Жизнь продолжается
Вызывающая ураган на соседнем континенте бабочка и бабушка, сказавшая " свинух ", как бы не омонимично они ни звучали на аглицком наречии, имеют, моя милая Асфиксия, куда больше общего, нежели бы пришло в голову бородатому Далю, датчанину и русскому, как Гершензон или моя нежно любимая сестрица, первая из сестер милосердия, к чьим ножкам я и возложил свое лягушачье сердце, надорванное переживаниями за лиходеистых девок, отмотавших не за хер собачий двушку, одна из которых, вообще, по всем понятиям : Богородица, родившая меня как бога из машины обратно.
- Маш, - шушукал я ей прямо во внутриматочное пространство, перекрещенное по потолку дубовыми матицами и устеленное по полу ( а мы на него кладем, Чэнел Сантини не даст соврать, ибо любовь ), некстати вспомнив, что в одном рассказе машами назывались бунтующие роботы, коих убалтывал пьяный вуматину андроид, - харэ исчезать, будто перманентный здравый смысл твоей тезки с неухоженной рожей венесуэльской стриптизерши.
Очень скоро мне стало скучно - кто бы сомневался - и неуютно от осознания себя каким - то плюшевым Хаимом, подвизающимся на посылках у владычицы морской Готфрик, в - натуре, омедведился и обальзаминился благостностью и чепуховинками лошадиных ухмылок, на хрен, даешь Шарло Эбдо и по килу в одни руки. Чо там ? Ураган ? По х...й. Еще как ? Чурки, немцы окончательно сбрендили и свободу слова превратили в пародию на усатого, как морж забобриный, Твена, глядишь, эти потомки кимвров скоро начнут хлобучить людей за идею расового превосходства, бараны. Долбанная толерантность, возведеная в чин протопопицы и ранг той проститутки, что лучше сына - ефрейтора, неприятственно холодила мне желудок, словно спроваженный по кишке вес кокса, его надо завернуть в салфетки кусочек, макнуть в сгущенку и проглотить, ханку можно, хоть герыч, тут главное : кусочек быстрорастворимой бумаги, что махом раскроется посреди слизистой и шандарахнет по зародышу оказавшейся другой Марии, нежели планировал Капица, и это была самая большая ошибка в его жизни, он даже не мог себе представить в какое говно превратится советское телевижн ручонками поганых жидовинских ублюдков Эрнста, Добродеева, Лесневских, да хрена перечислять, достаточно щелкануть пультом и можно стреляться святым Розенбергом себе в затылок, не забыв прокрутить эволюцию назад малаховско - малашенковскими методичками Дарвина, тоже бородатого, они все были бородатые, как анекдоты.
- Директор колбасного цеха Совдепии Свинадзе разжевывает своему сыну суть профессии. Сюда кидаешь барана, оттуда выходит три палки колбасы, одну себе, вторую куда надо по Войновичу, третью в торг. ( Кто не жил при совке - не пытайтесь понять ). Сын чешет репу, ни хера не понимает, повторяет, как органчик : " Барана сюда, три палки оттуда " . ( Они грызуны, потому трещат с диким акцентом ). Потом спрашивает папашу : " Ничего не понял. Барана, три палки, машина для производства колбасы. А есть такая машина, чтоб после палки баран ? " Свинадзе ржот : " Есть, сынку, это твой мать, бля ".
Ништяк. Винокур расколол свое лицо унитаза, Масляков катается ботоксом по говну, умороженному боливийским, даже старый хер Карцев, сука, спешит Чипендейлом на эфир с Жигархамяном к Малахову и кается, пес, от кого делал аборты в сороковом. Вот, Сергей Петрович, а ты говорил, что Маск. Какой, в манду, Маск, если другая Мария потеряла остатки самоуважения и спустила себя сама на дно унитаза ?
Ты, Асфиксия, даже не вникай, это печаль моя светла, как маленький светлячок, вовремя подсунутый мне в утешение ушлыми хохлами, доказавшими все правоту гетьмана и присущее немногим чувство прекрасного, отказавшее в последнее время даже Алине Ляксандровне, выдрочившей суходрочкой свои остатки талантов на Собчак и прочую х...ту.
Как кричал в пьяном угаре Громов старший, колотя бумажником по ляжке : " Вот тебе весь закон, все люди ". Поэтому я и сижу эдаким котейкой и волчком сереньким дяди Юры Норштейна у ног двух разных и непохожих девок, Надьки и Кристины. Вот тебе весь смысл и суть.
Свидетельство о публикации №218010302322