Один день на пасеке

Один день на пасеке (цикл Дневник путешественника)

Роман Котлов
* * *
Утро выдалось великолепное. Сергей проснулся рано с мыслями о предстоящем путешествии, пусть и небольшом в один день, которое должно было произойти сегодня. Позавтракал, умылся и начал собирать вещи, нельзя было что то забыть. Обратно возвращаться слишком далеко, да и не представится возможным, Иван ни за что не поедет обратно, зная на сколько он привязан к своим питомцам, пусть это и не обычный домашний котёнок или щенок, а вполне опасное насекомое. Яд которого - для некоторых из людей страдающих аллергией очень даже опасен. Поэтому нужно все внимательно проверить, так значит по списку: костюм мне Ваня даст, он обещал; перчатки из плотной замши, что бы пчелы не могли ужалить в руки – купил; спальный мешок – взял; воду тоже, хотя воду можно было и не брать вроде там был родник, но все же подстраховался. Ложку,  вилку, стакан и миску для супа положил. Так теперь еда, конфеты и печенье к чаю, бутерброды, сосиски на вечер, яйца сварил. Соль, где же соль, точно ее забыл, а вот сахар на месте. Так резиновые сапоги тоже тут, хотя Иван сказал, что в валенках лучше, но их просто нет. Полотенце и зубная щетка уже лежали в сумке. Ночи сейчас были теплые, поэтому куртка не потребовалась. Ну вот еще фотоаппарат и блокнот с карандашом. Все было готово к поездке. На часах было без десяти семь, поездка была запланирована ровно на семь, но зная, что он всегда все делает немного с опережением, его надо было ждать с минуты на минуту. И тут же раздался сигнал, его Нивы. Быстро одев походные кроссовки, взял свою ношу, рюкзак и пару пакетов и направился на встречу, своим новым приключениям.
Иван в своем привычном виде, пограничный маскхалат на голое тело и сланцы, очки Аля полиция Сан-Франциско, с большими почти квадратными стеклами с закругленными углами. Ну и как всегда сигарета в губах.
- Привет! Ну что как настроение на поездку? Не передумал?
- Здорово! А ты что планы поменял?
- Я? Грузи свою поклажу и поехали.
Нива была уже почти вся забита инвентарем для пасеки. И тоже все проверялось ни раз, на глаза попались пару ящиков неизвестного предназначения, какие то непонятные инструменты и еще много, много всего. Положив в эту массу свои вещи, Сергей уселся на пассажирское сидение, они тронулись в путь.
Выйдя на дорогу за город, после привычных деревянных и кирпичных домов, начался настоящий художественный антураж. Настолько яркими краски были  в безоблачное солнечное утро.  Словно изумрудами трава была покрыта росой, переливая на свету, точно все было усеяно настоящими драгоценными камнями. Деревья покачивали свои величавые кроны, в такт легкому дуновению ветерка, каждый раз вспугивая неугомонных птичек, примостившихся к ветвям. А дальше вдаль простиралась темно-синяя гладь широкой Волги. Наши берега всегда привлекали очень много туристов, художников и различных любителей прекрасного, в поисках вдохновения.
Так прошло чуть более получаса, трасса сменилась полевой дорогой, пасека находилась на поляне в чаще леса, далеко от основной дороги, наверное, поэтому у него всегда был очень вкусный мед. Природа здесь была девственно чиста и не тронута грехами человеческого прогресса, только чистый лесной воздух, полевые травы и родники.
Дорога пошла плавно в горку, накатанная годами. Но как мне поведал друг, они каждый год ее прорезают от порослей терновника и укрепляют камнями, так как горная вода весной делает сильные промоины. Сейчас она была в порядке и достаточно широка, что бы проехала машина или телега с пчелами, а  вдоль нее, тянулись поля золотой пшеницы, так хотелось просто упасть на поле и утонуть в этой красоте. Потом появилось поле ячменя - зеленовато-белесое, с макушками кисточками, потом поля подсолнуха - с красивыми солнечными цветами, словно небесный художник пролил на них желтую краску, они вращали свои головы за небесным другом и сейчас дружно смотрели на восток, за волгу, где поднималось светило. И вдруг показалась гора вся фиолетово-синяя от цветов синяка, это было просто завораживающее зрелище. Ее опоясывало кольцо желтого донника, любой художник душу бы отдал, что бы написать тут холст. А Сергею вспомнился рассказ Пришвина, где он описывал поле с фацелией.
