Записки гаишника. Глава 3

                Глава  3. 
   Тёплый, летний вечер. Я вёл надзор за движением автотранспорта  в деревне Пешки, откуда замечательно было видно Ленинградское шоссе на протяжении двух километров, от спуска с Красной горы, на котором была нанесена  на асфальте сплошная линия разметки, запрещающая обгон. Моё внимание привлекла бортовая машина, ГАЗ-52, а именно, неуверенное управление  ею водителем. На мой сигнал свистком и жезлом он не остановился, что являлось самым грубым нарушением Правил дорожного движения. Водители, даже находясь в состоянии опьянения, такого себе не позволяли. Я остановил двигавшийся за ней микроавтобус, РАФ-977, без пассажиров, водитель, которой  сразу согласился преследовать нарушителя. Догнали               
мы его у Солнечногорска,  и тот свернул в первый же поворот. Он промахнулся, потому что  улица Ухова  вела   к дому отдыха  «Сенеж»,  а  там      был тупик. Нарушитель бросил машину у гаражей и бросился бежать вглубь леса.  Я за ним. Это был молодой парень моей комплекции, довольно резвый, но я его догонял. Когда расстояние до него сократилось метров до пяти, он что-то выкинул из кармана. «Должно быть, нож», - подумал я. Хорошо, что выкинул, пистолета у меня не было, потому,  что ещё не принял присягу. Догнал парня, и он остановился. Я ткнул его указательным пальцем между лопаток:
- Давай, обратно. Не оборачивайся, - приказал я ему.

     Водитель микроавтобуса ждал меня, и довёз нас до милиции Солнечногорска. Туда уже поступило заявление на угон «ГАЗ-52» из совхоза «Крюковский». Я выразил благодарность водителю «РАФ-977», сделав соответствующую запись в его путевом листе. В свою очередь, и я получил благодарность от начальника отделения.


    7 ноября, в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, мы принимали присягу у памятника защитникам Москвы на 41 км, у постамента с танком Т-34.
                ПРИСЯГА
   Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, поступая на работу в советскую милицию, принимаю присягу и
торжественно клянусь до конца      оставаться      преданным       своему      народу,      социалистической Родине и Советскому правительству, быть честным, мужественным, дисциплинированным, бдительным работником, строго хранить   служебнуюи государственную тайну, в точности соблюдать установленный законом порядок несения службы.
     Я буду добросовестно выполнять все возложенные на меня  обязанности, не щадя своих сил, а в случае необходимости и самой жизни, при охране советского  общественного и государственного строя, социалистической собственности, личности, прав граждан и социалистического правопорядка от преступных посягательств.
     Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет наказание по всей строгости советских законов».

    С Иваном Захаровым мы стояли в первом ряду. В газете «Московский комсомолец» был напечатан репортаж об этом событии с фотографиями.
     Иван поступил на 1-й курс Московского автодорожного института, а я пошёл в 11-й класс школы рабочей молодёжи,
которую обещал окончить при поступлении на службу.  От  ветеранов  и  от   отличников   милиции   каждый   из  нас получил  напутствие в текстовке: «Никогда не останавливайся на достигнутом, постоянно учись, работай над собой. Ни на минуту не забывай, что партия и народ доверили тебе ответственный пост – оберегать мирный труд советских людей, быть на страже государственных интересов нашей социалистической Родины».

