Количественная теория денег

Я сидел на первой паре и думал: Почему я такой несчастный? Зверски хотелось спать. Вчера поздно лёг, очень рано встал, в животе урчало, погода была мерзкая. И не то, чтобы дождь, а так – туман, сырость, слякоть. Я сидел в полудрёме и тут услышал свою фамилию. Все заржали, а я почувствовал себя князем Мышкиным («Идиот» Достоевского). Меня спрашивали о количественной теории денег и причинах появления  этой теории. Первое, что пришло на ум, так это то, что причиной любой приличной идеи в истории, и в экономической  само собой (а деньги это серьёзно), является революция, точнее «революция цен». Преподаватель посмотрел на меня как на гения, такое было ощущение,- и отстал. Я думал насовсем, но не тут то было. Гении притягивают. Речь зашла об основных направлениях количественной теории денег ХХ века. Сидевшему передо мной Денису Снегирёву, любезно предложили рассказать о трансакционном варианте количественной теории денег. Её разработал американский экономист Фишер. Денис назвал формулу, расшифровал её. И вдруг препод осклабился и с большим интересом обратился ко мне: Что же за личность была этот самый Фишер?  Я знал  только одного, экс-чемпиона по шахматам Боба Фишера. Что мне оставалось? Я сказал, что используя это уравнение для подтверждения и дальнейшего развития количественной теории денег, Фишер сделал ряд допущений, фактически изменил влияние  2х  фигур – это скорость, с которой он обменивал нужные ему фигуры и реализовывал их  количество в нужное время, в нужном месте. Я тянул время, я взывал к Богу, чтобы он меня выручил, а препод как-будто специально, изощрённо выделываясь перед аудиторией, засыпал меня всё новыми и новыми вопросами. Он вдруг начал говорить о Кембриджском варианте количественной теории. К моему огромному счастью, сам назвал формулу и его понесло, как корабль под парусами навстречу ветрам. Наши оценили ситуацию  и посыпались вопросы: как же получилось так, что в  20-30 х годах хх века выявилась несостоятельность количественногй теории, на что Лев Альфредович начал, оправдываясь, разглагольствовать о Кейнсианской трактовке  количественной теории, затем вспомнил классиков - Адама Смита, Давида Рикардо, Генри Чарльза Кэри, Джона Милля, Карла Маркса. Когда он, распетушившись, дошел до современных денежных теорий, зазвенел звонок и на лице Лёвы округлённо застыли глаза. Но что поделаешь – и  количественному наполнению студенческих знаний наступает радостная, долгожданная и такая желанная пауза.