Звонок другу

   Ольга отдыхала в кресле после утомительной четырехчасовой поездки в электричке. Нераспакованные сумки стояли рядом. Успеется. Конечно, можно было купить билет на завтра в комфортабельный автобус, но после телефонного разговора с дочерью она решила ехать немедленно, мирясь с временными неудобствами старых электропоездов.
Ирина поделилась с ней странной историей, не подозревая, какие страхи и предчувствия спровоцировала в душе матери. Первое, что пришло в голову Ольге  – он маньяк.
- Ох, мама, да не заморачивайся ты.  Перепутал мужик меня со своей дочкой давно умершей, сбрендил малость от горя. Но ты бы видела его!  Мужчина моей мечты, будь он  моложе лет на двадцать – двадцать пять, - тараторила дочь в трубку.
             - Ира, - возмутилась мать. – Не забывай, с кем разговариваешь.
- Ну ладно, мам, прости. Короче, у меня все нормально, не волнуйся, - девушка попыталась закончить разговор, который пошел не так, как она предполагала, и теперь не сулил ей ничего хорошего, кроме промывания мозгов.   
"Надо ж было сболтнуть маме про этого мужика», ругала она себя. Вообще-то отношения между матерью и дочкой были более чем дружеские. Ира   доверяла матери девичьи секреты, советовалась с ней по самым щекотливым вопросам. Подружки ей  завидовали,  и  тоже обращались к Ольге Петровне, когда требовалось компетентное, честное мнение взрослой женщины. И на этот раз Иринка выложила все маме, как закадычной подружке, изобразив произошедшее как прикольный случай и ничего больше.
  Но Ольге данная ситуация не показалась прикольной. В последние годы столько развелось маньяков, что родители взрослых дочерей уже не могут спать спокойно, как это было в годы ее юности. А еще появились предприимчивые сограждане, продающие чужих дочерей в сексуальное рабство. Тут не только спать, а есть перестанешь. Постоянное беспокойство за свою дочь стало нормой жизни женщины, особенно после смерти ее матери, Иришкиной бабушки, когда двадцатилетняя девочка осталась одна в двухкомнатной квартире, полностью предоставлена самой себе.      
Полулежа в кресле с закрытыми глазами, Ольга предалась воспоминаниям. Волнение за дочь улеглось, как только она оказалась в родном городе. «Может и вправду я спорола горячку, примчавшись сюда», промелькнуло в голове. « Ну да ничего, увидеть свою девочку не будет лишним».    
В этой квартире Ольга родилась, выросла, училась в том же институте, в котором сейчас учится Иришка, на том же инязе.  И здесь она впервые влюбилась.
            Это произошло на последнем курсе, когда ей было 22 года. Через два месяца начинались гос экзамены. На распределении девушка выбрала казахский город Целиноград. Хотелось уехать подальше от родительской опеки, посмотреть мир, познать себя. Мысли ее витали далеко от дома в пугающем и одновременно манящем неизвестном будущем. И уж, конечно, в последнюю очередь думала о любви, вернее совсем не думала. Но, как поется в известной песне, любовь приходит внезапно, «когда ее совсем не ждешь». 
Оля оказалась во власти стихии, с которой человек не может и не хочет бороться. Во имя любви люди живут на земле, совершают подвиги и преступления. Против нее не существует иммунитета. Это как грипп: делают прививки, надевают маски, сторонятся большого скопления людей – и все равно болеют, и даже случаются  осложнения.
Девушка была поглощена учебой, не посещала вечеринки, на это будет время, за-глядывалась только на конспекты. Но стоило объекту появиться на горизонте, как глаза безошибочно остановились на нем, выделив из безликой толпы его одного. Трудно сказать, что Он увидел в выразительном взгляде девушки. Вызов? Призыв? Он принял первое и ответил на второе.
Ольга ощутила такую безумную страсть, какой не знала до этого времени. Она, не задумываясь, отдалась ей без остатка. Ина другой день после своего грехопадения, вместо того, чтобы чувствовать себя виноватой или оскорбленной, девушка ощущала себя необыкновенно счастливой. Ее переполняло более глубокое и нежное чувство, чем страсть, хотелось раствориться в любимом, заполнить его мысли и тело собою.
