Слепой и его жена

Короткометражный сценарий
(по мотивам рассказа Э. Хэмингуэя «Нужна собака-поводырь»)

Необходимое: мы должны отделить ее от него светом. Она изначально сидит ближе к окну. В решающий момент за счет увеличения света мы усиливаем оптический эффект отделения, образуя световой коридор, перпендикулярный точке съемки (она соглашается уехать), а в финале он уходит в темноту двери, а она остается на свету.

Комната просторна, мебель в глаза не бросается, потому что все окна занавешены зелеными шторами и в комнате полутьма. Посередине стоит стол (желательно, круглый), накрытый одноцветной скатертью. У стола сидят слепой (спиной к нам) и его жена. За окном идет дождь.

NB: возможно, за весь фильм мы ни разу не увидим лицо слепого. Не исключен ход: он художник, тогда действие происходит в его мастерской. Вариант с мастерской хорош тем, что он сидит в своем прошлом, поэтому не хочет в настоящее и жену мучает, но такой смысл надо сделать, чтобы он бросился зрителю в глаза и именно ближе к финалу: открыть зрителю, кто он и где сидит, может сработать.

Жена: …а потом ты повернулся ко мне, улыбнулся так, будто ты все специально подстроил, честное слово, мне так показалось, потом вдруг схватил меня за плечи, рванул к себе и поцеловал.
Слепой: А потом мы что делали? (тут крупно затылок слепого, женщина не в фокусе, возможно, с этого начать, а потом отъехать; впрочем, можно начать с проезда по комнате, с шума дождя и голосов).
Жена: Ты не помнишь?
Слепой: Забыл…Мы чуть на риф не наскочили. Риф помню, а дальше все было, наверное, не так важно.
Жена: Да. Мы ставили лагерь, а потом ты хвалил мое жаркое (резко обрывает сама себя). А охоту помнишь? (ее лицо, потом полутьма за нею, поворот к шторе и свету по краю шторы)
Слепой: Должен бы. Не помню. Помню белый песок, и женщины под покрывалами такого…кремового цвета, с кувшинами на головах. Даже тени на покрывалах помню. Негритенок гонял гусей: черная круглая голова, руки мелькают, гусь стоит, вытянув шею: крылья серые, а грудь белая. Остров у горизонта. Глиняный пол, столбы, на которых держится крыша. Все время дул ветер, и море было слышно. (Гладит рукой стол, перебирает пальцами)
Жена: А помнишь, как пришел большой парусник и сел на мель? (она улыбается)
Слепой: Вода сверкает так, что лодку толком не разглядеть. Весла кажутся тонкими, матросы поднимают их и опускают. (он поднимает руку, голова повернута к окну, она смотрит на него)
Жена: Ты помнишь, мы в тот день поплыли на рыбалку?
Слепой: Нет (рука падает на стол).
Жена: Ты сказал… (ее лицо: обрывает себя)
Слепой: Что? (его рука тянется к несуществующему предмету)
Жена: Что…нам хорошо вдвоем. Давай, выпьем что-нибудь? (опять ее лицо, теперь уставшее)
Слепой: Жалко…что не удалось тогда слетать на Занзибар. Я знал там отмель, где ты могла бы сесть и подняться (он отмахивается рукой и опускает голову).
Жена: Занзибар от нас не уйдет (он стучит пальцами по столу, она осекается). Так я принесу выпить? Или давай, я тебе почитаю?
Слепой: Нет, лучше давай вспоминать (его рука опять что-то ищет).
Жена: Рассказать тебе, что делается на дворе? (она касается его пальцев, его рука замирает; тут надо показать светораздел по середине стола: он тянет к ней руку из менее освещенной части комнаты в более освещенную)
Слепой: Идет дождь. Я знаю.
Жена: Идет сильный дождь. Ветер валит с ног. Давай спустимся и посидим у огня? (Пауза: она водит пальцами по его руке)
Слепой: Лучше выпьем здесь (накрывает ее руку другой рукой).
Жена: Ты что будешь? (ее лицо)
Слепой: Не знаю…без разницы (оба сидят, держась за руки, граница света должна проходить по столу, а сейчас – по их рукам).
Жена: Тогда я сделаю тебе сюрприз.
Она поднимается и уходит (отъезд от нее до них обоих – он в профиль), он поворачивает за ней голову и «смотрит» ей вслед. Она оборачивается перед дверью, хочет сказать, но уходит – дверь закрывается. Он поворачивает голову и слушает, дождь за окном. потом встает, а ее шаги по лестнице все еще слышны. Он двигается по краю стола. Между ним и окном нет препятствий. Он идет, держа обе руки чуть вперед несколько выше пояса, доходит до шторы, проводит по ней рукой, идет влево к краю шторы, прислоняется к стене там, где штора оставляет просвет, чуть отодвигает штору и слушает дождь. Чуть раньше, чем мы слышим шаги по лестнице, слепой резко поворачивается (съемка против света, лицо совершенно темное), делает шаг (уже с обратной точки, тут слышим шаги), идет к столу неуверенно и торопливо, садится, поворачивается к двери. Входит жена с двумя бокалами, подходит к столу, он протягивает руку чуть раньше, чем она – бокал. Пальцы охватывают стекло, он подносит стакан ко лбу, она гладит его, но он отклоняется и перехватывает ее руку. Подносит ее к губам, но перед тем ощупывает, гладит одной рукой, потом, поставив стакан, двумя. Она смотрит на него – лицо каменеет от сдерживаемого крика.
Жена: Наш старый коктейль, как прежде.
Слепой: Как хорошо, что ты не умеешь плакать.
