Отец Антипа, глава 2

Глава 2. Другой дневник.


20 февраля 2018, 09:16

Как бы ты не клял этот город, уезжая отсюда навсегда, но выходя на Московском вокзале будешь чувствовать, что вернулся домой.

Вместе с другими рожами я прошел по перрону, сквозь стеклянные двери вошел в зал и направился к голове Петра. Среди ухоженных девушек, яснооких бас-гитаристов и патлатых студентов, сидящих на котомках, столпом возвышался мой старый знакомый.

– Здравствуйте, отец Антипа!

– Здравствуйте, Артём. Только я больше не отец Антипа.


20 февраля 2018, 09:19

– Да-да, я прочитал. Это поразительно! Но давайте я вас буду по-старому называть – я с ума сойду, если буду звать вас Жорой или Гошей, а кроме того – ваше старое имя поможет нам перенестись на двадцать лет назад.

– Хорошо, Артём, для пользы дела – сыграю самого себя. Хорошая роль. У меня ведь не очень много работы. Вы знаете, последнее время в театре я не прогрессировал, а наоборот – там столько подковёрных разборок, интриг – всё это ужасно! И я ушел. Веду корпоративы и свадьбы, бывают в сериалах эпизоды, но основная халтура – Петром Первым.

– Да, я видел фотки. Слушайте, отец Антипа, а вот эти Петры Первые с Екатеринами – это что у вас, организация от города? Где вы эти костюмы получаете – в Эрмитаже? Я просто не могу представить.

– Да нет, что вы, Артём. Мы сами по себе, самособрались и самосуществуем. У главной Екатерины ИП, её Жанна зовут. Мы арендуем помещение на канале Грибоедова – там у нас база. Костюмы – самодельные. Если бы вы их вблизи рассмотрели – то сами увидели бы: кирзовые сапоги, а на них – картонные батфорты, и всё так.
– Ааа, то есть вы как дети лейтенанта Шмидта! И много вас?

– Ну, человек пятнадцать, наверное. Екатерин чуть больше, чем Петров, и текучка большая. У нас точки в центре – у Казанского, у Спаса на Крови, у арки Главного штаба – всего пять мест. Мы друг друга подменяем – у всех репетиции, съемки… Давайте, Артём, в кафе пойдем какое-нибудь, позавтракаем. А то я прибежал – даже кофе не успел попить. И там всё обсудим. Тут прямо на площади столовая есть не очень дорогая.


20 февраля 2018,  09:32

– Понимаете, Артём,  это очень важно для меня. То, что вы мне написали. Я ведь расстригся тогда. Вы знаете, я хотел быть актером в детстве. И священником, конечно, тоже. Понимаете, пока я был священником, у меня оставалась нереализованная мечта. Она в каком-то балансе меня удерживала. А когда я пошел учиться на актера, моя жизнь как-то остановилась – обратно священником-то я стать не мечтал... Да и вообще, этот эпизод меня придавил к земле. Веру мою я потерял. Сначала я думал – у меня ее украли. Потом понял – только сам можешь отдать.

– Извините, отец Антипа, я не очень понимаю , как на такие откровения реагировать. Давайте, может, позже к этому вернемся, если у нас завяжутся приятельские отношения? Это наше общее дело – оно настолько странное, что я уже представил себя Шерлоком Холмсом. Вы готовы стать доктором Ватсоном? Или можем меняться!

– Хорошо, Артём, я согласен. Только для меня это еще и личное. Как дело чести. Так что я буду одновременно и Ватсоном, и клиентом Холмса. Вам придется меня тщательно расспросить, чтобы восстановить детали, хотя я многое уже вспомнил сегодня ночью, после того, как вы мне написали.

– Отлично! К делу, отец Антипа. Я собираюсь выяснить всё, что смогу. Более того, я хочу повлиять на происходящее – постараться спасти от смерти Колю и других детей, если им действительно угрожает смерть. Но для начала всё выяснить. Скажите, как у вас сегодня со временем?

– Я освободил весь день – ничего важного не было. В Петрах я подменился.