- Словно стая синих птиц ночевала здесь ночью, а утром испуганно вспорхнула и исчезла, оставив после себя синие краски.
- Это ты о чем Серега?
- Вспомнил Пришвина, я теперь понимаю его, тоже еле держусь, что бы туда сейчас не пойти.
В дали замелькала берёзовая чаща и стоявшие промеж берез липы. Именно туда мы и направлялись. Дорого шла вдоль оврага покрытого кустами некольника, свисавшего красноватыми сережками, клена и терновника. Спустя некоторое время мы выехали на поляну. Посреди этой огромной поляны усеянной ульями и пчеловодческими телегами - я их насчитал девять штук, стояла старая яблоня. Под ее кроной были сделаны изгородь, стол и скамейки вокруг, а рядом стоял мангал. Там как раз уже развели огонь. Сразу можно было догадаться, что это своего рода полевая кухня и место для вечерних посиделок. У одной из телег самой ближней к кухне, работали двое.
- Красиво? - спросил Иван, увидев нескрываемый интерес. - Я каждый раз восторгаюсь, когда снова и снова сюда приезжаю.
- Нет слов.- и действительно, Сергей не мог найти слов, что бы это все описать.
- Потом налюбуешься, давай выгружаться.
 Подъехав к своей телеге, он вышел. Сергей немного опасался, вокруг воздух был наполнен пчелами, ритмичное жужжание издаваемое насекомыми звучало как музыка. Но на они не нападали, а просто пролетали мимо по своим делам, это успокаивало. Он запомнил, что если к ним не лезть, то и нетронут.
 Продукты и столовое отправились на кухню, вещи в будку на телеге, а все остальное укладывалось рядом или оставалось в машине. Взяв запасной аккумулятор, Иван отнес его в будку и сразу установил на свое место. Он требовался для освещения ночью. Когда машина была разгружена, они отправились на кухню, там уже находились пчеловоды, которых приехал менять Иван.
- Привет пенсионерам! - шуточно поздоровался со старшими коллегами Иван. - Знакомьтесь это Сергей мой друг. Он просил показать ему пасеку во всей красе. Хочет узнать о нашей работе подробнее.
- Александр Васильевич, можно просто дядя Саша или Санек.- тоже с шуткой протянув руку, ко мне подошел прихрамывая на одну ногу, высокий человек с небольшой залысиной и играющей улыбкой на лице. Мы поздоровались. - Ну что? Сперва чай потом работа - это закон у нас в бригаде. Прошу за стол.
- Здравствуй Сергей, меня дядя Коля зовут. Присаживайся скоро чай будет. - второй был похож на маленького старичка лесовика, с пышной копной волос, низенький и нос картошкой. Они были двоюродными братьями.
А еще дядя Коля старший по чаю. Чай у него всегда был на свежих травах, он сразу по приезду шел собирать заправку для чайника и сейчас там варились репешок, душица и земляника. Аромат от чайника парил просто изумительный, слюни так и текли в предчувствии напитка.
- А хотите я вам стих, новый прочитаю? - спросил лесовик.
- Валяй. - сразу сказал брат.
 И дядя Коля начал читать, а я смотрел на Ивана, зная какие стихи пишет он. И наблюдал, как он иногда морщился. Дослушав до конца так называемый стих про туман, вурдалаков и какого-то солдата с его родственниками Ваня выдал свою рецензию, смешенную с критикой.
- Николай Иванович, а вы не думали за место стихов прозой заняться? Мне кажется, у вас она бы лучше получилась. Нет, стих этот с хорошим смыслом, отсутствие рифмы, пол дела, но когда нет ритма и идет сплошная монотонность, увы, это не то.
- Можно подумать ты разбираешься в стихах. – возмутился шуткой лесовик.
