В Армии ArmAnorma 1986

ArmAnorma 2 (Germany):
«Тайнопись жучков  и бабочек & лирические изыскания из поэзии древесных кукол».
1. Любовь, 2. Любовь-2, 3. Зимний дом, 4. Дворцовый переворот. Side1:
1
Когда стучали стеклянные яблоки и свет таился в них,
Она смотрела на меня камешками алмазов-глаз своих.
Пластмассовый диванчик – слоновая кость.
Сегодня за портьерой бархата – нежданный гость.
Садись в свою тележку, а я впрягусь в неё.
Трава до неба, и деревья в облаках вообще – это всё твоё.
Пластмассовый диванчик – запах пути.
Скажи нежданному гостю:  «Хочу с тобой идти».
А лучше ночью тёмной лошадку-шоколадку взять,
И белыми пятнашками с тобой в лесу скакать
Пластмассовая мебель – слоновая кость.
Там, в углу, под стулом – твой знакомый гость.
2
Магнита и Квадрата, идите и думайте о том,
Как ваш кавалер сидит на дереве,
Играет жестами рук.
Магнита и квадрата – вы вдвоём.
Мечтайте и думайте только о нём.
Голубое небо и стекло воды.
Но Магните и Квадрате – только мечты.
3
А
Там, у холодных ворот заката,
В снежной ямке у дороги
Скрыты хрустальные сосульки-деревья
И серебряные берлоги.
В
Здесь они, снежные гномы,
Здесь она, Бело снежка.
И длинной ниточкой
Гномов поход за месяцем.
С
Зимняя сказка как сон.
Она будет длиться не вечно.
Время придет, и он
Исчезнет.
D
Тяжёлые кристаллы снега,
Снежные кирпичики
Строятся и строятся,
Не сомневаясь ни в чём.

4

А
Старый шкаф, где мы сокрыты,
Белым порошком покрыты,
Скрипни только ночью!
Тебя разрушим, это точно!

В
Толпы твёрдых арлекинов,
Бешеный барабан,
Флейт сигнал единый,
Выпитый вина стакан.
С
Бешеные танцы кукол,
Мелькают свечки в темноте,
Мечется светлый купол,
Искорки глаз – везде.
D
Осознание роли –
Нет ничего страшней.
Хватит или не хватит воли
Расстаться с ней?
Е
Наступает зимний вечер,
Набухает гнойный шарик.
Пусть горят старинные печи,
Молчат пока полки кукольных парий.
F
Ночь пришла –
Кукла смерти – вперёд!
Луна уже взошла,
А паркет – не лёд.
Side2:
1. “Введение», 2. «Ария летучей мыши», 3. «Тайнопись».
1
Бесконечное множество ходов – тёмных коридоров для жучков,
Моционы рыжих муравьёв – в роще мрачной косточек сверчков.
Тонкие нити паутин – квадраты огоньков картин.
В галерее художниц-махаонов – пролетает и несётся лента звонов.
Бойся чёрной ящерицы –  это знаки у доминант.
Проще найти мечту – голубой дискриминант.
Королева мира – председатель Летучая Мышь –
Её окованное око глядит на древесные корочки крыш.
Хрустальные иголки зимних дворцов цепко охраняют от призрака скворцов.
Улицы из мела, проспекты из слюды – это, к сожалению, отметил всё не ты.
Бойся чёрной ящерицы – знаки доминант,
Проще новый мир создать, молодой Инфант!

2
Чёрным сгнившим ростком, вернувшись в трубочку,
Я смотрю на этот мой мир
Кто-то там, вдали, неизвестный, сказал, что мир перевёрнут реально.
Слёзы падают в бездонный голубой колодец,
А эти – идут в вышину, им принадлежат основы и корни.
Я должна ими распоряжаться.
Пусть спорят – ведь все ищут истину,
А она – в земле и сплетённых червях корней.

3
Следов, испещрённых на дубовой двери старинной,
Не счесть.
Создание многоярусного мироздания – муравейники –
Делают нам честь.
Вы приходите в священный испуг
При виде наших сот.
Вы удивляетесь нашей психологии, видя пирамиду
Трупов жуков.
Много таинственного в наших книгах,
Невидимых вам.
Старинные архивариусы – пауки-могильщики и  черви
Корпят над ними веками,
Уединяясь от суетного мира и трепетных тел
Бабочек.
Наша история, наша гордость в них.

