Онега

                Очень любопытно! Или загадка Онега.

Онега, это большая загадка, как и все озёра нашей Карелии.
Похоже эта загадка не для коренных жителей.
Человек, обживал берега Онеги, из-древня.
Но берега, были разные, не такие как сейчас.
Вода в озере веками то подымалась, то опускалась, оголяя скалистые берега.
Люди, в основном дети, купались, ловили рыбу, заплывая в те места, куда взрослый не сунется.
Но, а дети, как и во все времена, очень любопытный народец.
Они то,… и обследовали подводную часть, скалистого побережье Онега.
И те озёра, которые спрятаны за скалами Онежского озера, где вода прогревается раньше.
Там то они, и находили подводные пещеры.
Эти пещеры, возможно, были не как сейчас под водой, а над водой.
Одна из пещер которую я знаю под водой, мной не обследована.
А в прекрасные жаркие дни лета, один из самых рукастых, и немногословных, наших молодых далёких предков.
Выбрав, два крепких камня, и под впечатлением проведённого дня, выбивал на прибрежной, гладкой скалистой поверхности, не только своих соплеменников, но и что-то непонятное для себя.
Затем, проходит какой-то промежуток времени, и уже возможно его потомки добавляли рисунки, которые дошли до наших времён.
Северная часть Онега, как-бы находится в низине, среди скал, где преобладают туманы, над поверхностью озера.
А эхо,… эхо здесь своеобразное, в тишине, как нигде, отражающиеся от нагретых и холодных скал.

А туманы,… в них есть что-то прекрасное, завораживающее.
Если наблюдать, эту прелесть с возвышенности, устремив свой взгляд вглубь озера, сидя на мысовине, выступающей скале.
Там, будет видно, как туман волнами, то прижимается к воде, то затем медленно как белый медведь переваливается через скалистые берега.
Затем он приближается к той скале, на которой ты сидишь.
Он крадучасть ползёт в болотистую низину скалы.
Где на краю скалы, в расщелинах, замерли, деревья, кустарник да багульник.
Его две огромные белоснежные лапы, смыкаются на середине.
Он ложиться, укрывая собой болотину, как бы дрожа в вечернем холодке, затем потихоньку замирает до утра.
 А утром, как не в чём небывало, он медленно, будет выползать на просторы Онежского озера.
Тут над белым покрывалом, из расщелин скал,  как великаны, стоят редкие сухие деревья, с огромными, в обхват сухими ветками, похожими на руки великанов.
Они, как будто, когда-то держали вот тут, избушку, Бабы Яги.
Она, возможно, в такое туманное утро, открывала дверь своей избушки, садилась на порог.
Приложив руку ко лбу, она всматривалась в туманную даль Онега, выжидая, когда из тумана появятся белоснежные лебеди.
Любоваться всеми этими прелестями можно ежегодно, в такие длинные жаркие летние деньки.
И только здесь, среди скалистых берегов, в северной части, Онежского озера.

В такие, летние, белые ночи, незаходящего за горизонт солнце, в период туманов, опускается к поверхности воды всевозможные насекомые.
Также, из глубин подымается всевозможная живность.
А за всем этим, подымается к поверхности воды, нагульная ряпушка.
В этот период, поверхность воды как бы замирает.
Природа помогает набрать жирку не только ряпушке, но и всевозможной молоди.
Над вечерней и предрассветной гладью воды, в тумане, видны пузырьки, это радуется нагульная ряпушка.
Она хватает как бы туман.
Но это прижатая туманом к воде мошкара да комары.
Нет- нет, какая ни будь рыбёшка, выскочит над гладью воды.
Перевернувшись в воздухе, она издаст шлепок, который в тумане, из далека, в тишине, донесётся до вашего уха.
Ряпушка набирает жирок, хватая их, не только над гладью воды.
Местные называют такую ряпушку, паровая.
Для длительного хранения она не годится, вода в этот период очень тёплая.
В такие туманы, много чего странного происходит, скрытые от людского взора, но не от местных рыбаков.

Всё это так….
Нам, как коренным жителям, всё, что происходит на озере, видно как на ладони.
Мне хочется, поделится некоторыми странностями, которые я сам наблюдал.
Но и пересказать, о которых я слышал от наших старожилов.
Пожалуй, надо начать с далёкого прошлого, из рассказов очевидцев, эту правду видели они воочию, как заверили они меня.
Но, а как вы воспримете её, я не знаю, но для познания и наблюдательности, не помешает.
За столь короткое время по человеческим меркам, редко кому удаётся увидеть, что ни будь необычайного, в пределах нашего озера.
Но пожалуй найдутся,… непременно найдутся, в нашей глубинке, наблюдательные люди, которые вспомнят и скажут, - и я это видел(а).
На сколько, древнейшие наши окрестности озеро, и скалы, можно судить по наскальным рисункам.
Не только в деревнях и огородах есть старина, но и в окрестностях.
Особенно после лесных пожаров, оголяются скалы, с чем ни будь не обычным.
Оголяются грудова камней, на старинных полях, фундаменты старинных давно забытых деревень.
На многочисленных не значительных речушках, заметны шлюзы, остатки мельницы, люди обживали удобные места.
Но и самое удивительное, это окаменевшие яйца, и этому не удивляются.
Когда я показывал, найденное окаменевшее яйцо у себя в огороде, старожилам деревни, то они мне сказали:
- Нашёл нас, чем удивить, мы в детстве, всегда их находили.
- Играли ими, друг перед другом хвастались, у кого крупней.

