Моя лучшая подруга

Девочка сидела на полу в своей комнате, озираясь на окрестности: эту комнату она видит в последний раз. Этого повторяющегося, любимого всеми детьми жёлтого мишку Винни-Пуха на обоях, эту розовую люстру.
Переезд – для неё морально тяжёл. В этой комнате - в этом доме она живёт с самого рождения. Всё восемь лет.
- Джек, бельё взять не забудь! – Крикнула мама из другой комнаты.
Нежданный звук открываемой двери испугал девочку, она резко обернулась в сторону звука, и её белокурые локоны спали на лицо. Девочка быстро убрала их обратно за спину.
- Соня, ты уже собрала игрушки в коробку? – Спросила мама.
Но ни к одной игрушке девочка так и не притронулась. София так страстно утонула в размышлениях, что и напрочь позабыла о том, что нужно собрать игрушки. На лице женщины пришла хмурость, которая обычно приходит ко всем мамам без исключения, увидев беспорядок в комнатах своих детей.
- Подожди, мам, сейчас! – Соня молниеносно поднялась на ноги, немедля начав бегом собирать игрушки по коробкам, не смотря на то, что от большого размера игрушки – крышка коробки может не закрыться.
- Бысрее, Соня, шевелись! – Рявкнула женщина.
 
 ***
 Машина то и дело тряслась, наезжая на дыры и бугры. Легковой автомобиль не годился для поездок по бездорожью, и об этом напоминала каждая яма и выбоина.
 Соня лежала на заднем сидении, держа в руках куклу «Барби». Её грустное лицо приобрело ещё более печальный блеск, когда она вспомнила, что забыла дома гардероб для своей любимой куклы.
Девочка тяжело вздохнула.
- Откуда такой унылый вид, Соня? – Мама повернулась к ней лицом с переднего пассажирского сидения, - выше нос, деточка. Всё будет хорошо.
- Я забыла любимые туфли и платья Барби. – Расстроено выговорила девочка.
Мама снисходительно улыбнулась:
- Доченька, это не повод для грусти. Одежду для твоей куклы можно купить в магазине игрушек. – В голосе Элизы послышался бархат.
Но настроение девочки ни капли не улучшилось.
- Джек, останови где нибудь, я хочу перекусить. – Обратилась Элиза к своему мужу.
- Дорогая, нам осталось поездки от силы минут двадцать. Так что будь добра, потерпи. – Сухо ответил Джек.
Элиза недовольно цокнула языком, угрюмо сморщив брови.
 
 ***
 Чёрный «Hyundai» притормозил возле повидавшего многого дома.
Женщина неспешно вышла из машины, и с оценочным взглядом принялась рассматривать дом.
- Наконец-то!.. – Ликующе возгласила она.
- В целом – неплохо. – Артикулировал Джек, захлопнув за собой дверь машины.
Женщина стиснула своего мужа в объятиях. Мужчина отвтил нежным поцелуем в губы женщины.
- Давайте распаковывать вещи, а то и до ночи так не успеем. – Джек принялся вынимать вещи из багажника.
 
- Дочь, возьми вон ту маленькую коробку. – Дала приказание мама.
Девочка подошла к коробке, положила на неё куклу и понесла в дом.
 
Тёмная древесина злобно скрипела под каждым шагом, София шла медленно, рассматривая каждый уголок нового дома. Трасса находилась в большом расстоянии от дома, и благодаря этому - жилище сохраняло спокойную, но и в то же время - зловещую тишину. Вся мебель протёрта, блестела: прежние хозяева тщательно убрались перед отъездом. В воздухе витал душисто-сладкий аромат роз.
 Соня положила коробку на пол, горя перспективой исследовать новое жилище получше, как её внимание привлекла незнакомая женщина в окне. Одета она была в длинное, серого тона платье. Но присмотревшись внимательнее, Соня поняла, что это пожилая женщина, которая стояла напротив соседнего дома; девочка неторопливыми шагами подошла к окну, обхватив маленькими пальчиками оконную раму.
 Точно – старуха. Этому свидетельствовали серые, густые волосы, доходившие до плечь, а её тонкая фигура в сером, облигающем тело длинном платье – напоминало змею.
- Соня! – Вывел её из транса зов отца, незаметно вошедшего в комнату.
София подскочила на месте: словно гром среди ясного неба - так столь неожиданно за спиной прогремел строгий голос отца.
- Соня, - повторил мужчина, - нечего баклуши бить – помоги лучше.
