доедай клубнику

Вечер последнего дня каждого года является к жителям России с неизменной суетой, толкотнёй и нервами, с воплями эстрады из телевизора, где одни и те же каждый год лица, только ещё чуть больше силикона и ботекса, поют то же, смешат так же. Последний день пахнет алкоголем чуть ли не из каждого рта, включая продавцов всего и вся, водителей маршруток, презревших правила дорожного движения, их пассажиров, примирившихся с фатумом, и даже школьный учитель пахнет дешёвым шампанским, бредёт домой, радуясь двум неделям тишины и покоя своим нервам.

Рассеянные недотёпы, забывшие про подарки, ёлку, продукты к праздничному столу и прочее прочее, мечутся, стараясь успеть всюду до закрытия, не угодить в пробки, не попасть под разгорячённую праздником руку жены, которая делает одновременно десяток дел, успевает болтать с подругой (или мамой) по телефону, гонять непослушных детей, ворчать на мужа, нарезая салаты, засовывая что-то в духовку, протирая пыль, не забывая подливать себе из початой бутылки вина.
Нет в это время на улицах стариков и детей. Старики приготавливают всё заранее и теперь в одиночестве или семьями ожидают праздника, а дети все загнаны по квартирам или отправлены в гости, уже одарены подарками или томятся в предвкушении, занимаясь чёрте чем.

Как раз в такое время выбрался из подъезда молодой человек одетый престранно. Уже месяц как он обрадовал родителей, сообщил, что теперь кибергот, что все деньги, которые копил в течении трёх лет на мотоцикл, ушли на одежду и атрибуты и тут же продемонстрировал себя в ней. Чёрные штаны с монтажными ремнями, куртка кожаная ярко-зелёная с серебряным черепом на спине, цепями на груди, значками радиоактивной и биологической опасности. Сапоги высокие зелёные на платформе. Ухо пробито в двух местах, в нём серьга с черепом и что-то ещё, чего родители, пребывая в полуобморочном состоянии, рассмотреть не сумели. Глаза обведены чёрным, волосы с одной стороны выбриты, а другая выкрашена кислотно-зелёным. Под курткой латекс. На голове его поверх стрижки помещались гоглы, а проще сварочные очки, а на шее висел респиратор, изукрашенный зелёным.

Сегодня, в последний день года молодой человек отправлялся к приятелям, не так давно явившимся в его жизнь и призрачно манившим в свой круг странностью облачения и удивительными рассказами об конце Света и выживании после. Они казались ему смелыми, видавшими виды суровыми рыцарями, какие бывают только в фильмах про супергероев и апокалипсис. О, счастье! Его пригласили! Назвали место и время и как должно выглядеть.
 
И вот стоял он на остановке, ловил машину (потому как опаздывал смертельно). Редкий снежок посыпал зелёные волосы, соскальзывал с зелёных плеч, вкупе с пронизывающим ветром, холодил нещадно. Тёплая куртка осталась дома, ибо надеть её в тот момент казалось ему самым настоящим кощунством, новенький кибергот решил, что будет выглядеть в ней крайне глупо, что и явилось решающим обстоятельством при выборе одежды.

Белый отечественный автомобиль остановился, отчаянно продрогший парень шагнул к машине, заиндевевшими руками дёрнул заднюю дверцу (она не сразу поддалась, автомобиль не желал странного пассажира), оказавшись в жарком салоне, принуждённо улыбнулся.

- В клуб First пожалуйста.

- Это где ж это?

- Улица Фрунзе. Рядом с Театром Муз Комедии.

- А, понял. Тысяча.

- Сколько?

- Полторы. Или вылазь, жди вон Деда Мороза в санях.

- Давайте за тысячу, я согласен.

- Ладно, пацан, уломал, – водитель среднего возраста и такой же средней наружности ухмыльнулся в зеркало. – На маскарад собрался?

- Мы киберготы, – заявил упрямо, как будто убеждая самого себя, ещё не свыкнувшись с новым обликом. Имея от природы натуру горячую, но скрытную, а на любое насилие реагируя непримиримым отпором, юноша насупился. Ещё ниже склонилась его голова, сдвинулись брови, стал ниткою рот, сомкнулись зубы и выступили на широких скулах желваки.

Водитель легко кивнул, оскалился:

- Мой такой же. Каждый день сюрпризы. Пороть надо было, да уж чего теперь. В институт поступил, а всё дурь в голове. Бля, в пробку бы не попасть в центре. Куда несёт людей? Сидели б дома, салаты жрали.

