21. 12

Вовчик  уныло взглянул на часы,конечно можно было бы и успеть на автобус, идущий в посёлок, но тогда ему придётся лишиться завтрака. Вчера они, конечно, перестарались с дружками. Но когда ж такое было, чтобы вот так выпить по рюмашке и разойтись. Вовчик поставил чайник, соорудил бутерброд из куска хлеба и двух толстых пластин солёного сала. Пока чайник закипал, он умылся и облачил себя в одежды. Не от Гардена конечно. Так Китайская спортивка да футболка. Проглотив бутерброды, Вовчик напялил свитер, куртку –комуфляжку да вязаную шапочку. Всё без излишеств. Так одевалось всё мужское население района, за исключением, конечно, администрации, юристов и прочей офисной челяди. Те всегда при галстуке и в пиджаках. Своего транспорта у Вовы не было. Зарплата грузчика на продовольственной базе не позволяла, но на смартфон он, всё же, наскрёб. Это была его гордость. Прикупил он этот мобильник у цыган, но может, конечно и не цыган, но у каких-то тёмных личностей, вечно ошивающихся на рынке. Купил по дешёвке, но на удивление удачно. Смартфон был крутой и работал отлично. Напялив сапоги, он вставил в уши наушники и вывалился в ночную тьму. Погода  в последние годы выкидывала фортели. То навалит снега, то налетевшая оттепель превращает его в грязную кашу, мешающую идти. А идти было прилично. Только до посёлка, именуемого районным центром километра три, а там ещё с пару. В самую долгую ночь в году погода была просто отвратительной. Оттепель слегка уступила место морозу, и столбик термометра застрял между минусом и плюсом. Влажный воздух густел, превращаясь в туман, и мелкой пылью садился на асфальт, где он становился тонкой скользкой плёнкой. Чертыхаясь, Вовчик преодолел снежную кашу обочины и вышел на дорогу, ведущую в посёлок. По асфальту идти было легче. Натянув пониже шапочку, чтобы водяная пыль не сыпала в глаза, Вовчик добавил звука в гаджете и побрёл навстречу работе. Через мгновение его тёмная фигура скрылась в тумане.
***
Дмитрий потянулся и перевернулся набок. Спешить было некуда. Вчера  вечером КДМки прошлись по трассе, сгребая остатки снежной каши на обочину. Ему же предстояло пройтись грейдером по обочинам и убрать эту кашу в кювет. Делать это ни свет ни заря было глупо -  темно, скользкая грязь под снежной кашей будет стаскивать грейдер, а в темноте это очень усложняет работу. Потому ему предстояло выйти на трассу после того как рассветёт. А светает сейчас не рано, тем более ,что  сегодня самая длинная ночь в году. Однако, чтобы выйти на трассу с рассветом, всё же придётся встать ещё затемно. Дмитрий встал, умылся и сел завтракать.
***
Михаил потёр затёкшую шею. До рассвета оставался примерно час, и столько же примерно оставалось до конца маршрута. Он очень не любил эти дороги районного значения, строенные некогда хозспособом. По тем временам они ,может быть, и были ничего, счастьем для колхозника, но сейчас это было мучением для дальнобоя. Узкие настолько, что машина чуть ли не касалась зеркалами со встречной. Но ужаснее всего были обочины. Просто глина, которую после каждого дождя подравнивал грейдер. Не дай бог в дождь или по весне зазеваться и зацепить колесом обочину. Колесо сразу проваливается в вязкую грязь и машину тащит в кювет. А если на скорости, то это конец. Каждая встречная машина, особенно грузовая заставляет собирать все нервы в кулак. Постоянное напряжение выматывает, от чего болят глаза, затекает спина и шея. Этот стокилометровый кусок маршрута выматывал больше, чем  три сотни езды по трассе. Потому приближение к цели немного расслабило . Предвкушение того, что скоро он поставит машину в очередь на элеваторе, расстелит матрац и вздремнёт пару часов, пока на элеваторе закипит работа, расслабляло. Правда нарастающий туман принудил снизить скорость и до рези в газах вглядываться в бледное молоко перед лобовым стеклом.