 
- Это наш новый дом, да, папа? - Подобно баллерине, девочка закружилась в зале.
Со столь большим интересом в глазах разглядывая, пока что, неизведанные окрестности.
Согнувшись пополам, отец поставил коробку на пол, тяжело закряхтел (видимо, груз действительно был очень тяжёл), и с едва заметной улыбкой посмотрел в глаза дочери.
- Да, Сонечка. - Он принялся массажировать шею, - это наш новый дом. Дом, милый дом…
 Тем временем, в новом жилище началась бурная перестановка мебели. В воздухе витали густые комки пыли, отец Софии, с противным для ушей скрипом передвигал мебель: Соня даже зажала уши, дабы не слышать этого ужасного для слуха скрипа. Затем, мужчина попытался протолкнуть в входную дверь диван, однако - тот упорно отказывался туда пролезать. В итоге – Элиза, мать девочки, предложила протолкнуть его через окно. Широкая, квадратная рама окна, к их облегчению, позволила дивану попасть внутрь. Но это было ещё только начало! Когда отец Софии протаскивал в дом шкаф, то по своей оплошности наклонил его так, что дверца шкафа отворившись, выпустила из своих «рук» столь любимый мамин чайный сервиз. Узорчатые блюдца с чашками пали на пол, разбиваясь на множество белесных осколков (каким нужно быть глупцом, чтобы во время переезда положить такую хрупкую вещь в шкаф?!)
 Испугавшись, София ойкнув, отскочила назад.
- Ой-ой… - девочка неодобрительно покачала головой, - папа, ты разбил мамин любимый чайник и кружки!..
Мужчина, скрипнув зубами, принялся быстро собирать останки от сервиза.
- Вижу, вижу… не слепой.
- Мама теперь тебя очень сильно поругает? – Соня сделала пару неспешных шагов к отцу.
- Соня! – Мужчина резко осёкся, - не подходи, порежишься же!
Из соседней комнаты послышались скорые шаги, сопровождающиеся маминым голосом:
- Что у вас там происход… - Увидев причину шума, лицо Элизы вмиг приобрело бардовый оттенок.
Она расскрыла было рот, намереваясь обрушить на мужа брань, но приметив в помещении ещё и дочку, выражение её лица сразу «подобрело».
- Соня, доча, выйди ка улицу, – её лицо ещё более покраснело, - возьми ирушки… А я пока тут с папой поговорю…
Взглядом рассерженной матери можно было забить гвозди.
С огромной неохотой - девочка всё же выполнила указ мамы.
 А тем временем, за спиной раздался разъярённый голос мамы:
- Идиот! Руки из жопы растут! Собирай теперь всё!
 
 ***
Духота. Пустыня. Только так можно описать двор их нового дома. Солнце яро жарило по бледно-жёлтому песку: совершенно ниодного зелёного растения, даже цветы в клумбах соседских домов, и те - завяли, добавляя ещё боле зловещую обстановку двора.
 Детская площадка всем своим видом открыто говорила, что ни к одной качели не прикасалась рука мастера далеко ни один десяток лет; на деревянной седушке качели почти полностью облезла синяя краска, ржавые прутья, покачиваясь в порывах тёплого ветра - зловеще поскрипывали, а соседняя качель и вовсе отсутсвовала. Деревянные бортики песочницы были сломаны, искривлены, по песку были разбросаны различные, давно забытые детские игрушки в виде машинок и лопаток. Только интересно: на сколько давно?..
 София, издав грустный вздох, зашагала в сторону до жути обезображенной детской площадки. Н-да, ну и кошмар… Ну, а что ей остаётся делать? Сидеть дома и смотреть на столь скучное зрелище, как расстановка мебели? Хотя, еслибы она выбирала между первым и вторым, то по сравнению с этим мёртвым двором – участие в расстановке мебели для неё было бы как прогулка по Диснейленду.
 Из раздумий Софию вывела рука, столь неожиданно прикоснувшаяся к спине, и настолько испугавшаю девочку, что сердце в её груди колко ёкнуло.
- Привет! – Поприветствовал, будто возродившийся из пустоты голос девочки.
По телу Сони прошли тысячи иголочек тока. Резко обернувшись, она посмотрела на пришественника. А точнее – пришественницу.
Такого же роста, маленькая. Лет семь-восемь, не более. Ровестница. Белокурые волосы волнистыми прядями спадали пл её фиолетовому сарафану с различными на нём узорами, её глаза цвета чистого неба искрились детской радостью.
- Ой… - Соня замаялась, - привет!..