     Новый,   1971   год,   я   встречал  на  посту 47  км.   Старший  лейтенант, Василий Кайзеров, стоял на соседнем посту, на 49-км. После 22 часов шоссе опустело.  После  боя курантов  я  стул придвинул к стенке,   к теплу поближе, и с него стал сиротливо наблюдать пустынный перекрёсток.  В полудрёме я услышал звук открывающейся двери. Вскакивать было поздно, и я остался сидеть. Ко мне вошла снегурочка. Нет, она не была в новогоднем наряде, но облик её вполне соответствовал сказочной диве, такая у неё была приятная внешность. Вязаная шапочка и прядь волос ещё была покрыта инеем, и хотя в помещение я свет не включал, в отблесках уличных фонарей было       видно,          как      раскраснелись     щёки     девушки     и       блестели глаза.
- Здравствуйте, вы не поможете мне остановить машину. Мне надо доехать до Зеленограда, - попросила она.
- Помогу, только машин нет, - сказал я, уже стоя перед красавицей. - А как вы здесь оказались?
- Я приехала к подруге в посёлок Мехзавода встречать Новый год, а потом мне компания там не понравилась. Я была вынуждена уйти, - сказала она.
- А почему вы сюда пришли, рядом с посёлком есть такой же пост ГАИ, - спросил  я.
- Я туда зашла, а там дядечка такой, навеселе, я убежала, - ответила девушка.
«Узнаю дядю Васю», - подумал я. Так новогоднюю ночь я провёл в обществе хорошенькой девушки. А что будут делать девушка и молодой человек, понравившиеся друг другу, в замкнутом пространстве, на протяжении 6 часов?  Правильно,  целоваться, что мы,  в конце концов, и сделали.  Её звали    Ирина, и мы договорились, что я ей обязательно позвоню. Она уехала с первым маршрутным автобусом.
- Только, Ира, я через день уезжаю в командировку, на сборы, - предупредил я её.
     Я попал в группу курсантов по подготовке инспекторов ГАИ, направленную в посёлок Красная Пахра, где мы закрепили в теории то, что познали уже на практике. Нам преподавали разные дисциплины, по которым мы сдавали зачёты, в том числе Правила дорожного движения. На одном из уроков состоялся такой диалог:
- Курсант Дацишин, вы остановили машину, на которой грязные номерные знаки. Ваши действия? – спросил преподаватель.
Инспектор из 11-го отделения, обслуживающее Волоколамское  шоссе, отвечает:
               
- Подхожу к водителю, спрашиваю: «Ветошь есть»? Он даёт мне ветошь, - она есть у каждого, - протираю передний номер, и говорю ему: «С вас 50 копеек, второй протереть»?
Все развеселились.
- Хорошо. А ответьте мне на такой вопрос: двигаясь по дороге, вам надо повернуть налево. Какое колесо при этом не будет крутиться, товарищ курсант? - спросил преподаватель.
Секунду подумав, Дацишин ответил:
- Заднее, левое.
- Нет, Дацишин. Запасное колесо.
Смех прошёл по рядам.
- Другой вопрос: Двигаетесь по дороге со скоростью, внезапно на вашем пути возникли две женщины: старушка и молодая девушка. Избежать наезда не представляется возможным. Что вы будете давить?  –  снова спросил преподаватель.
Замявшись, курсант сказал:
  - Старую.
- Нет, Дацишин. Надо давить на тормоза, - снова поправил его преподаватель под смех ребят.
- Ну, и третий тебе вопрос: в двигателе, во время движения машины, какая шестерёнка не крутится?
Курсант не стал гадать и промолчал.
- Бендикс - назвал шестерёнку преподаватель. - Эта шестерёнка крутится только при запуске двигателя.
      Смешных ситуаций вспоминали достаточно. К примеру, преподаватель по организации дорожного движения рассказал, как у школы вывесили  плакат:
«Водитель! Бойтесь  тех  мест, откуда появляются дети».

     Ирину я помнил, и позвонил ей, как обещал. За месяц я немного остыл. Ведь, я встречался с Любой, а любовь, в первую очередь, – это ответственность, как по отношению к чувству, так и по отношению   к невесте.  Надо поступить по-честному. Снова сработал сдерживающий центр, и я, поговорив с Ириной, не стал развивать с ней отношения.

