и нельзя повернуть назад...

Великолепно слеплены времён картины!
Колёса зим, не раскрутить вас вспять!
Под новый год мы все не цельны, половинны,
чтобы про часть другую вспоминать…

Олег Koshaki Гетьманцев.
/Изба-читальня/


Молодой, игривый, как пузырьки в бокале шампанского, Новый Год, кружит всем голову, нашептывая - «Всё будет хорошо».
Влюблённые целовались и верили – «А как же иначе?».

Антон Петрович пришел в гости к внучке на новоселье.
Он, бывший директор одной из сельских школ, а нынче просто профессор, хорошо знал, что встреча  Нового Года – это праздник, а дальше…. «путь и далёк и долог…».

Глядя на молодых,  ему хотелось спросить их – Дано ли вам в этой жизни «отличить руду дорогую, от породы пустой…»?
Спрятал усмешку. – «Другие времена. Главное  для них - «всё тут и сейчас», но
не подскажешь, соломку не подложишь».

Новоселье внучка отмечала в  бывшей квартире его родителей.
В квартире, в которой  Антон Петрович  родился, вырос, окончил университет.
Родители ушли…
Молодые всё переделали на свой лад. Так и должно быть.
Время - текущая река.
Говорят же в народе: «Время и течение реки не ждут человека».

Антон  Петросич как-то особо остро ощущал тоску о былом, в шумных компаниях.
Ему захотелось побыть  одному.
На балконе, через застеклённые окна, бесшумно пробегали огоньки машин.   
Воспоминания сами по себе связывали воедино память и надежду…
И разворачивалась память, как лента кинематографа, высвечивая радостное и печальное.

    …Пятый курс, увлечение историей русских сказок и первой красавицей курса - жгучей брюнеткой Анфисой, девушкой темпераментной и настойчивой.
Скрутила она парня  в бараний рог и, как у Жванецкого – «одно неосторожное движение – и вы отец».
Родители понимали, что любовь здесь односторонняя.
Анфиса всё просчитала.
Антона обязательно оставят на кафедре. Значит, став его женой, она не просто остаётся горожанкой,  но из спального района перебирается в центр города.
Сказать об этом сыну - означало рвать с ним пуповину. Верили, что Антон сам найдёт разумное решение.
И он нашёл…

Отложив аспирантуру, на распределении выбрал сельскую школу в живописной деревне, которую  в былые времена  называли – местечко.
Деревня сохраняла дух прошлого:  базарную площадь, некую своеобразную  ухоженностью построек, относительно хорошие подъездные пути.

Здесь в давние-давние времена пролегал шлях, по которому
проходили  крестоносцы, ляхи, шведы,  дважды прошла армия Наполеона.
Оставляли свои следы и кайзеровские войска, и белополяки, и фашисты.

Антон знал, что местечко в шаговой доступности сохранило интересные достопримечательности старины: костёл, замок, монастырь.

А природа… - райский уголок.
Озеро, овеянное десятками легенд, аллеи дубов и размашистых елей,
знаковая сосна с закрученными верхушками.

Сосна с закрученным верхом стояла у озера сотен лет.
Поговаривали местные, что она была чудодейственной.
К ней приходили люди, делились своим горем и получали успокоение.
С годами та, старая сосна, разрушилась. От её корней вырастали молодые, но с такими же верхушками.
Люди по-прежнему верят в святость этого дерева.   
Прохожие и туристы непременно постоят в обнимку с сосной, облегчая тяжесть душевную…
И помолчат у озера, которое сохранило своё старинное название – «Мёртвое озеро».

Легенда гласила:
«Согласно своим  обычаям викинги останки умерших, или погибших  отдавали не земле, а воде. Вот и выбрали они для могильника небольшое бессточное озеро,  возле старинной дороги на Вильно, которую по сей день называют «панской».
Хоронили своих воинов викинги с почестями, в дорогих одеяниях и украшениях.
Однажды у этого озера заночевал монах.
На рассвете, на гладь озера всплыл сундук.
Монах  выловил его, поставил под сосну. 
Жадность засветилась в его глазах - «теперь всё это богатство моё. Сокровищ хватит до конца безбедной жизни».
Только собрался он наполнить свой мешок, как молнией его пробила мысль: - «Это не мое. Мной овладел соблазн…».
Он перекрестил сундук.
В этот же миг поднялся ветер и закрутил верх сосны.
И наступила тишина.
Дрожащими руками монах закопал сундук под той сосной, освободив душу от греха.
Утих ветер.
Вновь наступила тишина.
Все проходящие мимо озера и сосны, никогда не нарушали эту тишину».