С лица её собеседницы не сходила улыбка белоснежных зубов. Пожалуй – эта девочка единственное, что хоть что-то украшало этот серый, неживой двор.
- Извини, если напугала. – Она хихикнула азартным смешком, - меня зовут Лили! А тебя как зовут?
Теперь и на будучи невесёлом лице Софии проявились отблески радости.
- Меня Соня.
Голубые глаза Лили сверкнули ещё большей радостью:
- Будем дружить?
- Конечно!
Только сейчас Соня заметила в её руке какой-то предмет.
- Смотри! – Лили вытащила запазухой куклу, одетую в переливающееся в бликах солнца малиновое платье, - мне мама её вчера купила. Я назвала её – Белла.
Новая подружка Сони демонстративно показала куклу.
- Давай играть!..
 
 ***
- …Она поцеловала лягушёнка в губы – и превратился он в прекрасного принца.
Ночь. Светильник резво освещал ободранные обои с рисунком бежевых бабочек, сохранившийся ещё от прежних обитателей дома.
«Ужасные обои. У прежних хозяев совершенно нет вкуса» - Мысленно прокомментировала обои Элиза.
 За окном громко щеготали светлечки, сливаясь воедино с голосом женщины. Луна пробивалась за густыми, мрачными тучами, грозившими вот-вот «вытолкунть» из себя капли дождя. Ночной, холодный ветер заставлял деревья прибывать в постоянном в беспокойстве.
- …И жили они долго и счастливо. – Дочитав, мама аккуратно закрыла книгу.
Женщина лежала на краю кровати – а на её плече примостилась Соня: её веки то и дело грозились вот-вот закрыться, но девочка упорно сопротивлялась нападающему на неё сну.
 Женщина нежно провела рукой по волосам дочери, поцеловала в лоб.
- Милая, ложись спать. – Она неспеша встала с детской кроватки.
Девочка резким движением руки ухватила женщину за футболку, потянула к себе. Элиза резко обернулась, раскрыв рот от удивления.
- Мамуль… - София жалобно посмотрела в глаза матери, - пожалуйста, мамочка, побудь ещё со мной! Ну ещё чу-чуть, пожалуйста!..
На сонливом, усталом лице матери проявилась малозаметная тень улыбки. Она положила детскую книгу на тумбочку, и снова улеглась на кровать с дочерью.
- Хорошо, деточка.
- Я тебя люблю, мама! – Девочка всей силой, что была в её детском теле, обняла маму.
- Я тебя тоже, зая.
- Мама, а я сегодня подружилась с девочкой. – Детский голос не терял нотки радости.
- Да? – Спросила женщина, - сколько ей лет? Как её зовут?
- Ей восемь лет, мамочка, как и мне. И её зовут Лили.
«Хорошо, что только приехали – и дочка сразу нашла себе друзей» - Интерпретировала в своей голове Элиза.
- Это же здорово. – Мамина рука не переставала гладить дочь по волосам.
 Ещё долгое время беседа матери с дочерью не заканчивалась. Когда сон всё же переборол все усилия девочки не спать – и Элиза, с материнской любовью поцеловав Софию, погасила светильник, и затем тихо скрылась за дверью.
            ***
Утром дом наполнился душистым ароматом завтрака. В экране телевизора диктор осведомлял о новостях, пока многие семьи Соединённых Штатов Америки усаживались завтракать за семейным столом. И семья Моррисов не были исключением.
 София примостилась за стол, голодными глазами наблюдая за тем, как её мама умело нарезает овощи к запечёному мясу. Её желудок смачно завурчал, ощутив душистый аромат будущей трапезы.
- Да? – На лестнице второго этажа послышался голос отца. Громкие шаги монотонно спускались, - извните, мистер Моро, но неужели это так срочно? – Тишина.
Спустившись вниз, мужчина облокотился локтём о деревянные перила. Лицо застыло в недовольстве, к уху он приложил мобильный телефон.
- Я понял, мистер Моро… - Выговорил он, всем своим видом показывая раздражительность. - Хорошо, я скоро буду.
«Чтоб ты провалился, индюк старый…» - С отвращением проговорил мужчина, как только на противоположной стороне послышались долгие гудки.
 Хмурое выражение лица прибавило ему ещё большее колличество морщинок, которых ему и так хватало. Сорок лет, Джек– в таком возрасте не может быть столько морщинок.
 Может. Если ты и дальше будешь выкуривать пол пачки в день на протяжении двадцати лет. И почему ты всё ещё жив, дружище?
