Крепкие ребята

   

Большинство участников описанных ниже событий, сегодня, слава Богу, живы, а многие – даже здоровы. Поэтому, никаких конкретных имен, дат и географических названий я упоминать не буду.

Итак, было это в N-ском году, в N-ском регионе нашей Родины, в N-ской «полевой» базе Федеральной армейской группировки. Попал я туда, чего врать то, не добровольно, а в качестве искупления неких своих грешков. На полгода попал, но, с вполне конкретной, непрофильной, для «местных» задачей.

В том году, летняя компания наших Федеральных сил в N-ском регионе, уже разительно отличалась от компаний предыдущих. Если она и напоминала теперь, неким образом, Американскую «Бурю в Пустыне», то это, пожалуй, было единственное, чему у пиндосов действительно стоило поучиться…

Теперь, никто не отправлял уже «длинношеих» срочников «силами полка, за 2 часа» взять огромный, профессионально подготовленный укрепрайон. Теперь, укрепрайон этот, или предполагаемый квадрат скопления супостата, по полной утюжили, сначала авиацией, затем – чем Бог Войны послал и только после этого, начиналась зачистка, которую старались проводить силами не новобранцев, а недавно появившихся в войсках контрактников.

Это были, в основном, матерые мужики, прошедшие многие «горячи точки», как в России, так и за ее пределами, некоторые из них, были возвращены в армию из «добровольческих» командировок. На N-ской федеральной базе, их называли «французами», намекая на небезызвестный Французский Легион.

Наша армия, в те годы, развивалась, училась на горьких ошибках своих, постепенно, с трудом и скрипом, но избавлялась от бездарных и вороватых военно-начальников. И хотя, она еще очень сильно отличалась от армии сегодняшней, убедительно, всему Миру, показавшей себя в Сирии, но двигалась уже безусловно - в правильном направлении.
– Правильной дорогой идете, товарищи! – как сказал бы один классик всевозможных «движений» и лозунгов.

Прибыл, значит я, доложился. Меня, приняли, оформили, поставили на довольствие и… на несколько дней, «забыли». Ничего не оставалось делать, кроме как проводить рекогносцировку местности. Впрочем, делать это, все равно, было надо.

Детально ознакомившись с особенностями распорядка жизни на базе, я посетил два близлежащих поселка с «сочувствовавшим» федералам населением, полюбовался окружающими красотами. Мне и раньше, приходилось бывать в этих местах, поэтому, ничего принципиально нового я для себя не открыл, даже знакомого одного встретил.

Обращало внимание на себя, пожалуй, только два момента. Первый – это «французы», точнее – их внешний вид. Если, другие «национальности», в достаточной степени ,соблюдали положенную полевую форму одежды, то эти – выглядели весьма экзотично. В наше время, это стало недопустимым, но в те времена – реалии были другими. Впрочем, сейчас и вариантов формы, на все случаи жизни, гораздо больше и она – удобная.

Среднестатистический "француз» выглядел, приблизительно, так: на ногах - кроссовки, различной степени изношенности (ботинки они надевали, только , если предстояло ходить по каменной россыпи), к амуниции устрашающей гирляндой были подвешены «неуставные" трофеи, в виде всевозможного холодного оружия, а иногда, даже экзотические пистолеты в кобурах. Из под расстегнутых же, более положенного, «зеленок», выглядывали тельняшки и футболки, расцветки которых говорили либо об их прежней войсковой принадлежности, либо о слабости, которую они испытывали к своему любимому футбольному клубу, или типу женщин.

Второй момент – крысы, которые, по не до конца понятным мне причинам, явно предпочитали нашу базу окрестному жилью. Перемещались они, по территории, короткими перебежками, строем, который, по своему качеству, не сильно уступал строю «французов», при нечастых мероприятиях, проводимых с их участием на плацу.

Наконец, меня призвал к себе местный «особист», с редкой такой на Руси, «говорящей» фамилией Иванов. Когда я к нему лениво "доплыл", он сидел за своим походным столом и с усталым, мрачным видом изучал сопровождающие меня бумаги.
– Специалисты вашего профиля – начал он без приветствия и формальностей – у нас редкие гости, так что, коллллега (он демонстративно изуродовал это слово) – присаживайтесь, поговорим…
- Смысл вашей работы здесь, мне понятен. Не очень понятно другое – он приподнял и слегка потряс документами, - Тут написано, что вы САМИ захотели приехать именно сюда, к нам. Понимаете? САМИ! Почему? Зачем? Чем обязаны, так сказать?…
- Так, это так только написано, товарищ майор, что САМ захотел - доверительно ответил я.
Лицо Иванова, неожиданно, просветлело:
- Так ты, «залетчик», что ли, майор? – радостно перешел он на «ты».
– Да, майор – ты прав…Уловив мое удивление, по поводу посетившей его радости, он счел нужным пояснить:
- Да понимаешь, тут разные «добровольцы» попадаются. Одни - герои, мать их. Не удержишь – дров наломают. А другие, бывает, типа тебя (я не в обиду, это говорю), «тихой цапой» и проверку какую соорудить могут. С «залетчиками» же, пойми - проще. Ясно, что они своим делом заниматься будут и ничем другим. Им не до этого. Своих проблем хватает. Да и война тут, сам понимаешь.
Мне показалось, что я уловил его мысль. Разошлись на том, что я еще осмотрюсь дня два, а за это время, мне подберут, соответствующую моему профилю, команду из «гурвинников-ботаников»…
Отношения, короче, у нас с Ивановым сложились. Потом, мне это обстоятельство очень даже помогло. Но это – тема отдельного повествования.