– Окей. Смотрите: я сейчас собираюсь съездить за дневниками. В 98-м я вёл дневник, и когда переезжал в Москву, взял его с собой, на память. Точнее, самую первую тетрадь. Она у меня тут, – я похлопал по рюкзаку. – Но следующие дневники остались в Питере. Надеюсь. Я сейчас поеду за ними. А вас в это время хочу попросить описать на бумаге всё-всё-всё, что вы помните – про гимн, про Бертольда, про детей. Прямо по пунктам. Если знаете, что с ними сейчас происходит – тоже. Как короткие биографии с одним подробным периодом. Дальше мы встретимся с вами через пару часов, сравним информацию и составим план действий. Подходит?

– Договорились, мистер Холмс.


20 февраля 2018, 10:10

Я встретился с Райкой на работе. Вообще так нельзя сказать – модели не работают «на работе», они снимаются во всяких разных, иногда странных, местах. Мы договорились, что я наберу ее и сброшу, а она – выскочит вниз, как сможет. Но я не успел сбросить, она ответила и сказала, что у них дырка, и она сейчас. Я сидел на пяти углах, в одном из многочисленных кафе улицы Рубинштейна.

Райка появилась. Она была одета в длинное белое пальто поверх какого-то балахона, в сапоги и в хипстерскую шапку с пумпоном. Она затараторила:

– Привет, Тёмочка! Мы снимаемся для проекта «Внутренняя красота и внутренний ужас». Известного питерского художника Анатоля Чёрненького – он такой душка! Это настоящее современное искусство, так что я в нем ничего не понимаю. Но мы снимаемся голыми, а он – нет. Платят. Это в Снобе будет и в Собаке.ру и где-то там еще. А ты, ты? Пока Катя с детьми отдыхают, ты сюда навестить кого-то приехал? Ха-ха-ха! Как там Улька? Как Сашенька и Дашенька?

– Все хорошо! Давай вечером я заеду и все расскажу! А сейчас у меня очень интересное дело. И странное – не хочу рассказывать и на середине прерываться. К тому же вечером я надеюсь знать гораздо больше.

– Давай! Только поздно – после современного искусства мчусь на съемки в клипе, там типа инсценировка рэп-батла, режиссер Валя Пушков, и все может затянуться. Всегда затягивается. Держи ключи, это запасные, оставь себе, пока будешь здесь! Дай щечку, братик, получишь ун бесито!


20 февраля 2018, 10:35

В квартире все изменилось. И в то же время осталось по-старому. Райка сделала перепланировку, но в выключатель при входе я попал на автомате, не шаря по стене.

Антресоли сохранились, и первое, что я обнаружил, взобравшись на стремянку – это то, что они раза в два меньше, чем я их помнил. Сначала я попробовал поразгребать и подвигать все прямо там, в антресолях, но это было не реально, тогда я стал снимать вещи. Сначала шли многочисленные коробки с обувью, большая коробка с елочными игрушками, коробка с перечеркнутыми надписями «фото мамины» и «бокалы и розетки» и неперечеркнутой «пашины вещи», коробка с музыкальным центром Panasonic, огромный медведь, завернутый в полиэтилен и, как револючионный матрос пулеметными лентами – крест накрест перетянутый скотчем, и вот наконец показалась коробища с надписью «Black Death», в которую я в конце школы складывал всякие ценные вещи, а перед отъездом в Москву наполнил ее конспектами, которые рука не поднялась выбросить. И здесь же должны были быть тетради дневников за 1999-2003 годы, и первый среди них – тот, что мне нужен. Прямо стоя на стремянке я расправил коробочные «уши» и запустил руки внутрь. Вот он! Листочки в клеточку. Тетрадь 96 страниц, на обложке – хэви-метал группа моей мечты, нарисованная ручкой.


31 декабря 1998 Дневник

Это новый дневник, хочу начать его еще в этом году!

Желаю себе провести наступающий год в любви, желаю новых интересных знакомств, и очень желаю как-то разобраться с бабками. И вообще, чтобы следующий год был денежным у всех – и у Марины, и у бабушки с Райкой, и у друзей. И у нашей страны вообще. И чтобы доллар уже остановился!!! Чтобы не было никаких больше «технических дефолтов», чтобы Примаков уже все как-то наладил.

Странно писать на обычном листе в клетку после желтых страниц дедушкиной амбарной книги. Совсем по-другому все воспринимается.


3 января 1999 Дневник

Распечатал сегодня у папы Грушевского  на работе плакат Бивиса и Батхеда – повесил рядом с плакатом металлики – класс!!!