Взгляд невольно притягивало к избраннику. Ростом, чуть выше среднего, коренастый, уверенный в себе, он вызывал у окружающих его людей чувство превосходства и уважения одновременно. Он обладал острым умом, легко распознавал фальшь, отличал лицемерие от обожания, поэтому всегда был окружен преданными друзьями и никогда не позволял себе быть высокомерным. Взгляд прищуренных глаз создавал впечатление постоянной усмешки на лице, но и придавал ему обаяния и шарма.      Он был из тех на кого можно положиться, кому можно доверять.
Ольге все в нем нравилось. Они подолгу гуляли вместе, оживленно болтали и весело смеялись.  Она без стеснения шептала слова любви, когда не могла сдержаться от переполнявшего ее чувства, нимало не смущаясь его сдержанного молчания в ответ. За него говорили руки, губы, глаза. Его объятия и поцелуи были горячими и нетерпеливыми. Время от времени она ловила на себе такие теплые, полные благодарности взгляды, от которых ее тело приходило в трепет, а сердце наполнялось уверенностью во взаимной любви.   
    
    Но было в их отношениях и такое, что сбивало девушку с толку. Он всегда избегал разговоров о себе,  ограничиваясь лишь ничего не значащими замечаниями. Порой он словно терял контроль над собой, вдруг уходил в себя, отключался от внешнего мира. Выражение лица в такие моменты становилось то напряженным, то растерянным. Обычно Оля не решалась спросить, что его беспокоит, где витают его мысли. Но не сегодня.
    Она нутром почувствовала, что у него неприятности в другой жизни. Девушка по-махала рукой перед его глазами, возвращая тем самым на землю: Эй, неужели все так плохо? – осторожно спросила она.
    Ее нежный, ласковый голос вывел его из забытья.
– Надеюсь, что нет, но сейчас мне надо уйти, – рассеянно произнес он.
    Они торопливо встали из-за столика летнего кафе, где не впервой проводили время. Оля даже не думала обижаться, волнение за любимого было настолько сильным, что о себе она просто забыла.
   - Потом расскажешь, а сейчас беги. Вон автобус твой, а я дойду сама, провожать не надо, – напутствовала она, направляя его в сторону остановки.
     Он ненадолго задержался, с благодарностью сжимая ее руки в своих ладонях:   -  Спасибо, Оленька, за то, что ни о чем не спрашиваешь. Потом все тебе расскажу. – Он пристально посмотрел ей в глаза, как будто искал в них понимания.
    -Да, да, беги уж, - отпустила его девушка, ничего не понимая.
    -Когда, после этого события, Оля даже не придала ему значения, ну разве что ненадолго,  Он не явился в назначенное время на свидание, девушка поняла, что больше его никогда не увидит. Сердце ее упало. Она еще немного постояла у фонтана. Брызги попадали на лицо, сливаясь со слезами.
     Грипп прошел, а осложнение осталось. Тест на беременность показал положительный результат.
     Те горячие деньки Оля не любит вспоминать. Отец в ярости требовал   сатисфакции. Мама была не столь категорична, но просила дочь не портить себе жизнь и сделать аборт. Оля стоически все терпела и ничего не предпринимала – в глубине души она ждала и надеялась. Из гордости она не искала с Ним встречи, хотя его многочисленные друзья постоянно возникали у нее на пути. Но, ни один из них даже не заикнулся об их разрыве, не выразив ни удивления, ни сочувствия, ни одобрения. Молчала и она.
Отношения в семье оставались напряженными. Все обрубилось одним солнечным днем в конце лета, когда Ольга, ни с кем не попрощавшись, села в поезд и укатила в далекий Целиноград.  Родителям она оставила короткую записку, где написала, что очень любит их, благодарна им за все, но пришло время самой отвечать за свои поступки.
     Отец пришел в бешенство, чуть ли не проклиная распутную дочь. Мать пыталась успокаивать его, глотая валидол. Дочь затаила обиду на самых близких людей, которые не проявили понимания, не захотели поддержать ее, когда она в этом больше всего нуждалась. Ольга осталась один на один с непростой жизненной ситуацией.
Она выстояла и вырастила дочку. Как молодому специалисту ей предоставили работу,  однокомнатную квартиру, а когда понадобилось и место в садике.
