Тяжелее живым

Серые стены. Холод. Лязг металла по роликам. Изломанное тело на столе.
Зачем она это сделала?
* * *
Когда он приходит домой, дверь квартиры приоткрыта. Она часто так делает, когда ждет его. По площадке парадной разносится запах готовящейся еды...
Но не в этот раз. Сейчас, стоит ему толкнуть дверь, тянет сквозняком. Зачем она открыла дверь на балкон? Она же всегда боялась холода? Тем более, что на улице ранняя зима…
Он замирает на пороге. Видит белую штору, надувающуюся пузырем. Зовет ее по имени. В ответ — тишина.
Он сбрасывает ботинки и ставит на пол пакет с продуктами. И не может отвести взгляда от шторы словно под гипнозом. Внезапно он замечает, что их кошка сидит на окне. "Она может упасть!" — первая мысль, которая проносится в голове.
Он быстро преодолевает большую комнату и оказывается на балконе. Берет кошку на руки и только тут понимает, что вокруг не просто шум. Под окнами воет сирена скорой. Он закрывает балкон и отпускает кошку. Насыпает ей корм в желтую пластиковую миску. Берет телефон и начинает звонить. Спустя мгновение слышит звонок в спальне — идет туда, телефон лежит на столе. Из него торчит шнур зарядного устройства. Она никогда не оставляла телефон дома, если куда-то шла. Он продолжает ее искать. Но ее нигде нет.
Звук сирен под окнами не стихает. Он вновь приоткрывает дверь на балкон и видит на запотевшем стекле нарисованные пальцем сердечки…
Дальнейшее происходит как в тумане. Он видит во всполохах мигалки скорой какие-то смутные тени, а потом… замечает изломанное тело на асфальте. Это она.
Его мир рушится.
Он смотрит и смотрит на картину внизу. Ему кажется, что прошел год. На самом деле — пара минут. Кто-то замечает его и в дверь уже стучат, но в этом нет необходимости — он уже сам спускается вниз, не замечая никого. Его не могут остановить руки — сильные, слабые, трогающие его ласково или старающиеся удержать крепко. Словно они берегут его от чего-то необдуманного. Но он… он ни о чем не думает.
Он упрямо идет вниз.
Выходит из парадной и огибает дом. Всего пара шагов и он видит… ее. Струйка крови нарисовала прямую от уголка губ до уха. Руки и ноги изломаны, неестественно вывернуты. Все та же кровь темным пятном раскрасила серый снег. Его уже не пытаются остановить.
Он бесконечно долго смотрит на ее лицо. Всматривается в эти открытые глаза, словно это может все исправить и вернуть ее к жизни. Греет ее ледяную ладошку своим дыханием.
Потом кто-то берет его под руки и отводит в сторону. Ему суют в рот таблетки и дают воды. Успокоительное.
Он смотрит на нее и в его мозгу бьется только одна мысль — ее нет.
* * *
Из морга он забирает ее на следующий день. Дома его ждут родственники. Его и ее. Кто-то уже купил гроб и красивое платье. Брат принес огромную охапку роз.
Он везет ее домой на машине, словно забрал из больницы. Словно она вылечилась. Словно все будет хорошо.
У парадной его встречает отец — он отдает ему ключи и берет ее на руки. Он поднимает ее в квартиру, которую она так ненавидела. Из которой ей так хотелось сбежать.
В этот раз ей это удалось…
Ему не тяжело. Или он так думает? Он ничего не чувствует. Словно парализованный, словно в кино смотрит на заплаканные лица родственников. Он молчит. Он не может говорить. Он беззвучно плачет и не скрывает слез. Но его лицо остается неподвижным, как маска.
Он заносит ее в квартиру. Тело уже окостенело. Он несет ее в ванную и аккуратно опускает. Намыливает ее темные волосы. Моет ее тело мочалкой. Гель для душа пахнет синтетическим ароматизатором дыни. Он не замечает свежих швов, из которых неаккуратно торчат нитки. Раны, которые никогда не заживут. Он вытирает ее, а на двери уже висит ее последнее платье…
Когда он видит ее в гробу, то не понимает, зачем ее туда положили. Ведь она же просто спит — сейчас пройдет пара часов, и он ее разбудит. Она вновь будет улыбаться и рассказывать про работу, наденет свой розовый махровый халат и включит обогреватель.