Беззлобная трепотня водителя успокаивала подростка, тёмные густые брови вернулись на своё место, руки согрелись, разжались кулаки, он прикрыл глаза и вроде как задремал, утомлённый мельтешением всевозможных цветных огней и силуэтов домов, подёрнутых белым.

***
***

Разбудил звук. Дунуло морозным холодом.

Белокурая премиленькая девица в розовой курточке и с ультракороткой стрижкой забиралась в машину, в тот самый момент, когда он разлепил веки, завертел головой, желая понять, что происходит. Вишнёвая царапина украшала её правую щёку, на светлой куртке виднелись пятна крови, очевидно с этой же щеки.

Молодая особа захлопнула дверцу, совершенно безумными глазами уставилась на кибергота.

Сыпал снег. Машина основательно увязла в «пробке».

- Эй, малолетка, ну ка проваливай, пока по жопе ни надавал! -  водитель яростно ругался, обернувшись к неожиданной пассажирке.
Кибергот ещё не отошёл ото сна, как вдруг в глазах блондинки мелькнул лёд, не обращая внимания на крики водителя, она схватила ещё сонного парня за руку и тут же на его запястье защёлкнулся наручник, он оказался надёжно соединён с незнакомкой.

- Заткнись обсос! – крикнула, свободной рукой достала из сумочки пистолет и воткнула водителю в его тонкую шею (тот замолчал сразу, так нажатием одной кнопки убирают звук у телевизора).
 
– Твой ублюдок прикован ко мне, - подняв свою левую руку вверх, продемонстрировала наручники. – Вон за той красной машиной жми!

Пробка двинулась. Водитель коротко и вкусно выругался, перестраиваясь в другой ряд. Кибергот наконец осознал случившееся, дёрнул скованной рукой. Как ни странно, на его лице не было страха, досада сползала, сменяясь решительной злобой.

- Ты, борзая, быстро отстегни меня, – сказал тихо сквозь зубы.

- Х.й соси! Думаешь это зажигалка? – она резко убрала пистолет от шеи водителя, ткнула в низкий потолок, не раздумывая, нажала курок.

Хлопок и в крыше многострадальной нивы появилась круглая дыра с оплавленными краями. Запах пороха заполнил салон.

Водитель вздрогнул, чуть не въехал в зад хонде, ругнувшись сквозь зубы, уместил в короткую фразу всю родню бесцеремонной девицы.

- Зря ты так, дяденька, – ухмыльнулась она, глядя в зеркало, то и дело вытягивая шею, по-видимому, высматривая красную машину. – Нету мамы, нету папы, бабок и дедов тоже не имеем. Детдомовская я. Двадцать пять лет как одна.

- Двадцать пять… - протянул водитель. – А я подумал сопля совсем. Как пятиклашка выглядишь…

- Захлопни рот и рули! – ствол вновь холодил его шею. – Догоним, отстегнусь от твоего фрика и прощай!

- Ага. Ну, если чё, парень не мой сын, пассажир он.

На это замечание она не отреагировала вовсе, продолжая всматриваться вдаль.
 
Тут движение опять встало. Коротко стриженая подалась вперёд и вдруг, сунув пистолет в сумочку, рванула дверцу и ринулась наружу.

- Пока стоим, успею, - пробормотала, вылезая из машины и тут же с досадой посмотрела на собственную руку, пристёгнутую к киберготу. Взгляд у неё стал обиженный и злой, казалось в этот момент она готова отрубить эту руку, которая мешает осуществлению её планов.

Не закрывая двери, стала рыться в сумочке, вытряхнула содержимое на сиденье и принялась копаться в нём уже с каким-то совершенно демоническим лицом, временами поглядывая, не тронулась ли «пробка».

- Потеряла! – заявила она, уставившись на подростка так, будто это он был виновен, и не только в потере ключа, но и во всех её бедах разом.
Парень дёрнул плечами, поглядел на неё безучастно, всем своим видом демонстрируя безразличие.

Нахальная девица билась в поиске ключей, стала выворачивать карманы, прилепившись к дороге взглядом. И тут лицо её внезапно изменилось, безумный взгляд стал ещё безумнее, хотя это казалось невозможно – он провожал высокую, довольно крупную женщину, та вышла из красной машины и неторопливо плыла в сторону большой буквы эМ, красовавшейся над многодверным входом.

Блондинка метнулась, потянув за собой своего невольного попутчика.

Пробка сдвинулась – машины поползли друг за дружкой.