 Мать Сони отвлеклась от сортировки еды.
- Что-то случилось, дорогой?
Джек, глубоко вздохнув, перевёл взор на свою жену и дочь.
- Босс вызвает на работу. – Мужчина развёл руками в стороны, - выходной день!..
Соня, встав со стула, подбежала к отцу:
- Папа, ты уходишь?.. – Её голос обидчиво вздрогнул. – Мы не пойдём сегодня с тобой и мамой в кино?..
Изумрудные взор смотрел в глаза отцу. У последнего колко ёкнуло в сердце: лицо дочери выражало крайнее разочарование, губы девочки вздрагивали, казалось, что она вот-вот заплачет. Мужчина ощутил сильную неприязнь к самому себе.
«Дочь так надеялась на тебя – а ты подвёл её. Ну и какой ты отец после этого?» - Подсознание посмотрело на него своей мерзкой гримассой. Джек попытался прогнать прочь из головы гнетущие душу мысли.
 Зрачки пробежались по сторонам, он провёл языком по засохшим губам, обдумывая ответ, который хоть как нибудь приободрил дочь.
Присев на корточки, Джек руками нежно взял Софию за плечи.
- Соня, девочка моя… - Он снова облизал губы, - не расстраивайся, слышишь меня. Мы обязательно вместе сходим куда нибудь. Я обещаю тебе…
София смотрела на него блестящими от наступивших слёз глазами. Приложив все силы, она невнятно промямлила:
- Хорошо, папа…
Самооценка Джека утонула в беспроцветной мгле. Но тем не менее – его радовала непоколебимость дочери.
 Нежданный стук входной двери прервал пожирающую душу тишину. Внимание семьи перевелось на дверь.
 Джек поднялся с корточек.
- Сидите, я открою.
Быстрым шагом он подошёл к двери,повернул серебрянную ручку вниз. Перед ним предстала женщина: вокруг её серых глаз пролеглись глубокие морщины, светлые волосы прямолинейно спадали на плечи. Одета нежданная гостья далеко не по последнему писку моды, а в самые простецкие одеяния: обтягивающие джинсы, белая рубашка, зелёная накидка, золотой кулон в виде льва при каждом движении дёргался на шее. В руках она держала тарелку с пирогом: в нос Джека сразу же ударил аппетитный аромат малины.
- Здравствуйте!.. – Улыбка незнакомки растянулась до ушей.
- Джек, кто там? – За спиной Джека показалась Элиза.
- Здравствуйте! Меня зовут Маргарэт Уайт. Я бы очень хотела поздравить вас, наших новых соседей с новосельем. Прошу прощения, если побеспокоила вас. – Улыбка на лице женщины приобрела виноватый оттенок.
- Нет-нет, что Вы! – Элиза махнула рукой, - мы только будем рады познакомится с новыми соседями!
Джек замаялся, но затем мутно выдавил из себя:
- Ах да, конечно!.. – Мужчина принял глупую улыбку, отойдя в сторону.
- Благодарю.
 Женщина сделала неспеший шаг вперёд, а в её руках, на белоснежном блюде возлежал пирог, только что вынутый из печи, отдавая искушающе сладким ароматом малины. Тут же после неё вошла девочка с блестящими волнистыми прядями на голове.
-Лили! – Яркой радостью воскликнул глас Софии.
Женщина, положив блюдо с угощением на стол, скрестила руки спереди.
- Ох, это моя дочка – Лили. Вы ведь непротив, если вместе со мной пришла моя дочь?
Улыбка Элизы на губах раздулась ещё шире.
- Что Вы – конечно нет! – С радостным выражением лица женщина принялась внимательно рассматривать маленькую гостью. – Какие у неё красивые волосы!
Тяжко выдохнув, Джек скрыто от других глаз - недовольно поджал губы и что-то промямлил себе под нос.
Ну что его жена нашла хорошего в присутствии гостей?.. Он всегда ненавидел гостей, а уж тем более – их долгое прибывание в доме.
Для Элизы - это весёлый повод обменяться сплетнями и событиями, но для Джека это не более – чем лишнее расточительство. То еду на стол им надо подать, то скучные разговоры подолгу выслушивать…
В общем – этот человек изощрённо презирал всё и вся, что только носило наименование «гости».
Телефон завибрировал в кармане чёрных брюк, и тут в голове Джека заиграли искорки страха: работа! Из-за этих треклятых гостей он вовсе забыл про работу!..