     Трудно сказать, как долго длилось бы противостояние в их семье, но случилось не-счастье – в автомобильной катастрофе погиб отец Ольги Петр Сергеевич. Нимало не раздумывая, молодая женщина покидала в сумку детские вещи, схватила девочку за руку – и бегом на вокзал. Слезы застилали глаза, когда шла на остановку, не разбирая дороги. Визг тормозов и дочкино дерганье за руку приводило ее в себя, спасая от колес проносящихся машин. Господи! Как же она соскучилась по своему городу, по своему дому и двору и, особенно по своим родителям.  А теперь папы нет. Ей хотелось остановиться и кричать во весь голос: « Люди, не тратьте время на обиды. Любите, пока все живы. Только любовь в этой жизни имеет значение. Только любовь ничего не стоит, но так много дает!»
     Три женщины обнявшись, сидели у гроба. Бабушка с пятилетней внучкой встретились впервые, чтобы больше никогда не расставаться. Мать умоляла Ольгу оставить ей Иришку, она готова была стать на колени, просить у дочери прощения за прошлое. Она приводила неоспоримый довод, дескать, Оленька все еще молода, хороша собой и должна выйти замуж. Ольга в перспективе от замужества не зарекалась, но и Иришку не считала помехой, а оставила дочь у бабушки по двум причинам.
     Прежде всего, поддержать мать.   Ее мама, казавшаяся сильной, самостоятельной женщиной, оставшись без мужа, словно потеряла себя, бродила по квартире, что-то без надобности передвигала, переставляла с места на место. И только при виде внучки  в глазах появлялось осмысленное выражение.
    А вторая причина была такова, что к тому времени огромная страна, в которой десятилетиями у всех была основная национальность – советский человек, вдруг стала распадаться именно по национальному признаку. И русским становилось все более некомфортно в Казахстане, даже тем, которые там родились.
Ну а потом жизнь пошла не то, чтобы кувырком, но и не так как хотелось бы. Ольга долго не могла продать квартиру там, чтобы за эту сумму можно было купить здесь. Купила только в районном городке. Начались проблемы с работой. Первое время перебивалась учителем английского языка в школе за мизерную зарплату, многие учителя променяли тогда педагогику на торговлю.
Благосостояние Ольги Петровны выросло, как не прискорбно ей думать об этом, на перекосах в нашем образовании. Теперь от каждого при приемке на работу требовали диплом о высшем образовании. Продавец стал называться менеджером по торговле и непременно должен знать философию, политэкономию, высшую математику и много чего еще. Без высшего образования не найти работу простого клерка. И началась эра повального платного заочного получения любого высшего образования. Контрольные работы для студентов делали, как правило, учителя. Моральное удовлетворение ей приносило репетиторство с детьми, которые готовились сдать ЕГЭ для поступления в ВУЗы на бюджет.
Ольга очень скучала по дочери, которая училась уже в третьем классе. Каждый раз, когда она ехала к матери, полная решимости забрать дочь к себе, что-то ее останавливало. Между бабушкой и внучкой существовала особая гармония. И только приезды Ольги нарушали идиллию этой столь разной по возрасту пары. Старшая женщина, сильно сдавшая за последние годы, замыкалась в себе, бросая косые взгляды на счастливых дочь и внучку. Иришка давно поняла, какой безграничной властью над бабушкой обладает. Она молча разводила перед мамой руками, исподтишка кивая на бабушку, дескать, старенькая, что поделаешь?
Девчушка выглядела потешно, вытворяя безобидные штучки за бабушкиной спиной, но стоило Ольге вскользь упомянуть, что бабушке уже тяжело ухаживать за внучкой и пора перебираться к своей мамочке, как с девочкой происходила почти истерика.
- Как же, мамуль, мы оставим бабулю одну? – огромные удивленные глаза наполнялись слезами, готовыми вот-вот пролиться. Она тащила упирающуюся женщину за руку на кухню, где заходил этот тягостный разговор. – Ты, мамочка, посмотри какая у нас бабуля старая, ну, скажи, как я ее брошу? – сквозь слезы спрашивала девочка.
Сентиментальные мамы, одной из которых чуть перевалило за тридцать, а другой не было и шестидесяти, обнявшись, расплакались и от избытка чувств тискали свою малышку. Иринка вырывалась и, всхлипывая, продолжала причитать: - А класс свой, я тоже должна, по-твоему, оставить? Димка без меня пропадет, это уж точно. Ты знаешь Димку из соседнего дома? Он же страшно в меня влюблен! Мы с ним вместе в спектакле будем выступать. Вот видишь, и спектакль я не могу подвести.