Выбравшись на свежий воздух, дерзкая, не ведая страха, ринулась на проезжую часть. Пересекая широкий проспект, она бежала нелепо, подвергая смертельной опасности себя и своего спутника. Неуклюже уворачивалась от машин,- когда нужно было бежать – останавливалась, а где надобно переждать – неслась.

- Обсосы… мутанты…выродки крезанутые… - бесстрашно вопила и показывая всем фак.
Дважды они чуть не попали под колёса, пока кибергот решительно не схватил её чуть выше запястья (как позволяли наручники), и стал вместе с нею лавировать между машинами, набиравшими скорость. Они пересекали дорогу, то припускали, то останавливались, сопровождаемые разноголосыми истошными сигналами, круто завёрнутым матом и разнообразными проклятьями.

Сквозь весь этот шум, было слышно, как парень бормотал в такт перебежкам:

- Если б мишки были пчёлами

Рывок. Остановка.

- То они бы нипочём

Перебежка. Остановка.

- Никогда бы не подумали

Секундная заминка.

- Так высоко строить дом!

Благополучно перебравшись на другую сторону дороги, они глянули друг на друга и в первый раз друг дружке улыбнулись.
 
В метро проскользнули по одной карте, воспользовавшись толкотнёй. Преследуемая чётко выделялась в суетливой толпе чинной поступью и светлой соболиной шубой, села в подошедший поезд. Наша парочка вскочила в последний вагон, а шальная девица, пока не закрылись двери, успела пару раз выглянуть, видимо опасаясь, что дама в шубе сойдёт, пока поезд не тронулся с места.

***
***

- Площадь Ленина, – сообщил неживой голос из репродуктора. – Двери закрываются. Следующая станция Октябрьская.
 
Вагон оказался шумный, битком набитый футбольными фанатами. Толпа пестрела сине-бело-голубым и разгорячёнными зверскими лицами, беспрестанно выкрикивая речёвки, фанаты пустили по рукам бутыль виски, наполняя вагон взрывами хохота, толкотнёй, матом и бесчинством.

Наши неразлучники остановились у дверей. Теперь дикарка походила на продрогшую пичугу, ёжик волос топорщился во все стороны, от снега прилипнув к вискам и лбу, демонстрируя не руку парикмахера, а вернее всего, свою собственную. Она презрительно поглядывала на фанатов, впрочем, без особого интереса. Смотрела на всех прямо, с упрёком, будто весь мир провинился перед ней, а она ждёт покаяния и готова помиловать.

Совершенно иначе глянула на своего попутчика:
- Фрик, ты мой талисман. Мы её почти догнали! А ты чего так разоделся? – уже не так зло, даже чуть ухмыльнувшись одной стороной нежного розового ротика, спросила она.

- Кибергот я. Мне в клуб First надо. Там наши собираются.

- Ну ты пипец попал! – открыто громко расхохоталась, показав белые ровные зубки.
Фанат, стоящий ближе всех, обернулся на смех:

- Эй, гляньте какое пугало!
Толстый, обрюзгший, с небритой мордой непонятного возраста мужик, скалился, тыча толстым волосатым пальцем в кибергота.

- Да они в наручниках! – радостно подхватил другой.

- Абориген, ты с ней чего делать собирался? Или сделал уже?
Взрыв хохота был ему поддержкой. Фанаты обступили их, притиснув к дверям.

- Красивая сучка. Только бы отстегнуть от пионера. Мужики, есть у кого ключи? – всё больше распалялся небритый, открывая и закрывая зловонную пасть, он вплотную подошёл к нарушительнице спокойствия, взгляд его совсем отупел, самодовольная ухмылка стала шире.
Кибергот заметил, как рука его напарницы скользнула в сумочку, зрачки её расширились, ноздри затрепетали. И ему показалось, что он даже услышал зубовный скрежет.

- Ребята, нам выходить сейчас. Давайте мирно разойдёмся, Новый год всё-таки.

- Оно еще и говорить умеет! – новый взрыв хохота стал одобрением и как будто сигналом к действию. Их плотно окружили и как-то ловко отодвинули от дверей.
В жизни каждого случаются такие моменты, когда решение принимается будто само собой, без твоего участия, а ты только зритель и на всё происходящее смотришь словно со стороны.
Он успел увидеть пистолет в её руке, в тот же миг не раздумывая, пнул что есть силы в голень стоящего рядом мужика и заорал во всё своё молодое горло:

- Спар-так чем-пи-он!

Толпа на секунду замерла – открытые рты, обезумевшие красные глаза, сползающие с лиц улыбки, будто скинутые маски, - он увидел всё это, как при замедленной съёмке. И тут, разрывая тишину, грянул выстрел. Толстый заорал, переломился, схватившись обеими руками за ляжку и шлёпнулся на пол.
Поезд выбирался из туннеля, тормозил, приближаясь к станции.

