Круги на воде

 
   И первое, что я увидела у порога клиники  - круги на воде. Капли  теплого  осеннего дождя падали в прозрачную небольшую лужу и распадались на неравномерные водяные круги, а красные, желтые и зеленые листья кленов, случайно залетевшие с  противоположной стороны дороги, медленно кружились  над головой в медленном танце. Сердце дрогнуло и сразу же навеяло воспоминания давних дней :  бурные  пенные журчащие арыки вдоль дороги, и дождь, и круги на воде и яркие осенние листья.   Сколько же я не видела и не ощущала эту красоту?!
   Я только что вышла из клиники на Днепровской Набережной. Сняла повязку с глаз немедленно:
 так хотелось  убедиться, что я вижу.   Доктор  сказал, что она нужна на 15 минут, а потом снять и постараться не напрягать глаза.  Необычайно красивая картина открылась передо мной: широкий Днепр с ярким разноцветным осенним лесом по берегу;  небо с кучевыми  рваными серыми тучками так низко наклонилось над  рекой. Еще утром я ехала в клинику мимо Русановского  парка, по набережной Днепра и казалось, что унылая   погода надолго поселилась в городе. Такая невзрачная  картина была и  дома, за моим окном. Сетовала друзьям, что мир как- то  надолго испортился, краски природы  вокруг второй год не радовали. И даже сын, гуляющий иногда во дворе, удивлял звонком с просьбой немедленно из его окна  снять красочный закат.   Какой же он красочный, разве он раньше не видел по- настоящему красивых  закатов.
   - Мама, закат был удивительно ярок, красное солнце садилось в реку. Разве ты этого  не видела?!
    Я не видела таких красок. Едва розовый  бледный  свет был передо мной. А еще когда- то безупречно белая школьная рубашка сына вдруг стала серой. Почему?  Ведь она была совершенно новая.  И лес в Пуще – Водице,  любимый, памятный, с прозрачным воздухом,   при недавнем посещении вызвал глубокое разочарование.
      -   Сынок, здесь необычайно чистые прозрачные озера, а лес настолько красив, особенно вот эти сосновые и березовые рощи, что не хочется возвращаться домой.
    Но до озер мы с ним  так и не дошли, потому что  серый,   сухой , какой- то совершенно незнакомый   лес,  отпугивал своей заброшенностью. Он был унылым и  неприветливым. И целый год я потом вспоминала о нем с болью в душе ,    пока подруга не позвонила и не успокоила, что ее дети были в Пуще и там все отлично.  И в каком месте я была и где это так там заброшено?!
   Со временем,  мельком просматривая новости  из  телевизора ,   я просила сына наладить яркость и четкость экрана. А он удивлялся и отвечал, что  все там отлично налажено! А потом,  по вечерам,    возвращаясь  домой,  я стала часто спотыкаться. Досаждали мне ступеньки, пороги, бордюры: я  их не видела..
   К врачу пойти меня надоумила подруга. Сказала, что со зрением у меня беда. Разве я сама этого  не замечаю?  Я замечала.  Но  после смерти мужа, я больницы и врачей просто возненавидела. Перестала им верить и думала, что все обойдется.
   Врач, очень известный  киевский офтальмолог,  сириец Ибрагим Ахмед, осмотрев мои глаза, тяжело вздохнул и сказал, что это катастрофа и немедленно нужно оперировать ,  иначе слепота не за горами.
    Перед операцией нужно было пройти некоторые обследования и сдать анализы. Чего мне делать  совершенно не хотелось. О, я  помнила, помнила, как боролась в этой клинике за жизнь мужа! Сколько пришлось пережить всего, потратив на лечение целое состояние и продлив его  жизнь на  три месяца, полных  отчаяния, боли и страха
   К  моему величайшему  удивлению, все врачи, которых я посетила, на редкость оказались неравнодушными  и   внимательными . 
   И к счастью,  на операцию  попала в замечательные руки хирурга офтальмолога, который  на операционном столе , озадачив меня разговором о   татуаже,    быстро и безболезненно  провел свою работу.   И сразу же,  после сделанной  операции ,  в чайной,  куда меня любезно  отвела медсестра, я  отчетливо увидела ярко- голубую краску на обоях и  зеленую расцветку мягкой мебели,   
  Круги на воде становились все меньше, дождь заканчивался.  В воздухе был разлит чудесный знакомый запах осени.    Как  же  красив и замечателен этот мир!
   Водитель такси по моей просьбе остановил машину у бордюра,  рядом с берегом Днепра. Невозможно было оторвать глаз от златоверхих куполов церквей на той стороне реки,  от  огненно- желтых, красных и оранжевых верхушек деревьев, от песчаного, бесконечно  длинного пляжа Труханова острова , от   моста Патона  и одинокого парохода,  плывущего под ним.  А рядом, совсем рядом,  молодые стройные  березки, медленно роняющие  на землю свои тонкие  разноцветные листочки.
    Дома с нетерпением ждал меня сын.  Открыв мне  входную  дверь,  взволнованно спросил:  вижу ли я?
   Я  внимательно вглядывалась в  два фиолетовых глаза,  любопытно смотрящих на меня. Боже, какие у ребенка красивые глаза! Я уже  и забыла, когда в последний раз   видела их такими.   Из шкафа выглядывал рукав безупречно белой школьной его рубашки. И экран телевизора вдруг загорелся насыщенными яркими цветами. А за окном я увидела  багряный редеющий  лес,  четко  открывающий русло  рек  Десенки и Днепра.   Там, вдали,    зажигались огни вечернего Киева.
   Ну, здравствуй, мир! Здравствуй,  жизнь!