     И ещё, я сделал один опрометчивый поступок. Московскийтелефон у нас стоял на посту 49 км, и оттуда я позвонил дяди Серёжиной племяннице, Гале,  в Москву, всё – таки, четыре года не виделись. Поздравил с Новым годом. Поговорили, и я иногда стал ей звонить, когда работал в вечернюю смену на посту 49 км. Как-то при нашем разговоре присутствовал Лёшка Гусев, мой ровесник, мы работали с ним в одной смене. Он спросил меня о Гале: кто она, что у меня с ней.
- С ней у меня ничего, дружеские отношения. Девчонка очень хорошая, - сказал я ему.
- Ты можешь дать мне её телефон, я хочу с ней познакомиться.
 Я ему продиктовал номер телефона Гали, наивно полагая, что так он и поступит. У меня наступил с Галей такой момент, когда просто  разговаривать по телефону с ней уже было не серьёзно, надо хотя бы с ней встретиться. С этого момента я  ей больше не звонил, да, и забыл, честно говоря. На майские праздники к нам приехал Сергей Егорович, брат мамы, и мама вдруг               
меня спрашивает:
- Вить,   как   у  тебя  дела?   Сергей    говорит,     что   у  тебя   с Галей  до свадьбы доходит.
Это меня ошарашило. Ах, Лёха!  Я-то думал, что он на самом деле с ней хочет познакомиться, а он,  наверно, ей лапшу вешал на уши от моего имени. Я  Гусева  припёр к стенке:
- Ты, что же паразит, с Галей по телефону общаешься, представляясь мной?
- Я за тебя стараюсь, а то, слыша твой разговор с ней, чувствую: о главном сказать не решаешься, - сознался он.
- А мне это надо? Ты меня спросил? Я без тебя сказал бы ей о своих симпатиях, но у меня есть девчонка. Что Галя будет думать обо мне.  Ты, как  хочешь, но сглаживай ситуацию, и так,   чтобы ей  не было  обидно.  Не   дай Бог, она узнает, что её разыграли, - накинулся я на Алексея.
- Ну, ты чего? Встреться с ней, используй случай, я уже договорился. Для счёта, пусть будет, - нисколько не смущаясь, предложил мне Гусев.
- Лёш, ты меня понял? – пригрозил я серьёзно.
- Ладно, ладно, - согласился он.
- Смотри, в её семье мой человек, я всё узнаю, - предупредил я его.
Гусев, вскоре из органов уволился, не прослужив полутора лет.
- Ты чего увольняешься, - спросил я его.
- Соблазнов много, боюсь: или выгонят, или посадят, - сказал он мне откровенно.
     Лёха был авантюрист по натуре. Он мне рассказывал, как перед Новым годом  с приятелями нарубил ёлок, и они на электричке повёзли их в Москву на рынок.
- А как вы контроль обошли? – спросил я его.
- Молча. Я был по форме,  в Москве ребята несли ёлки, а я шёл сзади, будто их задержал.
.
    Снова в праздник, в ночь на 2 мая, я нёс службу на посту 47 км, а эти дни были выходными. Машин практически не было, народ отдыхал. Около часа ночи   появилась     первая автомашина:   калининский  молоковоз «ГАЗ-53». Водитель   сам  остановился   на  перекрёстке,  из  кабины  вышел    высокий               
военный в форме, с голубыми погонами. Машина поехала дальше, а военный показал мне удостоверение майора комитета государственной безопасности. От него исходил запах коньяка.
- А почему в форме авиации, - спросил я.
- Мы имеем право  носить погоны  любых  войск.  Сержант,   мне    надо  попасть в Москву, молоковоз до МКАДа едет, а мне надо в центр. У меня есть один рубль на такси и бутылка коньяка. Поможешь?
- Конечно, если будут машины.
Машин не было, мы сидели на посту за столом, уличные фонари освещали перекрёсток и создавали полумрак в помещении. Майор попросил разрешения выпить, снял пробку с бутылки и сказал:
- Себе стакан возьми.
«Что это? Провокация? Не тот уровень, да, и не в таком он состоянии, чтобы заниматься проверкой».
- Я же на работе, - сказал я ему.
- Я тебе чуть-чуть капну. Один я пить не могу, уговаривал он меня. - Я уехал от жены, а это значит, что карьере моей конец.
Он уже держал стакан с коньяком, и мне плеснул буквально напёрсток.
«Вот оно – «русское авось». Потом ещё напёрсток, ещё напёрсток. И я уже не думал о том, что и моей карьере может наступить конец. Майор пил коньяк и изливал мне душу, а я, сочувствуя, поддерживал его, по глотку принимая внутрь спиртной напиток.
- У меня, сержант,  два  высших  образования,  я получаю  больше,   чем   твой начальник отделения, но завидую я тебе. – Он помолчал. - А больше всего, я завидую водителю. Ты знаешь: что такое быть всегда начеку, когда тебя в любой момент могут вызвать, о тебе всегда должны знать: где ты,  с кем ты. С женой я разведусь, это точно. Значит, по партийной линии   я   получу  взыскание, а  это – конец   карьеры,  -  делился   своими трудностями чекист.
После пяти часов началось какое-то движение, и я посадил
сотрудника КГБ на попутку. Но на перекрёсток я больше не выходил, был пьян. Всё - таки, грамм 120 во мне сидело. Обошлось. В восемь часов меня сменили.
      Ещё эпизод из истории госбезопасности. Подъезжал я на грузовой машине из отделения до своего участка обслуживания,   и   пожилой   водитель   мне   рассказал,   что   был     личным водителем Лаврентия Павловича Берии.
- Правда ли, что он был таким злодеем, как описывают? - спросил я.
- Нет, конечно. Как все руководители страны, так и он. Много работал, много сделал.
- А вас не коснулись репрессии, когда его арестовали.
- Нет. Только уволили, и я пошёл работать в народное хозяйство.
 
