Любовь, длиною в век. Повесть. Глава 12. Тонечка

        12. Тонечка
      Дочка Маня стала совсем взрослой. Матери по дому помогала, на ферму бегала к ней. Со школой, осенью,  в поле работала. Отца  стеснялась. Она его не помнила. А внучка Тонечка постоянно была с дедом. Всю свою нерастраченную отцовскую любовь он отдал внучке. И та не отходила от деда. Отца она не знала, без него родилась, а с дедом ей было интересно. На конюшне пропадала с утра до вечера,  на лошади каталась,  училась за лошадями ухаживать. А долгими длинными вечерам дедушка рассказывал ей сказки, а она ему  пела песни. Уроки  вдвоём учили. Тоня осенью пошла в первый класс.
Маня завидовала и тоже так хотелось прижаться к отцу, поплакать   на родном плече, рассказать обо всём, о чём хотелось поведать ему все эти годы.  Ей хотелось обнять отца, поцеловать, назвать папочкой.  Но даже этого она стеснялась сделать. Считала себя взрослой. И только Манина болезнь сблизила их. Маня  целую неделю пролежала в температуре. Мать на работе.  А отец делал компрессы, подавал таблетки и лекарства, ночами сидел рядом, подтыкал одеяло, поправлял подушку, рассказывал сказки.
-Папа, я не маленькая,- оправдывалась  она. Наконец - то она назвала его папой.
-Доченька, дети для родителей всегда маленькие. Тем более ты. Представь, что не было этих десяти лет. И я  ношу тебя на руках и играю с тобой, как будто тебе всего годик.
-А ты играл со мной и носил меня на руках?
-Ну а как же? Ты же у нас самая маленькая. Поскрёбыш. Рома с Варей были старшие.
Маня потянулась и обняла отца, прижалась к его колючей щеке и прошептала:
-Папочка, как мне хочется, чтобы снова мне был годик и ты от нас никуда не уезжал.
-Мне тоже хочется, доченька. Но… жизнь есть жизнь. И никуда от этого не деться.
-Папа, ты мне когда-нибудь расскажешь где ты был?
-Расскажу, дочка. Это было страшное место. И лучше тебе этого не знать. Но расскажу. И расскажу из-за кого я там оказался. Но подрасти немного, - сказал отец. Ещё раз подоткнул одеяло и поцеловал дочку в щёчку.
          Варвара с Виктором приехали в гости - с отцом повидаться.  Рассказывали  о своих делах.  Квартиру им дали,  сынишка Коля подрастал. Привезли и его бабушке с  дедушкой  показать. Нарадоваться не могли на малыша. Копия папа Витя - и взгляд, и походка. Говорун, лепечет что-то на своём языке, с Тоней играет, с собакой Рексом и котом Васькой. Даже с дедом на лошадке прокатился. Понравилось ему в деревне.
А Виктор с Варей уговаривали родителей уехать в город вместе  с ними.  Виктор до войны закончил институт, работал инженером на заводе.   Говорят, со всей страны едут из деревень.
-Мама, сколько можно здесь работать? Ты посмотри на кого ты похожа стала? Ты же с колхозных работ не вылезаешь, а тебе трудодни пишут, а в конце года ничего не дают.
-Да нет, полегче нынче стало.
-А в городе отменили карточки на хлеб, цены снижаются. Дома строят, клубы, школы.
Варя нарадоваться не могла своему счастью. Даже стыдилась того, что всё у них хорошо.
-Мама, давайте  к нам? Мы с Виктором уже говорили об этом. Сначала бы в общежитии пожили, года через два квартиру бы вам дали. Маня поступит учиться на учительницу. Зоя, а ты на заводе будешь работать. А потом в институт. У нас сейчас многие в институты на заочное поступили. Специалистов в стране не хватает. Я бы тоже поступила, но пока Коленька маленький. А у тебя, Зоя, Тонечка уже в школу пошла. Папе тоже работу найдем. Можно сторожем или дворником.
-Бери выше, - засмеялся отец.- Я в молодости молотобойцем на заводе работал, а сейчас меньше-то должности не хочется.
-Ну тогда на слесаря можно будет. Сначала учеником, -предложил зять.
-Учеником…,- засмеялась Тоня  - Деда, совсем как у нас в школе. Тоже ученики.
-Нет, ребята. Мы уж с отцом  в город не поедем. Здесь доживать будем. Хуже было, да выжили, а сейчас с каждым годом всё лучше будет. –подвела итог Ульяна Ильинична. – Здесь у нас родительский дом. На кого бросим? Здесь могилы наших родителей. Здесь, да в Лежнёвке. А вот Зоеньке я бы советовала уехать.
    Варя с радостью бросилась к Зое на шею. Перед ней особенно стыдно было – у неё такое счастье. А у Зои муж погиб, вдова, работа тяжёлая. Зоя в свои двадцать семь выглядит как сорокалетняя изработанная женщина. Старую фуфайку и кирзовые сапоги не снимала, с колхозных работ не вылезала.