- А он вам ничего из своих стихов, не читал? - встал на защиту друга Сергей и тем самым снял с него гриф секретности. Иван никому на пасеке оказывается, не читал своих стихов. - Вань прочитай  что-нибудь?
Иван долго сопротивлялся, но все же уступил и прочел несколько. Стихи были о природе и по мере прочтения, рты у лесовика и дяди Саши открывались все шире.
- Что же ты раньше молчал то, я тут понимаешь, перед ним распинаюсь. - возмутился дядя Коля.
- Классно! - только и сказал дядя Саша. - Ну ладно все хватит, давайте пить чай и работать.
Напившись вдоволь чая с печеньем и конфетами, вкус действительно был божественный, они пошли переодеваться. Так прошло знакомство на пасеке. Запасной костюм был Сергею великоват, пропорции немного разные. Иван был большой широкоплечий мужчина, высокого роста, Сергей же наоборот чуть пониже и худощавый. Поэтому костюм на нем висел, но это не важно, главное защита. Но сам пчеловод, одел только маску поверх маскхалата и валенки. Не боясь в принципе укусов пчел. Взяв перчатки и растопив дымарь, друзья пошли заниматься с пчелами.
Как сказал Иван, им надо проверить и почистить порядка двадцати - тридцати штук за день. Начались первые практические занятия по пчеловодству. Так Сергей узнал, что прежде чем лезть к пчелам в их дом - улей, необходимо подымить в летки и подождать пару минут, это для того, что бы пчелы набили зобки медом. Приготовляясь к вылету, при пожаре, в таком состоянии они не могут жалить. Узнал что  холстик - это плотная ткань из двунитки, покрывающая сверху рамки и защищающая пчел от проникновения моли и других насекомых в улей. Поднимать полностью его нельзя, надо сворачивать по мере проверки рамок. Рамка - это одна из ячеек пчелиного дома и бывают нескольких видов. Есть гнездовые рамки.  В которых матка производит закладку нового потомства, и на них происходит зимовка пчел собравшихся в клуб. Медовые - которые служат своеобразным складом для жителей дома и перговые - граница между первыми двумя, за границу матка редко выходит. А еще с помощью перги вскармливают молодое потомство, ее называют пчелиным хлебом. Потом шла чистка рамок от прополиса - своего рода антибиотик, защищающий пчел от различного рода микробов, а так же один из строительных материалов насекомых, для закрытия лишних отверстий от сквозняка, так как температура в ульи должна быть всегда тридцать шесть или тридцать семь градусов  тепла. Но местами, особенно на плечиках и торцах рамки его избытки и он склеивает между собой рамки, для этого происходит чистка прополиса. Узнал что у пчел все организованно идеально, в отличии от человека. Каждый знает свою работу и  чужую не лезет. Пчелы разделялись на воспитателей, охранников, рабочих, разведчиков, там были обычные пчелы, а так же трутни, куда же без них. А так же матка - пчелиная королева. Пока шла работа, из улья шел аромат меда, пыльцы и прополиса, а так же ферментов выделяемых пчелами. От такого букета поначалу кружилась голова, мысленно росли крылья, и хотелось летать вместе с пчелами. Так за работой прошло незаметно часа четыре, уже было проверено и обработано десять ульев. Наручных часов никто не носил, телефона что бы посмотреть время, с собой не было, его оставили в машине, связь здесь не ловила и человек оставался один на один с дикой природой, как же это было прекрасно. Никто не звонил, не отвлекал от работы. Гаджеты, не мешали чудесно проводить время. Воистину пасека здесь и сейчас напоминала далекие отголоски прошлого, когда было все вот так просто, где человек оставался человеком.
