Хлопуша

Рассказ написан под вдохновением от рассказа Аллы Марченко "Шарфик и варежечки":
http://www.proza.ru/2010/07/30/196

Бесконечно благодарю Вас, Алла, за сюжет, за поддержку, за вдохновение!!




Жил-был Хлопуша - пушистая голова.

Глазки - голубенькие, реснички длинные. Хлопал ими, сводил женщин с ума.

Пройдёт по городу, сведёт десяток женщин с ума - и ворочается в свой игрушечный домик с розовым крыльцом, с голубыми наличниками, с сиреневой калиткой.

Вот такой был странный у Хлопуши дом.

Женщины мимо идут - оставят: кто яблочка наливного, кто крынку молока, кто - свежую газету. Ни в чём не нуждался сердцеед. Заботились о нём сумасшедшие женщины.

Никто не знал, что дома у Хлопуши есть огромная железная цепь. Придёт Хлопуша домой, прикуёт себя цепью - и садится у окошка: думы думать, мечты мечтать.

А цепь - это чтобы, замечтавшись, в небо не улететь. Ведь по существу был он сущий одуван, эфемерное существо. А цепь - сковал ему ещё дед, дедушка Анемон-райский-цветок. Того же поля ягода, неизлечимый мечтатель.

Незадолго до того, как улететь, дедуля выковал ему тяжеленные оковы, да всё с прародительскими секретами, и учил маленького Хлопушу - как жить на Земле. Наказывал - земными оковами не пренебрегать, не забывать пристёгиваться. Для своего же блага.


****


И вот, однажды, Хлопуша лопухнулся.

Забыл оковами себя приковать. Заснул у раскрытого окошка.

Вечер был ароматный, бархатистый. В саду уже витали сны, да ветер доносил время от времени запахи абрикосового варенья, которое варила соседка Зоя.

Вот и унесло Хлопушу ветром. Тепло, хорошо. Летит Хлопуша - пушистая голова, вроде и проснулся, а не страшно ему!

Долго ли, коротко он летел, а только долетел до небесного поселения. А там - небесные поселенцы, в поле кукурузном копошатся.

- Это чего у вас тут - рай? - давай расспрашивать Хлопуша. Сам за кукурузину какую-то зацепился - чтобы, значит, дальше не улететь. Уж такой легкомысленный, а тут смекнул, что лучше за что-нибудь попридержаться.

Поселенцы ему отвечают:

- Это не рай, это кукуруза. Мы её соберём, в Большую Печь бросим, облаков из неё наделаем.

И показывают ему вниз - посмотри, мол. Глядит Хлопуша - и видит теперь, что проплывает под ними река из небесной кукурузы.

- А дедушку моего тут не видели? - спрашивает наш одуван. - Он давно уже тут должен был протелеть.

- Как же, - говорят, - видали. Мы тебя и узнали сразу, что ты ему сродственник. Такая же башка пушистая. Туда он полетел, - показывают. - Выше ещё.

Поблагодарил их Хлопуша, пальцы разжал, тут его ветром ещё выше-то и унесло.


****


Летит, и видит - самолёт.

Пилот его увидал, испугался, давай руками махать - мол, в сторону, паря, в сторону давай! Хлопуша и сам немножко испугался, давай руками и ногами грести. Пока барахтался, не заметил, как наступил ногой на какую-то пружину. Пружина то кааа-аа-ак развернётся - и запульнула Хлопушу прямо в космос. Да так, что он башкой-то своей об планету какую-то треснулся. Ну, хорошо, что башка пушистая, да лёгкая, ничего себе Хлопуша сильно не повредил. Искры только из глаз посыпались.

Пока он глазами сверкал, зацепил его астероид, и понёс обратно к Земле. Мчится, всё быстрее и быстрее. Хлопуша за него ухватился покрепче - мало ли что, местность-то вообще незнакомая.

"Этак я деда, похоже, и не увижу!" - с грустью подумал Хлопуша. А уже в стратосферу входили.

Астероид тут нагреваться сильно начал.

"Вот те раз!" - струхнул Хлопуша. Что делать? Руки разжать - расшибёшься, чего доброго, на такой скорости об какую-нибудь небесную колдобину. Не разжать - ошпаришься.

Хорошо, как раз в это время он заметил чуть ниже - баню - не баню, бассейн - не бассейн. Старички всё какие-то седобородые в воде по самую бороду сидят, разговоры разговаривают. Как увидели Хлопушин астероид - машут ему, мол, прыгай сюда, к нам!