Джек вынул из кармана мобильник, мельком глянул на дисплей. И не успев прочесть имя контакта – мужчина уже улышал в голове отвратительный, скрибучий голос начальника, с до жути раздражающим французким акцентом.
- Джек!.. – Голос Моро был в ярости. Хоть в нём и слышалсь едва заметная усмешка, - сам договор об увольнении подпишешь, или…
- Я уже подъезжаю, мистер Моро!.. – Соврал Джек.
- Поспеши, Джек… - Насмешка полностью обнажила себя в голосе начальника.
В душе Джека начали разгораться искры гнева, постепенно перерождающиеся в ярый огонь.
 Чёртовы гости, будь с ними неладное!.. Джек, с нескрытым раздражением схватил педжак с вешалки, и даже не повернув к жене взгляда – коротко буркнул «я на работу». После чего - мужчина спокойно закрыл за собой входную дверь, хотя желание захлопнуть её со всей силы – было чрезмерно велико.
 В душу Элизы просачивалось чувство обиды. Обиды не к себе. Обиды из-за не выполненного обещания Джека, данное им своей дочери. Элиза понимает, какой это тяжёлый груз для ребёнка.
 Тем не менее – её дочь сразу нашла подругу, и сейчас, играя с ней - она счастлива. На место обиды в душу Софии пришла радость.
 Из размышлений женщину вывел столь нежданный голос гостьи:
- Вы не были бы против, если Ваша дочь пойдёт к нам в гости? – Голос Маргарэт не терял спокойствие. – Наш дом напротив Вашего.
Губ Элизы коснулась едва заметная улыбка, тихим голосом она произнесла:
- Если София хочет – то конечно…
 От растянутой улыбки на лице Маргарэт - морщинки вокруг её глаз приобрели ещё бОльшую резкость.
- Прекрасно. – Женщина развернулась, жестом подзывая к себе детей, - Лили, тётя Элиза разрешила Сони пойти к нам в гости. – Женщина снова скрестила руки впереди.
- Ура! – Детский возглас Лили олицетворял радость, - мы с Соней будем играть в кукольный домик!..
 Маргарэт повернула ручку входной двери, и, открыв её, провожала взором проходящих за дверь девочек. Подружки не переставали с ярком выраженным весельем о чём-то переговаривать с друг-другом. Затем, женщина сама вступила за порог, на какой-то миг остановив свой взор на Элизе.
 По спине женщины пробежал до жути неприятный холодок. Казалось, что одна секунда растянулась в целую вечность. Глаза гостьи… Этот взгляд… Он был строг, и одновременно неприятно сковывал душу.
 Дверь с глухим звуком захлопнулась, оставляя женщину в мрачной тишине дома.
             ***
Девочки сидели на полу, раскрашивая раскраску «Рапунцерь». На полках мирно восседали куклы: если бы не шум ёрзающих по бумаге фломастеров, то на фоне мёртвой тишины - эти бледные фигурки из резины с навечно застывшей, пробирающей до мурашек улыбкой - казались бы нечтом жутким…
Голос Лили, нежданно раздавшийся в комнате, убил возникшую мрачную атмосферу:
- Если честно, Соня, - не спеша, чётко выговаривая каждое слово начала Лили, - я так рада, что мы подружились… - Почему-то с грустью в голосе завершила она.
Соня на миг отвлеклась от разукрашивания длинной копны волос Рапунцерь жёлтым фломастером, зелёные глаза застыли на блеклом лице Лили.
- У тебя больше нет друзей?
Лили, неотвлекаясь от рисования, всё тем же спокойным, но одновременно полным меланхолии тоном ответила:
- Да… Со мной никто не хочет дружить.
Губы Софии разомкнулись, она с интересом внимала каждому слову.
- Все считают меня странной. – Договорила Лили.
- Почему так?.. – Спросила София, - так по мне – ты очень весёлая.
В комнату вошла мама Лили, плотно сомкнув в длинных пальцах квадратную тарелку, горой наполненную фруктами.
- Проголодались, девочки? – Белозубая улыбка озаряла лицо Маргарэт. – Перекусите.
Лили поднялась с пола, взяв с тарелки красное яблоко.
Маргарэт Уайт посмотрела в лицо Софии.
- Угощайся.
- Спасибо. – Улыбка растянулась на губах Софии.
 
 ***
Вода яро бурлила в железной кастрюле, расплёскиваясь в стороны. Женщина высыпала в кастрюлю
спагетти, и кипящая вода сразу же утихла. Элиза открыла дверцу кухонного шкафа, достав банку с солью, ложкой измерила нужное колличество, затем добавила в воду.