Но время шло к обеду, надо было идти на родник за водой. Прихватив по паре десятилитровых канистр, отправились на родник за водой. Вернувшись немного назад по дороге, что вела к пасеке, свернули в лес. Встретив по пути змею, остановились, пропуская ее, пусть ползет дальше по своим делам. Да именно змею, гадюк тут было много, поэтому нужно было носить либо валенки, либо сапоги. Что бы в случаи встречи с этой особью, не быть укушенным. Войдя под кроны старого, величавого леса, где солнце слегка проглядывало сквозь верхушки деревьев, они словно попали в другой мир, наполненный тайной, древностью. До слуха доносились далекие стуки дятлов, порхания крыльев птиц, всюду мелькали необычные тени, а шум хрустящих под ногами веток, приводил  сердце в бешеный стук. Едва заметная тропинка, виляя меж деревьев, вела вниз под склон, к сердцу леса – роднику, он находился далеко в овраге. Вокруг путников высились вековые стволы исполинов клена, местами лежали поваленные деревья, съеденные жуками изнутри у корня и упавшие под своей массой. Глядя на них вспоминалась картина утро в сосновом бору, не хватало только медвежат. Лес просто дышал своей жизнью, воздух был вокруг другой ни как на пасеке и тем более ни как в городе. Наконец-то показался родник, он был опоясан камнем, рядом переливная емкость из железа, уже сотворенная человеческими руками. Из земли струился источник, наполняя каменный пояс, железную емкость и убегая дальше вниз по оврагу, унося с собой прохладу. Возле источника кишели москиты норовясь каждый раз укусить, они хоть и безобидные, но сами мысли об укусе не давали покоя. Наполнив емкости большой кружкой, испив родниковой, студеной воды, которая обжигала холодом горло друзья пошли обратно.
-Здесь днем прекрасно, особенно в жару у родника. - сказал Иван. - Зато ночью... Ух и наберешься страху, даже с фонарем. Что тут только в голову не приходит. Воображение - такая штука, что проникает в самое нутро души человека.
- А давай ночью погуляем по оврагу?
- Обязательно сходим, такое потом никогда не забудется.
Не заметно для себя, ребята вышли обратно на дорогу. Снова попав на палящее сегодня солнце. По дороге им снова встретилась живность, на этот раз небольшая стая куропаток, выпорхнула практически прямо из под ног и улетая в заросли молодого клена.
Наполнив водой летний душ, емкость крепилась к дяде Сашиной телеге, она стояла, практически у кухни. Вскипятив на костре воду и заварив суп быстрого приготовления, поставили воду для чая. Пока они были на роднике, дядя Саша и дядя Коля уехали. И ребята погрузились в мир природы, оставшись на пасеке вдвоем. Щебет птиц, игра ветерка с листвой, переплетение и шорох травы ласкали слух, создавая новую мелодию в жизни Сергея. Теперь понятие пасека в его жизни в корне изменилось. Ведь раньше он думал, что тут просто безбрежно забирают мед, у трудяг пчел и все тому подобное. Но теперь, пасека - это было гармоничное сосуществования флоры и фауны, в которых не малую роль играл и человек, работая с пчелами.
Пообедав супом, испив снова чая на травах, он к этому времени уже настоялся и был действительно превосходного вкуса. Решили сделать часовой перерыв, как раз и солнце уйдет из зенита, и пчела снова полетит на взяток. Вторая половина дня прошла в такой же работе как и первая, чистка, формировка рамок и проверка маток.  Когда солнце уже начало скрываться за горизонтом, отблеском заката накрыло склон с синяком, Сергей не удержался и пошел на ближайший холм, выбирая более подходящий ракурс, для того что бы камерой запечатлеть эту земную красоту. Иван в это время развел костер и принялся готовить ужин. Почистив и порезав картошку, обжарив ее на сковороде с выжарками из сала. Начал надевать на железные шампура сардельки, к этому моменту вернулся Сергей, и они вдвоем уселись у мангала.  Начало смеркаться, костер плавно потрескивал, поднимая вверх дым с искрами и таял, постепенно поднимаясь выше. Приготовление закончилось и пришло время ужинать.
- Какой пасечник не держит при себе медовуху. - Иван поставил на стол кругленькую пластиковую бутыль. - Игристая, ставленая. Полгода в погребе держал.
- А вот к этому я точно не был готов, а как же ноги?
- А что ноги?
- Ну как же, говорят что испив этот чудо напиток, люди находятся в полном сознании, но ноги не ходят.
