девочки.
- Вы врач? – неожиданно спрашивает мама раненого, глядя на совсем молоденькую врачиху. Она ,видимо, была удивлена, если не поражена, как Таня своевременно и,главное, грамотно действовала.
- Пока нет, но я им стану!- неожиданно для себя самой ответила  девушка.
Водитель автобуса, наверное, никогда так быстро не ездил по трассе, хоть и знакомой. Обгоняя машины, отчаянно сигналя, требуя освободить полосу дороги.
Пришлось остановиться на требования ГАИ, которые были крайне агрессивно настроены к шофёру, но быстро поняв причину, гаишники сами помчались впереди автобуса, освобождая путь.
Повезло. Уже через полчаса мальчик был в надёжных руках медиков небольшого городка. С ним осталась его мама, а автобус поехал дальше по своему маршруту. Правда, некоторое время пришлось подождать ,пока Таня и водитель отмылись от крови на руках.
Вот так случай и стал решающим в выборе профессии у школьницы из Смоленской области.
В начале 90-х годов Таня и Сергей, молодые специалисты, недавние выпускники вузов, были озабочены поиском мест работы. Колхозы и совхозы дружно распускались, и инженеры с механиками просто были  не нужны. Районные объединения сельхозтехники становились кладбищами комбайнов и тракторов. Цеха опустели.
Вот Сергей и решил откликнуться на предложение ехать на ПМЖ (постоянное место жительство) за границу. Газеты пестрели объявлениями с обещаниями райской жизни за буграми Родины.
Выбор был немаленький. Вначале думали в Австралию, но туда дорога была открыта в основном одиноким женщинам детородного возраста.
Уехать одной, чтобы потом вызвать мужа, Таня отказалась наотрез.
- Нет уж, Серёжа, одна я никуда не поеду! – твёрдо заявила она сразу.
- Вдвоём, или остаёмся дома. Ведь должно же это прекратиться скоро!- добавила.
Только вот «это» не прекращалось и год, и два, и они решаются на предложение поработать в Израиле. Во – первых, не так далеко и ,главное,уж там-то должен быть порядок.
Так они и оказались в иудейских землях обетованных.
Особо жаловаться не на что, вот только работу по специальности найти трудно, надо подтвердить квалификацию, указанную в дипломах.
Решили оставить это на потом, после изучения языка в должном объёме. Сами понимали, что врач не должен с больными общаться на пальцах, жестами. Как и инженер с рабочими.
При встречах с соотечественниками, убеждались много раз, что сюда приехали не просто специалисты, а классные знатоки своего дела!
На дальнейшую жизнь возлагали большие надежды.
В письмах из дома приходили только неутешительные вести. Но хоть родители здоровы и в порядке, уже хорошо!
После расставания с Таней, Сергей замкнулся в себе. Стал реже общаться с друзьями, которых и так было совсем немного. Только через год, когда понял, что всё, дороги назад не будет, он потеплел в отношениях с другими.
Сергей и Женя познакомились на службе в армии. Как важно иметь друга в жизни, которому можно рассказать наболевшее, облегчить душу. Который не будет тебя учить, как поступать в том или ином случае, а выслушает и поймёт.
Вот эти качества как раз и были у них, потому доверие было полным. Во времена службы особенно ценно. Когда ты можешь не беспокоиться за тыл, спина к спине - и враг впереди не страшен.
Сергей ни разу не сказал плохих слов в адрес бывшей жены, понимая причину её возвращения домой. Даже наоборот, себя считал неправым в том, что с ней не улетел. Но, «…кто сказал, что время лечит, просто всё проходит вместе с ним…». (В.Высоцкий)
 Полетели дни, заполненные рабочими буднями, и выходные, которые проводились в поездках на море и иногда просто посидеть за кружкой пива. Поездки с целью знакомства с памятниками старины уже не интересны.
К 2000-му году из дома всё чаще стали приходить тревожные вести.
Батя совсем стал сдавать в плане здоровья.
Евгений понимал, что маме будет одной очень тяжело и готовился, в случае ухудшения состояния отца, вылететь домой.
Что и случилось перед самым новым 2001 годом.
Вечером, дождавшись Сергея, Женя сообщил ему о своём намерении возвращаться в Россию.
- Вот, Сергей, моя заграница подходит к финалу.
               