Взрослые уже успокоились и, пряча улыбки, подшучивали над ответственностью ребенка, в котором обе души не чаяли.
  - Димкина любовь, конечно, самый главный аргумент, без любви мальчик просто не вырастет! – заметила мама, стараясь быть серьезной.
- Ох, мамочка, ты ничего не понимаешь, - возмущалась девочка. – Его вечно Генка с нашего дома достает, а мне приходится за него заступаться.
Вопрос о том, где и с кем жить девочке больше не обсуждался – она осталась в городе, с бабушкой, теперь недосказанности в семье не осталось, и бабушка больше не ревновала внучку к ее маме.
С тех пор прошло, Ольга прикинула, десять лет. Пролетели как один день, не слишком насыщенные событиями. Она два раза побывала замужем, но заметного следа эти замужества не оставили. С первым мужем прожили чуть больше года, не успев заиметь детей. Особых причин для развода не было, еще меньше их было для совместной жизни. Они были настолько разными, что удивлялись сами себе, как их угораздило вступить в брак. Через несколько лет они перестали даже здороваться.
         Второй раз она вышла замуж за разведенного и тоже неудачно. Через полгода мужчина помирился с бывшей женой и, извинившись, ушел к ней и детям, их там, насколько помнит Ольга с его слов, было не меньше трех.
Ольга не расстраивалась из-за несостоявшихся браков, но решила больше не экспериментировать – в ее жизни уже была одна большая любовь, у нее остались память и плод той любви – дочка. Переживания, ссоры с родителями, недосыпания, сплетни в след  - все давно перемололось в муку. Зато память сохранила каждый день любви до мельчайших подробностей, что не осталось в памяти, сохранило тело, оно и сейчас при одном воспоминании о Нем приходит в жаркий трепет. Обида со временем улеглась, сменилась тихой грустью, сожалением о том, что могло быть, но чего не случилось.
Трагедией для женщины стала безвременная смерть ее матери. В семьдесят лет мама очень болела, выглядела древней старушкой и ушла из жизни со вздохом облегчения. Эта смерть стала для Ольги откровением, она впервые почувствовала свое сиротство, до нее наконец дошла простая истина - дети всегда в долгу перед родителями. И то, что теперь ничего не исправить, не додать, не приголубить, не сказать доброго слова, вызывало в ней острые приступы жалости к себе и потоки слез.

В этот раз Ольга удержалась от слез, перескочив мыслями к дочери, может пойти встретить ее, и тут же передумала, кто знает какой дорогой она ходит. И хорошо, что не пошла. В ту же минуту в комнату ворвалась ошалелая от радости дочь, и свалила в кресло, попытавшуюся было встать навстречу мать.
- Ирка, сумасшедшая, встань с меня, все кости переломаешь! – в шутку ругалась мать, отмечая про себя, как сильно дочь похожа на отца внешне, да и внутренне тоже. Только в нем всегда чувствовалась скрытая энергия, а из нее она прет во все стороны, заражая окружающих. – Ир, ты как будто опять похудела? – отметила Ольга, любуясь дочерью. Милые светлые детские кудряшки превратились в копну светло-русых вьющихся волос. Взгляд из-под опущенных ресниц, выглядел загадочным, казалось, она смотрит собеседнику не в глаза, а гораздо глубже, заглядывает в душу, при этом на пухленьких губках всегда играла невинная улыбка.
- Что, правда? Класс! –  кружилась девушка перед зеркалом, демонстрируя маме свою худенькую стройную фигурку.
- Ириш, заканчивай танцы и начинай рассказывать, что все-таки с тобой произошло.
- Ох, мама, ты это серьезно? – развела руками дочь. – Посмотри на нас.
- Что-то не так? - растерялась Ольга Петровна, озираясь вокруг.
- Давай так: я иду в душ, а ты распаковываешь свои сумки, - командовала Ирина, взяв на себя восстановление порядка в квартире на правах хозяйки. – Затем – ты в душ, а я к плите, и уж потом  у нас с тобой вся ночь впереди.
