Ангел Рассвета

 Девушка, распростертая на кровати была прекрасна, как утреннее дыхание Бога. Она излучала необычайно нежный теплый свет, который наполнял все вокруг таинственными отблесками. Белоснежным облаком казалась ее дивная мягкая кожа. Небесное создание, - готовое взлететь! В небрежно отброшенном одеяле таился тайный тонкий, ускользающий от нескромных взоров обожания смысл. Она потянулась. Сладко-сладко зевнула. Как вообще можно было смотреть на подобное священнодействие без дрожи загорающегося желания? Ее волшебные ресницы, - как птицы, начиная свой полет, - сперва чуть заметно вздрогнули, а затем открыли светло-небесные глаза новому утру и новому миру. Наверное, она куда-то спешила. Девушки всегда куда-то спешат: на работу; в магазин; на неожиданно назначенную встречу… - да куда угодно. Куда вообще можно спешить ранним утром?
 Она улыбнулась. Еще не вставая с кровати посмотрела в потолок веселым, радостным, где-то немного лукавым взором (вполне вероятно, что небесное создание посмотрело на горячо любимого и дорогого ей человека, но автор умышленно опускает все эти подробности не желая в мелких деталях жизни придавать печаль своему повествованию о невозможных и несбыточных его желаниях). Конечно, она приготовила завтрак. Он включал в себя: растворимый кофе (девушки по обыкновению не любят возни с натуральным); какое-нибудь воздушное легкое, но кремовое пирожное; и наверняка (почему-то всегда считал, что небесные создания должны кушать что-нибудь чрезмерно сладкое) клубничное варенье. Кусая пирожное и осторожно мелкими глотками запивая его горячим кофе она уже готова была начать этот новый радостный, солнечный и полный счастья и тепла день.
 И несомненно день ее совершенства начинался у зеркала. Наверное так начинается день у ста процентов девушек, но только одна из них, - которая смотрела сейчас в его хрустальную гладь, - могла увлечь даже холодное отражающее стекло своей необычайной грацией и волшебным теплом. Только в ней одной соединилась истинная красота и чистое совершенство плоти. Истинная красота…Что такое истинная красота? Красота понятие настолько относительное, настолько и мимолетное. Ее может поймать лишь взгляд полный страдания в котором сходятся сны и мечты, - робкий и оттого мучительный взгляд, который (как правило) остается незаметным. Безусловно, девушка у зеркала притягивала к себе все взоры мира, да что там мира, - взоры целой вселенной и самого ее Творца. И несомненно каждый, кто ощущал власть ее небесных, пронзающих глаз испытывал долю счастья в том страдании, что только одному из земных обитателей доступна вся глубина, теплота и животворная радость этих невыносимо притягательного взгляда. Человеку? Мужчине? Тому, кто в счастье своем выше Бога!
 Расческа, - золотая расческа (а разве может быть иначе?) коснулась ее темных прямых волос, словно нежная рука влюбленного. В этой руке не было дрожи, но только потому, что огненное желание прикоснуться к шелку каждого волоска небесного создания пересилило бы любую дрожь робкого человеческого сердца. Как приятно погружать в ночь ее волос растопыренные пальцы, - позволять им тонуть и цепляясь за тоненькие кончики, причинять сказочной красавице толику нежной боли. Хотя, по шелку ее волос расческа обязана скользить, подобно полету ангела в небесах, - легко и невесомо; подобно тихому летнему ветерку, приносящему отвлеченную разливающеюся по всему телу прохладу.
 Затем, - причесавшись, - девушка поправит свои чудесные волосы очаровательным и неповторимым жестом. Словно ангел коснется крылом сияния ее волос…Да ее руки, - это крылья! Самые белые, самые тонкие ангельские крылья; а дивные пальчики, - гладкие перышки. В ее жестах столько сладости и волшебства, что когда она держит что-либо в руках; поднимает их; или протягивает чтобы что-нибудь взять…кажется, что она готова взлететь. Взлететь в неописуемые дали неба к светлому пылающему Солнцу. Как неописуемо приятно смотреть на эти нежные пальчики, - кажется, что полет это не единственный их танец…Да! Ее тонкие волшебные пальцы умеют танцевать. Господи, как прекрасен их божественный танец! Восторг и буря рождаются в сердце счастливца, которому довелось (пусть и невзначай) коснуться ее ангельских пальцев.
 Когда ее нежные руки возьмут щеточку туши, чтобы расправить и придать сияние и глубину и без того выразительных ресниц, зеркало, - и так безусловно счастливое от ее томительных радостных взоров, - просто сойдет с ума. Сумасшедшее зеркало, которое уловило первые лучи Ангела Рассвета. Легкая, соблазняющая любое существо умеющее дышать, подводка очертит восхитительную композицию небесного света ее глаз; тонкие брови едва уловимо приподнимутся…Может быть она даже загадочно и дивно подмигнет зеркалу. И улыбнется! Она не может не улыбаться!
 Слаще ее улыбок может быть только ее чистый звенящий серебром и солнечными лучами по детскому выразительный, но негромкий ласковый смех. Столько ласки вмещают ее восхитительные губы? Целые океаны! Красная, только не слишком яркая помада очертит их вдохновляющий контур. Ни одного лишнего движения! И вот ее сладостная красота готова открыть миру новое счастье. Ее губы, - лодочка в которой из-за водной глади выплывает Солнце. Слегка приоткрыв их, возможно она проведет по ним язычком, чтобы придать им еще большую выразительность. Плотно сжав свои губы, мило (может показаться нерешительно) улыбнувшись, на несколько секунд оставив в уголках крошечную щелку, она будто бы пошлет воздушный поцелуй всем, кто обожает и ждет ее (тайно или явно); наверняка, даже тем о ком она и не догадывается.
 Она станет перед зеркалом в полный рост. Ее соблазнительный стройный силуэт отпечатается на зеркальном стекле. И зеркало утонув в едва заметной печали останется ожидать Ангела Рассвета с нетерпением и всепоглощающей жаждой, храня лишь сбивчивые и тем не менее четкие воспоминания о ее волшебстве.
 Она невесомой походкой выйдет на улицу, а вместе с ней из-за облаков покажется Солнце. Его лучи упадут на ее белоснежную шею, а тихий ветерок поцелует ее маленькую родинку и полетит над всем миром, пробуждая всех, кто влюблен в ее негасимый и немеркнущий образ АНГЕЛА!