Пожалуй, и это не всё….
Жителям островных деревень, не в столь далёкие времена.
Приходилось пересекать Онежское озеро,  на парусах и вёсельных лодках.
Они, не однократно примечали, что-то странное на глади озера, при этом, не придавали особого значения.
Так, они примечали,… в тишине, как будто над гладью воды, появлялись как стрела большие волны, расходящееся по разные стороны.
Создавалась впечатления, что под водой, плыла огромная рыбина, над которой расходились не малые волны, в виде стрелы.
А по весне, в плешинах расстающегося льда, в устьях реки, наблюдали огромные всплески с брызгами, уж что там плескалось.
А однажды, как уверял меня бывший коренной житель, островной деревни, Колгостров, Анатолий Когачев.
Ему довелось ещё в детстве, до войны, увидеть огромную рыбину.
Переплывав на лодке через Чёргу со своим отцом и соседом по деревне, ещё пацаном на вёсельной лодке, в сторону деревни Лижма.
Они услышали и заметили, недалеко от берега, странные всплески, как будто кто-то бултыхается, запутавшись в сетке.
Они решили подплыть и разглядеть что это такое, и если эта рыба, то затащить эту рыбину в лодку.
Но когда, подплыв бортом лодки к сетке, в которой что-то сопротивлялось, рыбина вдруг прекратила сопротивляться.
Они разглядели, что то не похожее на рыбину, на них смотрели, сквозь напутанную сетку, большие чёрные впадины, похожие на глаза.
Подумав, что это какой-то зверь, они хотели зацепить багром и отбуксировать к берегу.
Но эта рыбина, вдруг так встрепенулась, что окатила их таким количеством воды.
Чуть не перевернула лодку и скрылась под водой вместе с остатками сетки.
- Старики у меня крестится стали, шепча, - водяной это водяной.
- А по-моему, всё-таки это была рыбина - сказал Анатолий.
- Только странный хвост был у неё, очень длинный, с каким то не рыбным оперением, как мне в то время показалось.
- Этим хвостом она нас так окатила, как будто ушат воды на нас вылила.
А однажды, и мне с соседом, довелось повидать, то о чём мы немало были удивлены, и рассказывали своим сверстникам.
Мы с Володей Максимовым, на лодке стояли поздно вечером, в губе Чёрга, Онежского озера, на выходе из Лижемской губы.
Сидя в лодке, напротив друг друга  мы готовили сетку для вылова паровой ряпушки.
Как вдруг рядом с лодкой, в начинающимися сумерками, в тумане, показалась из воды что то похожее на голову.
Володя, не удержавшись, сказал: - это-то, кто за нами наблюдает, что за чуда такое.
Приглядевшись, я увидел метров в трёх от лодки над тёмной гладью воды, что то похожее на голову.
То, что я увидел, меня удивило.
На нас, если можно так сказать, смотрел или смотрела удивительное чуда.
Это была голова, над гладью воды, она явно рассматривала нас.
Но глаз было не разглядеть, в том месте, где должны быть глаза, были более тёмные впадины.
Эти впадины, явно разглядывали нас, медленно поворачивая голову то на нос лодки, то на корму.
Такое создавалось впечатления, что его любопытство на этим и закончилось.
Затем, не поворачивая головы, она медленно погрузилась под воду.
Переглянувшись, мы не могли понять, что это такое было, на что Володя сказал:
Он уроженец деревни Вотнаволок, на берегу Чёрги, Онежского озера и поэтому знал что говорил.
- Я давно слышал от стариков, что то подобное.
- Что кто то, иной рас в тумане, в начинающих сумерках, или в предрассветных, наблюдает за рыбаками.
- Я думал, что это всё враньё.
- А теперь вот убедился, что из воды наблюдает за нами кто то, толи из любопытства, толи помогают в рыбалки.
- Но чаще если увидишь этих, то рыбы не поймаешь, как будто угоняют их куда-то, вот и на сей рас, врятли чего поймаем.
В итоге, так и получилось, в этот рас мы остались без рыбы, на которую рассчитывали.
Мне однажды, довелось познакомится, на зимней подлёдной рыбалки с участковым, из деревне Ламбос-речей Андреям Анатольевичем.
За разговорами я рассказал все те странности, которые я видел и которые слышал от стариков.
Я поинтересовался, не видел ли он, что ни будь похожее, или слышал от старожилов.
 Он сказал:
 - Думаю, что по пьянке всякого могут наговорить, разве этому можно верить, а со старожилами, как то не доводилась об этом слышать.
Пообещав мне, что будет прислушиваться к рассказам старожилов, чего ни-будь необычного, хотя вряд ли, можно чему верить.
 
