После квартирки - тени

После квартирки я вышел под мрачное небо. Склизское  скользящее - такое как выпотрошенная моя душа. или курица... И пошел во мраке внутреннего истощения. Преступный, хмурый, тонкий, опасный - возможно тоже. Надо сожрать чего-то жирного, чтобы ожить: душа - плотоядна. Автобус тянется со скрипом по тонкой проволоке пробки. Под этой утюжной погодой. Под этим алюминиевым тазиком геноцидного неба. Неприкрытые мои чувства обнажены. Страхи вылезли в виде червей сомнений, нелюбви, неприязни к людям. И когда теперь наполнятся ручьи, колодцы внутреннего, и я вновь стану человечным, хотя бы антропоморфным.. Уютное состояние обиды в падении.. - сейчас его не преодолеть. Слишком фонари красивы. И зуд боли приятен. Маска негласного обвинения бытия вокруг - так нежна. Хочется воспринимать серую сторону. Заведомо обвинять. Незамеченно не прощать. Зад мой присел на лавке во тьме улицы и "хочу" мой открыл ноутбук. В светлый квадрат темных призраков ползущих вокруг записываю нежно. Когда пелена силы истощена, так явственно ощущаются гнилые и хитрые нежити, невидимые но сущие!

Топают в брюках ноги - вбивают молоточки каблуков в песок брусчатку. Человек сверуставший преступен. Ведь душа настолько тяжела, что сваливается в коридоры подвального типа, где она рыщет в поиске зазевавшейся энергетичеси питательной кляксы. Готова сожрать сия что угодно.

Мрак осаживается на здания. И берется этот мрак из сердца - не из вне!.. Теперь не так заметна очерненная усталостью моя psiho. Шугань плавно сменяется хищностью. Уже мелькает звонок: пора прекращать это пестование внутренней тьмы. Искорка шепчет: плети молитв или чего-нибудь там крепкого светлого подлинного пора применять. Пожалей окружающее бытие и людей. Хотя может быть они и виноваты, раз попались.
Дверь домашнего очага. Сценарий домашней последовательности может спасти состояние. Через рефлекс привычки вывести на чистый уровень. Незаметное усилие. Намоленный портал. Хоть так.