Горец

Успешен и богат был царь Микен. О его мужской красоте слагали легенды. Приам, когда пришёл к Агамемнону с просьбой отдать ему тело Гектора, был поражён его величественной осанкой. На бога смахивал Агамемнон.
     Он и вёл себя, как небожитель…
     Задолго до Троянских событий пошёл Агамемнон войной на царя Писы Тантала… -
     убил его…
     и силой взял в жёны вдову убитого Клитемнестру, сестру Елены и Диоскуров.
     А ещё он убил сына Тантала, грудного младенца. Для того, чтоб не путался под ногами, когда вырастет.
     Клитемнестра родила убийце сына Ореста и двух девочек, а кроме этих детей она воспитала ещё и дочь Елены от Тесея, племянницу Ифигению, офигенную, пишут, красавицу…
     Когда началась Троянская война, и Агамемнон целых десять лет пропадал неведомо где (говорили: под Троей), Клитемнестра сошлась с Эгисфом, одним из давних недругов Агамемнона, ибо причин любить супруга у неё не было – насильно, как говорится, мил не будешь, даже если рожаешь от него детей: мало ли женщин рожает детей просто так и абы как – от нечего делать? Неплохое развлечение, кстати.
     Когда Агамемнон принёс в жертву Ифигению, повинуясь сиюминутным обстоятельствам, решение расстаться с мужем созрело окончательно, но так как это можно было сделать одним только способом (догадайтесь каким), Клитемнестра мечтала, чтобы война продолжалась, как можно дольше.
     И она тянулась, тянулась, тянулась…
     Но всё когда-нибудь да кончается, как та верёвочка, конец которой давным-давно разлохматился. Вот и эта близилась к завершению...
    До Клитемнестры дошли слухи, что Агамемнон возвращается домой с ясновидящей Кассандрой, с которой давно уже живёт, как с супругой, да так близко, что та уже родила ему близняшек. Возмущению Клитемнестры не было предела, и потому на крыше дворца в Микенах по её настоянию расположился наблюдатель. И днём и ночью он зорко наблюдал за перемещением кораблей в окрестных водах...

"Возвращаются все кроме лучших друзей", - бренчал на лире царь Агамемнон и с тоской поглядывал на краешек моря, где проглядывала и тянулась унылая и тонкая, как конский волос, нескончаемая полоска чужой суши…
     Обратный путь на родину Агамемнона, тем не менее, можно считать благополучным в отличие от Менелая, возвращение которого продолжалось восемь лет, или Одиссея, злоключения коего казались бесконечными. Что уж говорить о множестве эллинов так и не вернувшихся из Трои.

Однажды серым ненастным утром наблюдатель увидел в море сигнальный огонь и побежал будить Клитемнестру. Это был Агамемнон. Высадившись на берег, он бросился целовать родную землю. Никогда ни одну женщину не целовали с такою страстью, да и что такое женщина по сравнению с родной землёй? Пустой звук - баба…
     У женщины, как известно, всё наоборот.
     И потому она только женщина.
     Клитемнестра с напускным  радушием встретила мужа, отвела в баню, где молодые разбитные рабыни размяли его сахарные косточки.
     А вот Кассандра войти во дворец отказалась,
     долго сидела на крыльце… -
     а потом, вдруг, забилась в пророческом экстазе.
     Крича и беснуясь, вещала она, что чует запах крови.
     Много крови обещала она царедворцам:
     "Всем достанется! Нахлебаетесь! Вволю!"
     Агамемнон, услышав эти вопли, начал поспешно одеваться…
     "Или сейчас, или никогда", - крикнула  Клитемнестра Эгисфу, накинула на голову Агамемнона хитон без ворота и рукавов, и Эгисф твёрдой рукой нанёс недругу несколько разящих ударов мечом. Агамемнон упал, и Клитемнестра, схватив топор, с вожделением отрубила ему голову. Тем же топором она зарубила Кассандру и её близняшек.
     Во дворце тем временем резали победителей Трои. Резали словно свиней.
     Эгисф воцарился в Микенах.
 
