Колибри

Памяти Ольги

Яркий, но холодный свет от мощного «безтеневого» светильника проникал даже сквозь закрытые от бессилия веки. Раньше она думала, что он называется безтеневым, потому что его свет проникает везде, как жидкость заполняет любую ёмкость, не оставляя сухими даже самые дальние уголки доступного пространства, чтобы для врачей не было затемнённых мест на теле пациента. Но, теперь она поняла, что «бестеневой» – потому что, его свет живёт только на этой стороне света. А на ту сторону, где могут жить тени без света, даже самый мощный поток фотонов пробиться не может. Ведь человек как раз и разграничивает эти миры, живя на этой неощутимой границе света и тени.

                ***
Она была такой миниатюрной и лёгкой, что сама себя называла – Колибри. Но, только у колибри есть шустрые крылья, помогающие им подолгу зависать над прекрасными орхидеями, насыщенными яркими красками и впитавшими в себя всю гамму спектра палящего солнца Южной Америки. А она, напротив – солнца почти не ощущала. Через несколько слоёв оконного стекла, разграничивших её мир и мир снаружи, солнце только лишь немного согревало, но не могло оставить на светлой коже следов загара даже летом, привычных для большинства людей. И те нечастые и короткие прогулки, когда болезнь давала небольшие передышки, не могли полностью восполнить нехватку солнечного тепла.

Это началось так давно, что она уже почти забыла, как это быть здоровой. Как это можно просто пробежаться, глубоко вдыхая воздух полной грудью. Нет, не какую-нибудь там марафонскую дистанцию, а просто пару десятков метров, прыгнуть в глубокий рыхлый снег и лежа в нём, смотреть в бесконечное небо. И чтобы снежинки медленно падали на лицо и тут же таяли от тёплого дыхания, а влага от них моментально бы испарялась на лёгком морозе.

Но сейчас у неё не всегда были силы, чтобы просто самостоятельно сесть на кровати. Мышцы без нагрузки стали забывать своё предназначение и слушались с трудом, часто предательски отказываясь выполнять обычную для других людей работу. Конечно же им для полноценной жизни необходим бесперебойный поток крови. И не просто крови, а хорошо насыщенной кислородом, а его так чертовски не хватает. Это как поддержание огня в очаге, когда он жадно поглощает топливо, способное гореть и при каждой новой порции пламя поднимается вверх с большей силой, а при недостатке топлива огонь начинает потихоньку угасать, как будто у него уменьшают громкость. Так и у человека – как только уровень кислорода в крови начинает снижаться, так организм незамедлительно начинает реагировать на это, как будто убираем ногу с педали акселератора в автомобиле и машина сразу теряет скорость.

Сначала появляются слабость и сонливость, как при сильной усталости. Как будто человек долго физически работал и вымотался. Будто из человека выкачивают все живые силы и складывают их где-то вне тела. Понижается давление, а дыхание – учащается, пытаясь компенсировать понижение давления. В дальнейшем появляется одышка, начинает подводить память, руки дрожат, и без того бледная кожа – становится чуть ли не голубой, сознание путается и начинаются обмороки.

Всё это отлично знают пилоты. Им даже специальные тренировки делают, чтобы они могли прочувствовать на себе признаки гипоксии. И потом, в случае её наступления они могли бы распознать её. Ведь гипоксия, как коварный и бесшумный хищник подкрадывается к человеку незаметно. Она не кричит как ожог, не набрасывается мощным ударом, как инфаркт, не оглушает человека резкой болью как перелом. Она, подкравшись, сдавливает человека постепенно как удав свою жертву так, что человек может не успеть понять, что случилось, как почувствует эйфорию и потеряет связанность мысли. Но, пилоты – здоровые мужики и всё это проходит под контролем и кратковременно. А Колибри не была ни пилотом, ни здоровым мужиком. Она была хрупкой молодой девушкой, которой хотелось просто жить. Жить и творить.

Ей хотелось принести в этот мир свою толику красоты, не быть обузой (хотя об этом ни у кого не могло возникнуть даже мысли). Но она хотела в меру своих совсем небольших сил быть полезной как своей семье, так и друзьям и подругам. И это было не какое-то эфемерное желание, которое улетучивалось бы при встрече с реальностью. Она нашла способ реализовать свой творческий потенциал путём создания причудливых, забавных, сказочных персонажей из бумаги в технике модульного оригами.

Эти дурашливые смешные собачки и строгие, симметричные снежинки с вазочками. Яркие скорпионы и лебеди с петухами. Цветы и ёлочки. Все вместе – они составляли тот сказочный мир, её мир в котором она проводила то время, которое позволяла болезнь. Они желали ей каждый вечер – «спокойной ночи», и говорили – «доброе утро» при пробуждении. Они всегда были с ней. Они поддерживали её, когда ей было больно и радовались, когда боль отпускала. Они переживали за героев вместе с ней, когда она читала книгу или смотрела фильм. И она не прятала этот сказочный мир от других. Наоборот, она с удовольствием не только показывала свои творения, но и охотно делилась ими. Она дарила эти весёлые фигурки друзьям и подругам. И они невольно улыбнутся, уронив свой взгляд на когда-то подаренные им Колибри забавные фигурки.

Конечно, ей хотелось проводить больше времени с реальными людьми, но как это было непросто. Родители всегда были рядом и отдавали все свои силы, чтобы помочь своей дочке, а вот друзья к ней приходили не так часто, как ей того хотелось. (У кого-то работа, кто-то в другом городе. Всегда была причина). Вот только у Колибри причина была только одна. Ах, если бы не болезнь, так она бы объездила всех друзей с подругами, как далеко бы они не находились. Но, когда ты – здоров, то тебе, ни за что не понять!

И даже простой разговор по телефону был не всегда возможен для неё. Эта проклятая трубка, которая пронзала трахею, не позволяла говорить нормально. С одной стороны через эту трубку поступал спасительный для неё кислород, без которого жизнь невозможна, а с другой стороны, эта трубка, как источник бесконечных страданий. Это как гвоздь, которым было прибито тело Христово, и который с одной стороны являлся причиной страданий Христа, а с другой стороны, этот же самый гвоздь, является орудием одной из Страстей Христовых, приведших впоследствии к бессмертию.

                ***
Фотоны света мощным потоком пробивались через закрытые веки, через обе роговицы и диафрагмы радужки, минуя хрусталики и не фокусируясь на сетчатках, по зрительным нервам, затем растворяясь в миллиардах нейронах мозга.

Измученное сердце изо всех сил пыталось поддерживать всё повышающийся ритм. Да, у птицы колибри оно во время полёта способно отбивать даже 1200 ударов в минуту. Но это было сердце Колибри – молодой, хрупкой девушки, а не выносливое сердце двухграммовой южноамериканской птички. И это сердце, не выдержав незаслуженно жестокого полёта жизни – остановилось.

А может быть, эти фотоны света не растворились насовсем? Может где-то там из них сложится сложная мозаика, добавив собой бесконечный узор вселенной?