Он смотрит на нее и не слышит никого вокруг. Кто-то сочувственно хлопает по плечу, кто-то обнимает, кто-то говорит слова соболезнования. Для него это все сейчас — чушь. Мусор, который хочется поскорее вымести из дома.
* * *
Кладбище он запоминает плохо. Остается только неестественный холод. Он постоянно поправляет на ней белую кружевную накидку, словно пытается согреть. Ведь она так боялась холода. Боялась.
Осознание произошедшего накрывает его с головой, как десятиметровая волна цунами берег. Он все стоит и стоит, а кто-то закрывает крышку гроба и вот уже эту чертову коробку опускают в яму, засыпают землей. Никто не знает, что она сама прыгнула — официально, споткнулась, когда мыла окно на балконе, и сорвалась вниз.
Сорвалась вниз…
Он знал, что она и раньше пыталась свести счеты с жизнью. Она сама говорила ему. Говорила, что счастье — это краткая иллюзия, которая может прерваться в любой момент. Но он влюбился и ему было плевать на себя — ради нее он был готов умереть. Он не принял ее слова всерьез, но запомнил их — она странно на него смотрела. Тогда он не мог и представить, что она все-таки решится. А ведь она была с ним счастлива. Так он думал.
* * *
После похорон все едут в кафе. Поминки. Он сидит молча и снова плачет. Ему ничего не хочется. Родственники и друзья выпивают три раза и уходят — такова традиция. Он первый раз за долгое время на похоронах, и только благодаря тому, что его направляют, сидит на месте и смотрит в одну точку.
Потом он едет домой. В эту чертову квартиру. Там уже завешаны полотенцами и еще какой-то белой тканью зеркала и стеклянные панели шкафов. Он открывает холодильник и достает бутылку. Отвинчивает крышку. Пьет из горла, давится. Его рвет, но он продолжает пить горькую обжигающую внутренности жидкость, пока бутылка не падет из его руки и не разбивается вдребезги.
* * *
Целый год он не приходил в эту квартиру. Сейчас им владеют странные чувства и эмоции. На глазах слезы.
Он быстро поднимается по лестнице. Замечает слой пыли на дверной ручке. Дрожащей рукой открывает замок. Кладет пальцы на ручку. Но не решается повернуть.
Ему кажется, что сейчас откроет дверь и вновь увидит ее. Она будет стоять в проеме, ведущем на кухню и улыбаться. Что о ее ноги будет тереться кошка. Что она обнимет его за шею и подарит поцелуй…
Он поворачивает ручку и входит внутрь. В нос ударяет запах затхлости и пыли. Кто-то снял с зеркал ткань в его отсутствие. Наверное, мама. А вещи так и остались висеть так же, как в тот день, когда ее не стало.
В глазах предательски щиплет, но он обещал себе держаться. Он и так за этот год превысил количество пролитых слез на несколько лет вперед. И выпил алкоголя столько, что, наверное, им можно было наполнить небольшой бассейн.
Он снимает ботинки. Кладет перчатки на тумбу в прихожей. Смотрит, как облачка пыли вздымаются в воздух и плавно оседают вниз. Он думает о том, что пыль — это частицы человеческой кожи. Значит, ее частицы…
Он борется с желанием поцеловать пыль. Идет в зал. Заходит в спальню и садится на краешек кровати. Ей так не нравились эти обои… А он не мог спать здесь — матрас был слишком мягким, они так и не успели его заменить.
Он тупо пялится на картину на стене. На ней — пара волков. Он проводит рукой по рамке — смахивает пыль. Замечает, что из-за рамки что-то торчит. Сложенный лист бумаги. Он достает его и видит, что бумага пожелтела. На верхней части неровности, словно от капель воды.
Его глаза скользят по строчкам. Ее почерк. Он не выдерживает и уходит прочь из квартиры. На морозе слезы быстро превращаются в корку.
* * *
"Мой дорогой. Любимый Н.
Прости.
Найдешь записку, я тебя знаю. Я разобью тебе сердце. Но ты должен понять меня — как когда-то понимал все мои мысли даже на расстоянии в полтысячи километров.
Прощай. Люблю. Твоя Е."