 Михаил купил эту машину три года назад. Не купил, конечно, в прямом смысле этого слова, а взял кредит, чтобы её купить. Старенький Камаз с прицепом должен был стать кормильцем для семьи, тем орудием, которое приведёт его семью к тихому семейному счастью. В мечтах машина должна была заработать на квартиру, мебель, полный стол и счастливый отдых на Мальдивах. А в реалии всё оказалось прозаичнее . Через полгода стуканул движок и Михаилу пришлось вывалить пятьсот штук, чтобы купить новый. Зато теперь он был уверен в горячем сердце своего железного друга. А потом пошли Платоны, акцизы на топливо, проценты по кредитам, весовой контроль, страховки и техосмотры. И те крохи, что доставались Михаилу развеяли все его радужные мечты. Но ярмо, которое он повесил на себя, принудили его пахать день и ночь зимой и летом. Он практически не виделся с семьёй, живущей на съёмной квартире. Теперь, по прошествии времени, он начал понимать, что совершил три серьёзные ошибки в своей жизни. Поверил, что кредит решит проблемы, материнский капитал это здорово , а ипотека  поможет создать уютное семейное гнездо, в которое он вложил недавно этот самый капитал и взял ипотечный кредит. Теперь он расплачивался за свои ошибки, гробя своё здоровье, обходя законы по охране труда и безопасности движения. Жена сидела с малым, да и старшенький периодически болел, а потому ей было не до работы. Единственным кормильцем в семье стал он, Михаил. И ему уже казалось не по силам платить за ипотеку, за коммуналку, зарабатывать на еду, одежду, лекарства, содержать автомобиль в исправном состоянии, заправлять его всё более дорожающем топливом, искать клиентов. Да и сам он не железный, мог в любой момент заболеть и тогда все эти долги начнут расти как снежный ком. Но, как бы не было трудно, как бы он не устал от всего этого, Михаил садился за руль и ехал, ехал.  Практически кабина автомобиля стала его домом. Постель, газовая плита с баллоном служила кухней, панель приборов столовой. Посадка вдоль дороги служила туалетом. И даже пятилитровая пластиковая бутыль были умывальником, а летом и чем-то вроде душа.
***
Нина хлопнула дверью и включила зажигание. Рванув с места она покинула заправку. Всё как-то не задавалось в это утро. Вечером она легла как обычно, но почему-то не могла уснуть и долго ворочалась в кровати, что-то тревожило её, а что, она не могла понять. Утром же она едва проснулась, глаза упорно не хотели открываться.  Хлебнув чаю, она быстро собралась и вышла во двор. Машина вся покрылась ледяной коркой, и Нина с трудом смогла открыть дверь. Надо было спешить, чтобы занять своё место на рынке. Не то, чтобы его мог кто-то занять, а потому, что впереди стоящие потом займут свои места и пробраться на своё место будет невозможно. Однако лобовое стекло упорно не оттаивало. Наконец она выехала со двора и поехала в сторону соседнего района. Рынок сегодня был в соседнем райцентре. Выехав из посёлка, она свернула на заправку. Но и тут всё прошло не без проблем. Завис компьютер, и пока он отвисал, ей успели позвонить несколько соседей по рынку. Наконец она заправилась и выехала на дорогу. Почти новая машина резво помчалась вперёд. Нина прикупила её недавно. Вообще всё хорошее в её жизни случилось совсем недавно. Родилась она и детство провела в некоем поселение, которое некогда было совхозом, а потом было растащено куплено и перекуплено неоднократно разными проходимцами. В результате чего в посёлке не осталось практически работы, в жалких двухэтажках отключилась вода, по причине износа водопровода и каких-то страшных долгов за электричество. Вышла замуж Нина рано, в шестнадцать. Можно сказать, не вышла, а выскочила. Молодость, любовь. Но после рождения первенца, по причине которого и произошло замужество. Муж, как говорится, загулял, потом и вовсе запил. По началу он, правда, работал у фермеров, но через пару лет его выперли с работы, хорошо, что