Сказ Архимадрита Льва

Как-то случилось мне с господином атаманом Чипизубовым Игорем Владимировичем, быть в гостях у деревенского священника. Храм православный стоит на Псковской земле. Хутор Прибуж, старец архимандрит Лев при нём. Земля  Псковская родила казака, казак тот назван Игорем, когда Игорь вошёл в силу ватага что при нём, ёго атаманом прокричала – атаману любо. Задумал атаман Чипизуб посетить земельку Псковскую, позвал меня – помощника своего Басаргу, водитель Ионов Юра Дегтярев Димитрий Терский казак. Вот она церковь… Вот он дом настоятеля, вот она калитка у калитки малец для докладу после докладу на крыльце хозяин… Батюшка Лев, видя что перед ним не проходимцы а казаки, позвал к столу. Атаман Чипизуб принял приглашение, с поклоном войдя в дом, повел братию свою за собой, став перед иконой, перекрестясь на образа, показал пример, казаки осеняя себя крестным знамением расселись по лавкам. Богата Псковская земля творогами, украшал стол чудная рыба снеток,  любо хозяину смотреть на казаков, которые вкушали освещенную пищу, а когда казаки, отпив горячего чаю, благодарили хозяина за харчи. Отец Лев запел песню о тяжелой гадине, тот страшное время лихолетие года за казаком гонялись, как за татью, и рассказал он, вроде как стихло между усобье, стали казаки вертаться и баб своих, кто от красных кто от белых, а кто и от Батьки Махно, всех приняла станица…Но долго бабы ходили бабы от печи до порога, пришлось и им переступить через порог под страхом смерти, всех собрали, всех выгнали из мазанок Латышские стрелки водили этих Латышских стрелков Троцкого помощники…комиссары среди воющих баб стояла матка с девятью детьми, девятый грудник на руках, все кто стоял перед комиссарами в том чем их беда застала: в платьях да в рубахах…без зипунов, без теплой обуви многие с непокрытой головой так их и в телятниках определили воротца, закрыли и те вагончики колючей проволокой оббили… Запричитала в голос матка с девятью детьми, просила господа, чтоб смиловался господь над ними, прибрал её детей, чтоб они не мучились, долог был путь, а когда колючею проволоку свили воротца, открыли, выпали оставшиеся в живых казаки да казачки в глубокий снег, упала матка на колени, обступили её детки; на руках грудничек, и стала она взывать господа: прибери детей, чтоб они не мучились. На зов её пришел дедушка. На деде была теплая стеганная куртка на вате, на голове папаха, шаровары с лампасами заправлены в войлочные сапоги, в которых он ходил зимой и летом. пойдет со мной молвил старец и увел он матку подальше в горы и её детей. Под ватной курткой был у него топорик и котелок, а в карманах шаровар казачьих был мешочек с солью кресало и трут, да кремневый камень, стал дед топориком рубить сухостой, складывать кострище об крестило, он искру выбил ,запалил трут от трута, запылало кострище, растопив снег и прогрев землю, набил он в теплую землю колышки на колышки, уложил жерди крест накрест, на жерди уложил толсто лапника елового, надрав лыка липового, сварил варево, накормив детей, поел сам с маткой, уложив детей на еловую перину, покрыл их лапным одеялом, сам прилег на эту постель с маткою по кроям, так они жили неделю, покуда не приехали Троцкого помошнички, привезли полевую кухню, двуручные пилы и топоры, и стали выжавшие казаки и казачки валить лес и строить из этого леса бараки. После тяжких трудов коротали ночь, а утро опять валить лес для далекой Англии, а англичанам очень нужна газета Taems. И некто и из девяти детей не погиб в этом испытании, а грудничок был сам Архемандрит Лев. Вот такую историю поведал о себе старый священник Архемандрит Лев.