***

С каждым новым вздохом мои легкие наполняются кровью. Мне становится больно смотреть, словно маленький чудной огонек выкалывает мне глаза, радостно хихикая. Я думала, ты дождешься. Я думала, ты дождешься и увидишь меня еще юную, несломленную и чистую. Я думала, ты полюбишь меня. За талант, за упорство, за красоту. Я думала, что стану для тебя вторым дыханием, толкающим вновь и вновь на съемочную площадку. Я не хочу говорить о ней. Я выплевываю одно легкое, беспощадно сжимаю его в ладони, выжимая кровь, которая обильными струями льется на пол. Молодая, чистая кровь. Я берегла ее для тебя. Никому не давала мешать ее, создавая отравленные коктейли. Ты смеешься, и лучики отходят от глаз. Как я могла знать? Восемь лет, а я уже чувствовала кожей, кто ты. Сладкоголосый, нежный, как прикосновение Господа, идеальный, как учение о красоте.
Колосья пшеничных волос, подернутые сединой. Подумать только! Тебе сорок. А мне почти четвертью века меньше. Молчу. Смеюсь. Плачу. Снова молчу.
Пробегаю глазами несколько избитых статей. "Нигде не был замечен". Верно. Этого и не нужно. Украсть бы угол твоего взгляда, его наполнение и энергию. Смаковать. Долго. Месяцами.
Взрослеешь. Уже нет залихватских вихров. Есть мудрость. И Стивен Кинг. Куда без него.
Знаю, что никогда, потому что уровень. Уровень, словно поршень, с силой вдавливает меня в землю. А ты Христос. А, может, Сиддхартха. Это вообще неважно.
Голубые выцветающие глаза выдают в тебе движение мысли и опыт. Секс. Много секса. Я не уверена, что ты любитель тел, но ты подолгу использовал каждую. Сейчас новая. Такая тебе нужна?
Открытая, с вызывом во взгляде. Не исполненная идеей. Что ж. Кому нужны душевные излияния.
Еще немного и сын. А я. Я не знаю. Наверное, останусь. Может, не станет со скуки. Уйти было бы легко, порхая сожженными крыльями. Зато, уходя, остаться верной тебе.
Страшнее жить. В зимней тиши скрести покрытую пылью гитару, а по ночам выходить босиком на балкон. Ты моим никогда не будешь. Даже в самой чудесной реальности.