    27 мая 1971 года в Лужниках состоялся прощальный матч Льва Яшина. Сборная «Динамо», в которую входили игроки Москвы, Киева, Тбилиси и Минска, играла против сборной «звёзд» мира. В её составе были такие футболисты, как англичанин, Бобби Чарльтон, немец, Герд Мюллер, итальянец, Джачинто Фккетти, поляк, Владзимеж Любаньский. Стотысячный стадион был заполнен до отказа, и я был в числе болельщиков. Потрясающее зрелище. Думалось, что будут затруднения при уходе со стадиона, но ничего подобного не случилось. Был грамотно организован проход людей до метро «Спортивная» с участием конной милиции.
 Московские водители «такси» без отметки диспетчера не имели права выезжать за пределы 50 км от Москвы. Мы это особо не контролировали, но если инспектор ГАИ сделает запись в путевом листе водителю, то его на работе накажут. Таксисты у поста 49 км останавливались и спрашивали у инспекторов разрешение на проезд в населённые пункты, расположенные за
его пределами.

     Лето,   погода   солнечная.      Работаю   на  посту   47  км, 
нахожусь   на перекрёстке 47 км. Задача на этом посту: работать с автотранспортом, двигающимся по «ленинградке» в сторону Москвы, а также, контролировать  бетонку - Малое бетонное
кольцо  Истринского  направления. На противоположной  стороне дороги остановилась машина «такси», и  из неё вышли и подбежали ко мне два парня, празднично одетые: костюмы, белые рубашки,  галстуки.
- Товарищ инспектор, разрешите нам проехать в Солнечногорск, очень надо, за невестой едем, а то опоздаем, - наперебой говорили ребята.
Ну, мне-то что, чего мне было спрашивать? Это не моя тема, а того инспектора, что стоит на посту 49 км, но меня, как будто кто-то тянул за язык:
- А почему за невестой на такси? – спросил я.
- Свадьба в Химках будет, а машина поедет из Солнечногорска, с курсов «Выстрел», - объяснили они.
- А на какой улице живёт невеста? – зачем-то опять спросил я.
Не могу сказать, почему спросил. Спросил по инерции, просто так. Я жил, считай,   в   деревне,    даже   знакомых   девчонок  не знал адресов.  Но ответзаставил меня вздрогнуть:
- На улице Баранова, Наташа Василенко, - сообщили мне.
В  городе проживало тридцать  тысяч жителей,   но  я  сразу понял какая это Наташа.
- Так,   я  с  ней  учился   в  одном   классе, - стараясь   придать       голосу  равнодушный тон, сказал я, - передавайте ей привет и   поздравления. Я передам постам, чтобы вас  больше не тормозили. Я связался с постом 49 км:
- Анатолий Александрович, на тебя «такси» едет, не останавливай, пожалуйста.
- Хорошо.
«Если автомашина с курсов «Выстрел, то это будет «ЗИМ», она единственная в Солнечногорке такой марки», - сообразил я.
- Ещё попрошу: где-то в течение часа в мою сторону поедет чёрная автомашина «ЗИМ», с военными номерами, со свадьбой, позвони мне, как она тебя пройдёт.
                59 
Свадебную процессию я встретил на перекрёстке, и Наташа помахала мне рукой    с   заднего   сиденья.  Мне     стало   как-то     не  по  себе,  нахлынули воспоминания.
 
