Сказки фея Ерофея 10

Глава 10. «The Doors»

Вот уже третий час Антон сидел, раскрыв дневник со школьными заданиями, обложившись учебниками, тетрадями, конспектами, альбомами, распечатками графиков и диаграмм. Как ни странно, все страницы дневника были заполнены размашистыми подростковыми птицами букв, и Антон с удивлением узнал собственный почерк. Как будто бы между осенними и зимними каникулами каждый день был прожит и зафиксирован во всех документах, представляющих для каждого ученика строгую отчетность.
«Интересно, как я закончил полугодие?» - улыбнулся про себя молодой человек. И тут же, открыв дневник на последней странице и глянув в табель, с некоторым удивлением обнаружил, что первый семестр закончил не так уж плохо. «Умница!» - похвалил Антон сам себя и вдруг понял, что все это неправильно, странно и даже глупо. Не должно быть так; не должнО и недОлжно. Два месяца выпали из его жизни… И вновь вспомнил «Сказку о потерянном времени».
Но жизнь продолжалась – жить нужно было дальше. Антон сам невольно улыбнулся такому дикому предложению: «жизнь – жить», «продолжалась – дальше». Вот только запамятовал, как называется такое языковое явление, нагромождение однокоренных слов: плеоназм это или тавтология. Тут же посмотрел в интернете и тут же запутался во всяких семантических и синтаксических терминах. И решил оставить решение этого вопроса на потом: вот станет филологом и «прозреет».
Кстати, вопрос «кем стать?» Антон рассматривал с разных сторон, поворачивал разными гранями, пытался собрать, как кубик Рубика. Трудился честно, обдумывал выбор будущей профессии, но не осилил. И нашел компромисс - определил для себя несколько наиболее перспективных путей. Перспективных, конечно же, не в финансовом аспекте.
Антон не задумывался пока о том, что этот мир рано или поздно развивает в человеке стремления меркантильные. Нет, само собой, понимал, что нужно будет со временем обеспечивать себя, жену, детей; поддерживать родителей. Но мир бывает коварен, и человек, сам того не замечая, вдруг обретает жажду к роскоши и накопительству.
К счастью, юноша был надежно защищен от такой напасти атмосферой в семье, беседами с отцом, прочитанными книгами… Защищен навсегда ли?
А пока Антон выбирал будущую профессию, руководствуясь сугубо личными интересами: чем душа тешилась. Оказалось – как ни странно – что душа тешилась весьма немногим: книги, компьютер, музыка, фильмы, хорошее вино, сноуборд, пес Ерофей…
Как он там, пес Ерофей? Антон встал из-за рабочего стола, потянулся, отодвинул тяжелую зеленую штору и выглянул в окно библиотеки, что выходило во двор дома на Кисельной, 8.
Ерофей был на месте: спал на утрамбованном снегу, присыпанный снежинками. Белые узоры на черной шубе. Как лаконичная картина японского живописца, например, самурая Миямото Мусаси, выполненная всего несколькими уверенными мазками. Антон улыбнулся и вернулся за стол – к учебным занятиям. Хотя буквально через минут сорок занятия перестали быть учебными.
Первым (потом в этот день были и другие звонки, смс, чаты, переписки) позвонил «неформал» Юрий. Так одноклассника называли все, включая учителей. За совершенно невозможную прическу и пробитые массивными «туннелями» мочки ушей.
- Сделал математику? – спросил Юра, даже не удосужившись поздороваться.
- Работаю над этим, - почти честно признался Антон. «Почти», потому что сейчас шла активная работа над рефератом по истории, а математика была отложена на потом, ввиду непомерной сложности заданий.
- Как доработаешь – звони, - попросил Юрий, но и не подумал отключаться от видеообщения. Юрий молча посидел, глядя в камеру, после чего многозначительно спросил:
- Досмотрел до конца?
Антон без лишних слов понимал, что речь идет о новом культовом сериале, который он никак не мог досмотреть, потому что два месяца назад вышла только третья серия сезона. И вдруг неожиданно понял, что досмотрел. Как это вышло? И новое осознание накрыло волной: а ведь и школьные дисциплины были Антоном освоены. Пусть кое-как, но освоены. Да и все события этих выпавших дней отнюдь (ох уж это аристократическое воспитание!) не были потеряны для Антона .
- Так досмотрел? – спросил Юрий с равнодушной настойчивостью.
Антон кивнул. Ладно, после разберемся в этом парадоксальном поведении времени, в этих шутках фея Ерофея, в баловстве, которое устроил зверек Позднолег в своем мире. На то он и мир Дверей, чтобы удивлять.
- И как тебе концовка? – спросил Юрий, но тут же переключился на другую тему. - Нашел потрясающую игрушку, стратегию. Сейчас скину ссылку.
Такова природа нынешнего общения между людьми. И не важно, ребенок ты, подросток или взрослый. Мы задаем вопросы, которые интересуют только нас, но совершенно не желаем выслушивать ответы. Зачем? Ведь свое мнение мы уже сложили. Причем сложили это «свое» мнение из комментариев в социальных сетях, на форумах, под постами, трансляциями, клипами, фильмами. Все современное творчество направлено исключительно на то, чтобы вызывать очередные всплески общественного мнения, направлять их в нужное русло и превращать в комментарии. Яркое социальное противоречие: мы не желаем чужих мнений, поскольку уже сложили свое из чужих мнений. Хотя мало кто видит в этом противоречие.