 По радио, который находился на кофейном столике – диктор извещал прогноз погоды:
«В блежайшее время в Остине намечаются сильные грозы…» - Интерпритировал мужской голос.
И тут в подверждение внезапно раздался сильный гром: в окне сверкнула яркая молния. Блик света отразился на лице Элизы, однако, дождь пока ещё не собирался спадать с серых туч.
В сером небе снова сверкнула молния. Ветви деревьев зловеще отбрасывали в окна свои тени, порождая ужасающую атмосферу в доме.
- Этому месту явно не хватает позитива… - Прокомментировала про себя Элиза.
Тем временем, по радио тихо заиграла музыка. И как раз в это время в дверь столь неожиданно раздались громкие, долгие стуки. Элиза вздрогнула, издав негромкий вскрик и приложила ладонь к груди.
- Господи… - Пробубнила женщина, разворачиваясь, и быстрым шагом преодолевая кухню.
Затем прошла через гостинную, пока не оказалась у двери.
 Её взору предстала незнакомая старушка: серые волосы неровными, лохматыми прядями спадали на плечи, глаза, обведённые чёрной обводкой карандаша были взволнованы, тонкая, бледная линия губ разжалась, из уст незванной гостьи раздались слова:
- Здравствуйте… Простите меня за беспокойство, но мне надо Вам кое-что сказать…
В голосе старушки слышалась сильная тревога, и в душе Элизы вмиг зародилось острое волнение.
- Что-то случилось, мисс? – Зрачки женщины рассширились.
- Можно мне пройти в дом?.. – Старушка волнительно взирала в глаза Элизы, - я не хочу, чтобы они это услышали… - Незнакомка сделала ударение на слове «они».
Элиза на миг расстерялась, глаза бегали в стороны, она не могла понять – в чём причина такого волнения этой столь странной пришественницы…
 Тем не менее, Элиза взяла себя в руки, отринув в себе прах неуверенности.
- Да… Да, конечно. – Женщина отошла в сторону, - проходите, пожалуйста.
- Благодарю Вас.
Элиза и гостья прошли в гостиную, усаживаясь на диван. До ушей женщины не сразу дошли звуки расплёскивающейся воды, она поднялась с дивана.
- Ой! Прошу прощения, секунду! – Сказала она старушке, быстрым шагом отправившись на кухню.
Старушка поджала сухие губы, нервно заёрзала на диване, дожидаясь, когда Элиза вернётся.
Выключив кипящую воду в кастрюле с спагетти, Элиза снова вернулась к старушке.
- Я слушаю Вас.
Гостья снова заёрзала на диване, подбирая слова:
- Я видела сегодня, - старуха приложила усилия, заставив голос не дрожжать, - как девочка из Вашего дома гуляла с девочкой из дома напротив…
- Она моя дочь, София. А её подругу зовут Лили.
Старушка вмиг вздрогнула, услышав это имя. Сглотнув ком в горле, она продолжила:
- Не позволяйте Вашей дочери гулять с этой девочкой. - Гостья приложила руку к груди, лицо приняло ещё более взволнованный оттенок, - я прошу Вас!..
Волнительный клубок дыма просочился в глубь мозговых косточек, заставляя вздрогнуть каждую жилку в теле Элизы. Почему Софии нельзя дружить с Лили?.. Мать девочки, Маргарэт Уайт, произвела на неё впечатление хорошего, хорошо воспитанного человека, а сама Лили вполне жизнерадостный ребёнок. Попытки уловить смысл сказанного через чур странной гостьи не увенчались успехом: она никак не могла понять.
- Что Вы говорите? – Женщина нахмурилась, её голос приобрёл сталь, - почему нельзя?
- Я знаю, Вы посчитаете, что я сумасшедшая, но поймите меня – это ужасная семья!.. – Руки старушки задрожали, она крепко сжала в руках обивку дивана.
Тело Элизы будто налилось свинцом, ноги окаменели. Ей пришлось приложить огромные усилия, чтобы сконцетрироваться на лице гостьи.
- В… Всмысле? – Выдавила она.
Старушка ещё сильней сжала в руках обивку серого дивана. Сухие, дрожжащие губы разомкнулись, чтобы сказать то, что она хотела с самого начала.
- Семья Уайт уже как двадцать лет мертва.
Грудную клетку Элизы будто наяву проткнули огромной иглой, зрачки глаз сузилизь, шокированное выражение лица застыло на одной точке. Мозг наотрез противился переваривать слова странной старушки.