       Господин случай ещё подготовил мне сюрприз, испытывая меня на прочность. Иду я по Рабочей улице, утопающей в зелени, а навстречу мне идёт Ирина. Зимой она была в дублёнке, в полумраке, а здесь, на ярком солнечном свете, в цветастом  платьице, с обворожительной улыбкой. «Ну, почему они все красивые - то? Как можно выбрать спутницу  жизни при такой нагрузке на мозги»?
- Ты не меня встречаешь? – спросил я, любуясь ею.
- К подруге приехала, она на Крестьянской улице живёт.
Поговорив, минут пять, мы разошлись. К тому времени у меня  с Любой было  подано заявление в ЗАГС.
   С Иваном Захаровым мы оказались в разных сменах. Однажды, я его сменил на посту 47 км, работая в ночную смену. Его уже ждал водитель на машине, которого он попросил подождать, иначе потом можно было долго не уехать. Поэтому он мне быстро доложил обстановку, сунул мне журнал приёма сдачи поста, и поспешил к машине. А пистолет-то он мне не передал. Я выскочил на перекрёсток за ним, но не успел. Я понимал, что с субботы на воскресенье попутных машин можно прождать всю
ночь, и Ивану вернуться, не получиться. «Утром приедет, отдаспистолет» - решил я. Но  утром я его не дождался, а к восьми часам приехала моя смена. Я Павлу Качалову объяснил ситуацию, и возник вопрос: как поступить? Я вчера, в 22.00, доложил дежурному по отделению, что дежурство у Захарова принял, всё нормально, а сейчас надо докладывать Качалову, что дежурство принял у меня, и всё в порядке. А вдруг что-то произошло? Решили, что я съезжу в Солнечногорск к Ивану,   а там видно  будет.  Он  жил  на улице Почтовой, его мама открыла мне дверь.
- Тётя Зина, Ваня дома? – спросил я.
- Да. Спит в комнате, проходи, не разувайся.
- Где пистолет? – спросил я, растолкав друга.
Он сунул руку под подушку и достал его оттуда.
- Что ж ты не вернулся? – спросил я.
- А на чём? Я пистолет обнаружил, когда дома разделся. А дежурному звонить – тебя подставлять, - ответил Иван.
- А утром? – спросил я.
- А утром мать не разбудила, я же ей не сказал, что со мной пистолет.
 