Был и такой случай, который мне рассказал один рыбак, зовут его Сергей, с которым мы познакомились во время зимней рыбалки.
Они с другом держали зимой сетки в губе Чёрга, на глубине от шестнадцати до сорока пяти метрах.
А надо сказать, Чёрга одна из самых глубоких.
Уже под весну, по последнему льду, им в сетки попало, что то такое, о котором они поделились с нами.
Из рассказа мы поняли, что они пытались вытащить, что то такое, которое сопротивлялось и не давало вытащить сетку на лёд.
В конце концов, подведя к майне, то, что было в сетке, вдруг их потащило прямо в майну.
Они едва, с пробуксовкой удерживали сетку, как вдруг сетка освободилась, повалив их, они вытащили сетку на лёд.
Было не малое удивление, что от сетки остались только тятива с поплавками и остатки сетки, с огромной дырой в ней.
Рассказав мне это, Сергей спросил:
Было ли у нас, что ни будь такое, вы ведь местные жители и постоянно держите здесь сетки, на что я сказал:
- Мы всякое замечали, особо под весну, наблюдая подобное, не придавали такому значение.
- Разве что делились между собой, опять какое то бревно попало, сетку только порвали, а глубина то, под пятьдесят.
- А то, что рыбу из сетки как будто кто-то снимал, да так аккуратно, мы этому не придавали значения, хотя всегда удивлялись.
- Пока, как и они, под весну, я не заметил рыбину в майне, верней что то похожее на рыбину.

А было это так,… уже был последний лёд и я рисковал добраться до сеток по не очень хорошему льду.
Решил я поехать на снегоходе, раненько по утреннему морозцу, снять сетки и завершить зимнюю рыбалку.
В тот день было безветрие, забереги уже отошли, но ещё утренний морозец сковал забереги не столь тонким льдом.
Выскочив на снегоходе на лёд, я сошёл с него, попрыгав и пробурив лунку, проверил крепость льда, он был ещё крепок.
 До майны, где стояли сетки, чуть больше четырёх километров.
Всё-таки я решил выжать из снегохода большую скорость, разогнав его до девяноста километров, вдруг где-то промыт лёд, а за счёт скорости проскочу, подумал я.
Не доехав до майны метров сто, я сбросил газ, и приготовился на всякий случай, резка дать газ и выскочить на берег, который находился чуть больше пятисот метрах от майны.
Вдруг, моё внимание, привлекло какое то шевеление, волнения в майне, с которой мне предстояло снимать сетки.
Не докатив до майны, я остановился.
Вдруг мне показалось, в майне, что то стало уходить под лёд, разглядеть чётка я не успел, да и не до того мне тогда было.
Когда я сошёл со снегохода, подойдя к майне, то я увидел в ней, толи рыбину толи что то такое похожее на животное, серого цвета.
Середина майны, странным образам была не покрыта ледком.
Этот силуэт, который медленно уходил за пределы майны, прижавшись вплотную ко льду, был чётка виден, сквозь почерневший весенний лёд.
Меня заинтересовала, я с любопытством стал мерить шагами по льду, вглядываясь в него, но так и не разглядел голову.
Эта животина, я почему-то уверен, что эта была именно она, похожая толи на русалку толи на животное.
Она с широкой спиной и тонким хвостом, в виде четырёх граника с хвостовым оперением, на хвосте как бы три оперения друг за другом.
Оно было намного более трёх метров, одно туловище в пределов двух метрах, судя по моим шагам, и шириной долие восьмидесяти сантиметров.
Видать моё неожиданное появление, она не ожидала, и не боялась демонстрировала себя.
Я так быстро подъехал накатом к майне, не издавая большого шума, а лишь шелест гусеницы.
 Всё-таки я успел измерить и осмотреть это интересное серое чудище, а дома по памяти попытался как можно точней нарисовать.
Это чудище медленно стало погружаться, как подводная лодка, медленно шевеля хвостом.
Оно продвигалась в сторону моих сеток, на глубину, пока не исчезла совсем.
Я долга в замешательстве не решался доставать сетки.
Через какое то время я достал сетки.
Они были пусты, и это по весне, по последнему льду, а сетки-то рамовые, они редка бывают пусты, в такое время года вот и думай, что могло это быть.   
А однажды под эхолот, попало, что то такое в метре под катером, что я невольно заглянул за борт.
Я увидел серое продолговатое пятно, больших размеров, которое прошла под лодкой на небольшой глубине.
Во мне проснулась уверенность, что Онега это большая загадка, которую рано или поздно откроют, « ещё не вечер», как говорится в народе.