В тот вечер я уснул быстро и в настроении. День принес, хоть какую то конкретику. А вот проснулся, как и все - рано, неожиданно и безо всякого настроения, от звуков ошалелой, беспорядочной стрельбы, происходящей, явно, на территории базы.

Тут, надо сделать одно уточнение. База, не часто, но все-таки подвергалась обстрелам. Обычно, забрасывали «жабами», из-за пупыря, который, разумеется, находился строго с противоположной стороны от «дружественных» нам поселков. Скрытые посты, на опасном направлении, конечно, выставлялись и супостатов, чаще всего, отстреливали, еще до того, как они успевали использовать свои минометы. Но, иногда, пользуясь темнотой и густыми зарослями, им, все-таки, удавалось сделать несколько выстрелов по нашей территории.
Однако, в данном случае, все было похоже на полноценный вооруженный прорыв. Хоть и был он крайне маловероятен, но чем, как говорится, черт не шутит...
Меня, к тому времени, уже научили бывалые «местные», что во время обстрела, нужно расстегнуть боковину палатки снизу , вывалится поленом из нее и залезть в поддон. Он, на счастье - был выше обычного, в связи с особенностями местности. Что б дождем не заливало. Я, как и все обитатели палатки, абсолютно не стесняясь - так и сделал. Не забыв, правда, захватить с собой «табельник». Если честно, то было очень страшно…

Стрельба прекратилась, также неожиданно, как и началась, а через некоторое время, было объявлено общее построение. Тянуть не буду. Опуская некоторые подробности, сразу расскажу, что произошло.

Виной всему, были крысы. Уж чем, в то конкретное утро, они так досадили «французам» - не известно, но когда пасюки , своим организованным строем, отправились на водопой, то попали в организованную по всем правилам военной науки, засаду. В неравном бою полегло много хвостатых, перебитых из всех типов имеющегося на вооружении «легионеров» оружия…

Общее построение.
Весь наличный личный состав стоял , вытянувшись «во фрунт». На правом фланге расположились пятнадцать «французских» виновников торжества. «Парад» вышел принимать сам Батя Полковник. «Батями», в армейской среде, подчиненные часто называли, да и называют, начальников воинских частей и подразделений. Если уважают, конечно…

Вид Бати не предвещал ничего хорошего. Был он не высок, крепок, смотрел из под лобья. До того момента, я его живьем не видел, представлялся я – заму. Не торопясь, молча, шел он от левого фланга строя к правому и делал вид, что внимательно разглядывает выправку подчиненных. Но интересовали его, разумеется - «французы». Он и раньше, давно точил на них зуб, но вынужден был, в интересах дела, кое с чем мириться. Однако сейчас и это было совершенно очевидно, чаша терпения его переполнилась…

Наконец, он дошел до первого из контрактников. – Что у тебя на ногах, боец? – со зловещим спокойствием поинтересовался Батя. Боец, машинально , слегка наклонил голову и посмотрел на свои грязные кроссовки. И тут же получил, от командира, "кривой" хук в нос . Отшатнулся, едва не упал.
– Строй держать!!! – заорал Батя. "Француз", обливаясь кровью, вернулся в строй и замер. Полковник медленно пошел ко второму.
– Что у тебя на ногах, боец?
Второй «иностранец», помятуя об ошибке товарища, вниз не посмотрел и бодро должил:
- Неуставная обувь, товарищ полковник! – Нет, ты посмотри, вдруг – ошибся, - почти ласково , приказал Батя. Деваться было некуда, боец чуть-чуть скосил глаза вниз. И тут же, ожидаемо, получил в нос.
– Строй держать!!! – опять заорал Батя…

Так повторилось еще ровно тринадцать раз. Последние пять – уже молча, можно сказать, по будничному. Батя, просто устало кивал головой вниз, приглашая очередную жертву посмотреть на свои ноги, бил в нос и шел дальше.
Бил он, надо сказать – весьма грамотно. Снизу, чуть в бок, явно рассчитывая силу. Ему, ведь, сломанные носы были не нужны. Нужны были - впечатляющие потоки крови и железная дисциплина.
– Вольно. Наконец скомандовал Батя, отработав всех и потирая натруженный кулак.
– И в порядок себя приведите, юбчонки постирайте. А то, вы, что-то, запачкались все. Месячные, наверное, были? Выглядите, как последние бл..и.
Такими вот будничными, искренними словами, все и закончилось.

Я, тогда, поразился тому, как вели себя наказуемые. Ведь никто из них, ни до, ни после экзекуции строя не покинул. Более того, они его держали. Без компромиссов. Они так могли. Так они и воевали. Крепкие оказались ребята…

Такая, вот история вспомнилась. Наверное, именно тогда , в те далекие уже годы, после десятилетия развала и целенаправленного уничтожения, рождалась наша новая Российская армия. Непобедимая армия. Последнее, впрочем - не новость...