вообще не посадили за кражу зерна. Родители откупили. После чего он вообще запил толи с тоски, то ли так было удобно. Нина встала на рынок, сначала продавцом у одной местной торговки, а потом, приглядевшись, и сама занялась торговлей. Денег подзаняла у матери и подружек. Пару лет она едва сводила концы с концами, раздавая долги. Муж выклянчивал на выпивку, а то и где-то подрабатывал подёнщицей. Но когда вроде бы дела стали налаживаться, долги она отдала и все доходы пошли в семью, суженый просто сел ей на шею. Сначала просто воровал из кошелька, а потом принялся и поколачивать. Развод был тяжёлым. С угрозами убить и покалечить, с битьём стёкол и поджиганием двери. В конце концов, она удрала с ребёнком в райцентр и сняла домик. Благо в глубинке за съём много не берут, особенно если жильё на окраине.  Постепенно жизнь наладилась. Ребёнок пошёл в школу, Нина подсобрала деньжат и выучилась на водителя. Торговая жизнь в глубинке это езда от рынка к рынку. То в одном районе, то в другом. Без техники сложновато. Потому Нина копила на машину и вот, наконец, старенькая семёрка появилась во дворе. Появился и жених. Но не может человек жить только детьми, но именно по этой причине они и появляются. Старшая уже и сама невестой стала, а тут мама принесла сестру. Благо дочь помогала. Едва дочурке исполнилось три месяца, Нина вновь встала на рынке.  Правда летом это ей удавалось каждый день, а к сентябрю, когда старшая пошла в школу пришлось выезжать на торговлю по случаю.  Папаша оказался не очень надёжным, а потом и вообще куда-то делся. Вот как-то незаметно плавно пропадая из дома, в один прекрасный день собрался и ушёл.  И Нина осталась одна с двумя детьми. Но нет худа без добра. На материнский капитал и небольшие сбережения она купила себе хибарку. Жизнь это вообще движение к цели. Если эти цели есть, человек живёт. Если же эти цели вдруг рушатся или оказываются химерами, у  человека пропадает интерес к жизни. У Нины целей появилось хоть отбавляй. Обустроить дом, определить старшую после окончания школы, поднимать младшую, да и машину сменить пора. Сыпалась со страшной силой. Так, в заботах и потекла её жизнь. Наконец она прикупила почти новую Приору. Но в последний год всё пошло как-то не так. Сильно спала торговля, народ обнищал, перестал покупать излишки, а последнее время и необходимое. Езда по рынкам приносила крохи. В основном едва покрывала траты, которых становилось всё больше и больше. Страховки, платежи , налоги, коммуналка, подорожавший до безобразия бензин, а с ним и запчасти. Да и хлеб насущный по цене уже напоминал торт.  Нина устала ,устала и физически и морально от этих бесконечных проблем и забот. Но что поделаешь, вставала и ехала на работу.
 Дальний свет совершенно не помогал. Наоборот, только расширял молочную пелену. Нина включила противотуманки и перешла на ближний. Впереди показались две желтые точки. Кто-то ехал ей навстречу.
***
Вовчик Бодро шёл по дороге, под рэп в наушниках. Он видел, что на дороге светлеет, но особо о происходящем не задумывался. То ли это светлеет от встречных фар. Толи идущих сзади.
- не трамвай , объедет – подумал Вовчик, очень уж не хотелось шагнуть на обочину, в эту противную снежную кашу.
 Из снежной пелены вдруг вынырнула черная фигура.  Не успел Михаил сообразить, как нога автоматически нажала на педаль. Заскрипели тормоза, и машину потянуло вправо. Зацепив правым колесом обочину, Камаз начал разворачиваться поперёк дороги. Михаил отпустил тормоза, но было поздно. Машину понесло в кювет, а прицеп уже развернуло и он, как хлыст, летел по встречке.
 Нина услышала скрип тормозов, увидела как фары встречного автомобиля повернули в сторону и вдруг перед глазами мелькнул борт с висящей под ним запаской. Страшный грохот, звон разбившегося стекла и эта грязная запаска перед глазами. Темнота.
-Ни х… себе  - пробормотал Вовчик и быстро скрылся в темноте.