Трудно сказать, где находился Орест в момент убийства Агамемнона.
     Кто-то утверждает, что его вообще не было в доме, ибо он воспитывался у дедушки Тиндарея и бабушки Леды.
     Кто-то уверяет нас, что его спасла кормилица, подменившая Ореста собственным сыном, которого и убил Эгисф.
     Кто-то настаивает на том, что сестра Ореста Электра вывела брата за пределы города и поручила его воспитание малознакомым людям.
     Как бы то ни было, лишь одно несомненно в этой истории: Орест взращён был в ненависти к матери и отчиму. Гамлетом древности можно считать Ореста.
     Правителем Микен считался Эгисф. Истинной правительницей, однако, оставалась Клитемнестра. Электру она выдали замуж за микенского крестьянина - чтобы та не плодила соперников. Крестьянин испытывал к супруге такое неподдельное почтение, что опасался взглянуть на неё, не то, что затащить в постель. И жила Электра в оскорбительной нищете.
     Клитемнестра тем временем вновь принялась рожать детей (больше она ничего не умела): Эригону, Алета и очередную Ленку-негодницу произвела она в творческом порыве.
     Семь лет пролетело как одно мгновение.
     Наступил день, и Орест тайно вернулся в Микены полный решимости убить Эгисфа и собственную мать. Для начала посетил могилу отца, где застал Электру, совершавшую возлияние. Брат и сестра узнали друг друга, обнялись, вспомнили былое и наметили планы на будущее.
     Вечером того же дня Орест постучался в ворота отчего дома. Его ввели во дворец и представили Клитемнестре. Она не узнала возмужавшего сына. Орест назвался эолийцем из далёкой Давлиды, сказав, что принёс печальное известие, потому как сын её Орест умер. И протянул ей бронзовую урну.
    Клитемнестра не смогла скрыть охватившего её волнения и громким криком кликнула Эгисфа. Тот вышел, ничего не подозревая, и Орест мгновенно поразил его мечом. Клитемнестра поняла, что произошло, обнажила грудь – то ли для того, чтобы Орест убил и её, то ли для того, чтобы устыдить сына. Орест и не думал размышлять на этот счёт и тем же мечом отрубил ей голову. Столь же хладнокровно он разделался со своей сестрёнкой Леной.
     Имя Ореста означает "горец".

В ту же ночь тела Клитемнестры и Эгисфа предали земле. Орест остался сторожить могилу Клитемнестры от разграбления. Неожиданно налетели эриннии. Постукивая крыльями, как кастаньетами, размахивая факелами, похожими на сигнальные огни заплутавших в море кораблей, они всю ночь атаковали Ореста. Обезумев от яростных нападок, он не находил себе места.
     В Микены в скором времени прибыли Тиндарей, Елена и Менелай. Тиндарей требовал суда…
     И суд состоялся. Решение его было компромиссным: суд приговорил Ореста к самоубийству. Всю горечь от несправедливого, как ему казалось, решения горец излил на Елену: её он винил во всех своих бедах, пытался было убить эту роковую для греков женщину – сам Аполлон придержал его руку.
     Преследуемый эринниями, Орест бежал в Дельфы, где получил уверения Аполлона в полной поддержке.
     Год провёл Орест в изгнании, неоднократно подвергая себя очищению свиной кровью и проточной водой. Дочери Никты и Эреба докучали ему несказанно - что им изнеженный до бесчувствия Аполлон? Страшнее эринний, однако, терзали Ореста муки совести
      В отчаянии он откусил себе палец. Умилостивить, тем не менее, эринний ему не удалось, и тогда Орест отправился в Афины, посетил храм на акрополе, обнял изваяние богини и, сетуя, взмолился о помощи.
     Афина, услышав его мольбы, привела к присяге старейшин города, созвала ареопаг, чтобы тот раз и навсегда решил вопрос об участи, грозившей матереубийцам.
     Души умерших взывали к мщению.
     Дочь Клитемнестры Эригона присутствовала на суде. Старшая из эринний, Мегера, выступала обвинительницей. Бог Аполлон защищал Ореста. В яркой, надолго запомнившейся грекам речи, он отрицал раздутое до невежества значение материнства. Женщина - всего лишь борозда, в которую муж бросает семя, только не рукой, а совсем иной частью тела, заявил Аполлон. Лишь отец, по его мнению, достоин называться родителем.
     Голоса судей разделились поровну, и тогда сторону горца приняла Афина.
     Орест возликовал, а Эригона, посчитав себя униженной и оскорблённой таким решением суда, кончила жизнь самоубийством.
     Эриниям было мало дела до решения ареопага, и досаждали они Оресту до конца его жизни. Время от времени горец терял рассудок, начинал мычать, как бык, или лаял, как собака. Люди жалели его…
     И в заключении несколько слов о Елене, как всегда прекрасной и невпопад обольстительной. Поликсо, вдова родосского царя Тлеполема, считала Елену виновницей смерти мужа, убитого под Троей. Однажды она заманила её в гости и повесила с помощью верных служанок.
     В эриннии были одеты грозные мстительницы.