Юрий легко перескочил на другую интересующую его тему, не отработав предыдущую. Грустную улыбку вызывает иногда такое «умение» вести беседу. «Придешь в кино? – Приду. – Ждем! – И где вы? – Решили в кафешку заскочить, там и застряли. – А кино? – Отпадает сегодня. Завтра сходим. – А позвонить могли, предупредить? – Та заболтались». И завтра снова на том же месте в тот же час. Не слышим друг друга, не слушаем. Абсолютное неумение понимать собеседника даже в мелочах. Так откуда же взяться умению сообща решать сложные вопросы?
- Скинул! – радостно сообщил Юрий. – Зацени!
- Уроки, - попытался слабо отбиться Антон.
- Успеешь! – Юрин голос в один миг наполнился вселенским равнодушием, как наполняется безразличием душа многих подростков, которым напоминают про бренность бытия и монотонность, рутинность повседневной работы, корпением над учебой, а значит, работы над самим собой. – Не хочешь игру (а Юра именно так оценил нежелание Антона открывать ссылку), глянь тогда вот этот клип.
И Антон глянул, потом еще и еще. Потом сам стал сбрасывать «в тему». Ссылки сыпались с обеих сторон, открывались и закрывались. А иногда висели балластом, потому что уже были забыты и потеряли актуальность. Окна множились одно за другим, выстраиваясь в ряды, создавая хаос в браузере. Мама дважды приходила звать Антона на ужин – хотела вместе, по-семейному, но Антон был занят. Он был занят уроками, когда слышал мамины шаги на лестнице, и вновь занят всепоглощающим потоком приходящей информации, когда Нина удалялась. В конце концов, мама сдалась и принесла дымящийся ужин, приборы, графин с холодным чаем  и стакан сыну в рабочий кабинет.
И нельзя сказать, что поступающая информация была такой уж бесполезной. Клипы чередовались с достаточно серьезными фильмами, ссылки на «приколы» вступали в сражение с биографиями исторических личностей, музыкальные треки чередовались с цитатами философов. Другими словами, оба, и Юрий, и Антон, были нормальными подростками своего времени, чье мировоззрение формируется именно так. В семье Антона это понимали и потому особо не давили на сына, просто старались иногда подсказать ту или иную книгу или фильм.
Эта «перестрелка» сносками на интернет-ресурсы порой могла продолжаться до «часа быка», как любил говорить папа, то есть до часу-двух-трех ночи. Конечно же, Антон залез в интернет, а потом даже прочитал роман «Час Быка» Ивана Ефремова. И даже был рад знакомству с творчеством этого автора. Потом опробовал «Таис Афинскую», начал скучать на втором томе «Лезвия бритвы» и окончательно уснул в «Туманности Андромеды», хотя семейной библиотеке стоял ефремоский шеститомник. Не все давалось Антону просто.
Интернет пропал внезапно, как это всегда бывает с интернетом. Даже не так: просто погас экран монитора. И снова не так: изображение на экране сузилось в одну маленькую желтую точку по центру. Желтая точка выросла, оказавшись светом вокруг керосинового фонарика.
- Не помешал? – участливо спросил с экрана Позднолег.
- Да как сказать… - замялся Антон, застигнутый врасплох: только что он смотрел ролик не вполне достойного содержания. Не вполне достойного – лишь по мнению родителей, а все остальное было в ролике вполне достойным внимания Антона.
- Как есть, так и скажи, - грустно улыбнулся Позднолег.
- Помешал, - честно признался Антон.
- Так ты продолжай, - разрешил гид. – Дело молодое. Многое нужно через себя пропустить. Я даже сам тебе ссылку скину.
Внизу черно-желтого экрана загорелся белый прямоугольник чата.
- Что это? – спросил Антон, уже готовясь щелкнуть мышью, чтобы перейти по адресу.
- Не торопись! – вовремя предупредил Позднолег. – Успеешь еще. Когда будешь готов. Это игра.
- Игра? – удивился Антон.
- «The Doors» называется, - подмигнул Позднолег с таинственным видом. – Двери, по-нашему.
- «Дорс»? – разочарованно поморщился Антон. Эту игру он знал хорошо и проходил неоднократно.
- Вернее, - Позднолег замялся, расстроенный собственной ошибкой, - вернее, игра называется «Don't open the doors».
- «Двери, которые нельзя открывать», - тут же перевел Антон.
- Есть двери, которые нельзя открывать, а есть те, которые нужно. А вот взрослых перебивать нельзя совершенно точно, - опечалился Позднолег.
Антону стало стыдно, но лохматый гид уже сменил гнев на милость.
- Играй на здоровье, без меры, как душа захочет. Только о мечте не забывай. И о цели. И поздно спать не ложись.
После чего экран вновь вспыхнул всеми цветами незакрытых програм. И даже забавная мордашка Юрия, патлатая, с дырявыми ушами, все еще висела в окошке скайпа.
- Смотри, что нашел!.. – сообщал Юрий, как бы продолжая предложение, начатое пару секунд назад. И Антон вдруг понял, что если получит от Юрия очередное сообщение, то маленький белый квадратик чата с Позднолегом исчезнет раз и навсегда.
- Уроки! – решительно отрезал Антон и закрыл обиженно всхлипнувшее окошко скайпа.
Потом подумал немного… И щелкнул ссылку на «Дорс».