«Странной?!» - Нежданно вскрикнул внутренний голос в её голове, - «да она больная на всю голову!»
Тем не менее – к Элизе вновь вернулся дар речи. С огромным усилием, чётко выговария каждое слово, она произнесла:
- Что Вы говорите?! – Женщина рывком встала с дивана. Неожидав такого события, старушка подпрыгнула на месте. – Да Вы просто сумасшедшая! Чёкнутая!
На глазах неведомой старухи родился блеск слезы, морщинистое лицо исказилось стыдом.
- Да, это звучит как бред, но поверьте мне - это действительно правда! – Начала оправдываться гостья.
- Сумасшедшая!.. – Повторила Элиза. – НЕМЕДЛЕННО вон из моего дома!
Старушка быстрым шагом напрвилась к двери, сопровождаемая свирепым дыханием хозяйки дома за спиной.
Впритык подойдя к белой двери, старушка застыла на месте: её лицо приобрело каменный вид, испуганная личина на лице бесследно исчезла.
 Неморгая, железным взглядом - она взирала в злые, и одновременно испуганные глаза Элизы.
- Хорошо. – Твёрдо произнесла старуха. – Хорошо. Я уйду отсюда. Но вы ещё помяните моё слово!..
Сказав это, её тощая фигура мигом скрылась за дверью.
 Гнев ушёл - остался только страх. По крыше загремели громкие капли дождя, ветер приобрёл мощь, ужасающе посвистывая в проёмах дверей и окон.
В глазах заблестели слёзы. Она снова осталась одна. Одна, наедине с погруженным во мрак домом.
 
 ***
 Ладони промокли холодным потом, ритм сердца то замедлялся, то наоборот – приобретал быстроту.
Элиза плотно сомкнула челюсть, крепко сжала кулак, что длинные ногти острой болью впились в кожу. Складывалось ощущение, что она оказалась в прибежище психопатов. Всё же те слова старухи не желали оставлять её в покое. Что за бред?.. Боже, Элиза – о чём ты думаешь?..
Рука будто превратилась в камень, онемела от холода. Тело изощрённо дрожжало от холода – Элиза даже забыла надеть на себя куртку.
Она многократно постучала в дверь Уайтов; изнутри дома послышались шаги. От больно счастливого тона Уайт-старшей – нервы по всему телу Элизы словно отрастили шипы.
Наконец дверь издала короткий щелчок, ручка поползла вниз, и в проёме показались серые глаза Маргарэт Уайт.
- Добрый вечер, Миссис Моррис. – Хозяйка дома надела на бледное лицо улыбку. Вечерний сумрак скрыл бОльшую половину лица женщины, и фантазия нарисовала на её улыбке вместо обыкновенных, человеческих зубов – клыкастую пасть, с которой медленно стекали капли крови…
Этот радостный тон голоса начал внушать жуть... После того проклятого прихода сумасшедшей старухи – женщине начало казаться, что в новом доме её окружают одни психи.
 По телу Элизы вновь прошли заострённые иголочки тока, она мигом выгнала из головы устрашающие образы.
Из дома Уайтов до ушей женщины дошли весёлые отгласы Сони и Лили.
- Прошу прощения, - зубы наотрез отказались прекратить дрожжать. – Мне нужно забрать дочь…
Выражение лица Маргарэт разукрасилось волнительными красками.
- Что-то случилось?
Секунда молчания. Тело Элизы прекратило дрожжать от холода. За весь их диалог, серые глаза собеседницы даже ни разу не моргнули.
 Элиза попыталась собрать всю волю в кулак. Попыталась - и смогла. Руки перестали дрожжать от жуткого холода, и чётко, выговаривая каждое слово, строгим тоном, произнесла:
- Мне нужно забрать Софию.
Уайт-старшая замешкалась, на шаг отступила назад.
- Конечно.
Хозяйка дома развернулась, направляясь в гостиную своего дома, попутно подзывая к себе Софию. Каменный взор Элизы следил за каждым шагом Маргарэт. После её разговора со старухой – она стала предвзято относиться к Маргарэт Уайт. Да и ко всем тоже. Чёртов переезд…
 Наконец в коридоре показался силуэт Софии, в руке она держала куклу.
- Мама!.. – Соня подбежала к Элизе, - мы что, уже домой?..
Элиза присела перед дочерью на корточки, провела рукой по тёплой щёчке.
- Да, девочка моя… пора домой.
Женщина заключила дочь в крепкие обьятия, капли дождя стали ещё монотоннее. Элиза поднялась, взяла Софию за руку.