- Разошлись! – рявкнула бесстрашная.

Фанаты расступились, наша парочка прижалась спиной к дверям.
Очумелая блондинка держала пистолет в согнутой руке (вероятно увидела эту позу в вестернах), дулом вверх, губы её дрожали, то ли от страха, то ли от возбуждения, но в глазах леденела такая решимость, что никто из пьяной толпы не осмелился броситься на неё и отнять оружие.

Двери распахнулись, скованные наручниками чуть не вывалились на платформу. Чумная   сунула пистолет в сумочку и, маневрируя между людьми, стараясь ни в кого не врезаться, слыша за спиной рёв фанатов, желающих мести, устремилась к тому вагону, куда давеча входила дама в собольей шубе.

- Не успею… - отчаянно бормотала, вертела головой, выискивая  даму в толпе.
Она морщила лобик, пучила глаза, озираясь, в поисках ускользнувшей, и вдруг – вспышка! увидала, пустилась в погоню, казалось совершенно забыв о фанатах.

***
***

Зима набросилась на них, встретив метелью и нешуточным морозом, обдувая ледяным ветром и припорашивая снегом непокрытые головы, щипала кибергота за все открытые участки тела, пронизывая насквозь. Почувствовать холод он не успел, потому как мчались они что есть сил. Блондинка преследовала высокую даму в соболях, фанаты гнались за невольными друзьями, а те старались выжить и, выскочив из метро, обогнули двухэтажное здание из синего стекла, пробежали мимо вывески Аптека (слыша за спиной – лови тухлое мясо! Вижу крезовую тварь!), свернули в подобие арки и очутились во дворе длинного дома, стоящего огромной буквой, то ли пэ, то ли гэ. Дом оказался неровный, весь в каких-то пристройках и лестницах, ведущих чёрт знает куда.

Беглецы завернули за очередной угол, звуки погони стали тише, они привалились к стене, тяжело дыша. Тёплый воздух вырывался из их ртов белыми облачками с шумом и свистом. Кибергот присел на корточки, при этом его правая рука осталась наверху, пристёгнутая к неустрашимой деве.

- Ну и выдрочень этот утырок, – пробормотала она.

- Макромутанты.
Опершись на стену, она стала шарить в многострадальной сумке, после охлопывать себя по всем карманам, наконец нашла смятую пачку сигарет в заднем кармане брюк, сунула одну в рот. Опустилась на корточки.

- Огонька дай.

- Не курю.

- Знаешь, я среди этих уродов чувствую себя так, как будто я прилетела даже не с другой планеты, а из другой блять вселенной. Нас разделяет целый бесконечный космос жутких невероятных звёзд, планет, комет и чёртова бездна ледяной пустоты… а эти обладатели альтернативного мышления, с ними же невозможно говорить. Пить, жрать, ****ься – это смысл всей их жизни. Как думаешь, нормальных людей вообще не бывает?

- Почему не бывает. Бывает, - и он улыбнулся.
Горячий пот остывал, латекс примерзал к телу кибергота. Он горбился и ёжился, ледяная бетонная стена впечаталась в спину.

- Упустила… - совсем не зло, а с каким-то усталым отчаянием произнесла она.
Сигаретка бесцельно болталась в углу её рта и тут оба одновременно вздрогнули. Белая холёная ручка с огромным рубиновым перстнем на указательном пальце явилась как будто из воздуха, щёлкнула зажигалкой, поднеся её к самому лицу девицы. Та подняла голову. Сигаретка выпала изо рта на припорошенный снегом асфальт.
Перед ними стояла великолепная дама в соболе, её прекрасное круглое лицо выражало бесконечное терпение, на губах играла чуть уловимая улыбка, печальные глаза сияли.

- Чего ты хочешь? – спросила, глядя сверху вниз на притихшую блондинку.

- Я эта… - онемевшая дева на секунду замялась, но это длилось всего миг или около того, лицо её быстро исправилось, являя прежнюю мину – жёсткую целеустремлённость и безотчётную жестокость.

- Хочу стать такой как ты! – выпалила она, глянув дерзко, схватила даму за руку.

-  Прекрасная Алефтина. Чудесницей быть хочу!
Непочтительную руку дама в соболе стряхнула легко и лицо её изменилось неуловимо, но кардинально. Брови двинулись немного вверх, улыбка стала чуть заметнее, в невероятных глазах заплясали огоньки веселья.