 Письмо пришло сегодня, 29-го декабря, в котором мама обстоятельно писала о состоянии здоровья отца и просила сына приехать.
Евгений сидел за столом с исписанным ровным и красивым почерком матери письмом на двойном листе из школьной тетрадки в линейку. Не выпускал из рук, медленно еще и ещё раз перечитывая. В нескольких местах были пятнышки, как от клякс при письме чернилами. Сын догадался… Это капли слёз, что роняли глаза мамы.
Он не мог даже представить отца больным и беспомощно лежащим на кровати. Пытался вспомнить, а  болел ли отец вообще? Да, бывало, жаловался на недомогание. Чаще спина, поясница болела, а вот так, лежачего представить не мог. Отец всегда возился во дворе или в своём сарае: дров нарубить, уголь принести для печки в доме. Женька, когда брал молоток или рубанок без разрешения у него, иногда получал поучения, заключающиеся в том, что если взял инструмент, то непременно клади на место. Даже за затупленную ножовку меньше выговор, чем не на место положенную. Ну, с кем не бывает при работе, пилил и невзначай по гвоздику прошёлся. Главное - осторожно работать, а то молотком по пальцам, не долго самого себя наградить. Строгое «не брать» только к шашке, что в углу шкафа в ножнах.
Женька и не брал. Почему - сам не знает. Может, в генах где-то был предел дозволенного.
 Сегодня, после чтения письма, появилось чувство вины за своё невнимание к отцу, да и не только к нему.
Кто в детстве думает о родителях?..  Родился - родители рядом, рос - родители рядом и даже став взрослым - родители рядом. Казалось, будет так всегда и в случае чего к ним можно приехать, они поймут, помогут.
А вот пришло время, когда  ты должен понять и помочь. Быть рядом.
   Сергей не стал расспрашивать друга о содержании письма, догадавшись по серому лицу Женьки, что в письме не радостные вести. Только спросил:
- Ты думаешь надолго в Россию? Разумеется, надо быть рядом с родителями, но отец поправится и возвращайся. Сам же рассказывал, что дома там (в России) работы нет. Что делать будешь?
- Давай не будем загадывать, что и как.  Я позвоню тебе, когда определюсь.
Тем более надежда есть на улучшения. Президент новый, даже смотреть приятно на него. Короче, поживём и увидим. А ты сам, что думаешь на этот счёт?
- Пока, как и ты, с надеждой. Только кто он и кто за ним не понятно. – Сергей с улыбкой, добавил полушутливо: - Ну, хотя бы, не любитель мочиться на колёса самолёта и то хорошо. Главное, не выпивоха и не дирижёр оркестра.
Смех и грех, так сказать. Тут спорить не о чём.

 Улетал Евгений домой в Россию в конце января. В фирме, где работал, сказали, что будут ждать и возьмут по возвращении.
С утра, собираясь в дорогу домой, поймал себя на мысли, что особого воодушевления не чувствует, а наоборот, в душе было необъяснимо тягостное состояние. Радоваться надо бы, домой всё - таки, так нет же. Такое же чувство, как и тогда, когда из дома сюда уезжал.
- Ну что? Попрощаемся? – сказал Женя, обняв друга: - Когда теперь свидимся.
- Буду всё же ждать возвращения. – Голос Сергея выдавал грусть. А он и не пытался скрывать свои искренние сожаления по возможной потере друга-товарища.

Поднявшись по трапу в самолёт Евгений, невольно задержался в проёме двери, оглядываясь на аэродром с вокзалом, небо в лёгких белесых облаках, видневшиеся в дали вершины холмов. Пытаясь понять, что теряет и что находит. Пока только ожидание «скоро дома» и мысли «как там отец».
Жаль такого друга, как Сергей из городка Рославль смоленской области, там, дома, конечно, нет. Друзья вот так вдруг, не приобретаются. Для этого надо пусть не пуд соли, но килограмма два точно съесть. Прощание было, по - мужски, сдержанным и немногословным.   
Долгов за спиной не оставалось. Главное сам ни кому не должен, а те должники, что ему остались должны, так это пусть на их совести и остаётся.
Теперь одна забота, поставить отца на ноги. Евгений был уверен, должен быть запас силёнок у старого казака.
             