Мать с удовольствием подчинилась дочке, тем более что она была абсолютно права. «Девочка жива, здорова, весела, ничего с ней не случилось, а я, можно сказать, от порога с расспросами. Девчонка мудрее меня оказалась»,-  не без гордости думала Ольга Петровна. И расклад ей такой нравился – она терпеть не могла готовить, как и ее мать, а Ирина с детства обожала возиться на кухне.
Наконец пришло время узнать то, ради чего затеялась эта незапланированная поездка. Сначала Ира предупредила маму, чтобы та заранее не настраивала себя против того мужчины. – Уж поверь, мамочка, я разбираюсь в людях, а ему я поверила сразу каждому слову.
- Уж поверь и ты доченька моему жизненному опыту, - парировала мать, - что можно ошибиться даже в самом близком человеке, которого ты знаешь и которому доверяешь как самой себе. Чужая душа…
- Можешь дальше не продолжать, - прервала дочь, - думаю, что ты говоришь о моем отце. Кстати, мама, а не пора ли и тебе кое-что мне рассказать? Ты так не думаешь?
-Подумаю. Ты такая у меня взрослая стала, а я и не заметила, - виновато заметила женщина.
        Дочка поняла мамино замешательство и не стала дольше отвлекаться.
- Этот мужчина не смог оставить своего ребенка, как поступил мой отец. Я постараюсь тебе коротко  изложить все, что он на протяжении нескольких вечеров не торопясь, рассказывал мне о своей жизни. – И опережая материно возмущение, добавила, - Мы подружились с ним!
         Его жена с дочкой уехали в деревню на лето к родителям. Тогда-то он и встретил девушку, по его словам, неземной красоты, небесной чистоты и необыкновенной доброты в которую и влюбился до безумия. Но, что еще хуже, эта молодая девчонка тоже влюбилась в него. А что он ей мог дать? Он очень боялся ее потерять и все откладывал объяснение. Однажды позвонили из дома и сказали, что Верочка, так звали дочку, заболела. Ему пришлось убегать со свидания, чтобы успеть на последний автобус в деревню. Все оказалось намного хуже, чем он предполагал. У дочки оказалась острая форма вирусного менингита. Сам не верующий, посчитал, что его Верочка, похожая на ангелочка, страдает за его грехи,  за измену жене, за обман наивной девушки, которую соблазнил и ради которой готов был бросить семью. Он пообещал себе, что откажется от своей запоздалой любви, если дочь выздоровеет. Обещание сдержал и девушку ту не искал, но счастье не вернулось.
Медленно малышка шла на поправку. Здоровье ее было подорвано, во всяком случае, она выросла очень нервная, с расстроенной психикой. Родители все свое существование положили на алтарь служения дочери, в угоду всем ее капризам, так как винили себя, в том, что не уберегли дочь от болезни.
       Когда Верочке исполнилось шестнадцать лет, с ней произошел несчастный случай на дороге. На этот раз девочку не удалось живой довезти до больницы.
-Вот собственно и все. С женой они разбежались, просто не могли смотреть друг на друга, не вспоминая при этом дочь, и не ища виноватого. Я, когда его слушала, не всегда соглашалась с его выводами, и знаешь, мам, он, в конце концов, согласился со мной, что не стоило искать связи между болезнью дочери и его отношениями с женщинами.
Работает он в туристическом бизнесе, похоже, не бедствует, выглядит очень импозантно, брутально, короче, офигенно, но это внешне.
Меня, когда первый раз увидел, наверное, принял за приведение. Не поверишь, но он шел мне навстречу улыбался, а по щекам текли слезы. Это уж потом я узнала, что очень похожа на его умершую дочь, и что сейчас она была бы такая же или чуть постарше.
        Ольга сидела, как громом пораженная среди ясного неба. – А как звали ту его девушку, - с трудом выдавила она из себя.
- Он не называл ее по имени, а говорил, что она вилась вокруг него юлой.    
Ольге с трудом верилось в реальность происходящего, таких совпадений не бывает, она не могла ждать до завтра.
- А ты можешь с ним сейчас связаться? – спросила она, не глядя в глаза дочери.
-Вообще-то да. Он просил звонить ему в любое время дня и ночи, если потребуется помощь друга.
- Тогда звони. Большего про твоего отца даже я не смогла бы тебе рассказать.