12 января 1999 Дневник

Сегодня  был один из самых сумасшедших дней в моей жизни. Началось все еще вчера, когда Марина подошла ко мне и говорит:

– Тема, а ты не хочешь подработать? У нас Мишин попал в больницу – у него там аппендицит с перитонитом, и нам нужно кого-то минимум на пару недель найти. Пусть не на полный день, как-то совмещать…

– У меня же сессия!

– Ну мы же оба знаем, что ты отлично сдашь.

– А что по деньгам?

– Насколько я знаю, Семочка получает что-то около двухсот долларов.

– Не знаю… Это конечно отличное предложение, и очень кстати в смысле финансовом… А сколько у меня есть времени подумать?

– Вообще-то нисколько. Давай завтра утром сходим – поговоришь с гендиром, посмотришь на наш компьютерный парк.

– Что?

– Ну так Семочка наши компьютеры называет. Он заставляет нас проводить профилактику компьютерного парка, мыть шнуры, компьютеры пылесосить.

– То есть я помимо денег получу еще и власть?!

– Хохо! Если тебе не хватит власти на работе, дома я тебе компенсирую.

– Тогда я согласен! Хочу компенсацию прямо сегодня!

– Тебя еще не приняли, а ты уже компенсацию хочешь?

Утром, когда Коля ушел в школу, Марина мне еще рассказала про редакцию.

– Скажи, а как ты там оказалась вообще?

– Ну я искала работу. Приходит Тося и говорит: «Так, слушай, там есть работа – нужен фоторедактор. Сходи, посмотри».

Я говорю: «Окей, отлично, хочу быть фоторедактором, пусть меня научат. Я в общем, не очень еще умела работать на компьютере, и вообще, не очень понимала, о чем речь».

Прихожу. Там такой представительный главный редактор Песочников Василий Иванович. Смущаясь, говорит: «Ну, в общем, нам нужен фоторедактор вот в такое вот издание». И показывает разворот «Клубнички».

А я говорю: «Ну, окей, понятно! В порнографическое издание – отлично вообще, давайте!». Ну не то, чтобы это мне очень понравилось сразу, но меня это не смутило.

– Но вы там и эротику публикуете?

– Да, публикуем материалы любой  степени эротичности и порнографичности – на любой вкус или его отсутствие. Периодически появляются всякие внутренние инструкции, типа что можно, что нельзя. Естественно, они постоянно меняются и нарушаются. Ты не поверишь, есть даже про максимальный угол эрекции.

– Хахаха! Ясно-понятно. А по времени как организовано это все?

– Симаков – наш гендир и один из двух владельцев – бывший журналист Московского комсомольца, и его ужасно раздражают всякие эти вот обычные редакторские темы с пересиживанием, сорванными дедлайнами, со сдачей номеров в ночи, в течение нескольких суток, и т.д. Поэтому он ввел дисциплинарные меры. Так что мы не как все. Приходим к десяти, уходим в семь.

– Но ты же не ходишь иногда на работу. А иногда сбегаешь.

– Нет, когда не хожу – это мне надо накануне хотя бы предупредить, и без злоупотреблений. А сбегаю я только в обед – когда мы жили на площади Труда, я никуда не сбегала. Но я бывала у Машки в гостях – вот в этой квартире, она ее снимала. И я мечтала, как бы здорово сюда переехать и в эту школу перевестись – все время рядом с домом, Коля сможет заходить в редакцию, я смогу на обед домой забегать. И тут Машка говорит, что переезжает в Москву. Я сразу хвать за квартиру, и мы переехали.

– Вау, какие интересные подробности открываются!

– Ладно, давай допивай, нам пора уже. Симаков просил на 15 минут раньше подойти.

Мы спустились, прошли двести метров и оказались в редакции. Точнее, в издательском доме. Я никогда внутри еще не был, хотя Марина много мне рассказывала.


20 февраля 2018, 10:42

– Артем, здравствуйте! Звоню с просьбой перенести нашу встречу немного вперед – у меня тут в определенном смысле форс-мажор. Приступ у соседа, ничего необычного – у него такое регулярно, но нужно дождаться санитаров. А до этого нужно быть здесь в качестве физической силы – мы вдвоем с Машей. Это тоже соседка.
 
– Может вам нужна помощь?

– Нет-нет, это все обычное дело. Просто может занять еще час, и я не успел записать все, что хотел. Давайте перенесем нашу встречу на час дня – вам подходит?