      В свою очередь, я сменял Захарова  на посту 47 км, и он, через пару часов, с братом Виктором, заехали ко мне, направляясь в Зеленоград. Виктора я не видел с тех пор, как мы с Иваном ушли в Армию. Я с ними находился в помещении поста, когда подъехал на служебном мотоцикле Женя Гагин.   Он вошёл   к нам и замер у  порога, увидев братьев-близнецов. Потом повернулся ко мне и произнёс:
- Вить, ты это брось. Я сегодня не пил.
     Будучи   с   Иваном  в гостях  у  Виктора,   за   столом   они  вспоминали,  как познакомились  со  своими  жёнами.  И  мне  было  интересно,   как   девушки  выбирают из двух одинаковых парней суженого. Об этом я спросил жену Виктора, Машу.
- Не знаю, - ответила она.– Мне сразу понравился Виктор.
- Ты его первым встретила? – спросил я.
- Нет, они всегда были вместе, гуляли в одном дворе, вместе
занимались спортом, но выбор мой пал именно на Виктора, не знаю: почему.

     Ленинградское  шоссе  было  шириной десять  с половиной метров,  и имело три полосы для движения. В пятницу, отстояв ночь на посту Дурыкино, я получил указание от дежурного по отделению:
- Виктор, ожидается большой проезд в Завидово, поедет всё руководство страны. Помоги сменщику. Около   10   часов   прошёл  кортеж    с  Генеральным  секретарём   ЦК    КПСС,
Леонидом  Ильичом  Брежневым,  в сопровождении  двух  «Мерседесов» ГАИ.  Минут через десять - второй кортеж, с Председателем Совета Министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным. Его сопровождали «Мерседес» и «Альфа-Ромео». Ещё через двадцать минут – специальные автомашины, в одной из которых находился Председатель Президиума Верховного Совета СССР, Виктор Николаевич Подгорнов, в сопровождении белого «Форда» и «ГАЗ-23» синего цвета, модификация автомашины ГАЗ-21, «Волга», с двигателем от автомашины «Чайка».
     Как только прошла последняя автомашина охраны, я сел   в  «Жигули», водитель,      которой,  ждал  меня на обочине.  Я  с  ним договорился  уехать, чтобы     не  попасть  в    «затор», когда  инспектора  на  перекрёстках    начнут выпускать транспорт, с примыкающих  дорог после проезда. Он и сам был рад, что его не загнали на бетонку. Проезжая 55 км, на Красной горе, на спуске, я увидел стоящую на обочине «Волгу» из группы сопровождения, и рядом с ней сотрудников ГАИ.
- Останови, останови, - попросил я водителя.

Я вышел из машины и подошёл к сотрудникам.
- Что случилось? – спросил я, и тут увидел внизу лежащий на крыше «Форд», его колёса медленно крутились, из моторного отсека поднимался пар, а по крутому откосу вверх поднимались  офицеры: капитан и младший лейтенант. Они рассказали, что им создала помеху встречная автомашина «Жигули», водитель которой пошёл на обгон в подъём в зоне скрытой видимости.
- У нас скорость за 160, успел среагировать, мгновение и мы летим. Хорошо, что ремнями были пристёгнуты, - рассказывал капитан.
- А чего так разогнались? – спросил я.
- Ехали медленней, но поступила команда: «Сокол один, вперёд».
- «Форд» широкий и длинный, поэтому устойчивый, - вступил в разговор старший лейтенант с «Волги», - а мы бы взлетели, если бы не бетонная плита в багажнике. У нас шкала скорости на спидометре только до 140 километров в час, стрелка упала, зашкаливая
Его напарник добавил:
- «Форд» впереди, мы за ним вышли на спуск, а его нет, только клубы пыли. Что делать? Бросать «ведомого» нельзя, а вдруг ребята пострадали. Вернулись.
- Вылезали через окна, звёздочки отлетели, - подключился к разговору  капитан из «Форда», - плохая примета, разжалуют.
Действительно, у капитана и младшего лейтенанта, у каждого, не хватало на погоне по звездочке. Эти сотрудники были из группы сопровождения моего первого старшего смены, Николая Захаровича. В первое время Брежнева от Кремля вела московская группа, до поворота на Шереметьево, и передавала эстафету областной группе. Экипаж «ГАЗ-23» отправился дальше в Завидово, а мы втроём остались на обочине. И тут капитан взял меня за плечи, развернул на 180 градусов, и сказал:
- Никогда не стой спиной к транспорту.