Золотая Муха

Уже давненько я слышал, как мой сын в беседе с кем-то из моих учениц или знакомых обсуждал проблемы генетики и среди прочего рассказывал теорию, согласно которой искусственное выведение неудачных потомков приводит к парадоксальному результату.
Идея состоит в том, что исследователи скрещивают мушек-дрозофилл (благо те резво размножаются!) и искусственно оставляют жить худшие из новорожденных особей. Так сказать «селекция наоборот».
Раз за разом получается все менее жизнеспособный приплод.
И наконец скрещивают два казалось бы абсолютно неудачных экземпляра.
И вот тут-то появляется на свет «золотая муха» - экземпляр, который по своим характеристикам оказывается наилучшим из всех казалось бы самых лучших.
Тема сия в генетике разрабатывается давно, имеет собственную замечательную историю, обросла морем анекдотов, историй и собыятий.
Обсуждать эту теорию мы не станем, а примем «на веру», полскольку интуитивно она замечательна, прекрасна, совершенна и весьма и весьма позитивна!
Перейдём к другому вопросу.
Рассмотрим один небольшой пример, иллюстрирующий такую рабочую гипотезу.
Не только внутренние наихудшие программные «установки», но и просто непригодные для нормальной жизни условия могут приводить к появлению такого рода «экземпляров».
Не хочу никого обидеть, и потому рассмотрю свой личный опыт.
Я родился вблизи места массовой гибели людей.
То есть рядом с местом, в котором выживание технически было невозможным.
Я родился в декабрьские морозы, когда «за окном» или «во дворе» было минус тридцать три в день рождения и минус сорок пять две недели «до» и минус сорок пять две недели «после».
Я родился в тюремном бараке от женщины до родов раненой конвоиром выстрелившим в неё на поражение из автомата Калашникова (из «Калаша»).
Сразу по рождении я был помещён под форточку и  к утру уже имел сорок градусов внутри собственного тельца.
Свидетельство о рождении мне выдали спустя три с лишним месяца по справке от спецотдела Теньлага (был такой лагерь в Гулаге на речке «Тенька»).
Все эти три месяца я тяжело болел туберкулёзом бронхов.
Маме неоднократно предлагали отнести меня «в сугробик» - ведь я ничего сам не ел, грудь не брал и мать поила меня капельками картофельного отвара через носик.
Мои родители – сорокаоднолетний трижды раненный в лицо и осужденный за мелкое хищение музыкант и двадцатичетырехлетняя женщина из концертной бригады, колесившей по лагерям Колымы.
Она – дочь репрессированного  (ей в момент его ареста было неполных десять лет!) отца и многодетной матери-домохозяйки, чудом пережила войну.
В дальнейшем над мной проводили опыты в военном медицинском госпитале, в результате которых у меня нескуолько лет были постоянные судороги, парез лицевого нерва и на всю жизнь искривлённое лицо.
Большую часть детства я провел в больницах или «на больничном» дома, за печкой. Несколько лет (именно летних периодов, а не зим!) я провёл с мамой под Кыштымом в зоне катастрофы на «Маяке».
Таким образом, теперь сам себя я обоснованно и вполне уверенно именую «урановый мальчик».
И вот теперь я задумался и понял: а ведь я – Золотая Муха!
Особенно это наименование усиливается, когда узнаёшь, чем занимались оба моих родителя в момент, когда я находился в утробе и до моего рождения им предстояло пережить весёлую осень на Колыме.
В осенний период, когда в ледяной воде уже порой замечались признаки скорого ледостава,  всех узников выгоняли на старательские работы – план по добыче золота нуждался в выполнении!
Потому оба активно «старались», то есть мыли золотишко!
Так что «золотым» я был ещё до рождения!
И не образно, а натурально!
Мама этот процесс старательства описала в журнале «Полярэкса» весьма подробно.
Материал прямо так и назывался: «Золото Колымы».
А неподалёку от прииска располагалась Долина Распиленных Черепов, и тут же таился самый страшный не только на Колыме, но и во всей Рассее-матушке урановый рудник Бутугычаг.
МУХА – среди прочего предлагаются и такие «варианты раскладки» этой аббревиатуры: Магадан, Урал, Ханты-Мансийск, Архангельск, или Магадан, Урай, Хабаровск, Архангельск или Магадан, Усть-Омчуг, Хабаровск, Архангельск.