– Да, конечно, я найду чем себя занять. В час – я подъеду. Удачи вам в вашем акте физического ненасилия.

Так, может я успею с Колей встретиться пока. Он обещал подготовить мне по всем восьми оставшимся одноклассникам все, что сможет узнать. И пошарить гугл-документ. Но пока от него ничего нет. Все равно лучше встретиться – посмотреть глазами, как он. Смеется или боится. Вряд ли он так уж легкомысленно к этому относится, как Марина написала. По крайней мере по его ответам не создается такое впечатление.

Я набрал Колю, и мы договорились, что я подъеду к нему на Академическую минут через сорок. Я решил проехаться на метро – сейчас там пусто, и я успею прочитать описание процедуры. Да и вообще, я люблю питерское метро – это моя молодость.


7 февраля 1999  Дневник

Решил  устроить себе выходной. Проснулся рано, собрался выходить уже, а потом вдруг подумал – ничего важного сегодня не будет, две пары всего, экзамены сданы – не пора ли мне отдохнуть? Неожиданный отдых всегда приятнее, чем подготовленный – как сюрприз для самого себя.

А не настало ли время для грибов? Хо-хо. Последний раз я ел в начале осени, сразу после того, как мы с Грушевским на Испытателей под линиями собрали. Мне тогда еще всякое клевое наглючилось. Ааа, и разговор же этот я тогда слышал. С тех пор никаких новостей, мужик этот больше не приезжал мажорный. Интересно, вообще, что это было.

Посчитал грибы – 84. Разделить на два раза или все съесть? В прошлый раз была тридцаточка, и было совсем лайтово. На первом курсе мы с Грушевским и с Лехой съели по 70 – было реально стремно. Беру дневник с собой, буду записывать, чего увижу – потом может в ЖЖ выложу.

Съел. Все. Уже прихватило. Кто-то все время стучит – такое ощущение, что к нам в дверь. Но я несколько раз подходил, смотрел в глазок – никого. По-видимому, это в квартире сверху. Но из каморки полное ощущение, что в дверь. Мужика, кстати, «Бертольд» звали - вспомнил.

Стремно!! В каморке сидеть стремно, через окно меня все видят. На кухне тоже. Вылез на балкон покурить – какой-то мужик во дворе машину чинит – все время зырил на меня. Сел в коридорчике – но такое ощущение, что на лестнице кто-то есть. Сейчас в туалете. Здесь клаустрофобно. Пойду в ванную.

Ой, как красиво они поют внизу… И пахнет так! На старославянском или на латыни – не знаю, как у нас положено.  Какая красивая мелодия… И такая понятная, как будто прямо действительно с неба. Удивительно. Под ванной есть трещина и все доходит до квартиры. Сначала один голосок солирует, потом все поют припев. Божественно!.. Очень похоже на Большой Детский Хор советский, только вот не понятно слова...

***

Блин, я только что очнулся. Пять минут назад. Жуть какая, просто жуть!!!!.. Трэш-сепультура реально! Я все время проваливался и проваливался, пытался подложить под голову руку – проваливался сквозь руку, и никак было не остановить это! Очень долго!!! Бесконечно!!!!! Блин, больше никаких грибов!! Когда очнулся – сначала поверить не мог, что все закончилось! Стою в туалете над унитазом со спущенными штанами, и понимаю, что я здесь уже давно так стою, даже замерз. Блин, и еще вспомнил - зашел в кухню – а там Бертольд! За окном. Смотрит прямо на меня!!!! Стоит рядом с машиной. И вдруг такой странный знак сделал, не знаю, как будто Обиван Кеноби  – меня аж передернуло. Все это очень страшно!!!

Может и приглючилось. Я же только что Бертольда вспоминал. А может то, что они пели – это и была "процедура"? А я подпевал, помню. Коля говорил , что они репетируют в другом здании гимн какой-то. Так, надо дверь открыть – я ее на крюк закрыл, вдруг Бертольд попытается сломать замок и войти! Очень страшно. Надо полежать. Ничего не смотреть, ничего не слушать, просто полежать.


< Это вторая глава романа. Роман в процессе написания. Будут правки. >
< Начало здесь: http://www.proza.ru/2017/12/14/1642 >
< Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/01/27/1428 >
Сентябрь 2017 - Апрель 2018