-И правда, Зоенька, поехали с нами.
-А Тоня? Да и как я вас, маменька брошу? Неудобно. Что бы Рома сказал?
-А что Рома? Живым - жить. А о погибших помнить. Он бы одобрил,- вздохнула мать и заплакала.
Все замолчали. Получилась минута молчания. Романа помянули.
-Поезжай, Зоенька. Хуже там не будет. Виктор с Варей помогут. А Тонечка с нами останется. Пусть здесь учится. Всё сложится у тебя - там видно будет. Не чужие ведь.
На том и порешили.
Тонечка так и осталась жить у бабушки с дедушкой. Зоя  устроилась на работу, как и обещали Варя с Виктором, ей дали общежитие. В институт поступила. С детства мечтала стать учительницей. Но  вдруг изменила своей мечте. На завод приехали из  райкома, проводили беседу  с молодёжью, приглашали в сельскохозяйственный институт. Долго рассказывали о том, что после окончания войны  Советский Союз остро нуждается в продовольствии. В этих условиях требуются специалисты:  агрономы, зоотехники, мелиораторы, селекционеры, механизаторы. Зоя поступила на агронома.
А после смерти Сталина, советское руководство приняло решение освоить целинные и залежные земли. Предполагалось ввести в хозяйственный оборот громадные территории Поволжья, Урала, Сибири, Дальнего Востока и Казахстана. Инициатором освоения целинных земель был Хрущёв. Он был инициатором и того, что правительство списало все недоимки с личных хозяйств, накопившиеся в военные годы, уменьшило вдвое сельхозналог, снизило нормы обязательных натуральных поставок. Целью мероприятий был существенный рост производства зерна, способный удовлетворить потребности населения в продуктах питания. Освоение целины началось стихийно, без проведения подготовительных работ.
  Первым  этапом масштабных преобразований в сельском хозяйстве стало создание совхозов. Зоя Еремеева, после окончания сельскохозяйственного института, поехала одна из первых ласточек в  такой вот совхоз.
Варя с Виктором были против её поспешного решения. Но партия звала, советская власть просила, а совесть не позволяла оставить страну в такое трудное для неё время.
Свекровь со свёкром поддержали сноху – надо,  значит надо. Может быть даже лучше уехать туда, куда  Родина зовёт. В их деревне не всё так гладко было.  Натуральный налог стал меньше, чем был раньше, но всё же необходимо было сдавать государству  масло, сметану, мясо, шерсть, яйца. Себе почти ничего не оставалось. Прохор считал, надо сейчас жить и работать там, где деньги платят. Они решили, что только старикам доживать в деревне и ладно, а молодым – путь открыт.
Зоя уехала со спокойной совестью, в надежде хорошо работать, завоевать заслуженный авторитет. Работа агрономом ей нравилась.
На деле там оказалось совсем не так, как обещали им, молодым специалистам. Зоя приехала в такое место, где не было совершенно ничего - пустое место. В какой-то землянке жил директор совхоза «Путь к коммунизму». Так назвали совхоз, которого, можно сказать, ещё не было. Только земля и директор, инженер, бригадир и несколько механизаторов. Через несколько дней прибыла рота солдат. Сами себе натягивали палатки, рыли землянки, сколачивали   полевой стан, где повариха уже варила гречу с тушёнкой в огромном котле. А потом приехал отряд комсомольцев.
 Освоение целины проводилось  в авральном режиме, на пределе возможностей человека и техники. На первых этапах нередкими были неразбериха и самые разные неувязки. Не хватало материалов, выходила из строя техника, быт тружеников был неустроенным. Не было дорог, зернохранилищ, квалифицированных кадров, не говоря уже о жилье и ремонтной базе для техники. 
Сложности носили не только организационный, но и природный характер. Приходилось учитывать климатические условия в целинных регионах. В степях часто возникали суховеи и песчаные бури. Земля не была приспособлена для выращивания традиционных зерновых культур. Требовалось разработать и внедрить особые щадящие методы обработки почвы и подготовить семенной материал.
Но организационные проблемы не могли помешать выполнению планов, намеченных руководителями государства.
Проект по освоению целины был настолько масштабным, что за несколько лет поглотил не менее одной пятой части всех ресурсов, вложенных в сельское хозяйство по всей стране. Руководство СССР направляло на целину самую лучшую технику и наиболее подготовленных механизаторов. Во время летних каникул здесь трудились мобилизованные на работу студенческие группы.
        В своей Демьяновке  Еремеевы слушали радио и старались не пропустить ничего, когда рассказывали о целине. Тонечка бежала к бабушке с дедушкой и кричала:
-Скорее идите в дом, там про маму рассказывают.