- Чудесницей? Не пожалеешь после? – в её бархатном грудном голосе явственно слышался смех.

- Не пожалею. Всё решено. Ты не можешь отказать мне, я догнала тебя, коснулась тебя, назвала твоё имя. Выполняй желание.

- Так тому и быть. А чего хочет отрок?

- Этот? Да какая разница? Я гналась за тобой, он так, случайность, под руку попался.

- Случайностей не бывает. Вы кровными узами связаны, – Чудесница указала глазами на наручники. Только теперь скованные увидели, что у обоих на запястьях кровь.

- Он брат твой кровный. И догнал меня и коснулся, – Дама нежно потрепала его по голове. – Не мешкай, отрок, загадывай желание.

- А можно… - парень смутившись медлил. – А можно про себя, не вслух?

- В последний час последнего дня всё можно! – воскликнула Чудесница и стала исчезать, её фигура как будто подёрнулась дымкой, затрепетала, обретая прозрачность, теряя чёткость форм, и наконец совсем пропала, развеянная порывом ветра.

***
***

- Сашенция, ты куда такой красивый?

- В клуб, наши все собираются.  Из Питера приедет Macgiven, это в духе Hocico. А может и DJ ATOM, это реальная кибериндустриальная сцена.
Кухня обычной хрущёвки являла такой же обычный интерьер, как и все российские среднестатистические кухни – небольшой стол, заставленный салатами, нарезками, солёностями и кружками с недопитым чаем, бутылка шампанского притаилась на самом краю, около стены – неизменный атрибут нового года. Из другой комнаты доносилось бормотание телевизора и голоса родителей. Слов было не разобрать, разговор перемежался громкими женскими смешками.

- Ну ты Сашок там давай зажги! Я со своим буду, он сюрприз какой-то обещал. Ха! Если чё, мы на мотике подскочим, всех отпизжу за брательника любимого.

- Не надо, Ань. Всё хорошо будет.

- Тебе денег дать?

- Не, спасибо, мама дала.

- Чё-то так клубники охота. Да со сливками бы, – Анна сладко потянулась, хрустнула пальцами. Огромная тарелка клубники, политая сливками, возникла посреди стола, между салатом и селёдкой под шубой.
Александр обернулся, вперился взглядом в тарелку.

- Ань, это ты сделала? – прошептал он, первым отойдя от шока.

- А… Наверное… Похоже я… - в её глазах вдруг мелькнуло понимание, молодые люди уставились друг на друга через стол. – У меня получилось! Я догнала её! – завопила Анна, взлетела со стула, стала прыгать по кухне и повизгивать.
Она подскочила к Александру, начала трясти его за плечи.

- Ты помнишь? Как я села в твою машину, а потом мы бежали… а потом метро и эти ущербные...

Его лицо из ошарашенного становилось всё более вменяемым, лоб разгладился, расцвела улыбка. Он сгрёб в охапку Анну и так сжал, что она пискнула.

- Скажи, а что ты загадал?

- Совсем балбеска? – засмеялся он. – Чтобы ты моей сестрой стала.

- Странно как, – она опустилась на табуретку, он сел рядом. – Я ж детдомовская… как будто сон… хватаю его, а он ускользает… ужас весь этот… Помню, как ты родился. – Анна улыбнулась. Так улыбаются матери, рассказывая о своих малышах. – Тебя из роддома принесли, мне девять уже исполнилось, такая смешная красная рожица у тебя была. И как нянчилась с тобой помню… как из садика забирала, когда мама в ночь работала. Саш, что ж это?

- Понимаешь, у нас получилось. Ты теперь Чудесница, – он взял из тарелки и закинул в рот самую большую ягоду, ухмыльнулся. – Клубника настоящая. Вкусная. – А за тобой тоже гоняться будут?

- Не знаю… может быть…

В этот самый момент в дверь постучали. И тут же позвонили. Вновь постучали и вновь затрезвонили. Брат с сестрой замерли, глядя друг на друга, они услышали, как мама открыла дверь, чужой незнакомый голос спросил Анну, мама что-то ответила.

- Беги Анют! Ты теперь всё можешь. Подумай где хочешь оказаться и сваливай. Кто знает, чего они загадают, может мира во всём мире, а может чтобы померли все конопатые, а зимой не снег шёл, а апельсины с неба падали.

Анна кивнула, чмокнула брата в щёку и растаяла в воздухе, точно так же, как исчезла Чудесница – фигура стала зыбкой и прозрачной, а потом и совсем исчезла,

- Я вернусь Сашенция. Не переживай. Доедай клуб-ни-ку…