Weimar – summer – 1986



Анормалия 1



ARMANORMA 1 (Камышлов) Шизо-лиро-дневник о моём герое Кроче Келларисе.
1
Кроче Келларес. Вспоминается тёплая, беспокойная зима, и вспоминалось, что у английских солдат в столетнюю войну были рыжие бороды. Тёплый вечер, мягкий, тяжёлый снег от падших кристаллов и в основном – запах подгоревшего хлеба в тёплом девственном  воздухе того беспокойного вечера.
Я спрашиваю: что есть Кроче Келларес? Женщина, маньяк, мерзавец, просто человек или автоматическое устройство? Главное: глаз (или само понятие) появлялся в углу и Кроче совершался тяжёлый выстрел. Взбесившееся эхо мелкими шариками отлетало от закоулков старого европейского города. Странно, что люди из-за горизонта появлялись под ненормальную музыку пустой батареи бутылок в установленное время. 
Кроче, кто-то звонил в колокол, ты знаешь, что у кого-то под ножкой стола есть наклеенная серебряная фольга, по которой, если провести палочкой, то появлялся этот тоскливый, говорящий о смерти звон колокола. Идут, идут по закоулкам чёрные с факелами. Ещё горят впереди только огоньки – и надо торопиться. Сейчас сюда придёт смерть.
Но хочется проще – австралийских пеканов-трубочек, полусырых мелких хворостин для объяснения, влажной тёплой осени. И чтобы кто-то пел там, в том перелеске, обыкновенным голосом подростка что-то о животных. А туман – обязательно тёплый.
Кроче, ты не труп? Неожиданно вспомнил, что кто-то был председателем мёртвых, но кто именно? Боже, сколько друзей похоронил: Бельвинген, Зин и т. д.
Если так – оживи их, Кроче. Ты можешь, ведь при мёртвом неоновом свете, который вызывает сладострастный приступ у садиста, начинаешь мертветь не только телом, но и душой.
Необходимо решить – или просыпаться, или не думать ни о чём.
Конечно, много прослоек – много жизней - контрастных между собой  < цветные чёрточки>. И это не надо забывать, но как тяжело испытывать некоторые из них! Глупо молиться тебе, Кроче, - пусть даже есть фантастическая возможность (мы все трусы) – но хочется.
Женщина в белом сидела в кресле, и вот она уже пропала (всё).
2
Черные свечи таяли. Мирно текли слёзы на стены моховых пещер. Сало. И его запах с хлебным привкусом. Чёрные люди и факелы на бело-жёлтых бликах. Там есть всё – это ведь собрание людей - летучих мышей. Мирно  гаснут чёрные свечи из беличьего жжёного сала. Будет легкий поворот куда-то в яму, внутрь, и ты – на лёгкой плёнке сна, не видишь, как тебя закутывает, обматывает он как конфету фантик и утаскивает совершенно беззвучно в плотный чёрный коридор. Незаметно.  Но и свет может быть.
Легко видеть других. Нелегко всегда увидеть себя. Это плохо. Необходимо зеркало. В гамаке сна его можно найти. Остановись и подумай на бесконечной длящейся плоскости времени о том, что лёгкий поворот и углубления ждут тебя в каждом шаге. Надо просто ходить и не замечать движения. Каждый шаг –это сон. Шаг – сон, шаг – сон, шаг – сон. Всё очень просто.
А теперь отвлекись и не думай, пока не подчинишься этому такту бестолкового танца: шаг- сон, шаг – сон. Танцуем шагсон! Прекрасно!
Свежий лёгкий ветер от Кроче Келлареса отбивает у тебя желание думать о танце.
Но думай. Танцуй себе, но думай о другом. Кустарник, засыпанный снегом. И голое пространство. Кустарник. Обрубленные деревья – мысли  о Кроче и яркое небо. Холодно. Но музыка, где она? Утерялась – содрали кожу. Холодно поэтому. Шагсон – не забывай.
Кроче, решай всё за меня. Моя оболочка – чёрт с ней. С презрением бросаю её под шлепки слепой силы. Под толстым её слоем лежит кедровый орех меня. Не расти, спи, спи, спи, пока оболочка плоти танцует шагсон.
Кроче, ты подарил концентрат жизни и смерти. Спасибо тебе.      9. 01. 1986

КАМЫШЛОВ, УРАЛ – ЗИМА - 1986