Жена: Нет, не умею (хочет прикоснуться к его голове, но останавливается, он отпускает ее руку). А в беде мы не в первый раз. «Все стряхнув навсегда, как всегда на ногах» (отпивает, он медленно берет стакан и, когда она пьет, пытается «посмотреть» на просвет, потом тоже отпивает). Я хочу, чтоб поскорее закончился дождь. Прилетят птицы, и мы будем смотреть…(он стучит пальцами по столу, она вся сжимается).
Слепой: Знаешь, очень хорошо, что мы приехали сюда. Я тут все так хорошо помню. Когда я слышу дождь, то вижу, как он шлепает по камням, как деревья гнутся, как выглядит церковь и старая башня при любом освещении. Нельзя было выбрать лучшего места для меня.
Жена: Филипп!
Слепой (опять стучит): Все ерунда. Тьма как тьма. Зато я вижу то, что осталось в памяти. Надо привыкать к тому, что есть, нельзя всю жизнь просидеть возле больного…Так вот, если ты…(она смотрит ему в лицо, он чувствует и отворачивается).
Жена: Если я что?
Слепой (голова в сторону окна): Если ты ненадолго уедешь, отдохнешь…Ты же хочешь летать…
Жена (лицо): Зачем?
Слепой (отмахивается и задевает ее руку, протянутую к нему): Я тебя ударил?
Жена (закусывает губу, чтоб не вскрикнуть и трет руку): Ничего. Я не понимаю, зачем эти разговоры о моей поездке? Мы любим друг друга! И мы радуемся!
Слепой (его голова и часть лица – темная, полоска света только по дальней щеке: повернут к нам черной впадиной; другой вариант: стиснутые его руки, между ними стакан, подбородок и губы): Особенно в темноте.
Жена (здесь и дальше на несколько реплик мы идем по световым пятнам на предметах, от окна вглубь, показывая крупно, как выглядят предметы в самом обычном свете; если мы решаем, что он был художником, предметы – мольберты, баночки-кисточки, детали его эскизов в цвете): Но ведь ты видишь свет.
Слепой: Я предпочитаю ласки в темноте. В этом смысле все стало даже лучше, как у Апулея – тайна любви.
Жена: Будет тебе выдумывать. Ты всегда любил красивые сравнения.
Слепой: Послушай, как стучит дождь. Стоит иногда закрывать глаза, чтоб слышать. (пауза) Как ты думаешь, весна скоро?
Жена: Не похоже. (пауза)
Слепой: Ты уже допила? (здесь переходим к стаканам)
Жена: Нет. А ты почему не пьешь?
Слепой: Не знаю. (он подносит к губам стакан, отпивает) Знаешь, пока ты ходила вниз, я подумал, что тебе хорошо бы съездить куда-нибудь, а потом вернуться, к тому времени уже будет весна, и ты мне обо всем расскажешь. (наезд с переводом фокуса на нее: она делает большой глоток, чуть не в полстакана, ставит резко стакан и стискивает губы, но тон следующей фразы контрастирует с лицом и жестом: тон усталый и спокойный)
Жена: Зачем?
Слепой: Я думаю, это самое разумное, ведь тебе предстоит еще…долго, и я не хочу, чтобы ты совсем замучилась, понимаешь?
Жена (здесь обида): Не понимаю!
Слепой: Вот видишь. Я бы тем временем научился не говорить лишнего. Ты будешь без ума от меня, когда вернешься (он размахивает руками, а полоса света, отделяющая их, расползается по столу).
Жена: Я всегда от тебя без ума (очень тихо, опустив голову) (Пауза). Ты плохо спишь по ночам.
Слепой: Научусь. Понимаешь, как получается: если ты съездишь отдохнуть, у меня совесть будет спокойна, и я буду спать без просыпу. Беру подушку, обнимаю ее покрепче, как воплощение моей спокойной совести и тут же засыпаю. (Полоска света прорывается и ложится на ее лицо (начинаем с крупного – ее слезы), на ее грудь, на стол около ее руки и на стакан. Теперь она в полосах света (отъезд до него, будем резать занавески)). А если проснусь, буду вспоминать, как мы с тобой жили где-нибудь на Туамоту или придумывать, куда можно полететь. Понимаешь…(пауза) Я не хочу, чтобы ты была просто собачкой для слепого.
Жена (садится к нему на колени и гладит его): Такая собака называется поводырем.
Слепой: Знаю, знаю. (Он снимает ее руки со своей головы, потом водит пальцами по ее лицу) Ты мне веришь? (Она кивает головой, ее губы дрожат, пальцы руки, лежащей на его плече, сжимаются; он целует ее в лоб).
Жена: Верю.(целует его в губы, сдерживает слезы).
Слепой: Ты плачешь? (он гладит ее по волосам, у нее на глазах две крупные слезы) Мы очень счастливые.
Жена: Да. Я поеду. Просто мне жалко, что ты будешь спать с какой-то поганой подушкой! (прижимается к нему)
Слепой: Чем тебе подушка не угодила (смеется)?!
Жена: Я тебя люблю. (ее лицо или они обнявшись; пауза)
Слепой: Пойдем вниз. Там все и обсудим. (она встает) Я попробую дойти сам.
Он встает, она отступает, он проходит несколько шагов, стараясь не вытягивать руки, но забирает слишком в круто в полутьму и натыкается на угол тумбочки. Она берет его за руку, но он стучит по тумбочке пальцами и обходит препятствие. Она остается позади, в освещенной части комнаты, а он доходит до двери, оставаясь все время в полутьме, открывает дверь, она же следует параллельно, готовая поддержать. За дверью света еще меньше. Он уходит, а она остается в «трубе» света (отъезд так, что его не видно, а видно только ее).