- Нет, друг. Это от неправильной медовухи так, которую перегоняют из медовой браги, а эта как вино, как шампанское. Ее пьешь и наслаждаешься теплом, плывущим по всему телу. И чем дольше она храниться, тем изысканней ее вкус.
Вкус действительно был как у дорогого хорошего шампанского. Но это не сочеталось с сардельками и тем более с жареной картошкой. Тем не менее, настроение приподнялось и предстоящий поход в ночной лес, не казался таким уж жутким. Как только стемнело, Иван включил на телеге свет. И к отблескам костра добавилась частица прогресса человека - освещение.
- Ну что пошли?
- Пошли. - Ответил Сергей.
Прихватив пару фонарей, ребята пошли в овраг прямо от пасеки. Тут тоже можно было дойти до родника, мешал только бурелом, а ночью это придавало еще больше жути, от играющих в свете фонарей теней, поваленных деревьев. Каждый хруст создавал впечатление, что за ними кто то крадется, или где то в кустах притаился кабан. Внезапное угуканье совы, вообще заставило сердце подпрыгнуть. Утешала только мысль о том, что их было двое. Вдруг фонарь у Сергея начал моргать и отключился, рядом хрустнул сук, показалось, что какая-то тень упала с него. Страх мгновенно подобрался комом к горлу, так страшно ему не было никогда. Да уж ночной лес страшная штука.  Иван уже ушел шагов на двадцать  вперед, заметя пропажу второго луча сразу вернулся.
- Ну что обратно?
- Д да. - Сергей испугался леса, даже медовуха не дала храбрости.
Выйдя к пасеке, они отправились на кухню и продолжили вечер у костра. Иван рассказывал пчеловодческие истории, различные тонкости по уходу за пчелами, вечер плавно подошёл ко сну и они пошли на телегу, в будку. Сергею выделили место на пологе, где обычно стоит медогонка, расстелив спальный мешок, залез в него и закрылся, вспоминал недавний поход в ночной овраг.
Ночь была неспокойной, после последствий оврага, всюду мерещились шорохи, угуканье и скрипы. Большего эффекта этому всему, придавала ветка дикой груши, под которой стояла телега. Она под легкими порывами ветерка скребла по крыше будки. Казалось, будто невидимый огромный зверь пытается сверху прорваться внутрь. Мерещилось, что кто-то ходит по проходу между ульев. Сергей не мог толком заснуть, смотрел на друга, но тот привычно спал слегка посапывая. Ему это не в новинку, все уже казалось давно родным, вторым домом. Иван мог в полной темноте без фонаря спокойно перемещаться по пасеке ночью, ему хватало лунного света. Чем он и занялся вскоре. Сергей решил в этот раз воздержаться от прогулок, страх еще не до конца прошел. Проснувшись около двух ночи, дежурный пчеловод отправился на обход, проверить все ли в порядке на поляне, не уронили ли ульи, стоящие на земле, дикие животные. Тут водились лоси, олени и кабаны. Однажды даже был случай. Кабан вылетел из оврага и перевернул улей, хорошо, что он был увязан и просто упал, а так бы развалился на корпуса, рамки вылетели, и тут было бы тогда очень не весело, собирать все обратно, при разозленных пчелах. Вернувшись после обхода, он снова спокойно уснул. Пришла очередь Сергея, организм тоже брал свое, глаза все же сомкнулись. Но не прошло и часа, как вдруг в дали еле слышно раздался плач ребенка. Сергей подскочил как ужаленный и начал теребить Ивана.
- Вань проснись. - тормошил он его. - Ты слышишь, ребенок плачет.
- Ты что Серега, с ума сошел что ли?
- Да нет, серьезно вот прислушайся.
И они вмести замолчали, прислушиваясь к ночной тишине, а ночью, как известно, звуки приобретают более громкий эффект. И действительно где то недалеко раздался плач ребенка.
- Ну, ты даёшь. - засмеялся Иван. - Ты и что подумал, что это ребенок?
- Конечно, а кто же это еще может быть?