- Говори тёте Маргарэт до свидания… - Тусклым тоном сказала Элиза.
Девочка обернулась, и, невнятно промямлив «До свидания, тётя Маргарэт», под руку с мамой направилась в сторону дома.
Тут до их ушей дошёл голос Лили, раздавшийся за спиной:
- Мы ещё увидимся, Соня. Пока.
 И после этих слов, Элиза снова убедилась, что они переехали в район, обитаемый до жути странными людьми.
 
 Женщина и её дочь вошли в дом. Элиза почувствовала сильный жар: то ли от того, что промокла до нитки, то ли от нервов. В доме также стояла тишина: Джек ещё не вернулся с работы.
Женщина посмотрела в глаза Сони, крепко ухватила её за плечи.
- Соня, дай мне обещание. – Голос невольно задрожал.
Девочка внимательно вслушивалась в каждое слово, сошедшее с уст матери.
- Конечно, мама.
- Обещай мне, что ты больше НИКОГДА НЕ будешь общаться с Лили и её матерью… - Из глаз стекла слеза.
- Но почему?
Соня не могла понять, почему её мать запрещает ей дружить с новой подругой. София и Лили стали лучшими подругами.
- Мамочка, почему ты плачешь?..
Женщина рукавом промокшей от дождя кофты вытерла с лица слёзы. Нервы так и накаляли. На спину Элизы словно обрушился тяжкий вес.
- Просто обещай мне!..
Соня, секунду помолчав, наконец произнесла:
- Я обещаю, мама.
              ***
25 лет спустя.
 
 Ледяной январский ветерок нещадно морозил кожу лица, под ногами громко хрустел белоснежный слой снега. София Моррис (а теперь уже как двеннадцать лет - София Джонсон), стояла в центре безлюдного кладбища. Её взор зацепенел на двух могилах, на которых были выбрамлены имена и чёрно-белые фотографии мужчины и женщины. «Элиза Моррис 1957-2017», «Джек Моррис 1954-2002».
 Серое пальто трепыхалось под мощными потоками ветра, девушка села на корточки, и, положив на обе могилы, засыпанных плотным слоем снега цветы, прошептала:
- Мамуля, папуля… - Слеза стекла с подбородка. – Спасибо. За всё. Я люблю вас…
Кто знал, что бог заберёт ваши души так рано?
Хм… София – о чём ты говоришь? Старика Джека погубило пристрастие к выкуриванию пачки в день. А для твоей матери просто подошло время. Всё просто, София.
 
 ***
 София развернула руль влево, заворачивая во двор своего дома. Всё то же жилище, тот же родной Остин. София очень привязана к родным местам, и поэтому – даже своего мужа, Билла, уговорила жить в своём доме.
Женщина дорожила этим домом, и никогда не могла понять столь предвзятое к нему отношение со стороны своей матери. Чем он ей так не угодил?..
 Рычание мотора умолкло, девушка открыла дверь синей «Toyota», взяла с заднего сидения бумажный пакет, доверху наполненный продуктами. Затем нажала на кнопку ключей: машина, коротко «пикнув», закрылась.
 Горячий воздух уютного дома приятно окутал тело одеялом, как только женщина замкнула за собой входную дверь.
- Билл, помоги мне распоковать продукты. – Дала указ София, снимая с себя тяжёлое пальто.
Мужчина подошёл к своей жене, обменялся нежным поцелуем, затем положил пакет на кухонный стол, и принялся расскладывать продукты.
- Как Сэмми? – Поинтересовалась София.
- Всё отлично. – Резво артикулировал Билл.
Услышав глас матери - из гостиной выбежал тёмно-волосый мальчик.
- Мамочка!
- Привет, солнышко!..
Женщина посмотрела в голубые, горящие дестким азартом глаза сына. Как же быстро летит время…
София словно вчера держала новорожденного Сэмми на руках – а сейчас мальчишке вот уже пошёл десятый год...
- Мама, - неунемался мальчик. – У меня появился новый друг!
Женщина погладила сына по каштановым волосам.
- Это прекрасно! Познакомишь нас?
Сэмми не успел ничего ответить. Из гостиной вышла девочка: еле заметная улыбка застыла на бледных губах, её белокурые волосы волнами спадали на плечи. Всё теже.
 В тело будто пронзило огромная игла, София замерла в немом ужасе. Страх просачился в недры мозговых косточек. Мир ушёл из под ног.
- Привет. – Сказала Лили.