Извернулся парень, прыгнул. Да так удачно - прямо в самое джакузи и угодил.

Оказывается, эта компания состояла сплошь из стариков. Да всё из мечтателей. Только это они на Земле мечтали, а как сюда попали, так и рвение всё порастеряли, мечтания позабыли, и кисли вот так уже которую сотню лет, за бесцельными разговорами. Со временем - таяли, растворялись в небе.

- А ты, парень, не дури. Пока мечтается - возвращайся-ка ты лучше на Землю. Обрей налысо башку, и не лётай, покуда твоё время не придёт.

- Что же я там буду делать? Меня всё равно опять ветром унесёт. Нет, я уж лучше с вами останусь. Небось, деда ещё найду. Он-то мне расскажет, что да как, да для чего люди живут. А то, вишь, не успел.

- Дура ты, парень, - говорят ему старики. - Чужим умом жить - невелика мудрость. Ты - свою жизнь проживи, тогда чего и поймёшь. А деда тваво мы тут не видали. Не из наших он! - и давай его из бассейна выпихивать. Да ещё пинка наподдали.

Стал Хлопуша падать. Чувствует - руки-ноги тяжёлые стали, не как раньше.

"Ну, - думает, - всё! Шмякнусь я сейчас о землю, и поминай, как звали!"

И тут - подхватывает его чья-то рука. Глядит - а это дед. Заулыбался Хлопуша, ресницами своими длинными хлопает, а из глаз слёзы текут.

- Ну, что ж ты, паря! - тот ему. А сам - ласково так смотрит. Как в детстве.

- Да за что ж ты тут держишься, дедуль? - спрашивает Хлопуша.

- А за тебя и держусь, милок, - отвечает дед. - Я - за тебя, а ты - за меня. Такая вот она, жизнь.

- Дедуля! - говорит Хлопуша. - Ты меня только не отпускай. Я не то боюсь, что об землю расшибусь. Я то боюсь, что не увижу тебя больше!

- Да как же я тебя отпущу! Мы ведь на всю цельную Вечность связаны. А ты гляди-ко сам.

Глянул Хлопуша - а и вправду, связаны они. Не то лиана, не то канат пеньковый, их вдвоём опутал, и идёт - одним концом в самое небо, а другим - вниз.

- Ну, - говорит дед, - веришь теперь, нет? что никогда я тебя не покину, - а сам руку-то разжимает.

- Погоди, деда, - просит Хлопуша. - Ты мне скажи хоть: для чего человек живёт?

Улыбнулся дед на прощанье:

- Этого сказать, паря, никак нельзя. Всё одно, не поверишь.

Потом говорит:

- Да ты мне в следующий раз сам и скажешь, - и руку разжал.


****


Оказался в одночасье Хлопуша в своей уютной комнатке.

Соседка Зоя всё ещё варила варенье.

Она, эта Зоя, была тайно в Хлопушу влюблена. Не из-за ресниц его, не из-за пушистой башки. Зое было дано понимать натуру человеческую, что у кого на сердце лежит.

Вот за простоту она Хлопушу-то и полюбила. За незлобивость. За мягкий нрав, да за чистую душу.

А варенье она в тот вечер готовила - решительное. Это значит, как поест его человек - то из нерешительного сразу решительным становится. Не для Хлопуши; для себя. Давно уже хотела Хлопуше официальное предложение сделать, да всё переживала, мол, не женское это дело,
да и вдруг откажется, сердцеед.

Видела, как вылетел куда-то её возлюбленный. И, мешая в котелке варенье длинным черпаком, всё ждала, пока он вернётся.

К полночи уже ближе, сонная Зоя положила себе на блюдечко варенья. Во все глаза вглядывалась в ночное небо - не ворочается ли? Чуть не заснула.

А уж потом - услышала шум. Будто звон цепей.

- Долетался ты, мой голубчик! - решительно улыбнулась сама себе Зоя. И пошла спать.

А утром стукнула сиреневая калитка. Простучали по розовому крыльцу Зоины каблучки. Выглянул Хлопуша в окошко... Но тут уже началась совсем другая история.

А игрушечный домик так и стоит по сей день на своём месте. Только никто больше не оставляет на крылечке ни яблок, ни молока, ни газет!