  Ей казалось, что  целина - это небольшое поле, как у них в колхозе, и на нём мама занимается высаживанием семян, получает самые хорошие семена и урожай. И что именно о ней рассказывает диктор. А по радио говорили:
«…Курс на освоение целинных и залежных земель консервировал экстенсивный путь развития сельского хозяйства. Освоение целины шло огромными  темпами: если за два года предполагалось распахать тринадцать  миллионов гектар, то в действительности распахали  тридцать три миллиона.   За эти годы было поднято более сорока миллионов гектар  целины и залежи. На целине только в первые два года было создано 425 зерновых совхозов. Благодаря экстраординарному сосредоточению средств и людей, а также природным факторам, новые земли в первые годы давали сверхвысокие урожаи,  от половины до трети всего производимого в СССР хлеба».
       Еремеевы  радовались, что  один из членов их семьи причастен к такому серьёзному делу.
        Но, Зоя,  приехав в отпуск домой, была не совсем довольна результатами своей работы:
_ Настоящей бедой иногда бывают  пыльные бури. Поднимаются в воздух тучи земли, почва выветривается. Нужно было высаживать защитные полосы из деревьев.  Но меня никто не слушает, говорят, некогда этим заниматься. Вот вам и агроном!  Считается, что целинный хлеб самый дешёвый. Ещё бы! Солдаты да комсомольцы, студенты.  Бесплатная рабочая сила. В неурожайный, пятьдесят пятый год, не могли собрать даже посевной фонд. Целину начали осваивать преждевременно. Или, хотя бы немного, начать. Но размахнулись!  Огромные средства вложены.  А в результате - хлеб хранить негде, он гниёт, дорог нет, вывезти нет возможности. А Хрущёв нашёл идею и бегает с ней. Лучше бы вложили деньги в те колхозы, которые уже существуют. Чуть не  сорок пять миллионов целинных земель освоено, но не все в пользу.
Народу много нагнали, но не все выдерживают. Работать на тракторах приходится в две смены. Трактор останавливается только на заправку, пересмену и обед.
-Зоя, ты бы поосторожнее. Не рассказывай никому это, - постерёг её  свёкор.
-Так я только вам. Я знаю, что в нашей деревни даже щели слышат.  Есть конечно и плюсы. В пятьдесят шестом году почти половина урожая зерновых была выращена на целинных землях. Кроме этого, здесь выращиваются сильные и твёрдые сорта пшеницы, которые лучше всего подходят для хлебопечения. Но в целом целина не оправдывает себя. Не каждый год бывает таким урожайным.
А что мы всё про целину? О себе расскажите.  Вы  - то хоть как здесь?
-Как всегда. Сталина не стало, Хрущёв встал. Хрен редьки не слаще. Самодур ушёл - самодур пришёл. Один на людях эксперименты проводил, другой целиной занялся. А вообще - то у нас здесь по всей округе хватает  самодуров. Тоню неделю успокаивали.
-А что случилось? - заволновалась мать.
-В комсомол захотела. Дети-то не вступали в комсомол, понимали, что с таким отцом никто не примет. А Тоня не знает об этом. Видимо забываться стало. Вот на комсомольском собрании кто-то и ляпнул, что внучкам врагов народа не место в комсомоле, - сказал Прохор Еремеевич. – Вот теперь за мои грехи и внучка отвечает. Хорошо хоть вы все по городам уехали. Не видите и не слышите.
-Проша, ну что ты себя винишь?-  воскликнула Ульяна. - Какие уж у тебя грехи? Что ты сделал плохого? Что коммунистом был, что колхозом чуть ли не десять лет руководил? В самое трудное время. Колхоз до передового поднял. Да если бы не эта вся шайка Тимофеевых, да  Саранцевых…,- она махнула рукой и пошла в кухню, вытирая слёзы.
-Да, тятенька - маменька, много горя вы из-за них приняли. Ну бог –то есть! Когда-нибудь они всё равно поплатятся за свои грехи, -воскликнула Зоя. – Так приняли её в комсомол?
-Приняли. Директор школы, Илья Петрович, заступился. Сказал, что внуки и дети  за отцов не отвечают.

       Тонечка нарадоваться не могла на мать. Скучала. Как бы хорошо не было у бабушки с дедушкой, а к маме хотелось.
-Ни у кого нет такой красивой мамочки!  -  восклицала она, обнимаясь. - А когда ты меня к себе заберёшь? Или там только работающих принимают? Детей на целине нет? Я через год школу заканчиваю и к тебе еду, - твёрдо заявила Тоня.
-Учиться поедешь. И не на агронома. Хватит с нас агрономов. Я мечтала с детства учительницей стать,  не получилось. А ты будешь.  Поедешь в тот же институт, где тётя Маня твоя училась.
-Ну а у тебя, Зоя, какие планы? Когда с той самой целины уедешь? –спросила свекровь.
-А какие у меня планы? Наверное с целиной и дальнейшая жизнь моя будет связана. Вот Тоня станет учительницей, ко мне в Казахстан приедет. Там сейчас посёлки строятся, города, школы новые. Хватит тебе работы.
    А Тоня   молчала - и к маме хотелось, и от бабушки с дедушкой не хотелось уезжать. Они такие уже старенькие и больные. «Ну жизнь покажет!»- совсем по - взрослому вздохнула она.