Встреча

                Тёплым летним вечером в небольшом скверике на скамейке, уютно расположившейся под кроной раскидистого клёна, безмятежно дремал уставший человек слегка интеллигентного вида, лет сорока, в тёмных солнцезащитных очках с блестящей металлической оправой.  На нём была розовая рубашка с покоробленным воротничком, коричневые брюки и  жёлтые туфли со стоптанными каблуками и перфорацией по верху для вентиляции ног, чтобы не потели. Носков на нём не было – и так жарко. Вся его одежда была если не основательно, то довольно поношена, так, что это было заметно. Спящий человек слегка посапывал и изредка, не открывая глаз, во сне, словно сомнабула, отмахивался сложенной в плотную полоску газетой, прочно зажатой в руке от надоедливой зудящей мухи, так и норовящей сесть ему на кончик носа. Рядом с ним на скамейке лежала пухлая стопа газет, которые он прочитал здесь некоторое время назад. Количество периодики невольно вызывало уважение: какой грамотный и просвещённый… Возле скамейки на асфальте стояли две пустые бутылки из-под пива «Оригинальное».
Муха была большая и зелёная, и словно поставила себе цель не дать спать уставшему интеллигенту, и зудела так громко, что проходившие мимо люди сразу обращали внимание.  Один сильно загорелый гражданин в светло-сером помятом и грязноватом костюме и летней старомодной соломенной шляпе-брыль (где он её только откопал?), неторопливо проходивший мимо скамейки развинченной походкой никуда не торопящегося человека, также заметил эту безуспешную борьбу спящего с наглой мухой, с интересом понаблюдал за происходящим несколько минут, а затем присел рядом на краешек скамейки, решив, видимо, помочь спящему. Он стал отгонять муху, размахивая длинными руками перед лицом дремлющего, но делал это так неуклюже, что чуть не задел его по кончику носа. Спящий вздрогнул, так, что у него чуть очки не слетели, а под ними явственно отлил зеленью застарелый синяк под глазом. Отдыхавший человек проснулся, сдвинул очки на переносицу и с недоумением посмотрел на соседа, а потом пробормотал как-то враждебно и со сна довольно нечленораздельно, но разобрать можно было:
- Эй, шляпа, тебе чего? Чего граблями-то размахался?
- Да муху твою прогоняю…надоела ведь.
- А-а, да, надоела, – согласился проснувшийся, – только она, гадина, не моя.
- Но пристала к тебе.
- Да, пристала, сволочь, – опять согласился очкарик, – я уж её гонял, гонял, так ведь всё равно спать не давала, гадюка с крыльями.
В подтверждение этих слов муха с наглым жужжанием делала большие круги вокруг скамейки, зорко наблюдая за собеседниками выпуклыми сферическими глазами и выжидая момент для атаки.
- Ишь, кружит, мессершмит, – сказал человек в шляпе. – Ну чего ей надо, чего пристала к человеку…
Очкарик зевнул, потянулся, затем, видимо, почувствовал благодарность за такую заботу о нём и уже миролюбиво сказал:
- Да, ладно, чёрт с ней, пускай летает, пока не надоест, – а потом без всякого перехода сказал, – слушай, что-то лицо мне твоё загорелое знакомо…мы нигде не встречались?
- Что-то не припомню, – ответил «Шляпа», – а где мы могли встречаться?
- Ну, в Госдуме, например, или Совете Федерации, Белом Доме тож.
- Нет,– ответил «Шляпа» с грустью, недоверчиво глядя на собеседника, – я там не бываю.
- Тогда, может, Центробанк или Министерство торговли и промышленности?
- Да нет же,¬– с удивлением ответил он и посмотрел уважительно на собеседника – где, однако, бывает!
- Что, и в Минфине не встречались, и в Минэкономики?
- Нет. Не мой круг общения…– с явным сожалением сказал он, – увы…
Очкарик помолчал, а потом решил зайти с другой стороны и продолжил допрос.
- Ну, тогда, может, где-нибудь на отдыхе: Мальдивы, Канары, Бали, Гоа, Пхукет, Ибица, Карибы? Где-то там ты и загорел?
- Боже упаси, – сказал «Шляпа», даже с некоторым испугом, – я и названий-то таких не знаю.
- А Турция-Египет?
- Нет.
- Тогда в Крыму или в Сочи? – вопрос прозвучал с угасающей надеждой.
- Тоже нет.
- Н-да, облом, – интервьюер расстроенно замолчал. Но потом через некоторое время с новым воодушевлением продолжил расспросы:
- А в Куршевеле зимой тоже не бывал?
- Где-где? Нет, не бывал.
- Ну, тогда хотя бы на Красной Поляне…на худой конец…
- Ни на красной, ни на синей, ни на серобуромалиновой поляне я не бывал! – заявил «Шляпа» с некоторым вызовом. – Эх, красные поляны, фиолетовые луга, оранжевые небеса! – вдруг произнёс он нараспев, подозрительно глядя на собеседника. – Много сегодня выпил, или чего другого принял?
- Жалко, – сказал интеллигент досадливо, не обращая внимания на сарказм собеседника, – да уж, действительно, и не твой круг общения, и не твоя среда обитания…но ведь где-то я тебя видел…точно видел. Где ты чаще всего обитаешь?
- А на свалке бытовых отходов, или, по другому, полигон ТБО «Душняк», что возле деревни Большие Жлобы! Ты там, конечно, не бывал? – с вызовом ответил «Шляпа». – Там очень хорошо можно загореть…
- Бывал, – неожиданно с радостью ответил очкарик, – бывал, бывал, и даже неоднократно.
- Вот, там и видел, – сказал «Шляпа», – я там постоянно обитаю: кризис, видишь ли, в моём финансовом положении…
- Ну, вот, слава богу, и определились, – перебил очкарик-интеллигент удовлетворённо, – а то ведь душу тревожит чувство какой-то незавершённости, неопределённости…а это плохо.
Он вдруг резко хлопнул своей газетой по спинке скамейки, где потихоньку присела и пригрелась на солнышке муха-вражина, и мерзкая зелёная клякса осталась там, где только что сидела его обидчица.
- Ну, вот, и поставили точку…думала, что не замечу, а я наблюдал за ней незаметно…– со злорадным удовлетворением сказал очкарик. – Долеталась… Давай, что ли, знакомиться, «Шляпа»? Вместе будем преодолевать последствия кризиса!
- Давай, снайпер!