И тогда Иван рассказал интересную историю, которую ему поведали очень давно старики, еще в детстве.
- Когда то давным давно, жила на земле такая женщина Неясыть, были у нее маленькие дети, а жили они недалеко от пруда. И в один из вечеров она отправилась в лес за хворостом, оставив детей одних дома. Когда она вернулась с хворостом, обнаружила, что дверь дома открыта, а детей нет. Следы вели к пруду. Около пруда след кончался и лежал детский башмак. Неясыть истерически закричала, ее крик слился с плачем, казалось, будто плачет ребенок. Она бегала вокруг пруда всю ночь и кричала. Духи леса и пруда, глядя на это решили ее наказать за такой поступок, что она не смогла уследить за детьми, но убивать не стали. Они превратили ее в ночную птицу, так появилась серая Неясыть. Вот она до сих пор летает по лесу, недалеко от воды и кричит, оплакивая своих детей. А тут как раз недалеко платина, вот около нее она и водится.
После рассказа стало немного легче принять эти звуки, и сон взял свое. Ранним утром разбудил Сергея шум снаружи и свет первых лучей солнца в окно телеги. Иван всегда вставал рано, вот и тут тоже себе не изменил и уже сидел, сколачивал рамки.
Утро наступило. На костре уже стоял чайник, были почищены яйца и разогреты остатки вчерашней картошки. А рядом с кухней стояла машина, около нее лежало, с полсотни сколоченных рамок. Солнце только поднималось, показалось всего треть диска и вдалеке стоящую рощу накрыло нежным желтым светом. В руках уже был фотоаппарат, делались новые снимки. Не выспавшись этой ночью, Сергей сел за стол и налил чай. Нужно узнать, как выглядят эти травы и набрать домой. Посушить и зимой вспоминать за чашечкой чая эту поездку.
-Вань. – окрикнул он друга. – А покажешь как выглядят эти травы?
Иван ему собрал образцы репешка и душицы, как выглядит земляника, Сергей знал сам, тем более тут ее были огромные поляны, не захочешь все равно найдешь.  Репешок цвел высокими желтыми цветами, с длинными резными листьями, за ним даже никуда не надо было идти. Большое его изобилие царило на поляне рядом с кухней. А вот за душицей пришлось, она росла между пасекой и горой с синяком, на возвышенности. Иван занялся работой с пчелами, по плану ему еще надо было обойти десять семей, а Сергей пошел за душицей. Земляника росла по пути, пока он добрался до места, пучок трав вперемешку с ягодой был собран. Уперевшись в поле с гречкой, которое располагалось как раз посередине, начал брести вдоль него собирая душицу. Вокруг уже летали с цветка на цветок пчелы, набивая обножку пыльцой и зобки нектаром. Сколько тут было полевых цветов. Взгляд просто радовался от красок, расплескавшихся по зеленому ковру. Тут хотелось находиться вечно. А какой вид открывался здесь на Волгу.
- Нужно будет непременно приехать еще раз, а может быть и больше. – озвучил мысли вслух Сергей.
День неуклонно шел к обеду, солнце уже начало припекать. Вот к пасеке проехала машина, здесь все было как на ладони, значит приехала смена. Сергей пошел вниз к пасеке, его ждали сборы и дорога домой. Как он и догадался, прибыла смена. Это приехал дядя Вася, с ним он еще не знаком. Его телега была самая дальняя, они с Иваном уже перекинулись словами о дежурстве, и принял смену. Ваня уже собирал вещи, на сборы ушло не так много времени. Когда машина была полностью упакована, тронулись домой. Сидя в машине с открытыми окнами, Сергей бросал последние прощальные взгляды на пасеку, на овраг и текущий где то там вдали родник. На гору с синяком и лес за пасекой, не зная, когда еще сможет сюда приехать. Потом мимо понеслись снова поля  подсолнуха, ячменя и пшеницы, около каждого останавливались и делали снимки на память, прекрасная поездка подходила к концу. Оказавшись на асфальте, Сергей достал блокнот с карандашом и сделал последние очерки.
    И снова понеслась под колесами серая лента асфальта...