Антон Петрович много раз бывал здесь, собирая материалы для курсовых робот.
И вот теперь -  такая перспектива открывалась перед молодым историком-исследователем.

Жена ждала ребёнка.
Лучшего проживания и желать не надо.
Соседи из соседних дворов  всегда с улыбкой встречали будущую мамашу.
- «Правильно решили вы горожане, переехав к нам. Знамо, что чем ближе к земле, тем здоровей малыш ваш будет».

Коллектив школы тоже приветливо принял молодых коллег.
Процветающий в те годы колхоз выделил молодым оборудованную квартиру, в доме для специалистов.
Школа была небольшая, но с достаточным количеством учеников.
Анфиса до декрета  стала  работать в библиотеке.
И впервые в жизни она, почувствовав искренность деревенских людей, освобождалась от меркантильности той, былой её городской жизни.

Антон взял под крыло два старших класса, и  с головой ушел в работу.
Деревенские ребята оказались очень любознательными.
Узнав, что историк интересуется местными легендами и сказками, познакомили его с дедом Янеком, который на всю округу был известен, как кладезь сказок и прибауток. Старик был  особенно говорлив под бутылочку.
Грешил молодой историк, но частенько провоцировал рассказчика на откровения.

Ребята записывали его рассказы. Это был толчок порыться в книгах, а в каникулы посетить рядом расположенные краеведческие музеи.
Антон вместе с ними работал в архивах музеев, собирал материал для научных статей.
Через пару лет издал книгу, которая и стала основой его диссертации.

Родилась дочь.
В душе постоянно звучала бодрящая  музыка… «всё хорошо, прекрасная маркиза».

   …Всё рухнуло сразу.
Антон Петрович даже поперхнулся: - «Ничего себе сразу».
Дочь окончила школу, которую он уже более десяти лет возглавлял.
Окончила университет, стала геологом. Вышла замуж. Родила прекрасную внучку.
Двое его учеников защитили диссертации.
Вместе с женой они создали при школе краеведческий музей…

    …«С каких высот сползла та лавина разрушения? – вопрошал он самого себя.
Рушились колхозы, десятками вымирали деревни.
Молодые селяне уезжали из родных мест на заработки.

Кадры памяти становились всё мрачнее и мрачнее, высвечивая в его личной жизни  черные полосы.

    ...Дочь училась в университете.
Анфиса часто навещала её.
И вот однажды, не справившись с управлением на зимней дороге, жена попала в аварию. Так она оказалась годами прикованной к постели.
С нелёгким сердцем Антон Петрович покидал школу, переезжая в город.

Так и мелькали в его жизни черно- белые полосы.
А вот днями забрезжил свет в конце тоннеля.

Один из его бывших учеников, поговаривали, крепко преуспел в делах.
Антон Петрович волновался: не забронзовел ли «новый богатый»?

И вдруг звонок:
«Антон Петрович, это Стёпа из 10 «А». Сидорчук, помните? Я в республиканском конкурсе за «Мёртвое озеро» получил золотую медаль. Вспомнили? Днями стариков своих навещал. Мало их там осталось. Наша школа долго пустовала. Власти выставили её на продажу. Я готов её выкупить. Думаю организовать в нашей деревне зону экотуризма. Нужна ваша помощь. Наш краеведческий музей должен ожить…».

Антон Петрович глубоко вздохнул.
Жизнь берёт своё.

На балкон заглянула внучка.

   - Деда, мама звонит. У них всё хорошо, - поцеловав деда, передала ему телефон.

Родной, радостный голос дочери смывал с души горечь разлуки
– Как к той сосёнке прикоснулся, - подумалось в ту минуту.

А из комнаты звучала в разнобой песня его юности:

Зорь прощальных зарево,
голос твой теряется вдали,
что тебя заставило
забыть мелодию любви…

------