                Дома.
Мать не договаривала в последнем письме о состоянии здоровья отца. Всё гораздо хуже было на самом деле. Да и годы вдобавок не прибавляли надежды. Восемь десятков лет прожито, а это не мало.
Но побороться за жизнь ещё можно и нужно.
Таких долгих разговоров с отцом Женька не помнил в жизни. Только теперь оценил важность общения с батей! Оказывается, многого он просто не знал о жизни родителей. А про дедов сколько нового почерпнул! Оказалось вся жизнь предков, это борьба! Если не войной называть, что будет точнее. Ну почему? Почему раньше так мало разговаривали?
А когда вести такие беседы было? В школьные годы казалось всё впереди и конца жизни не будет. А потом уже и времени не было.
Отец старался бороться с болезнью и годами. Немного стал ходить по дому, по двору. Вот только работать по хозяйству уже сил не было. Возьмёт молоток или лопату, подержит и кладёт на место.
Больно было смотреть на отца, у которого силы таяли день ото дня.
Переживания матери больно отзывались в душе Евгения. Как мог поддерживал словом и делом он мать. Какое счастье, что у него были накопления денег, без которых не купить нужных лекарств и необходимого лечения не получить.
Женька не узнавал страну, которую покинул в начале девяностых годов. Казалось  бы, всё уже знал, побывав всего чуть больше года назад дома, но только теперь оценил изменения. Это не со слов друзей одноклассников, которые выглядели благополучно и не сказать что с работой туго. Теперь это коснулось его самого, возможность найти работу. Не то что по специальности, а вообще просто работу.
Но одна радость, согревающая душу  и не позволяющая опустить руки, у него была. В марте он встретил её, свою «каравеллу»!
Говорили целых минут пятнадцать. Теперь она была свободна! Её ухажёр, оказывается, нашёл себе пассию, женился и уехал куда-то ближе к столице на выгодное место работы. Он был постарше, окончив институт годом раньше.
Даша заканчивала институт, готовилась к защите дипломной работы.
Но уже начались огорчения. Работы не предвиделось, не то что по направлению, как в былые времена, а вообще не было.
Нет предприятий - специалисты её профиля не востребованы государством.
Евгений успокаивал её: - Ты подожди. Всё будет хорошо. Власть меняется, сама слышишь о возрождении страны. Ты главное получи диплом и потом будем думать вместе.
Он искренне верил в то, что говорил. А может, хотел верить. Одно из двух, третьего варианта просто не было.
Стали встречаться часто. Женя понимал её занятость, сам прошёл такое испытание как защита диплома и экзамены.
Вот только дома у самого складывались печальные обстоятельства.
Ох, как тяжело видеть, как угасает отец… Последние дни в середине мая он уже не вставал с кровати. Женя сидел по многу часов рядом, слушая, как тот спрашивает о погоде за окном. Отцу казалось, что снаружи шумит ветер, беспокойно просил сходить закрыть дверь в сарай и ворота с калиткой.
На третий день Евгений вдруг остро ощутил как рука отца, которую он держал в своей ладони, замерла. Нет, она и так не шевелилась, а тут именно замерла. Стала даже, кажется тяжелей.
- Мама! – негромко произнёс он. Когда она вошла в комнату едва слышно добавил: - Папа уходит… Ушёл…
Так и сказал «ушёл», а не умер…
Похороны. Девять дней, сорок…

Женя решил, что возвращаться в Израиль он не будет. Позвонил Сергею, объяснил ситуацию.
Активно искал работу. Выручил одноклассник, который после окончания института помыкался с поиском работы и, занявшись бизнесом, из мелкого предпринимателя смог подняться на ноги, окреп и теперь вот даже помог Евгению.
Конечно, торговый представитель - не то что хотелось бы, и к чему лежала душа, но это уже материальная база для жизни.
С Дашей встречались регулярно, а в августе она похвасталась дипломом с отличием.
Евгений с замиранием сердца в первых числах сентября сказал ей самые главные слова, которые ждут женщины, а мужчины  всё не решаются. Боятся услышать отказ, наверно. Если бы он знал, как  Даша ждала это его признание!
Они держались за руки, смотрели в глаза друг - друга.
- Да? - её глаза сияли. - Ещё раз скажи! Нет! Два раза повтори!
- Я люблю! Люблю! - Женя крепко обнимал Дашу и по её ответному объятию чувствовал ответ и в подтверждение услышал: - Люблю! Очень!
     Свадьба состоялась в октябре. Можно много и восторженно рассказывать о празднике двоих сердец, которым долго пришлось идти друг к другу. Главное то, что они оказались на одной дороге жизни и самое ценное, на желанной!
Мама Жени не скрывала своей радости по поводу выбора сына.
- А уж как отец был бы рад! – говорила она, обнимая сына и дочь. Именно дочь! Так естественно и тепло стали называть родители молодых - сынок и дочка! Папа и мама - в ответ.
А через год они стали бабушками и дедушками! Родилась внучка! Разумеется, потомственному казаку хотелось бы маленького казачонка, но девочка так была похожа на свою маму и на бабушку!
В семье поселилась радость отцовства и материнства!
Имя дали девочке Кристина. Евгений не спорил с женой. Раз она так решила, значит, так и должно быть!
… Изумрудно - зелёная трава ковром стелилась по берегам знакомой с детства речки.
Солнце заливало теплом и светом косогоры, отражаясь в синей воде. Чирикали воробьи и на разные голоса стрекотали кузнечики, спрятавшиеся в разнотравье.
Женя и Даша лежали на траве, держа в руках ладошки  Кристи, которая расположилась посередине. Она сегодня устала от купания, от беготни по пригоркам собирая ромашки в букет для мамы и теперь отдыхала, напевая песенку из мультика:
 -  Я на солнышке лежу,
    и на солнышко гляжу…
Её мама и папа только лишь переглядывались, улыбаясь, пытались подпевать дочурке, но та быстро отказалась от их помощи.
- Вы не так поёте! – заявила она: - Вот как надо! – И продолжила пение по - своему.
И верно, в исполнении взрослых  совсем не слушается эта песенка!
В небе неспешно плыли облака, похожие на небольшие пёрышки или на комочки ваты.
Евгений словно растворился в этом замечательном окружающем мире! Рядом дочка и Даша! Небо над головой и речка, стрекочущие кузнечики и порхающие бабочки - такие знакомые с детства!
Родина его,  Даши,  Кристины! Вот она, их земля обетованная!